Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения. 10 страница

И с трудом, пытаясь сфокусировать свой взгляд на ее зрачках… вертикальных зрачках, раскрываю губы.

Жидкость обжигает их, огненной волной омывает язык и скользит внутрь. Лавой. После которой остается морозная свежесть.

И боль отступает. Растворяясь в ощущении силы, что начинает наполнять мое тело.

— Что это? — Мой голос все еще слаб, но, уже не наводит на мысль о скоропостижной кончине.

— Лучше тебе не знать. — И она легко, лишь одними уголками губ, улыбается. Эту улыбку было бы трудно заметить. Если бы не глаза. Они настолько живые, настолько радостные. Что не оставляют сомнения в том, что творится в ее сердце. Но, видно для того, чтобы избавить меня от глупых мыслей, она объясняет. — У тебя восстанавливаются родовые щиты. Забирая остатки резерва. Отсюда и боль. А это, — она кивает головой на пустой пузырек, — эликсир на основе крови драконов. Так что, к утру будешь как новенькая.

— Спасибо.

Она удивленно смотрит на меня.

— За что?! Это ты дважды спасла мою дочь.

Глупая ситуация. Придется искать слова, объясняя, что никого я не спасала. Специально. Просто, так получилось.

Просто, вот тот самовлюбленный красавчик, что распластался в одном из кресел, вздумал погулять по чужому миру.

Просто, одна дура, в то же самое время, решила убить время в ближайшем парке.

Просто, та дамочка, которую не стоит упоминать вслух, вздумала свести их на одном перекрестке.

Просто… Просто…

А Альена, всего-навсего ребенок. И будь на ее месте… Да я, за своего Сашку, за Аншара, за малышку принцессу…

И я поднимаю глаза, на прекрасную драконицу. Пытаясь, если не членораздельной речью, то хотя бы взглядом, прояснить свое участие в этой заварушке.

Но, похоже, это, ни к чему.

Потому что Тиасаль, уже сидит рядом со мной, и прижимает мою ладонь к своей щеке.

— У нас редко встречается дружба. А тем более, с людьми. Но… мне бывает так одиноко.

— А мне еще и посплетничать не с кем. — Чтобы не показать, насколько тронули меня, ее слова, пытаюсь перевести все в шутку.

И она, как ни странно, соглашаясь, кивает головой.

Теперь смеемся уже вдвоем.

Так легко мне давно уже не было.

Внезапно, она останавливается. Ее взгляд становится сначала задумчивым, потом в нем мелькает искорка, и вот, весь ее зрачок пылает золотом.

А у меня возникает ощущение…

— Ты об этих? — И она, прикусив губу, кивает на экспозицию из двух тел.

Ответить я не в состоянии. Потому что выражение ее лица… Надеюсь, она не решила избавиться от меня таким изощренным способом.

Ее губки сложены бантиком, глаза со слепым обожанием смотрят то на Рамона, то на Олейора.

Но, все- таки, я нахожу в себе силы кивнуть.

Она перекатывается через кровать, встает слева от кресла, в котором беззаботно раскинулся принц. Приподнимает тонкими пальчиками его голову за подбородок.

Не знаю, какие мысли роятся под ее роскошными волосами, но то, как она внимательно, словно наслаждаясь, рассматривает его лицо, смотрится весьма уморительно.

А когда она, то же самое проделывает с магом…

Я сползаю по подушке. Давая себе обещание, никогда не рассказывать им о том, как шаловливые женские ручки сравнивали ширину их плеч.

При этом, удовлетворенно цокая язычком.

— Ты хоть определилась, кто из них? — Она поворачивается ко мне и ее брови вопросительно складываются домиком.

Я пожимаю плечами.

А ее лицо… вдруг становится серьезным. И я тоже, резко обрываю смех.

— И один, и другой, любят тебя. Хотя и не признаются себе в этом.

— Это они тебе сказали? — Я пытаюсь ехидничать, чтобы скрыть свое волнение. Как-то не приходилось мне смотреть на их отношение ко мне с этой стороны.

Воспринимая себя, как добычу, для одного. И, экзотику, для другого.

— Я была здесь, когда все они считали, что ты умираешь. И оба были искренни в своем горе.

— Подожди… — я даже приподнялась с подушек, чтобы не пропустить ни одной эмоции на ее лице. — Ты была здесь и не защитила дочь?!

— Нет. — Она покачала головой. Словно для того, чтобы я поверила, что ее действительно не было здесь. — Я появилась позже. — Она осторожно присела на краешек кровати. Опустив голову. — Альена — эльф, с кровью дракона. Я не чувствовала ее. Я даже не предполагала, что за ней идет такая охота. Потому что… — ее голос стал таким тихим, что я едва могла его расслышать — никто, кроме Ксандриэля не мог знать, что ее мать не эльфийка.

Она, словно потухла. Сжалась от вины, которую, я это ощущала, испытывала. Став хрупкой и беззащитной.

Хотя и была драконом.

Вызывая желание утешить, прижать к груди, гладить по волосам, говоря всякие глупости. Лишь бы не видеть этой сломленной фигуры.

Преодолевая сопротивление собственного тела, я попыталась сдвинуться к краю ложа. Чтобы прикоснуться, согреть своим темпом. Но, не успела.

Потому что, увидев мои безуспешные попытки, она грозно свела брови и, рывком, вернула меня на место.

— Еще рано. Лежи. А я тебе расскажу то, что смогу. Выводы делай сама. Хочешь ли ты, чтобы мы были подругами. — И, не дожидаясь, когда я кивну в ответ, начала свой рассказ. — Я часто путешествую. Прикрываясь человеческим обликом. Выдавая себя, то за знатную даму. То, за наемницу. В одной из таких прогулок, на балу у короля Сингара, я и познакомилась с Ксандриэлем. — Ее взгляд стал задумчивым. Она словно вся ушла в себя. В свои воспоминания. Но, продолжала тихо говорить. Хотя, история была так очевидна, что я могла бы и сама, до слова, до взгляда, до последнего ощущения, закончить ее. — И полюбила. Не с первого взгляда… С первого мимолетного отголоска ауры, которое я почувствовала. И это было, как наваждение. Для нас обоих. Он почувствовал мое внимание, оглянулся… — Она, опустив ресницы, перевела дыхание. — Мы, драконы, можем иметь детей только от любимых. И любим, один раз и навечно. Поэтому, никто из моего народа, ни сказал, ни слова против, когда я поселилась в этом дворце в ожидании, когда родится моя дочь.

— Почему ты не забрала ее с собой? — Это был, наверное, единственный вопрос, ответ на который я хотела узнать. Но не для того, чтобы судить. Кто я?! Женщина другого мира. Живущего по своим законам. И эти законы, очень часто, были не менее кровожадными, чем в этом, привыкшем к звону мечей и кинжалам в спину.

Олейор шевельнулся в своем кресле, слегка повернув голову в нашу сторону. Так, что создалось впечатление, что он тоже слушает эту грустную исповедь. Но, заметив мой, брошенный в ту сторону, взгляд, Тиасаль покачала головой.

— Он спит. И не проснется, пока я не уйду. А забрать… Никто не мог сказать, до сегодняшней ночи, кто Альена. Эльф или дракон.

— А сегодня ночью…

— От страха ее кровь пробудилась. И теперь, попытки выкрасть ее продолжатся с новой силой.

— Не пониманию, Тиасаль. Почему? — Я снова попробовала приподняться. И, вновь, кажущаяся такой хрупкой, но такая сильная ладонь, вернула меня на подушки.

— Потому что, кровь драконьего детеныша, Лера, основной ингредиент магии Хаоса. И может подчинить даже мага Равновесия.

Я, тяжело, вздохнула.

Похоже, кое-что начало становиться на свои места. И, хотя, вопросов, до сих пор, больше, чем ответов, свое место в этой истории становится более, чем понятно. Даже знаю, кому сказать спасибо, за все эти приключения.

Но… Видимо, придется ему все-таки, сказать спасибо. Хотя бы за радость в глазах моей подруги.

Подруги?! Неужели, после всех этих ярких представителей самовлюбленных мужчин судьба решила надо мной сжалиться.

— А ты кого бы из них выбрала? — И я, насмешливо, ей подмигиваю. Наблюдая, как тревога сменяется удивление, а затем, растворяется в надежде.

— Не знаю. — Она легко улыбается, уже догадавшись, что за девочкой я присмотрю. Тем более, я даже знаю, где ее точно искать не будут. — Они оба хороши. Но… я бы. Нет… — Она смотрит на меня растерянно и пожимает плечами. — Может, ты сама определишься?

И мы вновь смеемся. Уже вдвоем.

— Хорошо. Если ты выполнишь мою просьбу. — Теперь в ее взгляде настороженность. И правильно. Она еще не представляет, какой вредной я умею быть. — Ты придешь к Ксандриэлю.

Не знаю, какого подвоха она ждала от меня, что успела передумать за эти короткие мгновения. Успела разочароваться или… ее инстинкты оказались сильнее моего коварства.

Но, видя, как безграничное изумление завладевает ее лицом, получаю огромное удовольствие.

— Зачем?

Да, иногда мы, женщины, не зависимо от того, в какой форме предстает, бываем непроходимо глупыми.

— Затем, что он тебя любит.

— Эльфы…

— Извини, Тиасаль. Но ты — дура. Ты никогда не видела, какими глазами он смотрит на Альену? — Она не сводит с меня своих янтарных глаз, в которых недоверие соседствует с радостью. — Да в них такая любовь и такая тоска, что выть хочется, когда на него смотришь. А ты еще спрашиваешь, зачем?

Она думает недолго. Молча, кивает, осторожно, кончиками пальцев, касается моей руки. Благодаря.

Мои ресницы успевают лишь опуститься и взлететь, а она уже стоит у окна, закутавшись в покрывало.

И я, негромко, кричу ей вдогонку.

— Эй… Ты ничего не забыла?

Она оглядывается, и, по ее глазам я догадываюсь, что она ждет от меня очередной пакости.

И правильно ждет.

Я делаю невинное выражение лица и голосом, до краев наполненным ехидством, уточняю.

— Что мне передать Правителю? Когда тебя ждать?

И она, в ответ улыбается.

— Передай ему, что я приду следующей ночью. — И исчезает в портале, которого я даже не чувствую.

А я… не дожидаясь, когда очнется моя, боюсь, теперь уже неразлучная, парочка, закрываю глаза. В надежде, что мне удастся немного поспать, прежде чем до них дойдет, что умирать в ближайшее время я не собираюсь.

Глава 13

Не знаю, сколько длился мой сон, и был ли он причиной того, что я ощущала себя не просто живой, но и готовой к подвигам. Или… Вспомнив про Тиасаль, улыбнулась. Прежде чем открыть глаза.

Будет сегодня сюрприз Правителю. Надеюсь, я права в своих выводах, и мне удастся увидеть удивление на этом, сногсшибательном лице.

Моя улыбка спугнула тишину в комнате. Я еще только поднимала ресницы, а сильные, родные руки уже обнимали меня за шею.

Не то крик, не то всхлип.

— Мама… — и Сашка, уткнувшись мне носом в шею, замирает. Лишь гулко бьется его сердце, отдаваясь во мне радостью, тревогой, жалостью, отчаянием.

Только не думать, как он пережил эту ночь. Чтобы самой не начать тихо поскуливать, лишь теперь начиная осознавать ужас того, что едва не случилось. Понимая под этим не только возможное похищение принцессы, но и свою собственную гибель.

Мои руки скользнули в его волосы, сильнее прижимая его голову к себе. Не через слова, собственным телом говоря ему о том, насколько я его люблю.

И он затихает. Так и не выпуская меня из объятий, пока Олейор, аккуратно приподняв его за плечи, не отдирает, в прямом смысле этого слова, от меня. Шепча при этом в самое его ухо.

— Все будет хорошо. — Как заклинание.

Для кого? Себя? Сашки?

В серой бездне, которой он смотрит на меня, нет ничего от того принца, которого я знаю. Его взгляд бесстрастен, даже несколько отстраненно холоден. Но это холод не обжигает. Не ранит. Это, всего-навсего преграда, чтобы то, что прячется за ней, не вырвалось наружу. Сметая своим накалом.

Похоже, и я мысленно, ухмыляюсь, драконья кровь дала мне не только физические силы.

Я не вижу, не чувствую, но, словно теплый ветер доносит до меня отголоски тех чувств, что скрываются под маской невозмутимого учителя.

Не знаю еще, как я поступлю с этим, неожиданным для меня открытием, но… Меня это несколько пугает. Наводя на мысль, что та игра, которую он вел со мной до этой памятной ночи, покажется мне детской шалостью.

— Ты нас всех напугала, принцесса.

И этот туда же. На лице Рамона легкая улыбка, но глаза… Глаза, как у больной собаки.

А в голове ни одной идеи. Как разрядить обстановку и перевести все в шутку.

Спасибо Ксандриэлю.

Он влетает в комнату, сделав несколько танцующих шагов, замирает, обводя всех взглядом. Быстро оценивает, что сцена, свидетелем которой он является, тянет больше на похороны, чем на воскрешение и, как-то внешне легко, словно никто и не сопротивляется, оттирает их от собственного ложа, на котором я чувствую себя весьма уютно.

— Все, кто не целители и не служанки, — и он, опускаясь на край кровати, насмешливо улыбается — за дверь.

— А ты? — Наконец-то, оживать начал. А то я уже начала бояться, что переживания, отбили у моего кошмара способность ехидничать.

— А я? — И лицо Правителя становится таким безмятежным, что от предчувствия гадости, которую он сейчас выдаст, становится радостно. В этой команде, похоже, все друг друга стоят. А те, кто еще не дорос до уровня старших, к этому успешно стремятся. — А я? — Он вновь повторяет свое восклицание, растягивая наслаждение. — Я здесь главный. И что хочу, то и делаю.

С таким утверждением, действительно не поспоришь.

— А меня примешь в свою компанию?

И в комнате появляется еще один персонаж.

Среди эльфов я не видела таких, кого можно было бы назвать не красивым. Будь то мужчины, или, женщины.

Они разные. В ком-то красота бросается в глаза. Заставляя опускать взгляд, чтобы не осквернить. У других, сродни легкому ветру, мягкому летнему утру, журчанию ручья. Дарует наслаждение и радость.

У третьих, первое, что замечаешь, ощущение опасности. Необъяснимой, но настолько яркой, что нет возможности находиться рядом, без того, чтобы не оценивать свои способности себя защитить.

И только потом начинаешь видеть грациозность движений, их стремительность, неуловимость. И, сводя все это в единую цельность. Понимать, насколько прекрасен этот союз.

Этот же…

Лишь цвет волос, светлого серебра, отличает его от темноволосого Олейора. Лишь, немногим выше, рост. Чуть более глубокое спокойствие. Но, ни в коем случае, не равнодушие. И этих чуть, набирается столько…

Хватает для того, чтобы понять мгновенно. Мне очень повезло. В том, что первым на моем пути встретился принц, а не его отец. Потому что, никаких шансов остаться собой, после этого знакомства у меня не было бы.

Я сглотнула вставший в горле комок. Надеясь, что никто не заметит моего затравленного взгляда.

Зря надеялась.

Его губы чуть заметно дрогнули, и он, медленно, до последнего мгновения давая мне увидеть удовлетворение в своих глазах, опускает ресницы.

Но, когда снова поднимает их, смотрит не на меня, а на Ксандриэля. Словно не замечая, как слегка склонив голову, приветствует его сын, и, в более глубоком поклоне, Рамон и Сашка.

— В нашу компанию, Элильяр. В нашу… — Князь стоит, прислонившись к двери. Его насмешливая улыбка направлена в сторону Правителя темных, а глаза, мягкие и теплые, смотрят на меня. Словно давая сил, справиться с шоком от появления нового действующего лица.

И я отвечаю ему тем же, надеясь, что он ощутит мою благодарность.

А он, принимает ее, чуть наклонив голову.

— Вам не кажется, что леди Лера нуждается сейчас больше в хорошем завтраке, чем в нашем, здесь присутствии.

И все, как-то очень тихо, легко согласившись с князем, покидают покои Правителя. А некоторые, даже, пытаются изобразить на своем лице раскаяние. Впрочем, весьма безуспешно.

Ксандриэль начинает подниматься с ложа, когда кроме него и князя в комнате не остается никого.

Но я успеваю коснуться кончиками пальцев его руки и он, замирает. Что-то в моем взгляде, видимо, выдает мои намерения, потому что он, едва ощутимо напрягается.

А я шепчу, одними губами, позволяя многообещающей улыбке скользнуть на мое лицо.

— Сегодня ночью.

Он явно не понимает того, что я хотела ему сказать. Его брови изображают усиленную работу мысли. Он, удивленно смотрит на меня, похоже, расценивая мои слова, как обещание встречи.

Со мной!

И я улыбаюсь еще шире, наслаждаясь этим моментом. И когда уже не остается сил наблюдать за тем, как эмоции сменяют друг друга, до полного неверия в то, что он услышал, я добавляю.

Совершенно уверенная, что полностью угадала со своими прогнозами.

— Она придет сегодня ночью.

Он не утруждает себя тем, чтобы скрыть свое изумление. Растерянность. Оглушающий страх, от того, что он неправильно меня понял. И надежда…

Его губы касаются моего запястья, когда последнее чувство становится верой. И, двигаясь медленно, словно в сгустившемся воздухе, он выходит из комнаты.

Князь уходит последним. И, прежде чем закрыть за собой дверь, оглядывается.

Я уже знаю, что моя бабушка должна была стать его женой. Я чувствую, что он, ежесекундно, сравнивает меня с ней. И, вряд ли, находит общее.

Мы — разные. Я совершенно не похожа ни на кого из своих родных. И в нашей семье частенько звучали шутки про соседа, в которого, я, скорее всего, пошла. Но, к большому сожалению всех, кто хотел пройтись по этой теме, таких соседей, от кого я могла бы взять свои черты лица, в нашем окружении не было.

А отец, не смотря на все шуточки, любит меня искренне. Настолько, насколько любят желанных детей. И я, отвечаю ему тем же.

Так что, не знаю, о чем думает Аль` Аир. Но думы эти, не столь безоблачны, я это хорошо чувствую, как та улыбка, которой он меня одаривает.

Но, благоразумие берет верх, и я решаю, что все проблемы буду решать по мере того, как они будут брать меня за горло.

А пока…

Две девушки полукровки, помогли мне подняться. Все-таки, как я не хорохорилась, мое физическое состояние было не столь впечатляющим.

Но, обжигающе горячая вода, с легким ароматом цветов, а затем и легкий массаж с таким количеством масел, что я фактически купалась в них, сделали свое дело. Мое тело стало легким и сильным.

И снова ванна. После которой ловкие руки девушек укладывают мои волосы в прическу. При этом они ни на секунду не прекращают весело щебетать, рассказывая, какой переполох царил нынешней ночью во дворце Правителя.

Не знаю, насколько весело это смотрелось со стороны этих юных созданий, но мне бы не хотелось оказаться один на один со всей этой разъяренной толпой облаченных разной степенью власти крутых мужиков.

Похоже, это именно я отделалась легким испугом, сраженная одним из самых разрушительных заклинаний магии Хаоса.

Тем не менее, все хорошее, рано или поздно заканчивается. И, к сожалению, значительно быстрее, чем плохое.

Обрядив меня в бирюзовое платье, в эльфийском стиле, девушки посчитали свою миссию выполненной и передали меня в руки…

Не знаю, кто из нас более сумасшедший. Я, когда полезла под Сферу Хаоса. Или, Правитель Ксандриэль, обеспечивший меня сопровождением.

Я только успела открыть дверь в гостиную, как ко мне, легкой тенью, бросается Валиэль. Пытается склониться в глубоком поклоне, но я успеваю перехватить его за плечи. Только этого мне не хватало, чтобы этот ушастый юморист начал устраивать свои представления перед гвардейцами из охраны своего отца.

Тогда, его губы, едва не касаясь мочки уха, шепчут, ставшее уже привычным: "Моя госпожа", — и он отступает, широким жестом руки предлагая мне следовать за четверкой воинов.

Еще столько же встают за моей спиной, когда мы выходим в широкий коридор.

Хорошо еще, принц идет рядом со мной, и я могу видеть, как довольно скалится его физиономия, когда он искоса на меня посматривает.

Мы походим к лестнице, и он подает мне руку. Чем я решаю тут же и воспользоваться. Естественно, не рукой. А тем, что он настолько рядом со мной, что мы может шепотом переговариваться.

— Как Альена?

Он отвечает тихо, одними губами. Хотя вокруг нас, я уже достаточно восстановилась, чтобы чувствовать магию, полог тишины.

— Испугана. Но, быстро оправилась. Она под надежной защитой.

Я, облегченно, киваю.

— А Аншар? — Воины, что стоят внизу, вытягиваются, когда мы проходим мимо. И Валиэль, приветствует их легким наклоном головы. Я же, с большим трудом, сдерживаю улыбку. Он, конечно, младший принц, но его уморительные выходки, которые стоят у меня перед глазами, заставляют меня об этом постоянно забывать.

— Князь отправил его порталом домой. Дав обещание, что доставит тебя, как только ты оправишься.

— Похоже, — я делаю паузу. Но не для того, чтобы тяжело вздохнуть. Эти эмоции я хотела бы скрыть от своего юного, не смотря на возраст, друга. Нет лучшего способа привлечь его внимание, чем замолчать, — я пользуюсь в этом мире большой популярностью.

А вот ему скрыть свои чувства не удается. Или, он этого не хочет. Он приглушенно фыркает, чтобы не засмеяться в голос, и, подмигивая, отвечает.

— Ты не представляешь, насколько. Уж если сам Правитель Элильяр появился…

— Кстати, не расскажешь о нем?

Лицо Валиэля становится напряженным, и я, искренне жалею, что задала этот вопрос. Я, конечно, вижу его стремление оказаться в гуще событий. Вот только события эти становятся все серьезнее. Чтобы ими занимались такие дилетанты как я и он.

Но, тем не менее, принц, чуть наморщив лоб, отвечает.

— Правит около двух тысяч лет. Наследовал от погибшего во время переворота отца. В возрасте чуть старше пятисот лет. Очень рано, по меркам эльфов. — Да, судя по всему, способности к кардинальному решению проблем у него развиты до уровня гениальности. Взять власть во время чужого переворота. Да еще и удержать ее. — Четверо детей. Было. Старшая — дочь. Жена Правителя темных эльфов на Верее. Второй сын, старший брат Олейора, погиб еще в детском возрасте. Ну, наследника ты знаешь. — Он ехидно улыбается и закатывает глазки. Доводя меня едва не до нервного тика. — Есть еще младшенький. Заканчивает обучение. Где? Правящий Дом держит эту информацию в большом секрете.

— А что он за… — хотела сказать, человек, но, вовремя остановилась.

Но, Валь понял, о чем я пыталась его спросить. И его лицо вновь становится жестким, а ответ, кратким, но весьма понятным.

— Эмблема Дома Д` Тар — готовящаяся к прыжку змея. К описанию Элильяра добавить больше нечего.

— Да, если сыночек пошел в папочку…

Но принц не поддерживает мою шутку. Он резко останавливается. Поворачивается ко мне.

Воины вокруг нас замирают. И, ни один взгляд не направлен в нашу сторону, словно внутри квадрата никого нет.

— Лера, о многом я могу только догадываться. С той или иной степенью вероятности. Я вижу, что ты нужна Олейору. Очень нужна. Но… я не могу объяснить себе, зачем. И именно это меня и пугает. Пойми, он не просто пошел в папочку…

— Валиэль, — эльф, что выходит из-за поворота, мне уже знаком. Старший брат моего ушастика. И, наследник светлоэльфийского Правителя — все ждут только вас.

Воины расступаются, пропуская его внутрь квадрата. Он склоняет голову, так, что пряди волос, удерживаемые тонким обручем, падают сплошной стеной, закрывая от меня его глаза. Но, чувство тревоги, что просыпается в моем сердце сразу, как только он появился, заставляет меня буквально вглядываться в те крошечные фрагменты его лица, что доступны моему взгляду.

И то, что я вижу, не нравиться мне еще больше. Потому что эмоций на его лице нет. Совершенно. И это означает для меня лишь одно. Он отгородился от меня. В отличие от остальных, которые позволяют мне видеть отголоски своих чувств, считая если и не достойной доверия, то, хотя бы достаточно безопасной, чтобы не прикрываться масками.

Хотя… И я принимаю решение не торопиться с выводами. Ведь я могу очень сильно ошибаться. Привыкнув во время пусть и не долгого, но весьма богатого на события, путешествия, что вокруг меня бушуют нешуточные страсти.

— Извини, брат. — И Валиэль вновь подает мне руку, на которую я опираюсь несколько сильнее, чем было до этого. Вызвав у принца удивленный взгляд.

Обед, а скорее, ранний ужин, прошел довольно спокойно. И то, лишь потому, что Правитель светлых, в своей короткой, вступительной речи, попросил присутствующих воздержаться от серьезных разговоров.

Как ни странно, с ним не только согласились. Но и сделали так, как он и просил. А так как других разговоров, кроме серьезных, ни у кого желаний вести не было…

Все закончилось довольно быстро и без кровопролития.

А потом начало происходить нечто странное. Князь, предложив руку, и, рассказывая о том, какой прекрасный сегодня день выводит меня из большого зала, где собственно и происходило мероприятие, в небольшую гостиную. Основной достопримечательностью, которой является камин. И большой гобелен. На котором изображены весьма откровенные сцены. Эротической направленности. Хорошо еще, я девочка взрослая. И меня такими картинками смутить трудно. Тем более что смотрится это настолько красиво, что о подоплеке изображенного мгновенно забываешь.

Спустя буквально несколько минут в ней появляются один за другим оба Правителя, Олейор и Рамон. И, за последним, дверь плотно закрывается. Но прежде чем это происходит, я успеваю заметить, фигуры нескольких гвардейцев, что встают спина к спине.

Я не растеряна. К сожалению, нечто подобное я и предполагала. И даже со списком участников не сильно ошиблась.

Но… Я опять ловлю себя на мысли, что хочу домой. И, может быть, даже в то время, когда я еще не знала своего учителя.

Аль` Аир подводит меня к креслу, что стоит у окна. Сам присаживается в другое, неподалеку. Ксандриэль и Элильяр — напротив. А принц и Каре, взяв с заранее сервированного столика по бокалу вина, остаются стоять. Но, Рамон у самой двери, ближе к оборотню. А вот мой учитель, ближе ко мне, но подальше от собственного отца. И, как-то, чересчур, напряженно.

Все начинается быстро и без предисловий. Или… Или вся прелюдия прошла раньше. А то, что происходит теперь…

Ну, как и кому объяснить, что я не хочу, не могу участвовать в этом…

— Готовы ли присутствующие здесь дать клятву, что все, что будет сказано в этих стенах, останется тайной? — У этого Ксандриэля тепла в глазах было еще меньше, чем у Олейора во время самых наших серьезных стычек.

Говорить, что влипла, уже слишком поздно. А вот трезветь после повышенного внимания, было как раз. И я, стараясь больше не удивляться происходящему, и не показывать, как ужас касается липкими лапами сердца, вслед за всеми остальными произношу древние слова клятвы. Правда, в отличие от других, в том числе и Рамона, на межрасовом.

— Олейор, может быть, начнешь ты?

Принц кидает яростно-хлесткий взгляд на отца. А ведь еще несколько минут назад их отношения казались безоблачными. Что происходит?!

— Насколько мы теперь знаем, появление Леры в нашем мире, — он чуть поворачивается в мою сторону, одними уголками губ улыбается, словно пытаясь меня подбодрить, если бы еще глаза, при этом, не смотрели тревожно, — связано с желанием главы рода Там` Арин вернуть отколовшуюся часть рода на Лелею. — Он сделал короткую паузу, словно в ожидании вопросов. Не знаю, чего он хотел этим добиться, но этого времени мне хватило для того, чтобы зацепиться за слово «отколовшуюся» и задаться мыслью о том, что никто не поторопился познакомить меня с родственниками, которые, как я понимаю, благополучно проживают в этом мире. — Я не могу сказать, связано это с зовом или это, действительно, стечение обстоятельств, в котором меня пытаются убедить, — он не смотрит на отца, но, теперь я в этом совершенно уверена, между ними пробежала черная кошка — но, я инициировал Валерию. — Он второй раз за время нашего знакомства называет меня полным именем, и это мне, совершенно не нравится — И она стала моей ученицей.

— Извини, Лера, — Ксандриэль обозначил мимолетную улыбку в мою сторону, но не сводит взгляда с Олейора, — мой вопрос, возможно, будет неприятен. Но, — его стальные глаза смотрят на принца пристально. Вот только, есть в его фигуре какая-то мягкость, которая заставляет меня сомневаться в том, что я вижу, — почему ты не убил их до инициации? Как это обычно и делается.

Олейор напряженно смотрит на меня. И я, чуть заметно ему улыбаюсь. То ли поддерживая. То ли… От этого момента меня уже давно в дрожь не бросает.

— Великий Маг поставил на свой род щиты. Которые и не позволили мне это сделать. — И он, так, чтобы это не бросалось другим в глаза, подмигивает мне. А потом, вполне естественным жестом, но, движением бровей привлекая к этому мой взгляд, кладет одну ладонь на другую. Слегка, при этом, ее погладив.

Вот только…

Рамон ехидно фыркает и запускает пальцы под перевязь клинков.

Клинки… Только тут до меня доходит, что они все вооружены. Причем, кроме привычной пары, у Рамона над голенищем сапога видна рукоять стилета.

И это в присутствии двух Правителей!..

— То есть, ты изначально собирался использовать Леру и ее сына, как магов Равновесия рода Там` Арин?

Ну, если светлый решил прояснить этот вопрос для меня, зря старался. Олейор этого никогда не скрывал. Более того, при каждом удобном случае, которых было немало, усиленно подчеркивал.

Так что…

— Перестань, Ксандриэль. — Князь отвлекся от изучения чего-то, таящегося в глубине дымчатого камня, что украшает его перстень. — Если бы такая возможность появилась у тебя, ты воспользовался бы ею так же, как и Элильяр. Тем более, что лишь теперь, собравшись вместе, мы смогли удостовериться в том, что та информация, которая касалась дроу, была… несколько искажена. Так что, — он, склонил голову в сторону Олейора, хотя продолжал обращаться к Правителю светлых, — давай вернемся к тому, ради чего мы здесь и собрались. — И вновь пауза. Короткая, но, ощутимо тревожная. — К заточению Великого Мага, крошке Альене, моему сыну и… — он поворачивается ко мне, — Лере.