О том, как крестьянин на тот свет отправился

Было, да и не было ничего – жил один крестьянин. С большим трудом скопил он двести рублей, чтобы похоронили его как должно.

Был у него мальчик-работник.

Вот однажды жена крестьянина (самого крестьянина не было дома) послала работника по воду.

А парень разбил кувшин, не идет домой, боится. К вечеру придумал, как быть. Приходит, показывает хозяйке горлышко кувшина и говорит:

– Смотри, что я нашел. Глянешь туда – весь мир увидишь.

Просит хозяйка:

– Дай мне, бери хоть двадцать рублей.

– Нет, – говорит обманщик, – дай двести, а нет, так не отцам.

Одолело женщину любопытство – хочет весь свет увидеть, не выдержала, достала мужнины деньги и отдала.

Забрал парень полную сумку денег и ушел, а она спрятала горлышко кувшина, думает – придет муж, вместе поглядим.

Приходит крестьянин, встретила его жена, порадовала:

– Смотри, что я купила, глянешь туда – весь мир увидишь, – и протянула ему горлышко кувшина.

Понял муж, в чем дело, плачет, убивается:

– Горе мне, кому ты отдала с таким трудом нажитые деньги, разорила ты, сгубила меня!

Да уж что делать? Встал он, собрал кое-чего на дорогу и отправился искать обманщика.

Много ли он ходил или мало – да только где ему найти того парня?

Замучился крестьянин, сел у ручья, выпил воды, освежил себе лоб, сидит отдыхает.

А неподалеку был дом одного богатого дворянина.

Вот приходит к ручью слуга этого дворянина, увидел путника и спрашивает:

– Кто ты и куда путь держишь?

– Куда? К чертям, на тот свет! – говорит в сердцах бедный крестьянин.

Пошел слуга к господам и докладывает:

– Там у ручья сидит человек, на тот свет отправляется, не пошлете чего сыну?

Обрадовались господа, позвали крестьянина, накормили, напоили, дали полный мешок золота и серебра и говорят:

– Отнеси это сыну, раз уж ты туда отправляешься, да скажи, как выйдут деньги, пусть напишет, – пришлем еще.

Взвалил крестьянин на спину мешок и давай бежать к себе домой.

Приехал к тому дворянину зять.

Встретили его тесть с тещей, порадовали:

– А мы деньги сыну послали: встретили одного, что на тот свет отправлялся, упросили отнести.

– Ой, горе нам! – завопил зять. – Да он обманул вас, какое там на тот свет отправляется, присвоил он деньги, и все.

Вскочил на коня и помчался вдогонку.

Идет этот крестьянин, спешит, как только может, сам все оглядывается – не догадались ли, нет ли погони?

Видит – несется кто-то следом за ним на коне.

Что делать? Огляделся он – невдалеке мельница.

Вбежал во двор, видит, сидит там мельник. Закричал крестьянин:

– Спасайся скорей, царь летит на коне, всех убивает! – сам еле дышит, весь в испарине.

Испугался мельник, побежал, влез на тутовое дерево, притаился, а крестьянин обсыпал себя мукой и сидит как ни в чем не бывало.

Примчался зять.

– Куда тот беглец девался? – кричит он крестьянину, думая, что это мельник.

– Вот он, полез на тутовое дерево, – отвечает крестьянин.

Соскочил зять с коня.

– Подержи-ка мне коня, – говорит, – я ему покажу как следует, он у нас мешок золота обманом унес.

Влез на дерево, сбросил бедного мельника на землю и давай его разделывать.

А крестьянин, что на тот свет отправлялся, вскочил на коня, увязал свой мешок с золотом и поехал домой.

Перевод Н. Долидзе.

МОЛОДОЙ СУДЬЯ И ЕГО ЖЕНА

Жил на свете молодой судья. Народ его очень любил и почитал. Решил он жениться, но с одним условием: чтобы жена в его дела не вмешивалась. Приглянулась ему дочь бедного крестьянина. Согласилась она стать женой судьи и в дела его не вмешиваться. Сыграли они свадьбу: девять дней и девять ночей из-за столов не вставали. Потом жена занялась хозяйством, судья – делами.

Проезжали раз через эту деревню крестьяне на арбах, остановились на ночлег. Подъезжает к ним какой-то всадник и просится с ними переночевать.

– Оставайся, поужинай с нами, – пригласили его аробщики. Слез всадник с коня, поужинал и лег спать. Когда утром все проснулись, видят – под арбой жеребенок лежит.

– Это наша арба ожеребилась, – говорят аробщики.

– Да что с вами! Это же моя лошадь, – твердит всадник.

Пошли они к судье, чтобы спор разрешить. Судьи дома не оказалось, и спорщиков встретила его жена.

– В чем дело? – спросила она. – Чего вы не поделили?

– Наша арба ожеребилась, – говорят аробщики, – а этот человек утверждает, что это жеребенок от его лошади.

Ничего не ответила женщина, ушла в дом и вышла только тогда, когда просители уже терпение потеряли.

– Где ты пропала? – бросились они к ней.

– Да за нашим домом река загорелась, я побежала – щепками огонь закидала.

– Что ты говоришь, женщина? Как река могла загореться?

– Если река загореться не может, так и арба никогда не жеребилась, отдайте жеребенка хозяину. Ушли аробщики несолоно хлебавши. Возвращается как раз судья и спрашивает:

– Что за люди были? Чего им надо?

Рассказала ему жена, в чем было дело, рассердился он и говорит:

– Ты нарушила наш уговор. Забирай из дома, что тебе больше всего нравится, и уезжай!

Что делать бедной женщине! На самом деле нарушила она единственное условие.

– Ладно, – говорит она, – придется мне уехать. Но давай перед разлукой вместе поужинаем.

– Хорошо, – согласился судья.

Сели они ужинать. Жена все подливает и подливает ему вина. Опьянел судья и заснул. Запрягла женщина арбу, уложила в нее спящего мужа, накрыла сверху одеялом и поехала.

Проснулся судья – видит: арба в дремучем лесу стоит.

– Где это мы? – испуганно спрашивает он жену.

– Ты сам сказал мне, чтобы я забрала из дому, что мне больше всего нравится, и уезжала. Я так и поступила.

Устыдился судья и вернулся с женой домой.

Перевод А. Беставашвили.

ПОБЕДИТЕЛЬ СИЛЬНЕЙШИХ

Жили три брата. Двое были сильные да ловкие, а третий – слабый да больной, ни к чему не годный.

Женились старшие братья, только не ужились вместе невестки, и стали братья делиться. Поделили все поровну, надвое, а младшего так ни с чем и оставили.

Просит и младший брат выделить ему долю, а братья говорят:

– На что тебе? Все равно ты ни к чему не годный, будешь работать у нас – то у одного, то у другого, мы тебя и прокормим.

Что делать младшему брату? Знает он, что силой у братьев ничего не взять; замолчал, повернулся и ушел от них совсем.

Только и взял с собой бедняк что саблю отцовскую.

Много ли он шел или мало, только нашел одного богача и нанялся к нему в батраки.

Поработал у него три месяца, взял заработанные деньги, заказал на эти деньги ножны для своей сабли, а на лезвии велел выжечь: «Победитель сильнейших». Привесил эту саблю к поясу и пошел, сам не знает, куда идет.

Ходит он так с места на место, из одной деревни в другую, таскает эту саблю за собой. Смотрят на него прохожие, смеются, а дети так и бегают за ним, дразнят.

Надоело это бедняку, свернул он с дороги, пошел лесом, устал и прилег под деревом отдохнуть.

Вышли из чащи два человека, так и обвешаны с ног до головы ружьями да кинжалами, увидели его и пошли к нему.

Притворился наш бедняк спящим.

Подошли они, посмотрели на него, смеются над ним: сняли со спящего его саблю, достали ее из ножен, и что же видят – блестит, так и светится сабля, а на ней выжжено: «Победитель сильнейших».

Перестали они смеяться, даже испугались. Не такой, думают, это человек, чтоб над ним издеваться, вложили опять эту саблю в ножны и говорят:

«Этот Победитель, видно, очень сильный и ловкий парень, спросим его, не захочет ли быть он нам другом».

Поговорили они и стали тихонько будить его.

Слышит все это наш Победитель, осмелел он и решил проснуться; посмотрел на них, протер глаза, словно крепко спал, встал и приветствовал их.

– Будь здоров! – говорят и они.

Разговорились. Нарассказал им наш ни к чему не годный Победитель всяких небылиц и говорит:

– Надоело мне кровь проливать, решил я идти к царю проситься на службу.

Очень удивились его россказням эти молодцы, а потом принялись и себя расхваливать.

– Нас, – говорят они, – здесь двое только, а в лесу у нас еще шесть товарищей. Не рассердишься, – просим тебя, – иди к нам, будь нам девятым товарищем и другом.

Это оказались разбойники, живут они далеко, где-то в густом, непроходимом лесу.

Взяли они с собой нашего Победителя и повели его в этот лес.

Пришли и рассказали товарищам все выдумки нового друга, еще раз в пять все раздули.

Не верит атаман геройству этого Победителя, решил он испытать его на деле и говорит:

– Сегодня ночью пойдете на кабана и этого новичка с собой возьмете.

Услышал это наш Победитель, чуть не умер со страху, а все не показал виду и будто рад очень – в один миг в дорогу собрался. Сам думает – как бы сбежать от них в пути!

Дают ему товарищи ружье, а он смеется:

– А на что же мне моя сабля?

Сам никогда и в руках ружья не держал, не знает, как и стрелять из него.

А кабаны ходили в тот лес за желудями.

Вот заметил наш Победитель следы кабана на земле.

– О, – говорят разбойники, – это, видно, тот самый кабан, что с буйвола ростом. Кожа у него такая толстая, что пуля ее не берет; этот кабан одним только клыком целые деревья с корнями из земли вырывает.

Победителя там на месте оставили стеречь кабана, а сами ушли и за деревьями притаились.

Совсем перепугался бедный Победитель. И не сбежать никуда из этого леса, и ничего не придумать.

– Что ж, – решил он, – видно, меня для этого кабана свет породил, тут уж ничем не поможешь.

Постоял он немного, подумал. Так ничего и не придумал, влез только на один дуб и притаился там в ветвях.

– Если уж притащится сюда этот кабан, сброшу на него сверху что-нибудь, может, испугается и убежит. Хоть в трусости меня не заподозрят, и то хорошо.

Вдруг слышит Победитель, грохочет что-то: посмотрел – так и сверкают внизу кабаньи глаза.

Екнуло сердце у нашего Победителя, задрожали у него и руки и ноги, сорвался бедняк с дерева, полетел вниз и грохнулся прямо на спину этого страшного кабана.

Завертелся кабан на месте, а бедняга вцепился со страху что было силы в кабанью щетину и лежит ни жив ни мертв.

Увидели это его товарищи, львами бросились вперед, и давай бить кабана ружьями и всем, что ни было под рукой, по голове, свалили кабана и убили.

Очнулся наш Победитель, видит: дело сделано. Решил он и тут схитрить и давай кричать на товарищей.

– Ах вы, такие-сякие, я кабана поймал, живым его взять хотел, а вы у меня его в руках убили.

Пожалели товарищи, да что уж делать?

Потащили они этого кабана к атаману. Узнали все про геройство нового товарища, удивляются, радуются.

Отрезали кабану голову, послали царю и сказали:

– Завелся у нас новый товарищ, да такой – вот этого кабана одной рукой поймал. Бросьте ловить нас, не то пожалеете.

Узнали все про нашего Победителя, только и говорят всюду, что о нем.

Одни говорят:

– Этот человек – дэв.

Другие:

– Он и пули на лету ловит.

У всех на языке его имя. А царь и все его войска перепугались, забыли и думать, как тех разбойников ловить.

Прошло время. Вот вызывает другой царь этого царя на войну. И такой у них уговор: должны цари по одному воину на поединок послать, чей воин победит – тому царю побежденный и отдаст столько-то деревень со всеми людьми и со всем их имуществом.

Началась эта война. Только каждый раз тот, другой царь все побеждает. Вот уже пять лет война длится, разорился вовсе этот побежденный царь.

Такой у того царя завелся молодец, такой герой, что, что, кто только ни приблизится к нему, тотчас он голову ему оторвет. Кто сосчитает, скольких невинных погубил так этот проклятый.

Вконец запугал царя враг. Как не напугаться: что было людей покрепче да посильней, всех перебил противник, а что царь один, без людей, может? Ничего он не может!

Собрал царь своих советников и просит их научить его как быть. Долго думали те и совещались.

Взял потом слово старший советник и сказал:

– И у нас ведь есть такой герой, вот тот «Победитель сильнейших», что кабана одной рукой взял. Попросим его помочь нам. Поможет – хорошо, а нет – так и конец нашему царству.

Понравилось всем это слово, уговорили царя и решили послать человека к тому Победителю, просить его помочь. «А побьешь нашего врага, даст тебе царь в жены единственную дочь и трон свой тебе завещает, и всем твоим товарищам разбойникам все простит, и еще богатыми подарками всех одарит».

Пошли посланные этого царя, отыскали этого Победителя и его товарищей и рассказали им все.

Обрадовались разбойники.

Дошло дело и до нашего ни к чему не годного Победителя. Задумался он, задумался, а сам от страха чуть дышит. Да что дышит? Чуть язык не потерял. Подумал он, подумал и решил:

– Что же, плохо ли, хорошо ли прожил я свои дни, а только пришел уж, видно, мой конец. Как тут быть? Отказаться – на весь век опозориться. Нет, лучше уж умереть честью от руки такого героя, чем всю жизнь трусом прожить. Хорошо и то, что товарищей своих от казни избавлю.

Сказал он наконец посланным:

– Хорошо, согласен, выйду на поединок. Стыдно толь-мне на одного человека идти, пусть они хоть троих, что ли, выставят.

Как услышали это, обрадовались все, закричали, забили в ладоши и, веселые и счастливые, пошли провожать героя в царский дворец.

Пошла эта весть по всему свету. Одни говорят:

– Не одного, троих зараз вызывает Победитель.

Другие:

– Он без меча, голыми руками хочет ему голову оторвать.

Третьи хвастают:

– Да что голыми руками, он не человека, целые деревья с корнями выворачивает.

И чего еще не рассказали про нашего ни к чему не годного Победителя!

Дошло все это и до противника.

У того, у бедняги, сердце чуть не оборвалось от страха: «Вот, – думает, – пришел мой конец, кончились мои дни».

Настал и день поединка. Не вмещает поле людей – столько пришло смотреть на этот поединок. Ждут нашего Победителя, ждут, увидели наконец его.

– Что это? Маленький такой человек? Да, верно, ловок очень, – говорят.

Пошли друг на друга этот наш ни к чему не годный Победитель и тот великан. Бедный Победитель перед ним, что твой зяблик, а все не сдается. «Ну, умру и умру, – говорит себе, – больше того ничего не будет».

Посмотрел на него этот великан, усмехнулся: «Этакого человека я одним ударом уничтожу, – думает. – Да нет, видно, он какие-нибудь колдовские приемы знает, подожду, посмотрю, узнаю, что он такое будет делать, и потом уж живо с ним разделаюсь».

Затаили все дыхание, ждут.

Дали противникам знак, и пошли они друг на друга.

Не выдержало все же сердце нашего Победителя, еще бы: видит – человек идет на смерть, так и надвигается на него. Забыл он и саблю свою из ножен вытащить. Зажмурился, вытянул шею и идет вперед, сам думает – бил бы уж скорей, кончилась бы мука эта.

Увидел великан этого беднягу с вытянутой шеей, испугался.

«Это он что-то недоброе мне готовит, прием, видно, какой-то хитрый», – думает.

Вытянул и сам шею, зажмурился, стал на месте, как вкопанный стоит.

А наш бедняк идет и каждую минуту ждет: «Вот сейчас отрубит мне голову, вот сейчас уничтожит».

Только не рубят ему что-то голову. Приоткрыл наш Победитель тихонечко левый глаз. Смотрит, что же: стоит его противник посреди поля, вытянул шею, что индюк перед смертью, зажмурил глаза и ждет. Тут-то подумал Победитель, что пришло его время: «Не бойся, бей и все тут!» Выхватил он свою саблю, замахнулся и только тогда опомнился, как покатилась голова этого великана в одну сторону, а все его огромное тело – в другую.

Закричали тут все, зашумели. Схватили нашего героя и потащили к царю.

Обрадовался царь, тотчас повенчал Победителя со своей дочкой и все свое царство им передал.

Стал наш бедняк царем.

Поставил он советниками всех своих товарищей и братьев к себе вызвал. Зажили все вместе счастливо.

Так сложилась судьба нашего ни к чему не годного Победителя.

Перевод Н. Долидзе.

ПРО КРЕСТЬЯНИНА И СТАРОСТУ

Жил один крестьянин. Была у него красивая жена. Жена крестьянина со старостой шашни завела. Знал про это крестьянин, но молчал.

Пришел однажды крестьянин домой и говорит жене:

– Там на базаре мед появился, пойди купи, только смотри – не покупай ослепляющего меду, тем медом человека ослепить можно.

– «Эге, – подумала жена, – теперь-то я знаю, что делать. Куплю этот мед и ослеплю мужа».

Пошла она к продавцу:

– Нет ли ослепляющего меду?

– Есть, – говорит продавец, – сколько угодно!

Купила жена полный горшок меду и отнесла мужу.

– Не взяла ли ослепляющего? – спрашивает муж.

– Нет, – говорит жена.

Сел муж, принялся за мед.

– Горе мне! Слепну, слепну! – кричит. – Ах ты, проклятая, что же ты ослепляющий мед принесла?

Радуется жена: теперь муж ничего видеть не будет.

– Все равно уж слепну, так хоть доем мед, чтобы другой кто не ослеп, – говорит муж и один вылакал полный горшок меду.

Пошла жена к старосте, говорит:

– Ослепила я мужа, теперь наше время, приходи, никто нам не помешает.

Пожаловал староста. Зарезали хороших, жирных кур. Не хватило жене воды, выбежала она из дому, а староста прилег и задремал. Встал муж, взял кипяток, влил спящему старосте в глотку – задохнулся староста.

Пришла жена, наварила кур, сготовила ужин, подошла к старосте и будит его:

– Вставай ужинать.

Мой враг пусть проснется, как он проснулся! Перепугалась женщина, стала просить мужа:

– Что хочешь бери, только возьми этого старосту и брось его куда-нибудь в воду.

Встал муж, взвалил мертвого старосту на спину и потащил его домой. Донес, втащил на балкон и кричит басом, словно сам староста:

– Эй, жена, отворяй двери!

– Ах ты, такой-сякой, напьешься – бежишь к другой, а протрезвишься – так домой плетешься? Сиди сам у дверей – и не открою, и рукой не двину.

– Открывай, а то упаду с балкона! – кричит крестьянин.

– И прекрасно, падай на здоровье.

Бросил крестьянин старосту, загрохотал тот с лестницы и ударился о порог, а крестьянин отошел и спрятался недалеко. Выбежала жена, видит – убился староста, и давай кричать:

– Горе мне! Я его убила, что теперь будет, несдобровать мне за это.

Вышел крестьянин.

– Что ты кричишь, убиваешься? – сам будто не при чем.

– Так и так, – плачет жена старосты, – я виновата в его смерти, помоги, спаси меня.

– Дай две тысячи – унесу его, – говорит крестьянин.

Что делать, дала ему жена старосты две тысячи. Взвалил крестьянин старосту на спину и поволок к мельнице. Закрыл воду, поставил старосту, как живого, на ноги, опер его руками о перекладины колес, сам отошел и спрятался.

Стала мельница, выбежал мельник, увидел старосту. «А, это ты закрыл мне воду!» – хватил его дубиной и с ног свалил. Упал староста, не двигается, посмотрел мельник – убит человек, и давай кричать:

– Что это за несчастье на мою голову!

Вышел крестьянин:

– А! Старосту убил! Ну, теперь увидишь, что с тобой будет.

Взмолился мельник:

– Только не выдавай меня, снеси куда-нибудь мертвеца и выбрось, две тысячи дам.

Взял крестьянин две тысячи, взвалил старосту на спину и потащил его к церкви. Втащил его на колокольню, всунул в руки ему веревки, сам позвонит-позвонит в колокол, отбежит и спрячется.

Терпел-терпел поп, обозлился, выхватил дубину и хвать старосту дубиной по голове. Смотрит поп: остыл вовсе человек, умер, – перепугался, хочет спрятать его, но тут выходит крестьянин и говорит:

– Не суетись напрасно, отец, ты убил этого человека и будешь отвечать за это.

Просит поп:

– Только не говори никому и избавь как-нибудь от мертвеца – бери, что хочешь!

– Дай пятьсот рублей и еще осла в придачу, чтобы на нем мертвеца увезти.

Дал поп и осла и денег.

Посадил крестьянин старосту на осла и повез. Дошел до деревни, а там крестьяне вымолотили хлеб, оставили зерно на гумне, а сами ушли отдыхать. Привел крестьянин осла, поставил его посреди гумна, сам спрятался. Наелся осел зерна досыта.

Вернулись крестьяне, видят – стоит осел посреди гумна, зерном объедается, на осле человек сидит и не отгоняет его. Обозлились крестьяне:

– Ах ты, негодяй, не видишь – осел все зерно поел, не можешь отогнать его! – схватили палки и давай лупить мертвого старосту, пока не свалили его с осла. Тут вышел крестьянин и говорит:

– Это вы убили человека? Будет вам теперь за это!

Перепугались те.

– Только не выдавай нас и избавь от мертвеца – триста рублей дадим.

Потащил крестьянин старосту, зарыл его в землю, вернулся домой, выгнал жену-изменницу и зажил себе счастливо.

Перевод Н. Долидзе.

ПОЛТОРЫ ГОРСТИ

Жили два человека. Был у них котелок, было и лобио, да соли не было. Сказал один другому:

– Не сварить нам так лобио. Пойди в город, купи полторы горсти соли.

– Забуду я, как запомнить? – говорит другой.

– А ты иди и повторяй: «Полторы горсти, полторы горсти» – не забудешь.

Пошел тот человек в город соль покупать.

Идет, видит – крестьянин вспахал поле, засевает и приговаривает: «Тысяча на одно, тысяча на одно». А тот идет и кричит: «Полторы горсти, полторы горсти».

Обозлился пахарь:

– Я прошу, чтобы на одно зерно тысяча взошла, а ты говоришь: полторы горсти!

Схватил его и избил хорошенько. Избил, отвел душу и отпустил. Спрашивает тот:

– За что ты избил меня?

– За то, что я сею, а ты говоришь: полторы горсти.

– Так что же мне говорить?

– «Тысяча на одно, тысяча на одно», – я бы тебя не избил, еще отблагодарил бы.

Пошел дальше этот покупатель соли. Идет одной деревней, навстречу покойника несут, а он идет и кричит: «Тысячу на одного, тысячу на одного!» Схватили его родственники покойника и давай бить, избили хорошенько, отвели душу, отпустили.

– За что вы меня избили?

– За то, что говоришь – тысячу на одного.

– А что же мне было говорить?

– А ты бы подошел, снял шапку и сказал: «Пусть это несчастье будет первым и последним в вашей семье» – мы бы тебя отблагодарили и с честью проводили.

Пошел дальше этот «Полторы горсти», встретил в пути свадебный поезд, снял шапку и стал говорить: «Пусть это несчастье будет первым и последним в вашей семье!»

Схватили его, разложили и что в нем было ширины – в длину обратили. Отвели душу и отпустили.

Отошел немного бедный «Полторы горсти» и спрашивает:

– За что вы меня избили? Что я вам сделал? Меня так научили, а что же я должен был сказать?

– Надо было подойти, снять шапку и крикнуть: «Да здравствует свадебный поезд, да здравствует свадебный поезд!»

Поплелся «Полторы горсти» дальше, весь избитый, еле ноги волочит. Идет и думает, как быть, что говорить, если встретит еще кого. Идет и видит – подкрался охотник к голубям и уже курок взвел, вот-вот выстрелит. Сорвал наш «Полторы горсти» шапку, бросился к охотнику и давай кричать: «Да здравствует! Да здравствует!»

Вспорхнули голуби и улетели.

Вскочил охотник, зубами скрежещет, бросился на бедного «Полторы горсти» и давай колотить его прикладом по спине. Бил его, бил, чуть всю душу не выбил. А тот уже чуть жив, спрашивает только:

– За что ты меня бил, как мне нужно было говорить или поступить?

Сказал охотник:

– Голоса бы не подавал, нагнулся бы, притаился, прополз тихонько, не спугнул бы голубей – и я бы тебя не тронул.

Поплелся дальше несчастный «Полторы горсти».

Четыре человека потеряли кошелек с деньгами, ходят, ищут всюду по земле. Увидел их «Полторы горсти», нагнулся, притаился и ползет вдоль плетня. Заметили его те, подбежали, схватили его.

– Ах ты, негодяй, нашел деньги, а теперь прячешься, хочешь сбежать?! – и давай бить беднягу.

Били-били, так его избили, что и ног он домой не доволок.

Мор там, пир здесь,

Отсев там, мука здесь.

Перевод Н. Долидзе.

БОТОТИНА

Было то или не было – жили семь братьев. Младшего звали Бототина. Пришло время им жениться. Отправились они искать себе жен. Шли-шли, перешли через одну высокую гору. Навстречу им – дэв.

– Здорово! – говорит дэв.

– Здравствуй! – отвечают братья.

– Куда путь держите?

– Нас семеро братьев, ищем семь невест, хотим жениться.

– У меня семь дочерей, пойдем – поженю.

– Твоего ничего не хотим, – сказали братья и пошли дальше.

Шли-шли, перешли еще одну гору, навстречу – дэв.

– Здорово!

– Здравствуй!

– Куда путь держите?

– Нас семеро братьев, ищем семь невест, хотим жениться.

– У меня семь дочерей, пойдем – поженю.

– Твоего ничего не хотим, – сказали братья и пошли дальше.

Много ли ходили или мало, перешли еще одну гору, навстречу – дэв.

– Здорово!

– Здравствуй!

– Куда путь держите?

– Нас семеро братьев, ищем семь невест, хотим жениться.

– У меня семь дочерей, пойдем – поженю.

Братья подумали: «Может, это наша судьба», – и пошли. Дошли до дэвова жилища. Поужинали, легли.

Все заснули, кроме Бототины. И дэв не спит, ворочается. Встал дэв и закричал:

– Кто спит и кто не спит?

– Я не сплю, – сказал Бототина.

– Что тебе мешает?

– Твоих волов рев.

Встал дэв, истребил всех волов. Легли. Не спит Бототина. Дэв подумал: «Теперь-то все спят». Встал и кричит:

– Кто спит и кто не спит?

– Я не сплю, – говорит Бототина.

– Что тебе мешает?

– Твоих коров мычанье.

Встал дэв и истребил всех коров, только одну оставил. Эта корова из одного соска масло давала, из другого – молоко, из третьего – сливки, из четвертого – мацони. Легли. Бототина все не спит.

Встал дэв и кричит:

– Кто спит и кто не спит?

– Я не сплю, – говорит Бототина.

– Что тебе мешает?

– Твоих кур кудахтанье.

Встал дэв и пооторвал всем курам головы. А Бототина переложил братьев на ложа дэвовых дочерей, а дэвовых дочерей на ложа братьев. Встал дэв и закричал:

– Кто спит, а кто не спит?!

Притих Бототина, будто крепко спит, и звука не издает. Подошел дэв, перерезал всех своих дочерей – подумал, что это братья. Лег и заснул.

Встал Бототина, разбудил братьев:

– Вставайте, братья, бежим – не то дэв всех съест.

Встали, пошли и дэвову корову с собой захватили.

Наутро проснулся дэв, зовет дочерей:

– Вставайте, дочки, зажигайте огонь, будем варить Бототину и его братьев.

Не встают дочки. Подошел дэв, видит – лежат все зарезанные, а Бототина с братьями давно ушли и корову его Увели. Понесся дэв вдогонку. Догоняет дэв беглецов, а те уж перешли волосяной мост.

– Ай, Бототина, твое счастье, что успел мост перейти! Не вернешься?

– Вернусь как зять и господин, – откликнулся Бототина. Нанялся Бототина в батраки к царю. Царь узнал про ловкость своего батрака, призвал его к себе и говорит:

– Бототина, иди к дэву, принеси ковер, что у него есть.

– Дайте мне только шило и иголку, – сказал Бототина.

Взял и пошел. Пришел к дэву, залез под тахту, где дэв спит, и давай его колоть. Кряхтит дэв, ворочается, что твой вертел. Не выдержал, встал.

– Совсем искусали проклятые блохи, пойду вытряхну ковер.

Взял, вынес ковер на кровлю, выбил его и повесил проветриться. Бототина только того и ждал – схватил ковер и был таков.

Проснулся дэв, смотрит – нет ковра.

– Это негодяй Бототина подстроил! – и понесся вдогонку.

Догоняет дэв беглеца, а тот уж перешел волосяной мост.

– Ах, Бототина, и это сумел. Ну, погоди ж, придешь еще! – закричал дэв.

– Приду как зять и господин, – откликнулся Бототина.

Принес ковер царю. Обрадовался царь.

– Ну и парень наш Бототина! Айда Бототина! Сходи-ка еще разок к дэву, принеси котел, что у него есть.

– Дайте мне только камень, – сказал Бототина. Взял и пошел. Пришел к дэву, влез под тахту и давай стучать.

– Ну, это уж ты, Бототина! – закричал дэв. – Теперь не уйдешь, съем тебя.

– Съешь так съешь, что ж делать! – говорит Бототина. – Только есть надо с умом – вот привяжи меня к верхушке этого бруса у дверей, а внизу поставь твой котел, за ночь набежит с меня сала полный котел, и сало тебе достанется, и я не уйду.

Поверил дэв, пожадничал. Привязал Бототину к матице, поставил внизу котел, сам лег и заснул. Бототина отвязал веревку, слез, взвалил котел на плечи и был таков.

Проснулся дэв наутро – ни котла, ни Бототины, заревел и помчался вдогонку. Догоняет дэв Бототину, а он уже перебрался через волосяной мост.

– И это ты подстроил, Бототина! Ну, погоди ж, придешь еще!

– Приду как зять и господин!

Принес Бототина царю котел. Радуется царь, какой у него батрак хороший, а все ему мало.

– Эй, Бототина, приведи самого дэва ко мне.

Задумался Бототина, а как царю отказать?

– Дайте только столярные инструменты, – сказал Бототина.

Дали ему топорик, молоток и пилу – все, что нужно, и пошел Бототина за дэвом. Приходит, а дэв сундуки сколачивает.

– Дай я сколочу, а ты садись туда, посмотри, крепко или нет, – сказал Бототина.

Согласился дэв. Сколотил Бототина сундук. Влез в него дэв, потянулся – на куски разнес. Сколотил Бототина другой сундук, покрепче, разнес дэв и этот. Сколотил Бототина и третий, еще крепче. Сел дэв, тянется – никак не разнесет, а Бототина закрыл его крышкой, заколотил, взвалил на спину и – бежать. Злится дэв, тянется, а Бототина бежит себе.

Попросил дэв Бототину:

– Скажи, как будем на волосяном мосту. А сам думает: «Потянусь хорошенько, сброшу его».

Бототина перешел мост и говорит:

– Вот мы на волосяном мосту.

Тянется дэв, дергает крышку, а Бототина бежит уж себе по гладкой земле.

Бежал-бежал Бототина – добежал до паря, поставил сундук и говорит.

– Дайте мне высокую-высокую лестницу.

Дали. Приставил Бототина лестницу к высоченной башне, влез на нее, поднял лестницу и говорит царю:

– Вот теперь открывайте сундук.

Открыли сундук, выскочил взбешенный дэв. Сначала царя сожрал, потом всех его царедворцев. Ищет он Бототину, а Бототина сидит на верхушке башни и посмеивается. Смотрит дэв, злится.

– Как ты забрался туда, Бототина?

– А я собрал много-много сена, зажег, прыгнул туда, – пламя меня и подбросило сюда.

Побежал дэв, тащит сено стогами, нагромоздил целую гору, зажег, прыгнул в огонь и сгорел.

А Бототина слез с башни, все царство ему досталось; привел он своих братьев, и зажили они все вместе счастливо.

Мор там, пир здесь,

Отсев там, мука здесь.

Перевод Н. Долидзе.

СЧАСТЬЕ

Было то или не было – жил в одной стране скотовод. Был он честен, трудолюбив и трезв, никогда и никого не обижал, и все его стада и отары паслись в горах да на лугах без присмотра, и ни зверь их не обижал, ни человек, так как не было у него врагов.

В той же стране жил один лентяй и бездельник. Ничего-то он не делает, и двинуться ему лень. Другие работают, а он бока отлеживает, так и живет в нищете, только на судьбу жалуется.

Вот встречает его однажды этот скотовод. Приветствует бедняка, спрашивает:

– Как ты живешь, друг?

– Да что моя жизнь, – заскулил тот, – еле дышу от голода.

– Пойдем ко мне, – говорит скотовод, – поработай у меня год, помоги на гумне да при сборе винограда, дам тебе пару добрых быков – вспашешь, засеешь себе поле, сыт будешь.

Подумал лодырь:

«Вот еще, работать на него, надрываться за пару быков, лучше пойду да сам отберу себе из его стада, что хочу. Говорят, так и пасутся они без присмотра, кто мне помешает?»

Подумал и пошел.

Поднялся в горы, видит – рассыпался скот по пастбищу, а пастухов – ни одного. Посмотрел он на это богатство – так и заныло сердце от зависти. Подошел поближе, но только он приблизился к стадам, как вдруг зазвенело что-то и помчалось все это множество коров, быков да овец; бегут, ревут, все в одном месте скучились.

Подошел и лентяй. Видит – стоит среди скота крохотный человек, а коровы, овцы ластятся к нему – кто в лицо лизнет, кто в руку, а он ласкает их, поглаживает по шерстке.

Удивился лентяй, спрашивает:

– Кто ты, что за созданье, где ты был, откуда вдруг взялся?

– А я счастье хозяина этого стада, – говорит человечек, – только я стерегу весь его скот, никому тронуть не даю.

– А где же мое счастье? – спрашивает бедняк.

– Твое счастье находится на такой-то горе, под таким-то кустом, – говорит этот человечек.

– А найду я свое счастье, если пойду туда?

– Отчего же не найти, найдешь! – говорит человечек.

Пошел лентяй, брел-брел, добрел-таки до указанной горы. Ищет-ищет свое счастье, никак не найдет. Утомился, прилег с горя под деревом и задремал.

Проспал он так порядочно. Проснулся, а солнце уж и заходит. Вдруг слышит – вздыхает кто-то.

Встал он, ищет – кто это вздыхает так?

Видит, лежит под кустом обглоданного терновника человечек – кожа да кости, лежит, стонет, охает.

– Кто ты, что за созданье, чего валяешься здесь? – спрашивает лентяй.

– А я твое счастье, – говорит человечек.

– Ах ты бездельник! – рассердился лентяй. – Какое же ты мое счастье, коль валяешься здесь да стонешь? Я с голоду помираю, а ты полеживаешь себе и думать обо мне не думаешь?

– Добрый ты человек, – говорит это счастье, – ты лежишь да спишь, и я лежу да сплю. Ты сидишь без дела, а я тем паче. Встань, шевельни рукой, потрудись, поработай, и я тебе порадею – тогда и достаток придет.

Пошел бедняк. Начал работать. Трудится, не щадит сил. Избавился от нужды, стал на ноги, женился, завел семью и зажил себе беспечально.

Перевод Н. Долидзе.

КАК КРАСАВИЦУ ОБМАНУЛИ

Жила в замке красавица солнцеликая. Никто никогда такой не видел, самому солнцу не приходилось. Не показывалась красавица из замка, только руку иногда высовывала, и все юноши, какие были на свете, приходили ее целовать.

Один парень три года работал как вол, набрал добра и двинулся к замку – авось, думает, раскрасавица руку даст поцеловать, а то и лик приоткроет.

Идет, видит – на дороге старик.

– Здравствуй!

– Здравствуй!

– Куда собрался?

– Красавицу глядеть!

– Вздумал! Ходит туда народу видимо-невидимо, да поглядеть никому еще не удалось!

– Как же мне быть?

– Я тебе помогу! Делай все, как я буду делать!

Велел старик парню купить козла, и пошли к замку.

Подошли. Старик стащил с головы шапку. Парень глядит на него и то же самое делает. Повалились на колени, ползком замок обходят, крестятся. Красавица служанка увидела их, бросилась к своей госпоже:

– Какие-то люди к замку пришли, думают, что церковь это. Погляди, уже и свечи засветили.

Удивилась госпожа и выглянула. Старик подталкивает парня в бок – гляди, мол, даром тебе раскрасавицу показал.

Принялся старик с парнем козла валить, тычут ножом то туда, то сюда, да только не по шее. Козел блеет, а служанка говорит госпоже: гляди, эти бедняги и козла-то зарезать не умеют. Госпожа опять выглянула в окно, смеется, показывает, как козла резать надобно.

Зарезали кое-как. Развели огонь, поставили на него котел – вверх дном, поверх мяса наложили. Льют на мясо воду, а оно в огонь сваливается.

Красавица говорит служанке:

– Поди, приведи их – ничего-то они не знают, ничего не умеют!

В замке сварили-таки мясо. Принялись есть. Старик ложку схватил – то к носу ее тянет, то к уху. Парень, глядя на него, то же самое делает. Раскрасавица помирает со смеху, говорит служанке.

– Ты корми старика, а я за молодого примусь.

Наступила ночь. Постлали гостям постели, укладывают рядом. Старик как вцепится парню в горло и давай душить. Подняли возню.

– Они и спать-то не умеют, – покатывается раскрасавица, велит служанке: – Ты поди рядом со стариком ляг, а я с молодым останусь!

Утром встали, а красавица говорит парню:

– Что ты, черт, натворил, меня перехитрил!

Перевод М. Бирюковой.

КАК ПОП ОБ ЗАКЛАД БИЛСЯ

Жил один мужик. Что ни день пировал, жену и детей баловал, народ уважал. Все вокруг дивились, как он так богато