Лекция 4.3. ПОЛИТИЧЕСКИЕ ПРОЦЕССЫ СОВРЕМЕННОСТИ. ПОЛИТИЧЕСКАЯ МОДЕРНИЗАЦИЯ

Исторически модернизацию можно обозначить как процесс изменений в сторону того типа экономической, социальной и поли­тической системы, который сложился в Западной Европе и Север­ной Америке в период XVII —XIX вв., а затем распространился на другие европейские страны и в XIX —XX вв. на такие континен­ты, как Азия, Африка и Латинская Америка.

Модернизация — это особый вид надежд, пронизывающий все революции прошлого и все высокие человеческие устремле­ния. Динамический аспект модернизации при изучении политики может быть выражен общим утверждением, согласно которому модернизация есть процесс растущей сложности человеческих проблем, с которыми сталкивается система политического устрой­ства.

Теории модернизации, связанные с движением общества от традиционных общественных укладов к индустриальной и постиндустриальной фазам развития (их приверженцами являются Дж. Гэлбрейт, У. Ростоу, Д. Белл, С. Хантингтон, 3. Бжезинский), j носят детерминистский характер. Они предполагают, что все че­ловечество придет к единой, универсальной для всех модели пост­индустриализма, которой будет соответствовать одинаковая для всех либерально-демократическая схема организации политичес­кой жизни общества, по достижении которой в мировом масштабе исчезнут все противоречия и наступит "конец истории" (термин Ф. Фукоямы).

К. Дейч определяет политическую модернизацию категория­ми участия и мобилизации. Он полагает, что модернизация зави­сит от массового участия, принимающего форму растущей полити­ческой децентрализации. Расширение политического участия рас­сматривается как ключ к политическому развитию. Примерами политической модернизации могут служить Турция и Япония, где соответствующие процессы привели к включению многих тради­ционных форм в новую систему наряду с расширением сферы действия новых структур, таких, как школы и ассоциации. В обеих странах правящие элиты достигли значительных успехов в преоб­разовании традиционных обществ в современные.

Главные проблемы при модернизации состоят в определении характера политических институтов, которые, с одной стороны, обеспечивают наибольшую эффективность социально-экономичес­ких преобразований, а с другой — содействуют стабильности при резко возрастающей вследствие модернизации динамичности со­циальных процессов.

Опыт сравнения:

— пути развития индустриальных стран, которые в силу раз­личных причин оказались отброшены вспять в своем экономичес­ком и политическом развитии (Германия и Япония после второй мировой войны) и для которых модернизация выступила в форме реконструкции;

— опыт развивающихся государств, стремящихся ускоренным темпом пройти путь модернизации;

— опыт социалистических стран (СССР, Восточная Европа, » Китай и др.), которые за счет сверхконцентрации и централиза­ции ресурсов стремились достичь наивысших показателей индус­триального, а затем и постиндустриального развития.

Теоретически оптимальным выступает проведение модерни­зации в форме эволюции, на основе консенсуса ведущих полити­ческих сил. Речь идет о выборе такой ее модели, которая не была бы построена на слепом заимствовании зарубежного опыта, а синтезировала лучшие его стороны с историческими традициями и особенностями модернизирующегося общества. Для успеха важны также благоприятные международные условия, возможность привлечь зарубежные источники субсидирования и передовых технологий на льготных условиях, добиться расширения внешних рынков сбыта для продукции модернизирующихся отраслей.

Несмотря на широкое осознание мировым сообществом того, что успешное решение проблемы модернизации сняло бы конф­ликтность развития многих регионов мира, облегчило бы экологи­ческую ситуацию в глобальном масштабе за счет распространения энерго- и ресурсосберегающих технологий, большая часть программ содействия развитию, разработанных ООН и ЮНЕСКО, осталась на уровне рекомендаций. Помехой их осуществлению выступают как национальный эгоизм многих развитых государств, так и внутренняя конфликтность, противоречивость самого модернизационного процесса.

Политической философией знаменитого испанского "Пакта Монклоа", положившего начало поступательного перехода стра­ны от авторитаризма к демократии, была идея самоограничения. В России, по мнению А. Рябова, не созрели до такой философии¹.

Во-первых, модернизация в России осуществлялась исклю­чительно "сверху" путем административного регулирования, на­целенного на решение внешних, а не внутренних проблем.

Во-вторых, для политического и социального развития рос­сийского общества характерны такие явления, как раскол, разлом, ценностное разъединение.

В-третьих, последовательная смена реформ и контрреформ.

В-четвертых, современная российская политическая система, не обладающая внутренними источниками для саморазвития, мо­жет в принципе достаточно долго сохранять устойчивость и отно­сительное равновесие в обществе при условии его стабильного существования.

Но столкновение подобной системы с новыми вызовами чре­вато серьезными потрясениями не только для элиты, но и для всего общества в целом.

Споры по поводу создания новой "национальной идеологии" ведутся давно. Спектр высказываемых в них мнений чрезвычай­но широк. Думается, что позитивная модель в данном случае вполне осуществима, но исключительно как идеология развития, модернизации. Она должна ориентироваться на стремление людей к личному благополучию и одновременно мобилизовывать коллективный производственный, творческий, интеллектуальный потенциал нации на мирное соревнование с иными государствами народами.

С одной стороны, интегративная идеология модернизации при­звана апеллировать к позитивным мотивам поведения людей, со­действовать их консолидации. С другой стороны, новая нацио­нальная идеология лишь тогда имеет шанс стать эффективным инструментом политической мобилизации, когда она будет тесно сопряжена с политическим курсом модернизации. Порядок и систему понятий, категорий и определений, относя­щихся к проблемам устойчивого развития, внесли документы кон­ференции ООН в Рио-де-Жанейро, а в России — Указ Президен­та РФ "О концепции перехода Российской Федерации к устойчи­вому развитию" от 1 апреля 1996 г. № 440, утвердивший прави­тельственную "концепцию перехода Российской Федерации к ус­тойчивому развитию" и Указ Президента РФ "О государственной стратегии экономической безопасности Российской Федерация (Основные положения)" от 29 апреля 1994 г, № 608.

Только на пути модернизации общественной мысли и практи­ки Россия сохранит себя как один из основных геополитических центров XXI в.

Цивилизованное рассмотрение происходящих в мире процес­сов приобретает большую актуальность. Согласно глобалистскому анализу современных тенденций в мире уже ближайшее буду­щее будет во многом определяться "цивилизованными разлома­ми" и столкновением цивилизаций.

Человеческая цивилизация вступает в "пятую войну" научно-технического прогресса, фундаментом которой являются достиже­ния в области информатики, биотехнологий, микроэлектроники, в сфере освоения новых видов энергий и создания новых видов энер­гий, новых сверхпроводниковых материалов и т. д. и т. п. Циви­лизация — это формирующиеся во времени и пространстве раз­личные культурно-исторические типы обществ, самостоятельные геополитические социальные и духовные структуры. Они отлича­ются образом жизни, обрядами, обычаями, религиозным сознани­ем. Цивилизация — это определенный тип духовности общества, его миросозерцания, который формируется под влиянием геогра­фических, природно-климатических условий, особенностей истори­ческого развития, религиозных факторов, в основе которых лежат тысячелетние традиции и историческая инерция.

Само определение цивилизаций неоднозначно. Так, С. Хэнтингтон определяет цивилизации по принадлежности людей к той шли иной религии. Н. Моисеев — по отношению к модернизации общества. Классик же цивилизационного "постижения истории" А. Тойнби использовал многофакторный подход. Граммотологическую модель цивилизации предлагает А. Кузнецов.

Н. Данилевский, О. Шпенглер, А. Тойнби выдвинули, поло­жение о цивилизационной структуре общественной жизни. Со­гласно их представлениям основу развития общества составляют более или менее изолированные друг от друга "культурно-исто­рические типы" (Данилевский), цивилизации (Шпенглер и Той­нби), которые проходят в своем развитии четыре основные после­довательные стадии: зарождение, расцвет, старение и угасание. Тойнби считает, что в мире была 21 такая цивилизация, 17 из которых уже являются мертвыми. Согласно его представлению непрерывность истории имеет значение только как некий симво­лический умозрительный образ, на котором мы вычерчиваем вос­приятие непрерывности во всем реальном многообразии и слож­ности.

Американский политолог Ф. Фукояма объявил о конце исто­рии с ее войнами, с ее непримиримыми идеологическими, полити­ческими и экономическими противоречиями: противостояние ли­беральных демократий с агрессивными тоталитарными системами завершилось окончательным поражением последних, и отныне настает вечный мир.

Оптимистический вывод делает С. Хэнтингтон в утверждении о малой вероятности военных конфликтов между ведущими стра­нами каждой этнокультурной цивилизации: России с США, Китая с США или с Россией.

В конце XX в. забрезжил выход из тупиков прогресса, оказа­лось, что перспективы исторического развития можно и нужно ис­кать не вне, а внутри человека — во всей полноте его личности, раз­вивающей свои потребности и стремления. Дело заключается не в отказе от технического прогресса, ведущего в пропасть термоядер­ной и технологической катастрофы, а в том, что происходит корен­ной переворот во всей системе отношений человека — производств.В отмеченных тенденциях проявляются черты такого раз­вития цивилизации, высшим смыслом которого является универ­сальный творческий гуманизм. Универсальный — поскольку он ориентирован и на свободное развитие каждого человека и его связей с другими людьми, творческий — потому что это разви­тие отражает максимальную мобилизацию потенциала личнос­ти.

Наряду с крупными изменениями политических, экономичес­ких и военных паритетов на планете продолжают усложняться, обостряясь с каждым годом, глобальные проблемы цивилизации в целом: сырьевой и энергетический кризисы, радиационное и элек­тромагнитное загрязнение Земли, разрушение озонового слоя ат­мосферы, ухудшение экологического состояния, возникновение н разрастание эпидемий новых болезней, опасных тенденций роста региональных и межнациональных конфликтов, усиление безнрав­ственности, пропаганда культа насилия и др. Вся планета Земля оказалась перед выбором общей философии выживания.

Всемирная история подошла к самой критической точке — или цивилизация сохранит себя, или она себя уничтожит. Надо решить три проблемы:

— справедливое распределение ограниченных ресурсов пла­неты;

— совместные усилия всех государств по преодолению эко­логического кризиса, чтобы добиться гармонии с природой;

— не допустить ядерного, химического, бактериологического терроризма и войны.

Бурная и трагическая история России XX в. постоянно зас­тавляет задумываться об общей концепции ее истории, размыш­лять о ее тенденциях и особенностях.

СМ. Соловьев пытался искать объяснение в борьбе родово­го начала и государственности. В. О. Ключевский придавал важ­ное значение колонизации громадных территорий, что позволяло населению ускользать от государственной власти. Влияние мар­ксизма стимулировало развитие точки зрения, что в основе исто­рии лежит классовая борьба, закономерная смена социально-эко­номических формаций. Работы Л. Гумилева вводят в самые осно­вы понимания человеческой истории значительный биологический элемент, что открывает путь идеологическим спекуляциям.

Особое значение при анализе отечественной теории цивили­заций имеют исследования Н. Я. Данилевского, К. Н. Леонтьева, Л. Н. Гумилева, послужившие мощным толчком к рассмотрению нетрадиционных методов и подходов к анализу объективных тенденций и реальных механизмов социально-политических измене России¹.

Российская цивилизация — живое межэтническое единство, продукт исторического творчества народов, освоивших данную территорию с ее географическими и климатическими условиями в соответствии с обычаями, традициями, народным характером и культурой. Географические пределы цивилизации могут не совпа­дать с государственно-политическими границами, наличие, отсут­ствие и конфигурация которых не в силах отменить сложившейся целостности, реализуемой через совокупность человеческих, поли­тических, экономических, культурных взаимосвязей и взаимозави­симостей².

Не подлежит сомнению сам факт наличия целостной и все­сторонне развитой русской культурной традиции, на протяжении многих веков являвшейся основой российской цивилизации. Фун­даментальными ценностями такой традиции являются соборность (коллективизм), державность (государственная самодостаточность), стремление к воплощению высших "небесных" идеалов спра­ведливости и братства в земной действительности.

Уникальность России одним из первых (1802) понял Напо­леон, заявив, что в мире он видит только две нации: Россию и Запад.

Если оценивать переживаемый период с точки зрения теории естественно-исторических циклов Чижевского³ ("историометрический цикл"), то мы находимся ныне в самом начале выхода из фазы минимальной общественной возбудимости. Эта фаза характеризо­валась:

— значительным падением уровня общественной активности и солидарности;

— политической апатией масс;

— покорностью судьбе и власть предержащим;

— уходом людей в частную жизнь;

— распадом политических группировок;

— кризисом парламентаризма;

— верхушечными государственными переворотами и насиль­ственным установлением авторитарных режимов.

Русская цивилизация предполагает гармоничное сочетание двух элементов: духовного (культурного) и земного (территори­ального, пространственного). Первый предполагает прежде всего русский язык, русскую культуру, второй — русскую землю, ту тер­риторию, которую в течение столетий осваивали и защищали рус­ские люди, ту государственную общность, что сложилась на этой территории.