Первоязык и идея превосходства
На роль первоязыка выдвигалось немало «претендентов», причем некоторые предположения были достаточно нелепыми с точки зрения современной этимологии и истории языка. Наиболее популярным носителем титула первоязыка является иврит. В Книге Бытия на нем говорит Бог, Адам отвечает ему тоже на иврите, так что именно этот язык можно считать первым. Ближайшими соседями иврита были языки, довольно близкие к нему, но в то же время ощутимо от него отличавшиеся. В такой ситуации людям, говорящим на иврите, легко было представить, что окружающие их народы разговаривают на «плохом иврите». Конечно, те, кто говорил на арамейском, вполне могли подумать обратное, но иврит заслужил репутацию языка, важного в культурном плане. Представление о том, что именно иврит был первым появившимся на Земле языком, сохранялось довольно долго. Однако не будем забывать, что лингвистика как отрасль науки появилась лишь около столетия назад.
Отсутствие официальной науки о языке не мешало некоторым людям проводить эксперименты, направленные на обнаружение первоязыка. Геродот рассказывает о подобном эксперименте, проводившемся неким Псамметихом. Этот египетский фараон пожелал определить, какой народ самый древний. Вместо того чтобы заняться исследованиями или археологическими раскопками, он взял двух новорожденных детей и поселил их в пастушьей хижине. Никто не должен был с ними говорить, пока дети не заговорят сами.
1. Псамметих сделал это и дал такие указания, потому что хотел услышать, какая речь зазвучит из уст детей первой, когда они достигнут соответствующего возраста. И его желание исполнилось: в один прекрасный день, через два года, когда пастух открыл дверь в хижину, оба ребенка бросились к нему, протягивая руки и крича «бекос!».
2. Затем и сам Псамметих услышал, как они говорят, и спросил, какому языку принадлежит слово «бекос». Выяснилось, что это фригийское слово, означающее «хлеб».
3. Египтяне признали, что фригийцы – более древний народ, чем они сами. Это история, которую я слышал от жрецов храма Гефеста в Мемфисе. Некоторые греки говорят, что детей воспитывали женщины, у которых были отрезаны языки[97].
Современные лингвисты и историки относятся к этому свидетельству как к наивной выдумке. Более поздние случаи с детьми, росшими вне языковой среды (к счастью, достаточно редкие), показывают, что у них вообще не развиваются речевые навыки. Причем если критический период полового созревания проходит до знакомства с языком, то, как свидетельствуют немногочисленные доказательства, языковые способности человека уже никогда не проявляются. По правде говоря, в качестве подтверждения этой теории мы располагаем лишь парой случаев с брошенными или очень запущенными детьми, у которых, возможно, были и другие физические или эмоциональные проблемы, связанные с плохими условиями жизни.
Псамметих придавал большое значение открытию первоязыка, поскольку полагал, что язык принадлежит определенному народу, и, найдя самый первый с точки зрения происхождения язык, можно выяснить, какой народ является самым древним. Однако языки меняются и переходят от одной этнической группы к другой. Соответственно, язык, хотя он и привязан к культуре, нельзя отождествлять с народом. Геродот не задавался такими вопросами, однако оригинальная история, записанная им, призвана подтвердить первенство определенной этнической группы. Она показывает, какое значение придавалось «истоку», «первенству» в культурах, не основанных на линейной модели времени. А вот Геродот, вероятно, был сторонником идеи о линейности, поэтому воспринимал этот анекдот примерно так же, как мы с вами: интересная история, быть может, доказывающая некую историческую истину. Впрочем, в первую очередь эта история показывает, как далеко готовы зайти люди, чтобы доказать свое первенство. Она также содержит допущение, которого бы не сделал современный ученый: факт первенства актуален одновременно и в прошлом, и в будущем. В истории, пересказанной Геродотом, от детей настоящего времени ожидали «возвращения» к далекому историческому прошлому, и это свидетельствует о присущем тем египтянам нелинейном представлении о времени.
Идея происхождения всех языков от одного не противоречит научным представлениям – большинство лингвистов готовы ее принять, поскольку не существует доказательств неоднократного изобретения языка. Однако мысль о том, что первоязык превосходит остальные (скажем, более точно отражает реальность или придает людям дополнительную силу), – не научная концепция, а поэтическая метафора. Представление о превосходстве протоязыка (первичного языка) – это составляющая концепции о превосходстве далекого прошлого, наших истоков, над современностью. Мы верим в то, что сейчас человечество опустилось, находится ниже прежнего высшего состояния: на духовном уровне эта идея воплощается в мифе о грехопадении, а на бытовом – в тоске по «старым добрым временам». Что касается языка, то люди часто замечают, что раньше все говорили «лучше» и что сленг и нелитературные выражения испортили наш английский. Отчасти это представление поддерживается со стороны письма, которое фиксирует образцы прежней речи и придает им силу и внушительность, – такой возможности мы были бы лишены в полностью устной культуре. Другими словами, современный человек может проследить за изменением языка со времен Шекспира до наших дней, а поскольку мы высоко ценим Шекспира, то полагаем, что он говорил лучше, чем мы. С лингвистической точки зрения такое рассуждение – нонсенс. Принцип равенства, одна из основополагающих аксиом лингвистики, гласит, что все языки равны в своей способности выражать человеческие идеи. Эбоникс[98]не в большей степени является ухудшенным английским, нежели французский – ухудшенной латынью. Но все равно на бытовом уровне мы продолжаем возвращаться к первоначальному, воображаемому «хорошему» английскому. Британский акцент кажется американцам «шикарным», тогда как англичане американский акцент воспринимают как речь «придурков с заложенными носами»[99]. Одна из причин – почтительное отношение к своим корням.