Андрияшев Александр Михайлович

— историк, род. в 1863 г.; окончил курс на историко-филологическом факультете Унив. св. Владимира; состоит цензором СПб. цензурного комитета. Совместно с А. Н. Харузиным редактировал и издал: "Временник Эстляндской губернии" (кн. II, Ревель, 1894, "Труды Эстляндского губ. Статистического комитета", т. XII).

_____________

Москва.

Российский государственный архив древних актов.

Описание документов, имеющих происхождение из Сумерской волости.

Их еще предстоит изучить

Для этого надо знать рукописное кириллическое письмо.

СПРАВОЧНИКИ

По русской истории

Выпуск четвертый

Н.П. ВОСКОБОИНИКОВА

ОПИСАНИЕ ДРЕВНЕЙШИХ ДОКУМЕНТОВ АРХИВОВ МОСКОВСКИХ ПРИКАЗОВ XVI - нач. XVII вв.

(РГАДА. Ф. 141. Приказные дела старых лет)

Книга II

1619 г., мая 4. Челобитная крестьян дворцовой Сумерской вол. Старорусского у. Ивана Иванова с товарищами с просьбой о запре­щении Ивану Драчеву держать в волости на откупе кабак, о разре­шении откупные и таможенные деньги платить самим крестьянам и присылать их в Москву с другими денежными сборами.

Грамота по челобитной дворцовому приказчику Ивану Тырскому. (Отпуск.)

Л. 213—216

1619 г. Дело по челобитной дворцовых крестьян Сумерского погоста Старорусского у. Петра Неклюдова с товарищами, разорен­ных во время нападения литовских людей, с просьбой о невзимании с них приказчиком Иваном Тырским всего выдельного хлеба и о вы­даче им яровых семян и денег на корм лошадям.

Л. 248—250

1619 г., май. Дело по челобитной дворцовых крестьян Сумерского погоста Старорусского у. Парфена Константинова с товарищами с жалобой на сына боярского Ивана Степанова Боборыкина с това­рищами о неправильном взыскании с их пустых вытей выдельного хлеба.

Л. 251—282

Г., нояб. Отписка об открытии горударева кабака в Сумерской вол. Старорусского у.

Грамота старорусскому воеводе Якову Михайловичу Боборыкину. (Отпуск.)

Л. 424—425, 430

В.И. Будько

Норница

Храм в 1622 году

Из книги

Север Гдовщины

Псков

…Прочитывая далее труд Неволина, находим, что в Пенино «церковь пуста». Оно отмечено как погост. В то же время Рель и Песье отмечены как села. Селом же являлось Валовое, что в Старопольской сотне. «И всего в Старорусском уезде в Сумерской волости и в Старополье по письму и по мере Александра Чеглокова и дьяка Добрыни Семенова в 131 году три погоста да четыре села, а на погостах и в селах 7 церквей да 2 придела, а в них служат 6 попов». Примечательно, что в Ложголово, тоже селе, храм не отмечен. Можно допустить, что он сгорел.

Далее Неволин пишет примечательное: «А хлеб с той пашни выделяли в Старую Русу». Отсюда и Старорусский уезд.

В 1498 году пенинская церковь указана под патронажем некоего Рождества Богородицы Лисицкого монастыря, очевидно, из Новгорода или его земель. Старая Руса тут вовсе не исключена. Этот монастырь имел множество волостей в разных пятинах. Крупнейшие волости монастыря имелись невдалеке, - на реке Луге.

Два придела были, скорее всего, в пенинском храме Рождества Богородицы, ибо новый храм Пенино (1771-1789) имел приделы Воздвижения и Параскевы - по традиции.

Литература.

Записки императорского русского географического общества. Кн. VIII. Под редакцией К.А. Неволина. СПБ. 1853.

Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона. СПБ. 1890 – 1907.

Неволин

(Константин Алексеевич, (1806—1855) — известный юрист; сын священника, воспитывался в вятской духовной семинарии и московской духовной академии; еще до окончания курса был избран, в числе других студентов университетов и духовных академий (всего 20), для подготовки на кафедры законоведения. Все академисты, помещенные на казенные квартиры в спб. университете, должны были с весны 1828 г. начать свои занятия при II отделении Собственной Е. И. В. Канцелярии, под надзором и руководством статс-секретаря Балугьянского, по плану, выработанному Сперанским. Они слушали лекции уволенных за неблагонадежность из спб. университета профессоров — Куницына (гражданское право), Плисова (финансы) и Арсеньева (история) — и, кроме того, в университете, римское право у Шнейдера, словесность греческую и римскую у Грефе; изучали также новые языки. В мае и июне 1829 г. молодым людям было произведено испытание, по выдержании которого они были командированы в берлинский университет, где, в течение трех лет, под главным руководством Савиньи, занимались энциклопедией и философией права, историей и теорией государственного права, правами римским, германским, прусским и европейским международным. По возвращении из-за границы Н. и его товарищи были прикомандированы к II отделению, для изучения свода законов и приведения к окончанию свода привилегий и законов Остзейских губерний. В начале 1834 г. они приступили к экзамену прямо на степень доктора в собраниях философско-юридического факультета, в присутствии Балугьянского, Куницына и Плисова. В программу испытания входили: 1) энциклопедия законоведения, 2) российское государственное право, 3) законы российские, определяющие гражданские права вообще, 4) законы, определяющие гражданские права в особенности, 5) законы, охраняющие права как государственные, так и гражданские, 6) римское законодательство и его история и 7) история немецкого законодательства. После защиты диссертации на степень доктора: "О философии законодательства у древних" Н. был назначен (1835) профессором энциклопедии права и учреждений Российской империи в университет св. Владимира, где три раза был избираем ректором. В этом звании Н. явился ближайшим помощником попечителя, неоднократно исполняя его обязанности и, при посредстве состоящего при университете училищного комитета, руководя всеми средними учебными заведениями округа. В комитете под председательством Н. были выработаны программы преподавания и испытаний по всем предметам для гимназий и уездных училищ. Благодаря его усилиям было расширено преподавание на юридическом факультете. Ряд неприятностей с новым попечителем, князем Давыдовым, и особенно назначение М. В. Юзефовича на вновь созданную должность помощника попечителя вынудили Н. подать прошение об отставке или о переходе в другой университет. В 1843 г. он был назначен на кафедру российских гражданских законов в петербургский университет, где был избран, в 1847 г., проректором и деканом юридического факультета. С 1845 г. преподавал историю российского законодательства для студентов философского факультета, а с 1848 г. — этот же предмет и энциклопедию законоведения в училище правоведения. В 1852 г. он был прикомандирован к военному министерству для участия в исправлении военно-уголовных законов; в 1854 г. назначен членом консультации при министерстве юстиции.

Первым трудом, создавшим Н. ученое имя, была "Энциклопедия законоведения" (1839—40). После руководств Льва Цвегаева ("Начертание теории законов", 1810 и 1817) и Дегая ("Пособия и правила изучения российских законов", 1831 и сл.), являвшихся целиком курсами естественного права, "Энциклопедия" Н. впервые проводит начала исторической школы, хотя еще нерешительно. В общей части, определяя предмет законоведения, Н. стоит еще на почве естественного права и учения Гегеля, утверждая, что закон, по существу своему, есть вообще правда, а существо последней есть обнаружение в нравственном мире бытия божественного существа в самом себе. В отделе о происхождении и образовании законодательств Н. различает "во всяком законодательстве две составных части: часть, которая может быть познана непосредственно умом, и сама по себе имеет обязательную силу, независимо от общественного постановления, — законы естественные; часть, которая познается не иначе как из самого законодательства, действующего в государстве, и только потому имеет обязательную силу, что она установлена государством, — законы чисто положительные. Первые представляют всеобщую и необходимую сторону законодательства, вторые — случайную и ограниченную". Наоборот, в вопросе о происхождении и постепенном образовании законов внутри государства Н. следует исторической школе, признавая формами законов "или обычаи, или законы в тесном смысле,или же учение законоведцев". В отделе о разделении законов на их главные роды Н. целиком проводит систему нашего свода и смотрит на законоведение преимущественно с практической точки зрения. Являясь в общей части энциклопедии эклектиком, Н. в особенной части (история философии законодательства, история положительных законодательств) выступает более компилятором, чем самостоятельным исследователем. Несмотря на это, энциклопедия Н. для своего времени была крупным явлением. Сам автор в предисловии справедливо отметил, что даже литература иностранная не представляет ничего подобного его сочинению во всем его объеме. Тем заметнее и важнее было значение этого труда в России, где он долго оставался единственным в своем роде. Для нашего времени он совершенно устарел.

Более важное научное значение имеют исторические труды Н., и между ними капитальная "История российских гражданских законов" (1851). Н. первый воспользовался обширными, только что обнародованными тогда источниками по русской истории — "Полным собранием законов", "Полным собранием летописей" (т. I—IV) и актами археографической комиссии — и дал прекрасный пример, как должен исследователь пользоваться такими изданиями. По полноте и богатству материала, по старательности подбора отдельных фактов, по осторожности выводов "История российских гражданских законов" до сих пор считается образцом ученых работ; но избранная автором система изложения оказалась неудачной, так как сочинение его написано по системе Свода законов, являясь как бы историческим комментарием к т. Х ч. 1. При такой постановке дела Н. изучал не столько историю институтов в их взаимной связи, сколько хронологическую смену узаконений по каждому вопросу официальной схемы. Изложение получилось в значительной мере внешнее, не объединенное какой-либо идеей или гипотезой, а местами и отрывочное. В настоящее время нельзя удовлетвориться даже и фактическим материалом, собранным Н., так как после издания его труда обнародовано немало новых источников; но в каждом новом исследовании по истории гражданского права необходимо исходить от труда Н. Более выдающиеся из других исторических сочинений Н.: "Образование управления в России от Иоанна III до Петра Великого" (1844), "О пространстве церковного суда в России до Петра Великого" (1847), "О преемстве великокняжеского Киевского престола" (1851) и "О пятинах и погостах Новгородских в ХV в." (1853, в "Записках Русского Географического Общества", кн. VIII). Все сочинения Н., кроме докторской диссертации и "О пятинах и погостах", изданы И. Е. Андреевским в 1857—59 гг.

См. Усов, "Очерк ученой и служебной деятельности Н." (1855); предисловие к изданию Андреевского; В. Григорьев, "С.-Петербургский университет" (1870); "Биографический словарь профессоров и преподавателей университета св. Владимира" (1884); Владимирский-Буданов, "История университета св. Владимира" (1884).

М. Д.

Страница книги

Андрияшев А.М. Материалы по исторической географии Новгородской земли.

Шелонская пятина по писцовым книгам 1498-1576 гг. I. Списки селений. СПБ. 1913.

Указание о бывших до «прихода Москвы» новгородских землевладельцах

в Погосте Пенино.

В числе прочих указан и Лисицкий монастырь под Новгородом (59 обеж поземельного обложения)

Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона. СПБ. 1890 – 1907.

Лисицкий

Лисичий или Лисий-Рождество-Богородицкий мужскойм-рь —Новгородской губ. и у. Основан в конце XIV в.; в 1764 г. упразднен.

Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона. СПБ. 1890 – 1907.

Пятины

— так назывались пять частей, на которые делилась Новгородская область. Они носили названия: Вотская, Шелонская, Обонежская, Деревская и Бежецкая. Название пятин (см. Ходаковского, "Русский Исторический Сборник" т. 1-й, и Кеппена, "Водь и Вотская П.") встречалось и в других местах; Неволин думает, поэтому, что разделение на П. встречалось и в других частях России; Соловьев ("История России", т. IV, стр. 1212, прим.) полагает, что "все П., кроме новгородских, произошли вследствие церковного разделения на десятины". Большинство исследователей (Беляев, Арцыбашев, Соловьев, Кеппен) относят деление на П. к глубокой древности и приводят его в связи с пятью концами, на которые делился Новгород: жителя каждой П. ведались у старосты того конца, к которому их П. принадлежала. Неволин полагает, наоборот, что П. были учреждены Иваном III после 1477 г. В правительственных актах Неволин встретил впервые указание на Вотскую П. в 1499—1500 г., Шелонскую — в 1497—98 гг., Обонежскую — в 1495 г., Деревскую — в 1495—96 гг. Собственные имена, которыми названы П., известны были еще во время самостоятельного существования Новгорода и присваивались различным частям его области. При учреждении П. Иван III, вероятно, имел в виду и прежние новгородские деления и названия их перенес на П. Вотская П. получила свое имя от народа финского происхождения, воти или води; Шелонская — от реки Шелони, по которой она была расположена; Обонежская — от озера Онего, которое она обнимала со всех сторон; Деревская — вероятно от того, что земли, входившие в состав ее, именовались по лесам, их наполнявшим; Бежецкая — по городу Бежичи, лежавшему вне ее пределов, близ юго-восточной ее оконечности. Областью П. исчерпывались не все владения Новгорода, а только наиболее близкие к нему внутренние земли. В область П. не входили поморские земли по берегу Северного моря, земли по рекам Онеге и Двине и далее к востоку, Бежичи, Торжок, Великие Луки, Ржев и земли вокруг этих городов. Обширность пространства П. [По вычислению Неволина, П. обнимали область в 282127 кв. саженей, причем на Вотскую П. приходилось 83036 кв. саженей, на Шелонскую — 27972, на Обонежскую — 106147, на Деревскую — 31312, на Бежецкую — 33660 кв. саженей.] сделала необходимым деление каждой из них на две половины. Вотская П. делилась на половины Корельскую и Полужскую; Шелонская — на Зарусскую и Залесскую; Обонежская — на Заонежскую и Нагорную; Деревская — на Григорьеву Морозова и Жихарева Ряпчикова; Вежецкая — на Белозерскую и Тверскую. Деление на половины относится ко времени Ивана IV; так как каждая половина имела своего губного старосту, то Неволин ставит вопрос, не было ли введение губных учреждений первым поводом к разделению П. на половины? Разделение Новгородской области на П. и половины имело административное значение: по ним велся счет жителей, податей и повинностей, делались правительственные распоряжения; дворяне и дети боярские отправляли военную службу по П. и половинам, а городские и сельские обыватели — посошную. Для слушания Уложения 1649 г. велено было избрать из новгородцев по человеку с П. Дела каждой П. в Москве ведались, должно быть, в особых столах или отделениях тех учреждений, которые заведовали Новгородской областью. П. состояли из погостов (см.). Новгородская область делилась еще на уезды, которые иначе назывались присудами и имели такое же значение, как и в остальной России. Одна и та же П., даже один и тот же погост, могли принадлежать к разным уездам. В некоторых уездах встречается еще деление на станы, заключавшие в себе несколько погостов. Заведовал станом приказчик, назначавшийся от правительства. Он должен был "всякие государевы денежные доходы сбирати, и всякия дела ведати, и крестьян судити, и управа меж ими чинити, и крестьян на пустые выти называти и погосты полнити, и крестьян от сторонних людей беречи". Приказчик должен был действовать совместно со старостами, целовальниками и волостными лучшими людьми. Области П. не подвергались переделам; поэтому пространство некоторых П. то уменьшалось, то увеличивалось, в зависимости от того, теряла или приобретала Россия новгородские земли (вследствие войн со Швецией). Деление на П. формально уничтожено не было, но мало-помалу было забыто, когда состоялось разделение на губернии. Областям, которые обнимали новгородские П., в настоящее время соответствуют губернии: Новгородская, за исключением уездов Белозерского, Кирилловского и, отчасти, Устюженского, почти вся Олонецкая губерния, часть Архангельской, наибольшая часть С.-Петербургской, часть великого княжества Финляндского, часть Псковской губернии и часть Тверской.

См. К. А. Неволин, "О П. и погостах новгородских в XVI в." ("Записки Императорского Русского Географического Общества", кн. VIII; здесь установлены границы П. и погостов и нанесены на приложенную карту); Кеппен, "Водь и Водская П." ("Журнал Министерства Народного Просвещения", 1861, т. 70); И. Е. Забелин, "П. и погосты" (по поводу труда Неволина), в "Опытах изучения русских древностей и истории"; Костомаров, "Северорусские народоправства".

Н. В.

БВИ. М. 2009.