Система библиотечного знания (библиотековедения)
Билет 13
1.Система книготоргового знания(библиоболистика)
Предмет книготоргового знания (библиополистики как книговедческой дисциплины) - обобщенная теоретическая модель способа выявления сущности, закономерностей движения, развития, смены форм книготоргового ассортимента как наиболее общей формы существования книги в книготорговом деле и его процессах, а также научного знания о книге в книготорговом деле.
Структура предмета книготоргового знания (библиополистики как книговедческой дисциплины) выражается системой следующих проблем:
обоснование статуса и содержания книжной торговли как формы книгораспределения в книжном деле;
выявление сущности книготоргового ассортимента как наиболее общей формы существования книги в книготорговом деле;
выявление логических и исторических закономерностей развития, движения, смены форм книготоргового ассортимента в книготорговых процессах;
конкретизация общекниговедческих принципов научного познания книги применительно к формам существования книги и самой книготорговой деятельности в книготорговом деле;
исследование возникновения и развития книготоргового знания;
конкретизация объекта, предмета, состава и структуры книготоргового знания на базе общекниговедческого знания и в системной обусловленности с содержанием других компонентов книговедческого знания: книгоиздательского, библиотечного, библиографического;
конкретизация процесса превращения общекниговедческих методов научного познания в систему частно-дисциплинарных методов библиополистики;
разработка методики книготорговой деятельности на всю глубину книготорговых процессов и форм ассортимента книжных изданий в них;
конкретизация представления о системности книготоргового знания, обоснование научных книговедческих дисциплин книготоргового цикла;
конкретизация общекниговедческой типологии книги, разработка и обоснование на этой базе критериев книготорговой типологии и схем классификации ассортимента книжных изданий;
обоснование относительной самостоятельности книготоргового знания и его места и специфики в системе книговедческого знания в целом.
Термин библиополистика впервые был предложен французским книговедом Г. Пеньо.
2.Развитие отдельных книговедческих дисциплин в к.20-30 г.
Одной из характерных черт этого этапа в истории советского книговедения было становление новых областей книговедческих знаний и методологическое обновление, перестройка традиционных книговедческих дисциплин.
Эта особенность была обусловлена тем, что нерешенные вопросы книжной практики требовали теоретического осмысления, а развертывание книжного дела как составной части культурного строительства в целом предопределяло дифференциацию книговедческого знания.
В совокупности эти процессы соответствуют объективному историческому развитию любой сложносоставной, многодисциплинарной науки: обобщение ближайшего практического опыта, дающее теоретический материал для интеграции накопленных знаний на уровне создания общей теории подобной науки.
Особенно интенсивно формировалось советское библиотековедение, преодолевая буржуазные теоретические представления о содержании библиотечного дела, об объекте, предмете, методах, структуре, составе библиотековедения, его взаимоотношениях со смежными науками, развивая ленинский принцип партийности в борьбе с буржуазным библиотековедением, совершенствуя организационные принципы советского библиотечного дела и библиотековедческие методы изучения читателей.
Однако, как пишет современный исследователь истории библиотековедения, «в эти годы еще недостаточно исследовались науковедческие проблемы. Поэтому в определении библиотековедения как науки еще в значительной степени сохранились прежние взгляды, характерные для буржуазного библиотековедения».
В первоначальном развитии советского библиотековедения определяющую методологическую роль сыграли деятельность и труды Н.К. Крупской.
Об уровне развития истории, теории и методики библиографии свидетельствует программа, содержание докладов, выступлений и развернувшихся дискуссий на Первом и Втором Всероссийских библиографических съездах (1924,1926).
В трудах М.Н. Куфаева появляются название и самые предварительные разработки двух самостоятельных, по его представлению, наук - библиографической социологии и библиологической педагогики; большой раздел в «Проблемах философии книги» посвящен анализу и оценке разрабатывавшейся Н.А. Рубакиным библиопсихологии.
Николай Александрович Рубакин (1862-1946) хорошо известен у нас в стране и за рубежом как энциклопедист по образованию, просветитель по устремленности своей многогранной деятельности, писатель-популяризатор, теоретик и практик самообразования, теоретик и практик библиотечного и библиографического дела, а также создатель теории библиопсихологии.
Н.А. Рубакин был первым книговедом, вставшим «на путь психологического и социологического изучения книг и книжного влияния», по его собственному выражению. Разрабатывать свою теорию он начал еще до революции при составлении знаменитого универсального рекомендательного библиографического пособия «Среди книг» и продолжил в «Письмах к читателю о самообразовании» (1919). Наиболее полное выражение библиопсихологическая концепция, получила в книге Н.А. Рубакина «Психология читателя и книги. Краткое введение в библиологическую психологию»
В своей теории Н.А. Рубакин пытается каждого читателя и каждую книгу выразить цифровой формулой и библиопсихологическим коэффициентом. Отыскание оптимального соотношения между формулой писателя, формулой книги и формулой читателя позволит, по мнению Рубакина, дать каждому читателю «подходящую» книгу, поскольку восприятие одной и той же книги у разных читателей различно. В конечном итоге библиопсихологическая теория закрепляла в корне неверное положение о том, что якобы книга (произведение) не имеет объективного содержания, а имеет столько содержаний, сколько читателей ее прочитали.
Библиопсихология Н.А. Рубакина встретила отрицательное отношение со стороны современников. Критиковал ее М.Н. Куфаев в «Проблемах философии книги» (с. 54-63), «крайнюю шаткость конечных выводов» отмечал А.М. Ловягин в «Основах книговедения» (с. 154), однако оба они, как и многие другие книговеды, отдавали должное тому колоссальному экспериментальному материалу, который получил Н.А. Рубакин из 5,5 тыс. индивидуальных анкет читателей, состоявших с ним в переписке.
Объективную научную оценку теория библиопсихологии получила в современных книговедческих работах. Советская наука о книге сегодня активно использует и развивает все положительное, что внес Н.А. Рубакин в разработку проблемы взаимодействия книги и читателя. Стимулирующее влияние его трудов просматривается в теории и практике рекомендательной библиографии в социологических исследованиях, которые широко проводят Государственная библиотека СССР В.И. Ленина, другие советские учреждения, отдельные ученые разных специальностей - книговеды, социологи, психологи, социолингвисты, психолингвисты для разработки методики чтения, методики руководства чтением и шире - работы с книгой.
Библиологическая социология, то как автономная, то как книговедческая дисциплина, фигурировала в работах Н.А. Рубакина, А.М. Ловягина, М.Н. Куфаева, Н.М. Сомова, в докладах сотрудников Ленинградского института книговедения. Попытку определить предмет и методы библиологической социологии предпринял известный в те годы украинский книговед Д.А. Балика.
Однако, кроме констатации необходимости изучения специальных аспектов функционирования книги в обществе, их труды не содержали более конкретных разработок этой дисциплины. В трудах «молодых» книговедов конца 20-х-начала 30-х гг. разработка этого аспекта приняла формы вульгарно-социологической критики концепций «старых» книговедов.
В книговедческих трудах М.И. Щелкунова впервые появился термин «библиополия» и самые предварительные соображения относительно конструирования теории книжной торговли как книговедческой дисциплины. Позднее в трудах выдающегося русского и советского библиографа Н.В. Здобнова (1888-1942), автора фундаментальной монографии «История русской библиографии до начала XX века» (первое издание - 1944-1947 гг.), нашла обоснование более общая дисциплина - экономика книги.
В 1923 г. в Русском библиографическом обществе он прочитал доклад «Экономика книги как одна из дисциплин книговедения», а в 1929 г. опубликовал монографическую работу «Проблемы экономики книги. В порядке постановки вопроса». Здесь Н.В. Здобнов дает определение экономики книги: «...это - система знаний народнохозяйственных отношений, которые складываются в процессе производства и распространения одного из крайне важных продуктов и факторов культуры - книжного товара. Это одна из основных дисциплин книговедения, вплотную примыкающая к экономической науке и пользующаяся методом последней. Ее задача - изучить экономическую природу книжного дела с целью осознания путей его развития в прошлом и настоящем». Практическая устремленность этой работы сильно выделяет ее из многих современных ей книговедческих исследований. Квалификация экономики книги как книговедческой дисциплины в работе, однако, фактически не обоснована.
Обоснование еще одного уровня исследования книги и еще одной книговедческой дисциплины - искусства (или лучше - искусствоведения) книги - связано с именем крупнейшего советского книговеда профессора, доктора искусствоведения, члена-корреспондента АН СССР, заслуженного деятеля искусств РСФСР Алексея Алексеевича Сидорова (1891-1978). Первая его работа в этой области появилась в 1921 г. и послужила началом, по выражению самого автора, «книжного искусствоведения». Основная мысль этой статьи - утверждение органического единства всех структурных и содержательных элементов книжного издания. «Книжное искусствоведение», по утверждению А.А. Сидорова, объектом своего изучения должно иметь не «искусство в книге» а «искусство книги», не внешний вид, а форму книжного издания, которая всегда содержательна, причем содержательность ее выявляется и начинает функционировать в процессе потребления издания.
Теоретическое обоснование «книжного искусствоведения» как книговедческой дисциплины А.А. Сидоров дает в работе «Книга как объект изучения и художественные элементы книги» и строит эту дисциплину как книговедческую, опираясь на известные ему системы книговедения Н.М. Лисовского, А.М. Ловягина, М.Н. Куфаева, находя место новой дисциплине среди традиционных, доказывая, что «не все возможности организованного нашего о книге знания ими исчерпываются или даже предвидятся» (с. 41). А.А. Сидоров предлагает и термин для обозначения новой дисциплины - «библиономия», который некоторое время фигурировал в специальной литературе, но в современном терминологическом обиходе не прижился. Содержание понятия «форма книги» А.А. Сидоров интерпретирует как систему целесообразного соотношения бумаги (цвет, фактура), формата издания и формата полосы набора, кегля и рисунка шрифта композиции каждой полосы набора и издания в целом, собственно иллюстраций, обложки или переплета и считает, что «форма книги должна стать объектом специальной дисциплины, предметом которой соответствённо будет выявление законов и закономерностей развития формы книги». Нельзя, однако, не заметить, что и А.А. Сидоров в своих рассуждениях отождествляет категорию «книга» с ее материальной, предметной формой - книжным изданием.
А.А. Сидоров помещает библиономию, исходя из схемы Н.М. Лисовского, в раздел книгопроизводства, определяет задачи искусства книги как разработку истории, теории и практики художественного конструирования издания.
В выступлении на Первом Всероссийском библиографическом съезде А.А. Сидоров показывает практические выходы библиономии и точки ее соприкосновения с другими книговедческими дисциплинами.
Две упомянутые выше работы крупнейшего советского книговеда заложили основы сегодняшней истории, теории и методики художественного оформления и полиграфического исполнения печатных изданий как относительно самостоятельной искусствоведческой дисциплины, плодотворно развивающейся на стыке с книговедением. Практическими задачами планирования всего народного хозяйства и книжного дела в том числе была вызвана разработка теории и методики советской статистики печати и формирование соответствующей смежной с книговедением дисциплины.
Одним из основных направлений теоретических разработок в области статистики печати было обоснование системы статистических показателей и критериев группировки, которые количественно и качественно характеризовали бы советскую книгу.
В конце 20-х - начале 30-х гг. появляется ряд работ, посвященных этой проблеме. В некоторых из них разрабатывается и обосновывается система количественных показателей; в других внимание сосредоточено на более сложных, качественных показателях. Становление сложноструктурированной советской издательской системы потребовало отражения ее и в статистических показателях. Вводится дифференцированный учет книжной продукции по группам издательств:
государственных;
ведомственных, партийных, профсоюзных;
частных и кооперативных.
В связи с определением источников статистики печати дискутировался вопрос о библиографической классификации готовой печатной продукции по критерию социального назначения. В специальных публикациях и особенно в докладах и выступлениях на Первом и Втором Всероссийских библиографических съездах известные книговеды-теоретики, библиографы и статистики печати обосновывали критерий социального (читательского) и целевого назначения как один из важнейших в организации всех областей книжного дела.
В схему статистического учета 1925 г. впервые вводились группировки, отражавшие социальные аспекты.
Критерии социального (конкретизированного позднее до читательского) и целевого назначения стали типообразующими в процессе организации произведения в книжное издание.
Теоретическое обоснование и использование названных критериев на уровне библиографической классификации, статистики печати, типологии изданий приобретали, таким образом, общекниговедческое значение. И эта объективная тенденция в практике книжного дела и в науке о книге в обобщенной форме нашла отражение в принципиально важном для дальнейшего развития науки и практики постановлении ЦК ВКП(б) «Об издательской работе» от 15 августа 1931 г., в котором, в частности, подчеркивалось: «Книга должна явиться могущественнейшим средством воспитания, мобилизации и организации масс вокруг задач хозяйственного и культурного строительства; качество книги должно отвечать всевозрастающим культурным запросам масс. Тип книги, ее содержание, язык должны отвечать специальному назначению ее, уровню и потребностям той группы читателей, для которых она предназначена».
Билет 14
Билет 15.
Билет 16.
1. Книжное издание соотношение с категорией «книга». Сущность и формы книжного издания
Содержание процесса производства реальной, действительной книги следует понимать как организацию литературного, изобразительного произведения, существующего в форме письменного документа (его контекста и текста), в книжное издание средствами книгопроизводства, объективированного книгоиздательским делом и материализованного в редакционно-издательских и типографских процессах.
Отражение литературного, музыкального, изобразительного произведения в процессе его организации в более сложную форму есть вместе с тем и процесс выражения отношения человека (общества) к данному произведению (контексту и тексту) в силу активности его сознания. Поэтому контекст книжного издания всегда сложнее контекста издаваемого произведения, так как, будучи диалектическим единством данного произведения, его контекста и текста, он в то же время включает в себя осознанное отношение человека (общества) к ним, к их автору, его творчеству, к необходимости и конкретной цели организации данного произведения в книжное издание средствами книгоиздательского дела.
Возникший в процессе организации произведения контекст книжного издания выражается средствами письменной речи (нотной записи, изобразительного искусства), технологическими средствами книгоиздательского дела, превращаясь в текст книжного издания. И текст этот, в свою очередь, всегда шире текста издаваемого произведения, ибо наряду с последним содержит еще и тексты, фиксирующие отношение общества (человека) к данному произведению в виде совокупности элементов научно-сопроводительного аппарата, художественного и полиграфического оформления, материально-конструктивной организации книжного издания. Диалектическое единство этого контекста и этого текста есть содержание понятия «книжное издание».
В литературе и культуре развитие контекста книжного издания – это не только новый контекст литературы и культуры (контекст, измененный контекстом книжного издания) и отношение общественного сознания к ним, но и вся общественно-практическая деятельность (результат ее), измененная новым контекстом культуры, а следовательно, и общественное сознание, измененное процессом отражения контекста книжного издания, всех форм его движения, - процесс и преходящий промежуточный результат отражения и этого изменения в их диалектическом единстве.
Книжное издание как преходящий промежуточный результат книжного дела, как материальная, предметная форма книги может существовать и существует за пределами книжного дела, является объектом дальнейшего отражения в различных процессах общественно-практической деятельности.
Сущность процесса движения книжного издания в обществе есть отражение его сознанием, т.е. воспроизводство книжного издания (его контекста и текста) в ходе и средствами различных форм общественно-практической деятельности – диалектическое единство процесса и преходящего промежуточного результат этого отражения. Но в этом случае мы говорим о функциях, роли, значении книги в жизни человека, людей, общества в целом, о преобразующем воздействии книги на сознание людей. Иными словами, мы говорим о функциях книги в обществе, о воздействии системы «книга» на другие подсистемы коммуникационного процесса «сознание», о воспроизводстве книги, но средствами не книжного дела, а других форм общественно-практической деятельности.
Предшествующие «книге» и последующие подсистемы коммуникационного процесса «сознание» представляют собой соответственно докнижные и послекнижные этапы. Собственно книжный этап – это «книга в книжно деле».
Билет 13
1.Система книготоргового знания(библиоболистика)
Предмет книготоргового знания (библиополистики как книговедческой дисциплины) - обобщенная теоретическая модель способа выявления сущности, закономерностей движения, развития, смены форм книготоргового ассортимента как наиболее общей формы существования книги в книготорговом деле и его процессах, а также научного знания о книге в книготорговом деле.
Структура предмета книготоргового знания (библиополистики как книговедческой дисциплины) выражается системой следующих проблем:
обоснование статуса и содержания книжной торговли как формы книгораспределения в книжном деле;
выявление сущности книготоргового ассортимента как наиболее общей формы существования книги в книготорговом деле;
выявление логических и исторических закономерностей развития, движения, смены форм книготоргового ассортимента в книготорговых процессах;
конкретизация общекниговедческих принципов научного познания книги применительно к формам существования книги и самой книготорговой деятельности в книготорговом деле;
исследование возникновения и развития книготоргового знания;
конкретизация объекта, предмета, состава и структуры книготоргового знания на базе общекниговедческого знания и в системной обусловленности с содержанием других компонентов книговедческого знания: книгоиздательского, библиотечного, библиографического;
конкретизация процесса превращения общекниговедческих методов научного познания в систему частно-дисциплинарных методов библиополистики;
разработка методики книготорговой деятельности на всю глубину книготорговых процессов и форм ассортимента книжных изданий в них;
конкретизация представления о системности книготоргового знания, обоснование научных книговедческих дисциплин книготоргового цикла;
конкретизация общекниговедческой типологии книги, разработка и обоснование на этой базе критериев книготорговой типологии и схем классификации ассортимента книжных изданий;
обоснование относительной самостоятельности книготоргового знания и его места и специфики в системе книговедческого знания в целом.
Термин библиополистика впервые был предложен французским книговедом Г. Пеньо.
2.Развитие отдельных книговедческих дисциплин в к.20-30 г.
Одной из характерных черт этого этапа в истории советского книговедения было становление новых областей книговедческих знаний и методологическое обновление, перестройка традиционных книговедческих дисциплин.
Эта особенность была обусловлена тем, что нерешенные вопросы книжной практики требовали теоретического осмысления, а развертывание книжного дела как составной части культурного строительства в целом предопределяло дифференциацию книговедческого знания.
В совокупности эти процессы соответствуют объективному историческому развитию любой сложносоставной, многодисциплинарной науки: обобщение ближайшего практического опыта, дающее теоретический материал для интеграции накопленных знаний на уровне создания общей теории подобной науки.
Особенно интенсивно формировалось советское библиотековедение, преодолевая буржуазные теоретические представления о содержании библиотечного дела, об объекте, предмете, методах, структуре, составе библиотековедения, его взаимоотношениях со смежными науками, развивая ленинский принцип партийности в борьбе с буржуазным библиотековедением, совершенствуя организационные принципы советского библиотечного дела и библиотековедческие методы изучения читателей.
Однако, как пишет современный исследователь истории библиотековедения, «в эти годы еще недостаточно исследовались науковедческие проблемы. Поэтому в определении библиотековедения как науки еще в значительной степени сохранились прежние взгляды, характерные для буржуазного библиотековедения».
В первоначальном развитии советского библиотековедения определяющую методологическую роль сыграли деятельность и труды Н.К. Крупской.
Об уровне развития истории, теории и методики библиографии свидетельствует программа, содержание докладов, выступлений и развернувшихся дискуссий на Первом и Втором Всероссийских библиографических съездах (1924,1926).
В трудах М.Н. Куфаева появляются название и самые предварительные разработки двух самостоятельных, по его представлению, наук - библиографической социологии и библиологической педагогики; большой раздел в «Проблемах философии книги» посвящен анализу и оценке разрабатывавшейся Н.А. Рубакиным библиопсихологии.
Николай Александрович Рубакин (1862-1946) хорошо известен у нас в стране и за рубежом как энциклопедист по образованию, просветитель по устремленности своей многогранной деятельности, писатель-популяризатор, теоретик и практик самообразования, теоретик и практик библиотечного и библиографического дела, а также создатель теории библиопсихологии.
Н.А. Рубакин был первым книговедом, вставшим «на путь психологического и социологического изучения книг и книжного влияния», по его собственному выражению. Разрабатывать свою теорию он начал еще до революции при составлении знаменитого универсального рекомендательного библиографического пособия «Среди книг» и продолжил в «Письмах к читателю о самообразовании» (1919). Наиболее полное выражение библиопсихологическая концепция, получила в книге Н.А. Рубакина «Психология читателя и книги. Краткое введение в библиологическую психологию»
В своей теории Н.А. Рубакин пытается каждого читателя и каждую книгу выразить цифровой формулой и библиопсихологическим коэффициентом. Отыскание оптимального соотношения между формулой писателя, формулой книги и формулой читателя позволит, по мнению Рубакина, дать каждому читателю «подходящую» книгу, поскольку восприятие одной и той же книги у разных читателей различно. В конечном итоге библиопсихологическая теория закрепляла в корне неверное положение о том, что якобы книга (произведение) не имеет объективного содержания, а имеет столько содержаний, сколько читателей ее прочитали.
Библиопсихология Н.А. Рубакина встретила отрицательное отношение со стороны современников. Критиковал ее М.Н. Куфаев в «Проблемах философии книги» (с. 54-63), «крайнюю шаткость конечных выводов» отмечал А.М. Ловягин в «Основах книговедения» (с. 154), однако оба они, как и многие другие книговеды, отдавали должное тому колоссальному экспериментальному материалу, который получил Н.А. Рубакин из 5,5 тыс. индивидуальных анкет читателей, состоявших с ним в переписке.
Объективную научную оценку теория библиопсихологии получила в современных книговедческих работах. Советская наука о книге сегодня активно использует и развивает все положительное, что внес Н.А. Рубакин в разработку проблемы взаимодействия книги и читателя. Стимулирующее влияние его трудов просматривается в теории и практике рекомендательной библиографии в социологических исследованиях, которые широко проводят Государственная библиотека СССР В.И. Ленина, другие советские учреждения, отдельные ученые разных специальностей - книговеды, социологи, психологи, социолингвисты, психолингвисты для разработки методики чтения, методики руководства чтением и шире - работы с книгой.
Библиологическая социология, то как автономная, то как книговедческая дисциплина, фигурировала в работах Н.А. Рубакина, А.М. Ловягина, М.Н. Куфаева, Н.М. Сомова, в докладах сотрудников Ленинградского института книговедения. Попытку определить предмет и методы библиологической социологии предпринял известный в те годы украинский книговед Д.А. Балика.
Однако, кроме констатации необходимости изучения специальных аспектов функционирования книги в обществе, их труды не содержали более конкретных разработок этой дисциплины. В трудах «молодых» книговедов конца 20-х-начала 30-х гг. разработка этого аспекта приняла формы вульгарно-социологической критики концепций «старых» книговедов.
В книговедческих трудах М.И. Щелкунова впервые появился термин «библиополия» и самые предварительные соображения относительно конструирования теории книжной торговли как книговедческой дисциплины. Позднее в трудах выдающегося русского и советского библиографа Н.В. Здобнова (1888-1942), автора фундаментальной монографии «История русской библиографии до начала XX века» (первое издание - 1944-1947 гг.), нашла обоснование более общая дисциплина - экономика книги.
В 1923 г. в Русском библиографическом обществе он прочитал доклад «Экономика книги как одна из дисциплин книговедения», а в 1929 г. опубликовал монографическую работу «Проблемы экономики книги. В порядке постановки вопроса». Здесь Н.В. Здобнов дает определение экономики книги: «...это - система знаний народнохозяйственных отношений, которые складываются в процессе производства и распространения одного из крайне важных продуктов и факторов культуры - книжного товара. Это одна из основных дисциплин книговедения, вплотную примыкающая к экономической науке и пользующаяся методом последней. Ее задача - изучить экономическую природу книжного дела с целью осознания путей его развития в прошлом и настоящем». Практическая устремленность этой работы сильно выделяет ее из многих современных ей книговедческих исследований. Квалификация экономики книги как книговедческой дисциплины в работе, однако, фактически не обоснована.
Обоснование еще одного уровня исследования книги и еще одной книговедческой дисциплины - искусства (или лучше - искусствоведения) книги - связано с именем крупнейшего советского книговеда профессора, доктора искусствоведения, члена-корреспондента АН СССР, заслуженного деятеля искусств РСФСР Алексея Алексеевича Сидорова (1891-1978). Первая его работа в этой области появилась в 1921 г. и послужила началом, по выражению самого автора, «книжного искусствоведения». Основная мысль этой статьи - утверждение органического единства всех структурных и содержательных элементов книжного издания. «Книжное искусствоведение», по утверждению А.А. Сидорова, объектом своего изучения должно иметь не «искусство в книге» а «искусство книги», не внешний вид, а форму книжного издания, которая всегда содержательна, причем содержательность ее выявляется и начинает функционировать в процессе потребления издания.
Теоретическое обоснование «книжного искусствоведения» как книговедческой дисциплины А.А. Сидоров дает в работе «Книга как объект изучения и художественные элементы книги» и строит эту дисциплину как книговедческую, опираясь на известные ему системы книговедения Н.М. Лисовского, А.М. Ловягина, М.Н. Куфаева, находя место новой дисциплине среди традиционных, доказывая, что «не все возможности организованного нашего о книге знания ими исчерпываются или даже предвидятся» (с. 41). А.А. Сидоров предлагает и термин для обозначения новой дисциплины - «библиономия», который некоторое время фигурировал в специальной литературе, но в современном терминологическом обиходе не прижился. Содержание понятия «форма книги» А.А. Сидоров интерпретирует как систему целесообразного соотношения бумаги (цвет, фактура), формата издания и формата полосы набора, кегля и рисунка шрифта композиции каждой полосы набора и издания в целом, собственно иллюстраций, обложки или переплета и считает, что «форма книги должна стать объектом специальной дисциплины, предметом которой соответствённо будет выявление законов и закономерностей развития формы книги». Нельзя, однако, не заметить, что и А.А. Сидоров в своих рассуждениях отождествляет категорию «книга» с ее материальной, предметной формой - книжным изданием.
А.А. Сидоров помещает библиономию, исходя из схемы Н.М. Лисовского, в раздел книгопроизводства, определяет задачи искусства книги как разработку истории, теории и практики художественного конструирования издания.
В выступлении на Первом Всероссийском библиографическом съезде А.А. Сидоров показывает практические выходы библиономии и точки ее соприкосновения с другими книговедческими дисциплинами.
Две упомянутые выше работы крупнейшего советского книговеда заложили основы сегодняшней истории, теории и методики художественного оформления и полиграфического исполнения печатных изданий как относительно самостоятельной искусствоведческой дисциплины, плодотворно развивающейся на стыке с книговедением. Практическими задачами планирования всего народного хозяйства и книжного дела в том числе была вызвана разработка теории и методики советской статистики печати и формирование соответствующей смежной с книговедением дисциплины.
Одним из основных направлений теоретических разработок в области статистики печати было обоснование системы статистических показателей и критериев группировки, которые количественно и качественно характеризовали бы советскую книгу.
В конце 20-х - начале 30-х гг. появляется ряд работ, посвященных этой проблеме. В некоторых из них разрабатывается и обосновывается система количественных показателей; в других внимание сосредоточено на более сложных, качественных показателях. Становление сложноструктурированной советской издательской системы потребовало отражения ее и в статистических показателях. Вводится дифференцированный учет книжной продукции по группам издательств:
государственных;
ведомственных, партийных, профсоюзных;
частных и кооперативных.
В связи с определением источников статистики печати дискутировался вопрос о библиографической классификации готовой печатной продукции по критерию социального назначения. В специальных публикациях и особенно в докладах и выступлениях на Первом и Втором Всероссийских библиографических съездах известные книговеды-теоретики, библиографы и статистики печати обосновывали критерий социального (читательского) и целевого назначения как один из важнейших в организации всех областей книжного дела.
В схему статистического учета 1925 г. впервые вводились группировки, отражавшие социальные аспекты.
Критерии социального (конкретизированного позднее до читательского) и целевого назначения стали типообразующими в процессе организации произведения в книжное издание.
Теоретическое обоснование и использование названных критериев на уровне библиографической классификации, статистики печати, типологии изданий приобретали, таким образом, общекниговедческое значение. И эта объективная тенденция в практике книжного дела и в науке о книге в обобщенной форме нашла отражение в принципиально важном для дальнейшего развития науки и практики постановлении ЦК ВКП(б) «Об издательской работе» от 15 августа 1931 г., в котором, в частности, подчеркивалось: «Книга должна явиться могущественнейшим средством воспитания, мобилизации и организации масс вокруг задач хозяйственного и культурного строительства; качество книги должно отвечать всевозрастающим культурным запросам масс. Тип книги, ее содержание, язык должны отвечать специальному назначению ее, уровню и потребностям той группы читателей, для которых она предназначена».
Билет 14
Система библиотечного знания (библиотековедения)
В системе библиотечного книговедческого знания выделяются следующие относительно самостоятельные в его границах и взаимообусловленные книговедческие дисциплины: общее библиотековедение, теория библиотековедения, история библиотечного дела и библиотековедения, методика библиотечной книговедческой деятельности.
Общее библиотековедение (методология библиотековедения):
· конкретизация общекниговедческих принципов познания книги применительно к библиотековедению;
· выявление и обоснование сущности библиотечного дела как формы книгораспределения в книжном деле и как способа существования библиотечного фонда в библиотечном деле;
· выявление и обоснование форм библиотечного дела и форм существования библиотечного фонда;
· разработка и обоснование идейных и организационных принципов библиотечного дела;
· теоретическое обоснование наиболее общих методов библиотековедения.
Теория библиотековедения:
· выявление и обоснование книговедческой сущности библиотечных процессов и форм существования библиотечного фонда в них;
· обоснование теоретической библиотековедческой модели библиотечного фонда как объекта библиотечной деятельности;
· теоретическое обоснование объектной области, объекта, предмета, структуры библиотековедения;
· конкретизация и систематизация теоретических методов библиотековедения;
· разработка принципов и критериев библиотековедческой типологии и классификации библиотечного фонда;
· обоснование системности библиотековедения, его внутридисциплинарной организации на уровне библиотековедческих дисциплин и направлений исследования;
· выявление сущности взаимодействия библиотековедения с другими областями (комплексами) книговедческого знания и смежными дисциплинами;
· выработка системы содержательно интерпретированных библиотековедческих понятий.
История библиографического дела и библиотековед<