Соотношение предметно-практической и
ЛИНГВИСТИЧЕСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ
В конце ХХ, начале XXI веков не ослабевает интерес философов к проблеме человеческой деятельности. В работах Л.П. Буевой, М.С. Кагана, Б.Я. Пахомова и многих других авторов сделано много по исследованию основных форм человеческой деятельности, определении критериев их выделения, в анализе специфике творческой деятельности и т.д. Но осталась еще недостаточно исследованным такой важный аспект человеческой деятельности, как соотношение сознания, языка и предметно-практической деятельности. Исследование языка в работах отечественных философов осуществляется только в рамках непосредственной определенности самого языка без учета других видов деятельности. Да и самих работ по данной проблеме в последнее время не так уж и много.
Связь языка и предметно-практической деятельности находит свое отражение в определениях человека, как деятельного, предметного существа, которое и действует предметным образом и никогда не был просто созерцательным существом. Но при этом не учитывается то, что человек является социальным существом. Сама же социализация осуществляется только посредством языка, а не просто как некое отражение ансамбля или совокупности всех общественным отношений. Человек формируется как человек только в языковой среде и с первых мгновений его жизни с помощью языка. Поэтому можно говорить о сущности человека не только в плане фиксации всех общественных отношений, но и с учетом специфики лингвистической деятельности. Мы вовсе не стремимся абсолютизировать именно лингвистический аспект в выражении сущности человека, но без языка человек не может стать не только разумным, но и просто мыслящим существом. Это связано с тем, что сам процесс мышления осуществляется посредством и на основе языка. Мышление человека, таким образом, является лингвистическим мышлением. Поэтому можно говорить о том, что теоретико-познавательная форма человеческой деятельности, как во внутреннем (мыслительном), так и предметно-практическом проявлении осуществляется в лингвистической форме.
Конечно, у человека присутствует и образное мышление, которое формируется еще до возникновения понятийного. Но образы мира и произведений искусства также непосредственно связаны с языком, выразимы с помощью языка. Например, язык живописи, жестов, схем, символов, усваивается только в социальной среде.
Несколько сложнее соотношение лингвистической и предметно-практической деятельности. Сложность состоит в том, что предметно практическая деятельность человека основа на умении человека осуществлять тот или иной вид деятельности. Например, умение плавать, ездить на велосипеде, рисовать, чертить, писать стихи. Подобная разновидность человеческой деятельности невыразима непосредственно в лингвистической форме и не проявляется на когнитивном уровне мышления. Как мы плаваем? Просто входим в воду и плывем. Но попробуйте это с помощью языка объяснить человеку, который не умеет плавать. Практическое умение формируется только в процессе предметно-практической деятельности. Но и сама предметно практическая деятельность формировалась и формируется только на основе лингвистической деятельности. Например, умению обращения с оружием в армии осуществляют в определенной последовательности движений: делай раз, делай два и т.д. То же самое можно наблюдать и в формировании умения управления автомобилем.
Но в тоже время, само сознание человека, его знания и развитие языка находились в непосредственной зависимости от уровня развитости предметно-практической деятельности. Так как именно орудия труда значительно усиливали естественные возможности организма человека, открывали такие свойства самой действительности, которые не лежат на поверхности и выполняли функцию абстрагирования. Но каждое новое поколение вновь и вновь овладевали возможностями орудийной деятельности в социальной среде, при помощи языка. Только с помощью языка в процессе лингвистической деятельности мог усваиваться и усваивался опыт предшествующих поколений. Поэтому вполне уместно говорить об исторической обусловленности взаимосвязи предметно практической и лингвистической деятельности.
Мы ни в коей мере не отрицаем, роль существовавших и существующих общественных отношений, которые также непосредственно связаны с сущностью любого человека. Но сами общественные связи и отношения, будучи объективно существующими в социальной действительности до сознания каждого человека могут быть доведены только в процессе лингвистической деятельности. Обучение и управление невозможно без языка. Поэтому можно говорить о том, что глубоко прав был великий древнекитайский философ Конфуций, который отмечал, что мудрый правитель не только управляет, но и обучает своих подданных.
ТВОРЧЕСКИЙ СУБЪЕКТ В СИСТЕМЕ
СОЦИАЛЬНЫХ ОТНОШЕНИЙ.
Активность субъекта творчества – это центральная проблема исследований в истории философии. Для древних культур характерно полное отрицание «автономной» творческой активности субъекта. Египтяне связывали происхождение творческой деятельности человека с волей богов, а продукты творческой деятельности являлись божественным откровением. Литературные произведения, будь-то религиозный текст или медицинский трактат, возводились к богам, считались упавшими с неба»[46].
В древнегреческой мифологии творчество рассматривалось как некая чудесная сила. Вдохновение и исступление приходят к человеку из вне и не зависят от желания человека. Вплоть до 1 тыс. до н.э. творчество не связывалось ни с человеком, ни с уровнем его развития.
Вторая позиция исходит из того, что все действия человека определяются им самим (волей, сознанием, образованием и т. д.). Как изначально свободное существо, он определяет цели, формирует пути их достижения и претворяет все это в бытие. Человек свободный творец.
Эти две крайние точки зрения на суть творческой активности человека отражают непостижимость человеческой природы, бесконечность ее проявлений, противоречивость ее деятельности.
Как часть природы человек вынужден ей подчиняться. Это проявляется в сходстве биохимических процессов, обуславливающих жизнь человека и других ее частей, а также в зависимости человека от внешних условий существования, которые также называют природой. «Человек – существо, которое вынуждено (если оно хочет жить) пребывать в природе, погружаться в нее. И с этой точки зрения – человек животное. В чисто зоологическом смысле жизнь – это то, что нужно для выживания».[47]
«Вложенность» человека в природу отразилась в самых первых его философских определениях через animal (animal vationale, animal sociale) и других естественнонаучных концепциях развития человека.
Но как отмечает Х. Плеснер, человек обладает «эксцентрической позициональностью» т.е. выходит за рамки непосредственного животного существования, стремится к трансцендентальным ориентирам самоизменения. Человек создает иные формы, которые не навязаны природой, а вызваны к жизни окружающей культурой или изобретены человеком для самого себя. По мнению испанского философа Ортега-и-Гасет культура есть не только особый живой организм, но также и совокупность устремлений самих людей. «Верования», «идеи», которыми мы являемся», по его мнению, суть неотъемлемая «конституитивная» потребность каждой человеческой жизни, какова бы она ни была. Идеями культуры живет человек, они «вплавлены» в его повседневные репертуары поведения и жизнедеятельности. Человек создает жизнь ежеминутно «здесь и сейчас» и в процессе этого самотворения он перманентно находится в состоянии выбора. Жизнь – это проект, программа существования, а бытие индивида не данность, а возможность. «Именно эту, изобретенную, выдуманную, как роман или театральная пьеса, жизнь человек называет человеческой. А значит, человеческая жизнь выходит за рамки природы, она не дана человеку подобно тому, как камню дано свойство падать, а животному – довольствоваться жестким, неизменным набором естественных актов… Вероятно, бытие человека отвечает тому странному условию, в силу которого в одних моментах он сродни природе, а во всех остальных – нет. Человек одновременно и естественен, и сверхъестественен. Это своего рода онтологический кентавр, одна половина которого вросла в природу, а другая – выходит за ее пределы, т.е. ей трансцендентна. Данте мог бы сказать, что человек находится в природе, как лодка, вытащенная на берег, когда одна половина ее лежит на песке, а ругая в воде».[48] Собственно человеческая жизнь создается самим человеком, и это созидание есть противопоставление себя природе.
Человек может быть «пассивной жертвой» действующих на него природных или социальных обстоятельств, но он может и не позволить обстоятельствам просто давить на него. Такая двойственность человека, могущего быть «вещью среди вещей», «привязанной к среде» (А. Гелен) и подчиненной стоящим над ней силам, но могущего быть и активным разрушителем «вещного» порядка и внешних сил, неоднократно отмечалась и исследовалась в философии и свидетельствует о неограниченных возможностях человека в его функционировании. Сущность человека заключается только в том, что он не имеет никакой одной раз и навсегда определенной и ограниченной сущности; человек ничего навсегда данного и заданного не представляет, в определенном смысле он есть ничто (Ж.П. Сартр), и в тоже время он бесконечен и безграничен в своих проявлениях, в своем творчестве, ибо может стать каким угодно. Именно бесконечность сущности и ее проявлений может объяснить, на наш взгляд, потенциальные возможности человека.
Человек – это ансамбль отношений. Причем он создает их и, в тоже время, создается ими сам. В постоянном и активном взаимодействии человека с миром – природой и обществом – осуществляется его индивидуальное развитие, происходит становление личности.
В гуманитарных и общественных науках нашего времени понятие «личность» раскрывается как целостная структура качеств, приобретенных индивидом в совместной с другими деятельности и общении, и определяющих его индивидуальность. Основой формирования личности, по мнению большинства концепций, является множество взаимодействий человека с окружающими его людьми. Личностное развитие происходит на протяжении всей жизни. Так в основе концепций формирования личности Фрейда, Эриксона, К. Роджерса лежат стадийные модели фаз роста и развития в жизни человека.
Современные теории личности, среди которых можно выделить индивидуальную теорию личности Альфреда Адлера, гуманистическую теорию личности Эриха Фромма, социокультурную – Карена Хорни, диспозициональную – Гордона Олпорта, структурную теорию черт личности – Реймонда Кеттела, типов личности Ганса Айзенка, оперантного научения - Б.Ф.Скиннера, социально-когнитивную – Альберта Бандуры, социального научения - Джулиан Роттер, когнитивную - Джорджа Келли, гуманистическую – Абрахама Маслоу, феноменологическую –Карла Роджерса и т.д. В большинстве своем они утверждают, что «Я» – концепция возникает и формируется входе социального взаимодействия со значимыми другими. У.Джейм даже предположил, что человек имеет сколько «я», сколько существует различных групп людей, с мнением которых он считается.
В философских, социологических и социально психологических концепциях личности утверждается идея о непрерывно изменяющемся отношении «Я - Иное». Человек становится тем, чем он есть под влиянием внешних и внутренних факторов. Личностный рост человека обусловлен множеством внешних и внутренних детерминант, а также их взаимовлиянием. К ним относятся принадлежность индивида к определенной национальной культуре, социально-экономическому классу, уникальной семейной среде, а также влияют генетические, биологические и физиологические факторы. Кроме этого, множество политических, экономических, социальных, эмоциональных, интеллектуальных и моральных изменений сопровождает человека и оказывает влияние на его развитие на протяжении всей жизни. Человек различен, в зависимости и от того, осуществляет ли он коммуникацию с объектом, или субъектом, или нет. Влияет на человека и взаимодействие с различными «ты» и различными «оно». Субъект становится тем, чем он есть в зависимости от направленности отношений с другими.
М.Бубер, одним из первых показал двойственность, а если быть точнее «многоликость» «Я»43. Человек поворачивается разными сторонами своего «Я» к различным социальным группам, поэтому, отмечает У.Джеймс, происходит как бы деление человека на несколько социальных «Я»44 . «Я» – это коммуникация, отношение с другим, а не «Я» всегда поливариантно, это всегда несколько отношений «Я» – «Другой».
В отечественной философской традиции сущностью человека, по классическому определению К.Маркса является совокупность общественных отношений, т.е. его отношений к миру. А реализуются эти отношения через деятельность. В социологии, личность трактуется как функция от совокупности ролей, которые индивид выполняет в обществе. «Социологическое определение личности, отмечает В.А. Ядов, подчеркивает именно те свойства, качества и функции абстрактных индивидов, которые более или менее непосредственно проецируются на их носителей социально-экономическими, социально-культурными и другими общественными связями. Для социолога личность – это продукт общественных отношений и рассматривается она в качестве их субъектов. Здесь речь идет об определенном социально-историческом, общественном типе субъективности»[49].
Р.Рорти рассматривает личность как сеть убеждений, желаний и эмоций, которая постоянно перестраивает себя под Другого. П.Бурдье определяет личность через habitus – совокупность персональных и культурных патернов, усваиваемых человеком в его бытии – с другими (речь, стиль одежды, осанка, жесты и т. д.). В философии наратива (Ж.Ф.Миотар) под субъектом понимается конкретное телесное существо, сформированное обстоятельствами своего рождения, своей семьи и т.д. и формируется в дальнейшем своим нарративом: это не вещь, не субстанция, а пропагандист своего «жизненного рассказа».
Для феноменологической традиции субъект выступает как «чистое сознание» в единстве его рефлексивных и дорефлексивных процессов, интенциональные установки которого, вносят индивидуальный смысл в бытие объектов.
Философия ХХ века – это философия скептицизма по отношению к субъекту, о чем свидетельствуют характеристики субъекта «фиктивен», «умственная конструкция», «маска», «роль», «жертва», «эффект дискурса».
В философии постмодернизма место субъекта занимает безличное поле, не имеющее формы синтетического сознания личности или субъективной самотождественности (Делез).
Современная философия рассматривает субъекта как флуктуирующего, вечно меняющегося «субъекта в процессе». Исследователи уже не считают одно «Я» непременно важным для человека, ибо речь идет о дискурсивно-коммуникативном понимании субъекта о его множественности, бесконечности. Феномен тождественности самосознания объясняется тем, что человек с помощью устойчивой системы координат, какими являются возраст, имя, социальный статус, социальные связи и ближайшее окружение, этничность, общее прошлое, политические интересы, убеждения, ценности и т.д. в своем бытии позиционирует и идентифицирует себя.
С помощью таких координат задается «личная матрица» (Б.Бетельгейм) или «образ самости» (В.Хесле), поддерживающий идентичность личности и выражающийся в «финальном словаре» (Р.Рорти). Вместе с индивидуальными и совместными проектами личности, эти координаты становятся основанием для психологической связанности субъекта во времени.
В современной нарративной концепции личность конструируется нарративным единством того, что субъект сделал, делает и сделает в соответствии с тем, что другие (значимые для него) ожидают от него, и, что желательно для него в будущем. «Я» субъекта конституируется в процессе рассказа – представления истории о себе. Субъект может изменяться, но в рассказе эти изменения связаны. Человек обретает интегрированное «Я», когда идентифицируется со своей персональной историей, начинающейся в детстве и продолжающейся всю жизнь. Он хочет верить, что эта история едина, и, что это история единой личности. Но в действительности «Я» –это полезная фикция, конструируемая как набор различных нарративов (языковых, вербальных изложений) рассказанных множественным и различным субъектом о самом себе[50].
Как бы не изменялось «Я» человека в различных отношениях «Я» - Другой – базисные координаты, посредством которых человек идентифицирует и осознает свое собственное «Я» остается неизменным в большинстве случаев. Относительная константность «системы координат» создает иллюзию тождественности «Я». «Самость» возникает как координатная система представлений о себе, формулируемая индивидом в процессе деятельности и коммуникации.
В современном психоанализе между тем показано, что стихийные субстанциалистские установки в представлениях субъекта о самом себе слишком сильно укоренены в психике и жестко задают направление его самосознанию и деятельности. В ряде случаев именно они становятся причиной психических сложностей[51].
Можно наблюдать, как резкая смена социального статуса становится причиной изменения характера, происходит разрушение самоидентификации. В периоды революционных изменений социальных отношений, происходит потеря идентичности личности и ее радикальная переориентация. Если не задаются другие ориентиры для приспособления к изменившейся реальности тождество «Я» поддерживается присутствием Бога. Именно поэтому религия присутствует в качестве одной из «координат» в «личностной матрице».
Итак, субъект множественен, бесконечен. Постоянство и тождественность его Это – иллюзия. Формирование субъекта и поддержание его психической связанности происходит в социальных коммуникациях, обеспечивается другими людьми.
Основной способ, как изменения субъекта, так и поддержание его стабильности – социальная коммуникация. Человек всегда представляет себя перед другими, что ими интерпретируется. Мы получаем знания о том, что мы есть, из того, как воспринимают нас другие (Ж. П. Сартр, Ж. Локан). Следовательно, идентичность человека зависит от признания его со стороны других.
Человек всегда «создает» свою субъективность и личность с помощью другого. Формирование субъекта и конституирования его «Я» в «паутине нарративов» включает многих авторов. Поэтому мы можем сделать вывод о том, что человек это не только продукт непрерывно меняющихся отношений и обстоятельств, но и инициатор многих изменений. И если поставить вопрос о том, что же позволяет человеку сопротивляться обстоятельствам, внешним силам, то мы можем сказать что это его бесконечная сложность. «Бесконечная сложность» - это основание человека. Это то, что дает ему возможность созидать новые, знания, умения, навыки, связи, роли, отношения, предметы, орудия, средства, законы и т. д. Противодействовать внешним силам человек может только потому, что способен стать бесконечно сложным в «пограничных» ситуациях, ситуациях проблемности и неопределенности, в случаях, когда человеку бросается вызов и ему необходимо на него отвечать. В нормальных, стабильных условиях мыследеятельность человека осуществляется по «генеративным планам культуры» (традиции, закона, нормы, метода и т. д.), определяющие его нормальное и предсказуемое поведение.
Однако отношения и обстоятельства могут создать условия для возникновения и реализации человеческой бесконечной сложности. Во «взрывные» моменты, «внешней» социальной или «внутренней» личностной бифуркации, когда заметно возрастает психологическое и социальное напряжение, человек может изменить систему генеративных правил: выбрать другие правила (существующие в культуре и известные ему) или создать для себя и своей культуры новые поведенческие паттерны. Опирается в своих действиях он в таких случаях на свой творческий потенциал. Оказываясь на некоторое время «вещью» во внешних детерминирующих причинно-следственных связях, и при определенных (неизвестных, непредсказуемых) обстоятельствах, человек становится бесконечно сложным и разрывает эти связи.
Благодаря своей бесконечности, сложности, человек может противопоставить себя внешнему давлению и стать законодателем нового, значимого для себя порядка. Именно этим можно объяснить действия людей, в борьбе за жизнь в экстремальных ситуациях. Так еще раз проясняется идея о творчестве как возникновение нечто из ничего.
Именно социальная коммуникация является главным образующим и формирующим фактором человеческой бесконечной сложности. Социальные коммуникации делают человека бесконечно сложным, не только в синергетическом смысле, но и в более традиционной многозначности, поливариантности.
Бесконечная сложность человека формируется и проявляется в коммуникации с другими. «Другим» может быть и один или несколько модусов самого поливариантного субъекта. В автокоммуникациях происходит "внутреннее" формирование бесконечной сложности (через мышление, поиск решения проблемы и т. д.). Человеческая психика становится подвижной и быстро реагирующей на флуктуации, что объясняет известное в истории науки случаи, когда случайные события, явления, предметы «подсказывали» решение проблемы. Даже медитацию можно рассматривать как способ направленного инициирования и формирования состояния «бесконечной сложности» Способность человека к новообразованию определяется его бесконечной сложностью. Эту способность человека определяют креативностью (творческостью).
Подход к креативным проблемам с позиций бесконечной сложности и социальных коммуникаций отрицает психологический универсализм, заданность, субстанциональность творчески понимаемой в психологии как изначальные сущностные свойства человека.
Креативность человеку не задана. Биологически, исторически архитипически создаются лишь необходимые структуры для ее возникновения («архетипы креативности»), но не сама креативность. Пользуясь аналогиями можно сказать, что наследуемые (предзаданные) структуры определяют возможности креативности. Именно возможности, так как почва определяет возможности роста на ней растений, или сосуд − возможность заливания в него жидкости.
Креативность, как и бесконечная сложность не являются способностью или состоянием, всегда присущим человеку и время от времени появляющимися. Креативность есть проявляющаяся и исчезающая способность. Личность не может быть постоянно в состоянии креативности.
Американский ученый Р. Мэй, отмечая важное различие между креативностью и талантом. К таланту он относит большинство атрибутов традиционно приписываемых креативности: биологическая обусловленность, возможность тренинга и усовершенствования, «измеряемость», «всеобщность», «универсальность». Креативность и талант, по его мнению, связаны, но не сводимы друг к другу. Есть много людей обладающих высокой степенью креативности, но мало талантливых, и есть наоборот, весьма талантливые, но обладающие малой степенью креативности. Креативность обнаруживается лишь в действии, в столкновении человека с собственным или внешним миром.
Итак. Креативность, как и бесконечная сложность, есть момент пересечения биологических и социальных факторов. Креативность формируется в процессе активного бытия с другими, в системе надприродных отношений, в которой образуется человеческая бесконечная сложность и бесконечная сложность мира. Вместе с бесконечной сложностью в социальных коммуникациях становятся возможными креативность и творчество.
В философии известно много категорий претендующих на универсальность и объяснение человеческого творчества: свобода, деятельность и др. Бесконечная сложность, становящаяся в один ряд не отличается от них большей предельностью из бесконечной сложности можно пытаться объяснить креативность.
Категория бесконечной сложности не только не отдаляет человека от остального мира, а наоборот, объединяет их, снимая тем самым немалое число проблем философии. Используя понятие бесконечной сложности, мы не претендуем на объяснение всей проблематики творчества, но в синтезе с другими базовыми категориями оно будет способствовать углублению нашего понимания творческого потенциала человека.
Современная философия рассматривает субъект как функционирующий, вечно меняющийся, «субъект в процессе». Исследователи уже не считают одно «Я» непременно важным для человека, что речь идет о дискурсивно-коммуникативном понимании субъекта, о его множественности, а я бы сказала о его бесконечности.
А феномен тождественности самосознания объясняется тем, что человек с помощью устойчивой системы координат, какими являются возраст, имя, социальный статус, социальные связи и ближайшее окружение, этничность, общее прошлое, политические интересы, убеждения, ценности и т. д. в своем бытии позиционирует и определяет себя.
С помощью таких координат задается «личностная матрица» (Б. Бетельгейм) или «образ самости» (В. Хесле) поддерживающий идентичность личности и выражающийся в «финальном словаре» (Р. Рорти). Вместе с индивидуальными и совместными проектами личности, эти координаты, становятся основанием для психологической связанности субъекта со временем.