Взаимоотношения армии, общества и государства

Наибольший интерес в рамках данной работы для нас представляют те взаимоотношения, которые складываются у вооруженных сил непосредственно с государством и общест­вом. В научной литературе встречаются попытки анализа по­литических отношений армии и общества, армии и народа. Причем в большинстве источников категории «общество» и «народ» употребляются как тождественные ^|2°.

Для корректности нашего исследования следует сделать несколько оговорок. Использование понятия армия как цель­ного единого образования, вполне оправданное выше, в даль­нейшем требует уточнения.

Связи и взаимоотношения армии с государством, общест­вом, властью, партиями и т. д. имеют многоуровневый харак­тер, т. е. они могут проявляться как на уровне цельного объ­екта, так и на уровне его составных частей, первичных обра­зований. Поэтому следует учитывать, что военный организм обладает определенной социальной структурой, что влияет на качество связей и взаимоотношений. Военные различаются по статусу и роли на начальников и подчиненных, генералов, адмиралов, старший и младший офицерский состав, сержан­тов и рядовых, контрактников и призывников. Несомненно, что различие в социальном статусе сказывается и в опреде­ленном обобщенном отношении данной категории к социаль­ному и политическому явлению. Не следует сбрасывать со счетов и предшествующие службе социальные связи военнослужащего с тем или иным социальным слоем «на граж­данке».

Трудно не согласиться с объективной закономерной зави­симостью: производственные отношения определяют положе­ние класса и его экономические интересы, а последние — его политику, в том числе и осуществляемую с помощью армии. Поэтому армия и должна быть приспособлена для проведе­ния такой политики. Современное состояние российского об­щества актуализировало необходимость выхода на новые теоретические обобщения и практические выводы в связи с резкой социально-экономической дифференциацией и размы­тостью социально-классовых границ. Так, кадровые военные, относившиеся в советское время к одной из обеспеченных прослоек, в настоящее время по своему социальному прести­жу и материальному положению вместе с основной массой населения не достигают среднего уровня. Но так как эта про­блема не является узловой для настоящего исследования, мы не углубляемся в нее.

То же следует заметить и по поводу использования при характеристике политических отношений понятий «общество» и «народ». В случаях, когда применяется категория «народ», имеется в виду среднестатистическое психологическое состоя­ние, социальное мнение, выражаемое, можно сказать, боль­шинством населения на эмоциональном, психологическом, социально-бытовом уровне. Отношение общества предусмат­ривает структурированное отношение различных категорий, слоев населения, выраженное посредством общественных и общественно-политических организаций и различных структур гражданского общества.

Эти оговорки следует учитывать в дальнейшем при рас­смотрении взаимоотношений вооруженных сил с государст­вом и обществом.

Государство призвано заботиться об армии, хотя на прак­тике может и пренебрегать ее интересами, причинять ей вред своим невниманием, делать ее заложником непродуманных или даже незаконных политических решений и тем самым подставлять ее под огонь общественной критики. В свою оче­редь армия в силу определенных обстоятельств может вы­ражать недовольство властью, не соглашаясь с игнорирова­нием своих интересов, отказывать государственным органам в поддержке, выступать на стороне оппозиции.

Столь же не однозначно отношение народа к армии. Оно может быть уважительным, доверительным, заботливым и в целом позитивным, или негативным — развнодушным, насто­роженным, неприязненным, враждебным ¹²¹.

В свою очередь отношение армии к народу может быть благодарственным, когда престиж ее высок, она располагает всем необходимым, или равнодушным, когда армия содер­жится «на голодном пайке» и безразлично выполняет свои обязанности. И совсем другие отношения складываются, ког­да армия является надсмотрщиком, бездумно выполняющим функции насилия и устрашения собственного народа.

Показателями взаимодействия армии и народа являются материальное и правовое положение военнослужащих, пре­стижность военной службы, патриотизм призывников, со­циальные гарантии военнослужащим и их семьям и др.

Критерии, позволяющие судить об уровне отношений ар­мии и народа, не разработаны, поэтому и встречаются в на­учной литературе довольно экзотические формулировки: бла­годарного слуги и заботливого хозяина, «бедной золушки» и злой мачехи, надсмотрщика, насильника, бездумного инстру­мента устрашения и т. д. ⁱ²².

Всемирная и отечественная истории полна примеров са­мых различных взаимоотношений армии и народа. Так, после стремительного падения авторитета царской армии и ее раз­вала в 1917 году к концу гражданской войны уважение к Красной Армии значительно возросло. Вполне объяснимо, что пик уважения к Вооруженным Силам СССР выпадает на периоды отпора и разгрома агрессора. После завершения Ве­ликой Отечественной войны более 90% населения высоко оце­нивали роль Вооруженных Сил страны. Такая высокая оцен­ка продержалась до середины 50-х годов. Последующее падение авторитета армии связано с усилением противоречия между потребностями ускоренного экономического развития страны и милитаризацией государственной и общественной жизни (и в связи с этим соответствующими расходами), ис­пользованием потенциала Вооруженных Сил в качестве аргу­мента при решении внешнеполитических задач, применением армии в несвойственных для нее целях (от сельскохозяйст­венных работ до жандармских функций). Негативно сказа­лась на престиже армии непопулярная и до некоторых пор малоизвестная война в Афганистане. Падение авторитета и престижа армии обусловлено и тем, что перестали действовать эффективные ранее социальные факторы. Так, исчерпал себя образ армии-победительницы — она должна была упрочить свое положение новыми ратными делами или занять место, соответствующее состоянию между­народных отношений и уровню противостояния основных военных группировок. Заметно снизился относительно высо­кий ранее социальный статус офицерского корпуса — трудно­сти и издержки его службы не компенсировались социально, материально и духовно-идеологически. Динамика развития «гражданки» заметно опережала социальную и духовную со­ставляющие военной сферы, что вызвало нежелание многих, а в дальнейшем и большинства, выполнять всеобщую воин­скую обязанность. Если ранее молодой человек, осознавая необходимость исполнения воинского долга, за время служ­бы получал в большинстве случаев возможность приобрести гражданскую специальность, положительный социальный опыт, более качественно питаться, одеваться, то с улучше­нием качества жизни общества всего этого стало возможным достичь и в гражданских условиях.

Не следует сбрасывать со счетов и влияние демократиче­ских изменений в обществе. Известно, что почти до конца 60-х годов молодые люди на селе были лишены права полу­чить паспорт без согласия местных властей и руководства коллективных хозяйств, которые стремились закрепить, в том числе и административным путем, молодые рабочие руки. Многие пользовались возможностью после демобилизации свободно получить необходимые документы и устроить жизнь по своему усмотрению. Это был один из способов порвать с сельской жизнью, где уровень материального достатка, а тем более социальные условия, были значительно ниже, чем в го­роде. Позднее свобода выбора дала возможность молодому человеку из сельской местности получить паспорт, не прибе­гая для этого к воинской службе.

Общество стало больше узнавать не только о положитель­ных сторонах службы в армии и на флоте. Все больше нега­тивной информации выплескивалось на страницы газет и журналов. Следует обозначить противоречивость этого про­цесса. С одной стороны, армия требовала объективной оцен­ки, ибо без установления истинной картины армейской жиз­ни, открытости армии обществу вряд ли возможно устранить негативные явления. Но с другой стороны, критика в боль­шинстве случаев носила не созидательный, а разрушительный

характер. Многие журналисты считали, что Вооруженные Си­лы— один из столпов тоталитаризма, который должен быть разрушен. Положение ухудшали и ретивые защитники «чести мундира». Некоторые высокопоставленные военные началь­ники отмахивались от справедливой критики, считая все это очернительством, отказываясь через прессу вступать в диалог с обществом, и таким образом усугубляли тупиковость си­туации.

В целом справедливая и объективная по своей направлен­ности тенденция на демилитаризацию как государственной жизни, так и общественного сознания не оптимизировала со­отношение гражданского и военного, а в итоге выродилась во всеобщий пацифизм. В общественном сознании превалирова­ла мысль о ненужности армии, ее паразитизме, а противопо­ложная точка зрения оценивалась как атавизм тоталитарно­го мышления. Отрицательную роль сыграло и состояние Во­оруженных Сил: нерациональное использование военного бюджета, когда огромные средства расходовались на приоб­ретение оружия и боевой техники, кстати не всегда эффек­тивной, при запущенном состоянии социально-бытовой сфе­ры; рост протекционизма и коррупции среди офицерского со­става; резкое снижение качества боевой учебы, состояния воинской дисциплины.

Не улучшил взаимоотношения армии и общества и развал Советской Армии и неудачные пока попытки реформирования Вооруженных Сил России. Количество людей, доверяющих Российской Армии, за последние пять лет уменьшились почти в два раза, а не доверяющих ей — возросло в 4—4,5 раза при сокращении числа неопределившихся ¹²³.

Важнейшими показателями отношения общества к армии являются настроения призывников, а также военнослужащих, проходящих службу по призыву. Приходится констатировать, что нежелание проходить службу мотивируется самыми раз­личными причинами: использованием армии не по назначе­нию, в частности в полицейских целях; возрастающей опасно­стью военной службы (служба в горячих точках, криминали­зация казарменной жизни); плохим материальным и куль­турным обеспечением, пренебрежительным отношением властей к социальному положению военного человека. Многие

объясняют свое нежелание служить в армии уменьшением внешней угрозы безопасности государства.

Показателем растущего недоверия к армии являются дви­жение солдатских матерей за освобождение сыновей от служ­бы, особенно в «горячих точках», выступления антивоенных организаций, требующих исключения применения армии про­тив своего народа. Ослабление доверия к армии вызвано и прогрессирующим отставанием ее от западных армий в под­готовке и обеспечении. Большой ущерб авторитету армии на­носят деление войск на элитные и второсортные; привилеги­рованное положение столичного генералитета по сравнению с периферийным; быстрое продвижение по службе тех, кто из карьеристских соображений готов выполнить любой приказ и .любой ценой; неуставные взаимоотношения между военно­служащими.

В общем отношения между армией и народом определяют­ся международной военно-политической обстановкой, эконо­мическим и политическим состоянием страны, историческими заслугами армии, авторитетом военно-политического руковод­ства и верховного командования, адекватностью морально-политического облика армии ожиданиям граждан.

О последнем необходимо сказать отдельно. Особо опас­ным во взаимоотношениях армии и народа является несоот­ветствие ее действий ожиданиям, надеждам и представле­ниям большинства граждан. Только за последнее десятилетие между армией и народом (или точнее между высшим воен­но-политическим руководством Вооруженных Сил и большин­ством народа) неоднократно возникали расхождения по принципиальным и жизненно важным проблемам обществен­ного развития. Так было в 1991 году, когда 70% населения бывшего СССР на референдуме высказалось за сохранение единой державы, а генералитет поддержал Беловежские со­глашения. Так было в 1993 году, когда большинство народа не одобрило участие армейских подразделений в военно-си­ловом разрешении противостояния ветвей власти. Существо­вало и существует расхождение в оценке причин, характера и итогов боевых действий в Чечне, участия в них Вооружен­ных Сил, роли высшего военного руководства. Только аван­тюризм военачальников, неадекватное восприятие ими дей­ствительности могли подтолкнуть военное руководство на согласие, одобрение и участие в войне. К сожалению, здра­вые голоса военных не были услышаны (или не хотели быть услышаны) высшими должностными лицами государства.

Народ же, как всегда, безмолвствовал, хотя и относился к этой авантюре неодобрительно. И лишь те, кого лично кос­нулось горе этой военной волны, пытались по возможности заявить свой протест.

Кстати, следует заметить, что именно в таких ситуациях и возможно проявление военным руководством собственного лица. Не противостояние воле государства, а правдивая,до­стоверная информация, здравые, выверенные предложения и рекомендации, высокопрофессиональное, грамотное, ответст­венное руководство войсками —вот что требуется от воена­чальников. Мировая и отечественная практика свидетельст­вует, что высший генералитет может сильно влиять на приня­тие государственных решений. Генералы могут и обязаны за­конными путями противостоять неконституционному исполь­зованию армии.

Неоднозначно мнение общества и по поводу использова­ния армии для оказания содействия органам внутренних дел и внутренним войскам в пресечении конфликтов, угрожаю­щих конституционному строю и территориальной целостности страны, с использованием средств вооруженного насилия.

Предполагается, что «это вовсе не означает возложения на вооруженные силы функций внутренних войск, предусмот­рена лишь возможность оказания им содействия-в случае не­обходимости для нормализации обстановки и создания усло­вий при урегулировании конфликтов политическими средст­вами» ¹²⁴.

Известно, что использование вооруженных сил при ло­кальных конфликтах и в малых войнах внутри страны не прибавляет им ни славы, ни боевого опыта, ни народной под­держки. Вместе с тем, армия не может оставаться безучаст­ной, когда обществу грозит опасность в кризисных условиях. С одной стороны, необходимо использовать армию как ста­билизирующую силу в обществе, но с другой, — следует за­претить вовлекать ее в не предусмотренные законом процес­сы и, в первую очередь, для разрешения противоречий между противоборствующими политическими силами.

Своеобразием нынешнего состояния силового механизма государства является то, что наряду с армией в нем все боль­ший вес набирают «вторые вооруженные силы» — так назы

ваемые другие войска. Они имеют большую численность и громадный аппарат управления: 7 округов внутренних войск МВД, 10 округов пограничных войск и 7 региональных цент­ров гражданской обороны.

Принятые законы позволяют осуществлять маневр ресур­сами в силовом механизме. Они разрешают проходящим службу по контракту в Вооруженных Силах переходить в дру­гие силовые структуры. Характерно, что при 45% укомплек­тованности первичных офицерских должностей в сухопутных войсках, происходит в течение ряда последних лет отток офи­церов во внутренние, пограничные и другие войска. Только в 1995 году туда перешли 700 офицеров ^|25. Личные мотивы из­вестны. Офицеры переходят туда, где есть перспективы служ­бы, где лучше обеспечивают жильем и денежным довольст­вием. Ведь из-за недофинансирования армии многие полу­чают денежное довольствие с задержкой до полугода. Офи­церы вынуждены искать другие источники дохода, выполняя роль грузчиков, сторожей, шоферов и т. д.

В апреле 1996 года на слушании в Государственной Думе о социальной защите военнослужащих отмечено, что реаль­ными факторами стали «бедность военного человека», бес­квартирье офицеров, плачевное финансирование армии ¹²⁶. Ныие положение военных не улучшилось. Что же касается государственной политики в этом вопросе, то здесь только можно строить предположения. Фактом является дефицит го­сударственного бюджета и сверхактуально требование жить по средствам. Понятно, что государству необходимо укреп­лять структуру органов, обеспечивающих силовыми методами внутреннюю безопасность государства, личности, общества в любых условиях. Но нельзя ни в коем случае положение че­ловека, служащего государству с оружием в руках и при­званного обеспечить военную безопасность, ставить в невы­носимые условия существования. Тем более, что реальные ко­личественные и качественные показатели состояния Россий­ской армии превышают предельно-критические (пороговые), за которыми — утрата боеспособности. Это относится и к укомплектованности личным составом, и к его финансовому, продовольственному и другим видам обеспечения, и к доле новейших образцов оружия и боевой техники, и к уровню освоения личным составом учебно-боевых программ.При исследовании отношений армии, общества и государ­ства явное предпочтение отдано их основному аспекту — взаимозависимости и взаимообусловленности. Что касается самостоятельности данных феноменов, то этот момент иссле­дован в меньшей степени, особенно это касается вооружен­ных сил.

Еще недавно признание возможности существования самостоятельной армии в нашем обществе считалось кра­мольным. Но события последнего десятилетия показали, что различные политические силы, признавая возможность выхо­да армии на политическую арену в качестве самостоятельной силы, по разному оценивали этот факт. Одни возлагали на армию роль спасителя отечества и тех идеалов, которые они исповедуют, другие пугали общество военными заговорами, путчами, переворотами, считая армию одним из фундамен­тальных столпов тоталитаризма в стране наравне с правя­щей партией и ведомством государственной безопасности.

Углубляясь в анализ взаимосвязи армии и общества, сле­дует обозначить относительный характер самостоятельности армии, который проявляется в некотором отставании армии от существующих в обществе отношений или опережении их; известной исторической преемственности развития вооружен­ных сил; развитии армии по своим специфическим законам и, наконец, в ее активной роли по отношению к базису, к обще­ству в целом.

Относительная самостятельность армии присуща ей всег­да — это такая самостоятельность, которая не является абсо­лютной, ничем не обусловленной и не определенной; она не есть независимость, а является лишь моментом функциониро­вания, определенной формой зависимости.

Политическая самостоятельность, независимость — это не­нормальное явление с точки зрения функционирования как общества, так и государства. Такое положение возникает в периоды острых политических кризисов, когда общество на­ходится в переходном состоянии, а государственная органи­зация разваливается или находится на стадии становления.

Не следует смешивать относительную самостоятельность (того института и его независимость. Относительная само­стоятельность армии определяется самим фактом существо-н,|пня вооруженных сил, их спецификой. Независимость же армии вызывается политическими причинами: изменениями г. соотношении между властвующей элитой и оппозицией, не-\ < тойчивостью функционирования политической системы, субъективными действиями факторов политической действитель­ности. Что касается независимости вооруженных сил, их ре­шающей или преобладающей политической роли, то на это обстоятельство можно повлиять, изменив ситуацию, и об этом пойдет речь при анализе политической роли армии, ее взаимо­действии с властью. Относительная же самостоятельность — явление неустранимое в силу объективных обстоятельств, по­рождающих его.