Повесть о новгородском белом клобуке

Краткое содержание книги

Время чтения: ~6 мин.

«Повести» непосредственно предшествует послание Дмитрия из Рима архиепископу Геннадию, в котором он сообщает, что греческий оригинал повести о белом клобуке не сохранился и ему с трудом удалось разыскать только латинский перевод этого сочинения. Свой же перевод этого памятника на русский язык Дмитрий и прикладывает к посланию.

«Повесть» начинается с истории белого клобука. Римский император Константин, преемник гонителя христиан Максентия, приказывает ослабить преследования христиан. Но волхв Замбрия клевещет Константину на священника Сильвестра, который крестил некоего «царёва мужа».

На седьмом году своего царствования Константин заболевает проказой, которую никто не может вылечить. Один из целителей советует царю искупаться в крови трёх тысяч новорожденных младенцев-мальчиков. Когда детей собрали, царь отправляется в Капитолий, чтобы там омыться. Услышав стоны матерей, Константин отказывается от своего решения, предпочитая умереть самому.

Ночью Константину являютсяв видении апостолы Пётр и Павел и велят ему призвать к себе Сильвестра, который может показать «купель спасения». Омывшись в этой купели, Константин должен выздороветь. Но это будет не просто исцеление, а наследование вечной жизни. За это Константин должен одарить Сильвестра и позволить обновить православную церковь по всему миру. Так действительно и происходит.

После исцеления Константин оказывает Сильвестру почёт и уважение и называет его папой. Константин предлагает Сильвестру царский венец, но явившиеся опять апостолы дают царю белый клобук для того, чтобы венчать Сильвестра. Получив от Константина золотое блюдо, на котором лежал царский венец, Сильвестр кладёт на него белый клобук и повелевает поставить его в «нарочитое место», надевая только по господским праздникам. То же Сильвестр завещает делать и своим преемникам. На тринадцатом году своего царствования Константин решает, что в том месте, где есть духовная власть, неприлично быть власти светской. Поэтому он оставляет Сильвестра в Риме, а сам основывает Константинополь и переселяется туда.

С этого времени устанавливается священное почитание белого клобука. Но через некоторое время некие царь Карул и папа Формоза, наученные дьяволом, отступают от христианского учения и отвергают учения отцов церкви. Папа хочет сжечь белый клобук посреди Рима, но сам же побоялся это сделать. Он решает отослать клобук в дальние страны и там предать его поруганию на устрашение остальным христианам. С клобуком отправляется некий посланник Индрик.

Во время путешествия на корабле Индрик как-то чуть было не садится на клобук, но в этот момент наступает мрак. Божья сила бросает его о борт корабля, и он падает расслабленным и умирает. Среди посланников оказывается некий Иеремия, который втайне исповедовал христианскую веру. Ему является видение спасти клобук. Во время шторма, возникшего опять чудесным образом, Иеремия берёт в руки клобук и молится. Буря стихает, а Иеремия благополучно возвращается в Рим и рассказывает обо всём папе. Несмотря на то что папа находится в большом страхе, он не оставляет своих мыслей уничтожить или отдать на поругание белый клобук. В видении ему ночью является ангел с огненным мечом и велит ему отправить клобук в Константинополь. Не посмев ослушаться, папа Формоза посылает посольство в Византию.

В Константинополе белый клобук получает добродетельный патриарх Филофей, который тоже в видении узнаёт, что он должен сделать со святыней. Апостолы Пётр и Павел повелевают отослать символ духовной власти в Новгород архиепископу Василию на почитание церкви Святой Софии. В Константинополе клобук встречают с почестями, и здесь же совершается ещё одно чудо: прикосновение к клобуку вылечивает от болезни глаз тогдашнего императора Ивана Кантакузина.

Папа Формоза тем временем жалеет, что отдал клобук, и пишет письмо патриарху. Патриарх отказывается вернуть святыню и увещевает папу, стремясь вернуть его на путь истинный. Поняв, что белый клобук находится в великой чести в Византии, папа заболевает от злобы и своего неверия. Он меняется в лице, по всему телу распространяются язвы, от него исходит «великий смрад», позвоночник перестаёт держать тело. Папа лишается языка — лает собакой и волком, а потом и разума — ест свой кал. Так он и умирает, проклятый честными жителями Рима.

Патриарх Филофей, несмотря на свои добродетели, тоже чуть было не совершает ошибку. Он хочет удержать клобук у себя. Ему в видении являются два незнакомых мужа и объясняют, почему было предопределено отправить святыню в Новгород: от Рима благодать ушла. Константинополем через некоторое время будут владеть агаряне «за умножение грехов человеческих», и только на Руси воссияла благодать Святого Духа. Патриарх Филофей внимает словам мужей и спрашивает, кто они. Оказывается, что ему явились в видении папа Сильвестр и царь Константин. Разумеется, посольство с белым клобуком тотчас отправляется на Русь.

В это время в Новгороде архиепископ Василий также получает видение о получении белого клобука. Заканчивается «Повесть» описанием всеобщей радости, когда архиепископ Василий получает ковчежец с клобуком: «И из многих городов и стран приходили люди, чтобы посмотреть на дивное чудо — архиепископа Василия в белом клобуке, и во всех странах и царствах удивлялись, когда об этом рассказывали». Пересказала Е. Б. Рогачевская

Источник: Все шедевры мировой литературы в кратком изложении. Сюжеты и характеры. Русский фольклор. Русская литература XI−XVII веков / Ред. и сост. В. И. Новиков. — М. : Олимп : ACT, 1998. — 608 с.

А. Никитин

Хождение за три моря

Краткое содержание книги

Время чтения: ~8 мин.

В 1458 г. предположительно купец Афанасий Никитин отправляется из родной Твери в Ширванскую землю (на территории теперешнего Азербайджана). У него с собой путевые грамоты от великого князя тверского Михаила Борисовича и от архиепископа Тверского Геннадия. С ним ещё купцы — всего идут на двух судах. Двигаются по Волге, мимо Клязьминского монастыря, проходят Углич и добираются до Костромы, находившейся во владениях Ивана III. Его наместник пропускает Афанасия далее.

Василий Панин, посол великого князя в Ширване, к которому Афанасий хотел присоединиться, уже прошел вниз по Волге. Никитин ждет две недели Хасан-бека — посла ширваншаха татарского. Едет он с кречетами «от великого князя Ивана, и кречетов у него было девяносто». Вместе с послом они двигаются дальше.

В пути Афанасий делает записи о своем хождении за три моря: «первое море Дербентское (Каспийское), дарья Хвалисская; второе море — Индийское, дарья Гундустанская; третье море Черное, дарья Стамбульская» (дарья по-перс. — море).

Казань прошли без препятствий. Орду, Услан, Сарай и Берензань прошли благополучно. Купцов предупреждают, что караван подстерегают татары. Хасан-бек дает подарки осведомителям, чтобы они провели их безопасным путем. Неверные подарки взяли, однако весть об их приближении подали. Татары настигли их в Богуне (на отмели в устье Волги). В перестрелке были убитые с обеих сторон. Меньшее судно, на котором была и поклажа Афанасия, разграблено. Большое судно дошло до моря и село на мель. И его тоже разграбили и четверых русских взяли в плен. Остальных отпустили «голыми головами в море». И они пошли, заплакав… Когда путники вышли на берег, и тут их взяли в плен.

В Дербенте Афанасий просит помощи у Василия Панина, который благополучно дошел до Каспия, и Хасан-бека, чтоб заступились за людей, захваченных в плен, и вернули товары. После долгих хлопот людей отпускают, а больше ничего не возвращают. Считалось, то, что пришло с моря, — собственность владельца побережья. И разошлись они кто куда.

Иные остались в Шемахе, другие пошли работать в Баку. Афанасий же самостоятельно идет в Дербент, затем в Баку, «где огонь горит неугасимый», из Баку за море — в Чапакур. Здесь он живет полгода, месяц в Сари, месяц в Амале, о Рее он говорит, что здесь убили потомков Мухаммеда, от проклятия которого семьдесят городов разрушились. В Кашане он живет месяц, месяц в Езде, где «домашний скот кормят финиками». Многие города он не называет, потому как «много ещё городов больших». Морем добирается до Ормуза на острове, где «море наступает на него всякий день по два раза» (впервые видит приливы и отливы), а солнечный жар может человека сжечь. Через месяц он, «после Пасхи в день Радуницы», направляется на таве (индийское судно без верхней палубы) «с конями за море Индийское». Доходят до Комбея, «где родится краска и лак» (основные продукты экспорта, кроме пряностей и тканей), а затем идут до Чаула.

У Афанасия ко всему, что касается торговли, живой интерес. Он изучает состояние рынка и досадует, что солгали ему: «говорили, что много нашего товара, а для нашей земли нет ничего: все товар белый для бесерменской земли, перец, да краска». Афанасий привез жеребца «в Индийскую землю», за которого заплатил сто рублей. В Джуннаре хан отбирает у Афанасия жеребца, узнав, что купец не мусульманин, а русин. Хан обещает вернуть жеребца и ещё дать тысячу золотых в придачу, если Афанасий перейдет в мусульманскую веру. И срок назначил: четыре дня на Спасов день, на Успенский пост. Но накануне Спасова дня приехал казначей Мухамед, хорасанец (личность его до сих пор не установлена). Он заступился за русского купца. Никитину возвратили жеребца. Никитин считает, что «случилось Господне чудо на Спасов день», «Господь Бог сжалился… не оставил меня, грешного, милостью своей».

В Бидаре он опять интересуется товаром — «на торгу продают коней, камку (ткань), шелк и всякий иной товар да рабов черных, а другого товара тут нет. Товар все гундустанский, а съестного только овощи, а для Русской земли товара тут нет»…

Живо описывает Никитин нравы, обычаи народов, живущих в Индии.

«И тут Индийская страна, и простые люди ходят нагие, а голова не покрыта, а груди голы, а волосы в одну косу заплетены, и все ходят брюхаты, а дети родятся каждый год, а детей у них много. Из простого народа мужчины, и женщины все нагие да все черные. Куда я ни иду, за мной людей много — дивятся белому человеку».

Все доступно любознательности русского путешественника: и сельское хозяйство, и состояние армии, и способ ведения войны: «Бой ведут все больше на слонах, сами в доспехах и кони. Слонам к голове и бивням привязывают большие кованые мечи… да облачают слонов в доспехи булатные, да на слонах сделаны башенки, и в тех башенках по двенадцать человек в доспехах, да все с пушками, да со стрелами».

Особенно интересуют Афанасия вопросы веры. Он сговаривается с индусами пойти в Пар-ват — «то их Иерусалим, то же, что для бесермен Мекка». Он дивится, что в Индии семьдесят четыре веры, «а разных вер люди друг с другом не пьют, не едят, не женятся…».

Афанасий горюет, что сбился с русского церковного календаря, священные книги пропали при разграблении корабля. «Праздников христианских — ни Пасхи, ни Рождества Христова — не соблюдаю, по средам и пятницам не пощусь. И живя среди иноверных, я молю Бога, пусть он сохранит меня…»

Он читает звездное небо, чтобы определить день Пасхи. На «пятую Пасху» Афанасий решает возвращаться на Русь.

И снова он записывает то, что видел своими глазами, а также сведения о разных портах и торгах от Египта до Дальнего Востока, полученные от знающих людей. Отмечает, где «родится шелк», где «родятся алмазы», предупреждает будущих путешественников, где и какие их поджидают трудности, описывает войны между соседними народами…

Скитаясь по городам ещё полгода, Афанасий добирается до порта — города Дабхола. За два золотых он отправляется до Ормуза на корабле через Эфиопию. Удалось поладить с эфиопами, и судно не ограбили.

Из Ормуза Афанасий посуху идет к Черному морю и добирается до Трабзона. На корабле он договаривается за золотой дойти до Кафы (Крым). Приняв за шпиона, его грабит начальник охраны города. Осень, непогода и ветры затрудняют переход моря. «Море перешли, да занес нас ветер к самой Балаклаве. И оттуда пошли в Гурзуф, и стояли мы тут пять дней. Божиею милостью пришел я в Кафу за девять дней до Филиппова поста. Бог творец! Милостию Божией прошел я три моря. Остальное Бог знает, Бог покровитель ведает. Аминь!» Пересказал А. Н. Кузин

Источник: Все шедевры мировой литературы в кратком изложении. Сюжеты и характеры. Русский фольклор. Русская литература XI−XVII веков / Ред. и сост. В. И. Новиков. — М. : Олимп : ACT, 1998. — 608 с.