Глава 3. я переживаю эпидемию черной чумы 3 страница
В тот короткий момент наших встреч словно один из магнитов щелкает вокруг и отдергивает его от меня. Он не груб или что-либо в этом роде; он просто не заинтересован в том, чтобы узнать меня. А почему он должен? Он понятия не имеет о будущем, которое ждет нас.
Вот так, в течение часа каждый день я тайно наблюдаю за ним, пытаясь запомнить все, что могу, не уверенная, что именно из всего этого могло бы быть когда-нибудь полезным для меня. Ему нравится носить застегивающиеся на пуговицы костюмные рубашки с рукавами, небрежно закатанными до локтя, и подобного стиля джинсы марки «Севен» в слегка отличающихся оттенках черного или синего. Он использует тетрадки, сделанные из вторичной бумаги, и пишет зеленой шариковой ручкой. Кристиан почти всегда знает правильный ответ на вопрос, который задает ему мистер Эриксон, а если тот не отвечает, то он подшучивает над этим, будто Кристиан не только умен, но к тому же скромный и очень забавный. Кристиан любит «Алтоиды»[12]. Очень часто он лезет в свой задний карман за маленькой серебряной коробочкой с мятными конфетками и засовывает их в рот. Мне, это говорит о том, что он надеется быть поцелованным. Для этого Кей каждый день встречает его возле класса.
Увидев, как новая девочка глазела на её парня в первый день в кафетерии, она никогда больше не оставляла его без присмотра.
Вот и получается, что все, имевшееся у меня - это несколько драгоценных минут перед уроком, и чтобы я не делала или не говорила до последнего времени - ничто не вызывало в Кристиане существенной ответной реакции.
Но завтра «День Футболки». Мне нужно принарядится в такую, которая бы провоцировала на разговор.
- Не парься по этому поводу, - сказала Венди, когда я продемонстрировала ей несколько футболок.
Подогнув под себя ноги, она уселась на полу возле окна в моей комнате, изображая закадычную подругу, помогающую сделать важный модный выбор.
- Как насчет той, что с изображением группы? - спросила я.
Я протягиваю черную футболку из тура "Dixie Chicks"[13]
- Только не она.
Я беру в руки свою любимую - травянисто-зеленую с изображением Элвиса, приобретенную мной в Грейсленде несколько лет назад. Молодой, мечтательный Элвис склонился над своей гитарой.
Венди уклончиво хмыкнула.
Я схватила ярко-розовую футболку с надписью: "Все любят калифорнийских девчонок".
Эта может иметь шансы на победу, поскольку намекает на то, что у нас с Кристианом есть нечто общее. Но с моими оранжевыми волосами смотреться она будет не очень.
Венди же потешается:
- Боюсь, мой брат собирается надеть футболку, говорящую: "Возвращайся в Калифорнию"
- Поганец. В любом случае, что он имеет против калифорнийцев?
Она пожимает плечами.
- Это длинная история. В основном, все из-за того, что когда-то мой дед владел ранчо «Ленивые собаки», а теперь оно принадлежит некому богатому калифорнийцу. Мои родители только управляют им для него, и для Такера - это повод побушевать. И потом, ты оскорбила «Блубэлл».
- «Блубэлл»?
- В этих местах, ты без страшных последствий не можешь непочтительно отзываться о мужском грузовике.
Я смеюсь.
- Что ж, он должен преодолеть себя. Вчера на уроке Британской истории он пытался сжечь меня на костре. Представь, вот я обдумываю свое задание, делаю пометки, как хорошая маленькая девочка, а тут Такер внезапно поднимает руку и обвиняет меня в том, что я ведьма.
- Очень похоже на Такера. - признает Венди.
- Все проголосовали за это.
Я едва не лишилась своей монашеской жизни. Очевидно, я должна отплатить тем же.
Кристиан, помниться, к счастью проголосовал против моего сожжения. Конечно, его голос был не столь важен, потому что он крепостной.
Но все же, он даже в теории не хотел видеть меня мертвой.
Это что-то да значит.
- Ты же в курсе, что это будет лишь подстрекать его, верно? - сказала Венди.
- А я могу справиться с твоим братом. Кроме того есть что-то вроде поощрения для студентов, которые продержались целый семестр. И я - оставшаяся в живых.
Настала очередь Венди рассмеяться.
- Да, ну, это же Такер.
- Я не могу поверить, что вы вышли из одной матки.
Она улыбнулась.
- Бывают момент, когда я тоже не могу в это поверить, - произнесла она, - но он хороший парень. Просто временами хорошо это скрывает.
Она пристально смотрит из окна, её щеки порозовели.
Разве я обидела её? После всего этого разговора, о том, сколько неприятностей причиняет Такер, она действительно волнуется за него?
Думаю, смогу понять почему. Я могу смеяться над Джеффри сколько хочу, но если кто-то ещё оскорбит моего младшего братишку, им лучше поостеречься.
- Ну, так что, Элвис? На этом мои варианты закончились.
- Конечно, - она облокотилась на стену и заложила руки за голову, словно разговор её вымотал.
- На самом деле всем всё равно.
- Да, хорошо, ты-то была здесь всегда, - напоминаю я ей. - Ты принята, а я чувствую, что если сделаю одно неверное движение, то испытаю все преимущества от преследователей разъярённой толпы на себе.
- О, пожалуйста. Ты будешь принята. Я же приняла тебя, не так ли?
Она приняла.
Через две недели я всё ещё ела за столом Невидимок.
До сих пор я различала две основные группы в средней школе Джексон Хола: Имущие - симпатичные люди, состоявшие из богатого Джексон Холерса, родителям которых принадлежат рестораны, картинные галереи и отели; и меньшие по численности и менее заметные Неимущие - те, чьи родители работают на богатого Джексон Холерса.
Чтобы увидеть между ними различие, нужно только сравнить Кей, во всём её причёсанном совершенстве и ногтями с французским маникюром, и Венди, которая, хотя, бесспорно, симпатична, обычно заплетает свои с солнечными прядями волосы в простую длинную косу, а её ногти покрашены лаком и коротко подрезаны.
Так, и куда вписываюсь я?
Я быстро выяснила, что наш большой дом с видом на горы означает, что у нас есть большие деньги. Деньги, которые мама никогда не упоминала в Калифорнии.
Получается, мы состоятельные, но мама воспитала нас без любой идеи богатства.
В конце концов, она пережила Великую Депрессию, настаивает, чтобы Джеффри и я сохраняли часть всего нашего аванса каждую неделю, заставляет нас съесть каждый кусочек еды на наших тарелках, штопает наши носки и заштопывает прорехи в нашей одежде и устанавливает терморегулятор пониже, потому что мы всегда можем надеть другой свитер.
- Да, ты приняла меня, но я всё ещё пытаюсь понять почему, - говорю я Венди.
- Я думала, ты должна быть фриком. Или это или ты пытаешься обратить меня в вашу тайную религию поклонения лошадям.
- Чёрт тебя подери, - театрально произнесла она.- Ты сорвала мой коварный план.
-Я знала это!
Мне нравится Венди. Она причудливая и добрая, и просто хороший человек. И она спасла меня от ярлыков "фрик" или "одиночка", а так же от жала моих отсутствующих друзей в Кали.
Когда я звоню им, то мне кажется, что нам уже не о чем говорить, я постоянно оказываюсь не в курсе. Очевидно, они продолжают жить дальше уже без меня.
Но я не могу думать о том, что у меня есть, а чего у меня нет.
Мои реальные проблемы не связаны с тем, чтобы быть богатым или бедным, но вместо этого с фактом, что большинство учеников школы Джексон Хола знают друг друга, начиная с детского сада.
Они создали свой круг общения много лет назад.
Даже, несмотря на то, что я хочу придерживаться более скромной толпы, Кристиан - один из имущих, так что это та группа, где я должна быть.
Но есть препятствия. Огромные, вопиющие препятствия.
Первое из которых обед. Популярная группа обычно есть за пределами кампуса.
Конечно. Если у тебя есть деньги, и машина, останешься ли ты в кампусе обедать куриным стейком? Я думаю, нет. У меня есть деньги, и машина, но в первую учебную неделю я выжала 180 на обледенелой дороге по пути в школу. Джеффри сказал, что это даже лучше, чем «Шесть флагов»[14], особенно когда нас слегка закрутило в середине трассы.
Теперь мы ездим на автобусе, и это означает, что я не могу обедать за пределами кампуса, если кто-нибудь не подвезёт меня, а люди вовсе не выстраиваются в очередь с предложениями.
Это приводит меня к препятствию №2: очевидно, я стеснительна, потому что вокруг много людей, которые не обращают много внимания на меня.
Я никогда не замечала это в Калифорнии. Я никогда не нуждалась в том, чтобы быть коммуникабельной в своей старой школе; мои друзья там имели естественное стремление ко мне.
Здесь совсем другая история, в основном, из-за третьего препятствия: Кей Паттерсон.
Трудно завести много друзей, когда самая популярная девочка в школе презирает тебя.
На следующее утро Джеффри блуждает по кухне одетый в футболку "Если бы идиоты могли бы летать, это место было бы похоже на аэропорт". Я знаю, что все в школе посчитают это забавным и никто не обидится, потому что они любят его. Такие вещи всегда давались ему легко.
- Эй, есть желание сегодня сесть за руль? - спрашивает он.
- Я не хочу идти до автобусной остановки. Сегодня очень холодно.
- Есть ли желание умереть сегодня?
- Конечно. Мне нравится рисковать своей жизнью.
Я бросаю ему рогалик, и он ловит его в воздухе. Я смотрю на закрытую дверь в кабинет мамы. Он улыбается с надеждой.
- Хорошо, - говорю ему. - Я пойду, разогрею машину.
- Смотри, - он говорит, пока мы медленно пробираемся вниз по длинной дороге в школу.
- Ты можешь справиться с этой движущейся-по-снегу вещью. Довольно скоро ты станешь профи.
Он подозрительно хорош.
- Хорошо, что произошло? - я спрашиваю. - Что тебе нужно?
- Я вошёл в команду по борьбе.
- И как ты сделал это, если пробы были в ноябре?
Он пожимает плечами, как будто это пустяковое дело.
- Я бросил вызов лучшему борцу на матче и выиграл. Это небольшая школа. Они нуждаются в соперниках.
- Мама знает?
- Я сказал ей, что я в команде. Она не была в восторге, но она не может же запретить нам все школьные развлечения, правильно? Я устал от этого "мы лучше спрячемся, или кто-то выяснит, что мы другие". Я имею в виду, что если я выиграю состязание, люди будут говорить, вот тот парень, он очень хороший боец, он, наверное, ангел.
- Да, - я тревожно соглашаюсь.
Но мама не такой человек, что составляет правила просто потому, что хочет. Должна быть причина её осторожности.
- Дело в том, что мне нужно ездить на тренировки, - говорит он, пока я неловко перестраиваюсь. - Как всем из них.
На минуту он затих, только печка согревает ноги.
- Когда? - спросила я наконец.
Я приготовилась к плохим новостям.
- Полшестого.
- Ха.
- Ну, давай.
- Получается, мама повезёт тебя.
- Она сказала, что если я буду настаивать на участие в команде, то я должен сам добираться туда. Возьми на себя ответственность за меня.
- Удачи с этим, - я засмеялась.
- Пожалуйста. Это только на несколько недель. Потом моему приятелю Дарвину исполнится шестнадцать, и он будет подвозить меня.
- Я уверена, маме это понравится.
- Давай, Клэр. Ты должна мне, - говорит он тихо.
Я должна ему. Это из-за меня его жизнь перевернулась с ног на голову. Не то, чтобы он очень страдает.
- Я не должна прогибаться под тебя, - говорю я, - но... ладно. Шесть недель максимум, потом ты должен найти другую машину.
Он выглядит по-настоящему счастливым. Мы на пути к восстановлению, он и я, как раньше.
Погашение долга, так это вроде называется?
Шесть недель ранним утром не кажется такой уж большой платой за прекращение ненависти по отношению ко мне.
- Хотя, есть одно условие, - я говорю ему.
- Что?
Я вставляю свой диск Келли Кларксон.
- Мы будем слушать мою музыку.
Венди одета в футболку с надписью: "Лошадь съела моё домашнее задание".
- Ты - изумительна - шепчу я, поскольку мы проскальзываем на наши места для оказания почестей английскому языку.
Прямо сейчас её поклонник, Джейсон Ловетт, смотрит в нашу сторону с другого конца помещения.
- Не поворачивайся! Очаровательный Принц осматривает тебя.
- Заткнись.
- Я надеюсь, он умеет ездить на лошади, потому что закат вы должны встречать верхом вместе.
Звонок и мистер Фиббс спешит к передней части аудитории.
- Десять дополнительных баллов первому студенту, который сможет правильно определить цитату на моей футболке, - объявляет он.
Он встаёт прямо и распрямляет плечи, чтоб мы смогли прочитать слова на его груди.
Мы все наклонились вперёд, читая мелкий шрифт: "Если наука учит нас чему-нибудь, то она учит принимать наши неудачи, а также успехи, со спокойным достоинством и изяществом".
Передышка. Мы только на прошлой неделе закончили книгу.
Я смотрю вокруг, но не вижу поднятых рук. Венди старается не смотреть в глаза мистеру Фиббсу, так что он ее не называет.
Джейсон Ловетт пытается поймать взгляд Венди. Анжела Зербино, которая обычно рассчитывает на то, что кто-то не выдержит и скажет правильный ответ, строчит что-то в своей тетради, вероятно, составляет какую-то эпическую поэму о несправедливости жизни.
Кто-то в конце класса сморкается, а какая-то девушка начинает стучать по столу своими ногтями, о никто ничего не говорит.
- Неужели совсем никто? - спрашивает удрученно мистер Фиббс. Он прошел через все трудности, чтобы сделать рубашку, и никто из его Прекрасных студентов английского[15] не может определить отрывок из книги, которую они только что изучали.
Да пошли они. Я поднимаю руку.
- Мисс Гарднер, - говорит мистер Фиббс, сияя.
- Да, это из «Франкенштейна», не так ли? Ирония в том, что это цитата доктора Франкенштейна, которую он произносит в момент перед тем, как пытается задушить монстра, которого создал.
Вот вам и достоинство.
- Да, это довольно ироничная цитата, - смеется мистер Фиббс. Он записывает мои десять дополнительных очков. Я стараюсь выглядеть возбужденной этим.
Венди передает мне записку. Я, пользуясь моментом, осторожно разворачиваю ее.
Написано «Выскочка. Угадай, кого нет сегодня?» Она нарисовала смайлик на полях. Я вновь оглядела класс. Затем я поняла, что никто не пытается проделать дырку в моей голове.
Кэй здесь нет.
Я улыбаюсь. Этот день собирается стать прекрасным.
- Я принесла брошюру про ветеринарную стажировку, о которой я тебе говорила, - говорит Венди мне, как только прозвенел звонок на ланч. Она следует за мной, как только я улизнула в коридор, торопясь вниз по лестнице до своего шкафчика.
Ей приходится бежать, чтобы не отставать.
- Эй, ты оголодала, или что? - она смеется, когда я вожусь с замком на моем шкафчике. - Нам приготовили сегодня суп из фрикаделей.
Это и запеченный картофель лучшее из меню всего года.
- Что? - я отвлеклась, ища в море лиц знакомые зеленые глаза.
- Как бы то ни было, стажировка в Монтане. Это удивительно, на самом деле.
Там. Кристиана стоит у своего шкафчика. Кей нигде не видно. Он надевает пиджак - черная шерсть! - и берет ключи.
В животе пробежали мурашки возбуждения.
- Думаю, сегодняшний обед я пропущу, - быстро говорю я, хватая куртку.
Рот Венди от неожиданности раскрылся, образовав букву О.
- Ты уезжаешь?
- Да. Джеффри заставил возить его в течение пары следующих недель.
- Круто, - говорит она. Мы могли бы сходить в «Бубба». Такер работал там, так что они всегда дают мне скидку. Там хорошая еда, поверь мне. Позволь, мне взять свое пальто.
Кристиан уходит. У меня не так много времени.
- На самом деле, Вен, у меня прием у врача, - говорю я, пошатываясь и надеясь, что она не спросит что за доктор.
- О, - говорит она. Могу сказать, что она не уверена, верит ли мне.
- Да, и я не хочу опоздать. - Он почти у двери. Я закрыла шкафчик и повернулась к Венди, стараясь не смотреть ей в глаза.
Я ужасный лгун, но для вины сейчас нет времени. В конце концов, это связано с моим назначением.
- Увидимся после школы, хорошо? Мне нужно идти.
Затем я практически бегу к выходу.
Я следую за «Аваланш» Кристиана, держа пару машин между нами, так чтоб не казалось, что я за ним слежу.
Он едет в «Пицца Хат» в нескольких кварталах от школы. Кристиан выходит из машины с парнем, в котором я едва признаю парня из своего класса английского.
Я планирую свой поход. Притворюсь, что просто случайно наткнулась на них.
- О, эй, - я репетирую перед зеркалом заднего вида, изображая удивление. - Вы, ребята, тоже сюда пришли? Не возражаете, если я присоединюсь к вам?
И тогда он посмотрит на меня своими зелеными глазами и скажет «Да» своим голосом с хрипотцой, и встанет, чтобы освободить мне место, а стул сохранит тепло его тела.
У меня развяжется язык, и я скажу, что-то действительно остроумное.
И он, наконец, узнает какая я на самом деле.
Это не самый удачный план, но это лучшее, что я смогла придумать за такой короткий срок.
Место было заполнено. Я нашла Кристиана сзади, сидящего за круглым столом с другими пятью людьми. Там определенно нет места для меня.
И нет никакого образа, что я могу случайно блуждать здесь без моих трогательно-очевидных намерений. Снова провал.
Я нашла крошечный столик в переднем углу напротив холла и выбрала такой стул, чтобы Кристиан и его приятели не увидели моего лица. Хотя я не уверена, что они узнают мои дикие оранжевые волосы, даже если они подарят мне больше чем просто поверхностный взгляд.
Мне нужно придумать новый план
Пока я жду, что кто-нибудь примет мой заказ, Кристиан и двое других парней вскакивают и бегут к холлу, как мальчики на перемену.
Они собираются играть в пинбол. Кристиан в центре. Я смотрю, как он опирается на автомат, как играет, как его брови хмурятся, когда он сконцентрировался, а руки быстро перемещаются.
Он одет в темно-синюю футболку с длинными рукавами, которая гласит: «КАКОЙ ТВОЙ ЗНАК?» белыми буквами, то есть на груди белая полоса, под которой черный бриллиант, синий квадрат и зеленый круг.
Я понятия не имею, что это значит.
- О, Боже. - Другие ребята смеются как кучка пещерных людей, когда Кристиан позволяет мячу проскользнуть мимо лопастей, но не один, а два, три раза.
Пинбол явно не самая сильная его сторона.
- Чувак, что с тобой сегодня? - спрашивает парень из моего класса по английскому, Шон, так кажется, его зовут, у него нездоровая одержимость своим сноубордом.
- Это твоя игра, парень. Где твои молниеносные рефлексы?
Кристиан не отвечает примерно с минуту - он все еще играет. Затем стонет и отворачивается от автомата.
- Эй, у меня так много на тарелке, - говорит он.
- Да, сделай куриный суп для бедной Кей, - дразнит другой парень.
Кристиан качает головой.
- Вы посмешище, женщины любят суп. Больше, чем цветы. Поверьте мне.
Я пытаюсь проявить мужество, чтобы поговорить с ним. В Калифорнии это довольно известный факт, что я хороша в пинболе. Я буду той крутой курицей, которая победит в видеоигре.
Это лучше, чем появится у его стола, как побитый щенок. Это смой шанс.
- Эй, - говорит Шон, когда я встаю, чтобы идти туда. - Разве это не Бозо?
Кто?
- Что? - говорит Кристиан. - Кто такая Бозо?
- Ты знаешь, новая девушка. Она из Кали.
Как грустно, что это займет не больше минуты, чтобы понять, что он говорит обо мне.
Иногда отстойно иметь сверхъестественно хороший слух.
- Она смотрит только на тебя, чувак, - говорит Шон.
Я быстро отвожу взгляд. Имя давит, как жидкий цемент животу. Бозо. Другими словами клоун. Я никогда не смогу снова показать лицо (или волосы) на публике за всю свою жизнь.
Да только хиты продолжают пребывать.
- У нее большие глаза, не так ли? Как у совы, - сказал другой парень. - Эй, может она преследует тебя, Прескотт. Я имею в виду, она горячая, не так ли?
Шон засмеялся.
- Чувак. Горячая Бозо. Лучшее прозвище навсегда.
Я знаю, что он не пытается придираться к моему лицу, он разумно предполагает, что я его не слышу с противоположной стороны в шумном ресторане.
Но я слышу его слова, как будто он говорит в микрофон. Вспышки сильного жара проходят от моей головы до кончиков пальцев ног. Мой желудок замутило.
Я должна быстро выбраться оттуда, потому что чем дольше я стою, тем больше я уверена, что случится одна вещь: или меня вырвет, или я расплачусь.
И я предпочла бы умереть, чем сделать что-то из этого перед Кристианом Прескоттом.
- Бросьте, ребята, - бормочет Кристиан. - Уверен, она просто пришла сюда пообедать.
Да, да. Это так. И сейчас я ухожу.
История Британии, тридцать минут спустя.
Я уселась за стол, расположенный как можно дальше от двери. Я стараюсь не думать о Бозо.
Я бы хотела, что толстовка скрыла мои клоунские волосы.
Мистер Эриксон сидит на краю стола в своей непропорциональной черной футболке и читает «Chicks dig historians».
- Перед тем, как мы начнем, я хочу разбить вас в пары для специального проекта, который вы будете делать, - объявляет он, открывая классный журнал. - Вместе вы выберете тему, каким-либо образом связанную с историей Англии, Уэльса, Ирландии или Шотландии, тщательно подготовитесь в течение нескольких месяцев, а потом представите свой доклад классу.
Кто-то пнул мой стул.
Я смотрю через плечо. Такер. Как этот парень всегда оказывается позади меня?
Я игнорирую его. Он снова пинает стул. Дерьмо.
- В чем твоя проблема? - шепчу я через плечо.
- Ты.
- Не мог бы ты быть поконкретней?
Он ухмыляется. Я не поддаюсь искушению повернуться и поколотить его своим огромным учебником по его голове.
Вместо этого я поступаю традиционно.
- Перестань.
- Проблемы, сестра Клара? - спрашивает мистер Эриксон.
Я раздумываю, рассказать ли, что Такер с трудом держит ноги при себе. Я могу чувствовать, как все взгляды обратились ко мне, что является последним и того, чего я хотела бы, чтобы произошло.
Не сегодня.
- Нет, я просто в восторге от проекта, - говорю я.
- Хорошо, что вы в восторге от истории, - говорит мистер Эриксон. - Но попытайся успокоиться, пока я не назначил тебе напарника, хорошо?
Только бы не Такера, молилась я, словно это настоящая молитва. Интересно, ангелы могут рассчитывать на молитвы как обычные люди.
Может, если я закрою глаза и захочу этого от всей души получить в партнеры Кристиана, это случится. Тогда нам придется проводить время вместе после школы, работая над проектом, когда Кей не сможет вмешаться, когда я смогу доказать ему, что я не сумасшедшая птичка Бозо с огромными глазами, и я, наконец, сделаю что-то правильно.
Кристиан, прошу я небеса. Пожалуйста, добавляю я, просто чтобы быть вежливой.
Кристиан получает в пару короля Брэди.
- Не забывай, что ты крепостной, - говорит Брэди.
- Нет, сир, - смиренно отвечает Кристиан.
- И последнее, но не по важности, я думаю, что сестра Клара и леди Анжела составят динамичный дуэт, - говорит мистер Эриксон.
- Теперь, пожалуйста, уделите пару минут своим партнерам, чтобы обговорить план работы над проектом.
Я попыталась улыбнуться, чтобы скрыть свое разочарование.
Анжела, как обычно, сидит в начале класса. Я падаю на соседний стул и подтягиваю к себе стол.
- Элвис, - говорит она, глядя на мою футболку. - Мило.
- О, спасибо. Как и твоя.
На ее рубашке копия известной картины Бугро, на которой изображены два маленьких голых ангела, из которых один - мальчик, целующий девочку в щеку.
- Это как «Il Primo Bacio», не так ли? Первый поцелуй?
- Да. Мама тащит меня в Италию каждое лето, чтобы увидеть ее семью. Я купила эту рубашку за два евро.
- Круто, - я не знаю, что можно еще сказать. Я рассматриваю ее рубашку вблизи. На картине крылья мальчика очень мелкие и белые. Маловероятно, что они в состоянии поднять его пухлое тело от земли. Девочка смотрит вниз, как будто это не ее целуют. Она выше, чем мальчик, более компакта, более зрелая. Ее крылья темно-серые.
- Так, я думаю, мы можем встретиться в понедельник в театре моей мамы «Розовая подвязка»[16].
Там сейчас ничего не репетируют и есть много места для работы, - говорит Анжела.
- Звучит потрясающе, - говорю я с энтузиазмом. - Так значит в понедельник после школы?
- У меня оркестр. Он закончится около семи. Может, я могу тебя встретить в театре в половину восьмого?
- Великолепно, - говорю я. - Я буду там.
Она посмотрела на меня. Интересно, если она меня тоже называет Бозо при своих друзьях.
- Ты в порядке? - спрашивает она.
- Да, извини, - я чувствую жар на лице. У меня получается выдавить улыбку. - Это был просто один из тех дней.
Этой ночью мне приснился лесной пожар. Он был такой же как и всегда: сосны и осины, тепло, приближается огонь, Кристиан стоит ко мне спиной и смотрит на огонь. Дым в воздухе. Я иду к нему.
- Кристиан, - зову я.
Он поворачивается ко мне. Его глаза смотрят в мои. Он открывает свой рот, чтобы что-то сказать. Я знаю, то, что он собирается сказать, важно, еще один ключ, нечто, относящее к значению моей цели.
- Я тебя знаю? - спрашивает он.
- Мы вместе ходим в школу, - напоминаю я ему.
Ничего.
- Я в твоем классе по Британской истории.
Все еще не помнит.
- Ты нес меня в медпункт в мой первый день в школе. Я упала в обморок в коридоре.
- Точно. Я помню тебя, - говорит он.- Как твое имя?
- Клара, - у меня нет времени напоминать ему о себе. Огонь приближается. - Нам нужно идти отсюда, - говорю я, хватая его за руку. Я не знаю, что я должна делать.
Я просто знаю, что нам надо идти.
- Что?
- Я здесь, чтобы спасти тебя.
- Спасти меня? - недоверчиво говорит он.
- Да.
Он улыбается, а затем закрывает рот ладонью и смеется.
- Прости, - говорит он. - Но как ты можешь спасти меня?
- Это был сон, - говорит мама.
Она наливает мне чашку чая с малиной и садится на кухне, спокойная как никогда раньше, только немного уставшая и помятая, что понятно, так как на часах четыре часа утра и ее разбудила только что ошеломленная дочь.
- Сахар? - предлагает она.
Я качаю головой.
- Откуда ты узнала, что это был сон?- спрашиваю я.
- Потому что это похоже на те видения, которые всегда случаются у тебя перед пробуждением. Некоторые из наших снов - видения, но не твой. И потому что мне очень трудно поверить, что Кристиан не помнит твое имя.
Я пожимаю плечами. Затем, потому что я всегда так делаю, я рассказываю ей все. Я рассказываю ей что чувствую, когда обращаюсь к Кристиану, как мы говорим несколько минут, как я никогда не знаю, что сказать.
Я рассказываю ей о Кей, и мой блестящей идея пригласить себя за стол Кристиана на обед, и как это не сработало.
И я рассказываю ей о Бозо.
- Бозо? - говорит она со своей улыбкой, когда я наконец прекращаю говорить.
- Да. Хотя один парень решил назвать меня горячей Бозо, - вздыхаю я и делаю глоток чая. Он обжигает мне язык. - Я урод.
Мама игриво толкает меня
- Клара! Они назвали тебя горячей.
- Хм, не совсем, - говорю я.
- Не чувствуй жалости к себе. Нам нужно думать о других.
- Других?
- Другие люди могут позвонить тебе. Так что если ты услышишь их снова, будь готова к возмездию.
- Что?
- Тыквоголовая.
- Тыквоголовая, - медленно повторяю я.
- Это было большим оскорблением, когда я была ребенком.
- Когда, в 1900?
Она наливает себе еще чаю.
- Я была тыквоголовой много раз. Они также меня назвали «Маленькой сироткой Анни»[17], как популярную героиню стихотворения. И Maggot[18]. Я ненавидела Maggot.
Это трудно для меня, представить ее ребенком и тем более, что ее дразнили. Это заставляет немного (совсем незначительно) чувствовать себя лучше из-за того, что меня называют Бозо.
- Хорошо, что еще у тебя есть?
- Давай посмотрим. Морковка. Это тоже распространенно.
- Кто-то уже называет меня так, - допускаю я.
- О... Пеппи Длинный Чулок.
- О, да ладно, - смеюсь я. - Выкладывай, спичка!
И мы обе начинаем истерически смеяться, и Джеффри, появившийся в дверях, пристально на нас смотря.
- Мне жаль, - говорит мама, продолжая дико хихикать. - Мы не разбудили тебя?
- Нет. У меня борьба. - Он идет мимо нас к холодильнику, достает пакет апельсинового сока, наливает его себе в стакан и выпивает за три глотка, присаживаясь за кухонный стол, пока мы пытаемся успокоиться.
Ничего не могу с собой поделать. Я поворачиваюсь к маме.
- Являешься ли ты членом семьи Уизли? - спрашиваю я.
- Отличная мысль. Имбирный орех, - отвечает она.
- Что это такое? Но ты, у тебя безусловно воспаление.
И мы опять словно пара гиен.
- Вам вдвоем необходимо серьезно рассмотреть вопрос о сокращении кофеина. Не забудь, Клара, ты везешь меня на занятия через двенадцать минут, - говорит Джеффри.