Философия пространства в архитектуре

К свойствам пространства относятся протяженность, однородность и изотропность, трехмерность.

Не стоит забывать, что архитектура это одновременно и техническая наука и художественное творчество. А потому и понятие пространства, без которого не мыслим разговор о зодчестве, стоит вести в двух направлениях. Пространство в математике - это "логически мыслимая форма (или структура), служащая средой, в которой осуществляются другие формы и те или иные конструкции. Например, в элементарной геометрии плоскость или пространство служат средой, где строятся разнообразные фигуры. В большинстве случаев в пространстве фиксируются отношения, сходные по формальным свойствам с обычными пространственными отношениями (расстояние между точками, равенство фигур и др.), так что о таких пространствах можно сказать, что они представляют логически мыслимые пространственно-подобные формы." [5] Исторически первым и важнейшим математическим пространством является евклидово трехмерное. Если так можно выразиться, оно представляет собой приближенный абстрактный образ реального пространства. Собственно, именно о нем стоит вести речь, исследуя закономерности бытия архитектуры. В сравнении с качествами пространства как абстракции, "реальное" пространство архитектуры имеет свои концептуальные особенности. Пространство зодчества – символично. Его возникающая идеологическая составляющая делает его причастным к сфере художественного. Пространство становится залогом бытия художественной формы в архитектуре.

Любое сооружение характеризуется формой; она не предмет, а способ его существования и складывается из множества физических элементов. Однако архитектор работает не только с элементами, но и с такой категорией, как пространство, которое физическим объектом не является и существование которого опосредовано способом организации взаимодействия материальных элементов. Лучше всех об этом сказал китайский мудрец Лао Цзы: "Пробиваем двери и окна, чтобы сделать дом, но пользование домом зависит от пустоты в нем. Полезность имеющегося зависит от пустоты". Получается, что именно пространство берет на себя "склеивающую" функцию в строении архитектурных объемов

За сто веков цивилизации человек, сделавший множество поразительных открытий, которые изменили до неузнаваемости его предметное окружение, продолжает жить в прежних пространственных системах: те же дома (пусть они и стали повыше), улицы, кварталы (пусть они и стали пошире), площади - с традиционной системой их взаимодействия. Конечно, человек опробовал и другие планировочные приемы членения пространства. Традиционное жилище людей также отличается консервативностью. Мы без труда налаживаем современный быт в зданиях и поселениях, построенных несколько веков назад. Изобретение лифтов, траволаторов, эскалаторов и других мобильных устройств позволило лишь нарастить размеры архитектурных объектов, не внеся качественно новых форм в их пространственную организацию.

При определении роли пространства в архитектурной системе необходимо учитывать три фактора: семантический (каким смысловым и функциональным значением наделялось данное пространство и как это значение менялось), морфологический (какое значение данное пространство имеет в качестве "грамматической" категории, то есть какими объективными отличительными свойствами формы обладает) и синтаксический (какую конкретную структурную роль выполняет пространство в архитектурном объекте).

Для архитектурных пространств характерно то, что большинство из них амонизмично, - иными словами, в одном и том же пространстве можно организовать много разных процессов: проживание, лечение, учеба, производство и так далее. Оно способно иметь массу семантических значений, определяемых его субъективной интерпретацией теми или иными людьми в том или ином культурном контексте. Таким образом, разделив на уровне грамматического разбора объект на то, "что он есть для нас", и на то, "что он есть сам по себе", мы обнаружим, что первое обусловлено семантическим фактором, а второе - морфологическим и синтаксическим.

9. Проблема времени в архитектуре

Время — форма бытия материи, выражающая длительность существования материальных систем, последовательность смены состояний и изменений этих систем в процессе развития.

Время обычно характеризуется такими свойствами, как длительность, одномерность, необратимость, однородность.

Характерным специфическим свойством времени является его необратимость, которая проявляется в невозможности возврата в прошлое. Время течет от прошлого через настоящее к будущему, и обратное течение его невозможно. Необратимость времени связана с необратимостью протекания фундаментальных материальных процессов. Некоторые философы усматривают связь необратимости времени с необратимостью термодинамических процессов и с действием закона возрастания энтропии.

Соотношение пространства и времени изменяется в результате отказа от ньютоновского симметричного времени и пространства и принятия необратимости времени становления не только в сфере гуманитарного знания, но и в физике. Пространственное воображение предполагает время остановленным, а мир данным в его моментальном присутствии. На место устойчивого пространства бытия приходит идея бытия необратимо изменяющегося. Если Гегель видел в необратимости времени особенность развития абсолютной идеи, то есть логики, то в новой физике, необратимость связывается с поведением неравновесных систем и турбулентных, хаотических процессов. Для проектирования обе эти схемы мало пригодны. Ибо гегелевская приложима только к прошлому (а не к будущему), а новое хаотические процессы, едва ли могут быть основой рационального проектирования. А если признать относительную иррациональность сторон архитектуры, то необходимо ее как-то все же рационально учесть и организационно утвердить, что и возвращает нас к проблематике и рефлексии мифа.

Во времени восприятия архитектуры на первый план выходит все-таки пространство. Однако сама история из линейной череды событий постепенно превращается в спираль с временными циклами разного масштаба.

Кинематограф позволил увидеть движение статичных архитектурных объектов в перцептивном и мыслительном времени как бы со стороны, и тем самым сделать эти движения объектом проектного осмысления. Формально эти приемы уже освоены проектированием, но содержательного смыслового наполнения их еще нет.

Наконец, само понятие “современности” постоянно подвергается пересмотру и обогащению. В контексте “современности” всякое переживание оценивается на фоне историческии и вечности как “локализованное” во времени. Понятие “момента” становится субстанциальным и связывается уже не только с индивидуальным переживанием, но и с объективным содержанием архитектуры как динамической системы образов и схем.

“Гений места”, к которому уже давно апеллировала феноменологически ориентированная архитектурная рефлексия, дополняется чем-то вроде “гения момента” и время становится наряду с пространством генеративным архитектурным фактором.

В онтологии М.Хайдеггера время вводится в самую материю бытия. Так что, перефразируя известные слова Ладовского можно было бы сказать, что теперь уже: “Время, а не камень – материал архитектуры”. Преимущество времени в сравнении с пространством можно видеть и в его неисчерпаемости. Ведь если освоение земного пространства в принципе ограничено, то увеличение “земного времени”, то есть исторической и социальной памяти не ограничено ничем. Меморативная или мнемоническая функция близка самой идее мифологического восприятия архитектуры. Но она не является нормативной и не принадлежит к системам стиля. Эта проблема шире проблем архитектурной реставрации и реконструкции как возвращения зданиям исторически аутентичной формы и телесности, она относится к материализации всякого события.

· Принцип необратимости времени может объяснить трудности возрождения готики в XIX и классики в XXI столетии. Можно согласиться с В.И.Локтевым, утверждавшим, что законы классики “просторнее” норм модернистской архитектуры, или с Г.И.Ревзиным, обнаружившим в классике ответы на все “вызовы” современной архитектуры. Все равно, подобное возрождение прошлого становится сомнительным, так как исчезла непрерывность исторического времени, позволявшая видеть в классике возможность сохранения архитектурного смысла.

10. Проблема изменчивости и устойчивости в архитектуре

Все это мы имеем и сейчас. Поистине удивительно, что за сто веков цивилизации человек, сделавший множество поразительных открытий, которые изменили до неузнаваемости его предметное окружение, продолжает жить в прежних пространственных системах: те же дома (пусть они и стали повыше), улицы, кварталы (пусть они и стали пошире), площади - с традиционной системой их взаимодействия. Конечно, человек опробовал и другие планировочные приемы членения пространства. Например, в поселениях троглодитов в Северном Китае и в Тунисе (Северная Африка), где люди живут под землей и улиц как таковых не имеют, обходясь сетью тропинок от одной "ямы" к другой (принципиально иная пространственная структура). Или в Библосе (Ливан) и Центральной Америке (пуэбло американских индейцев) - там дома "слипаются" в монолитные блоки, а их обитатели передвигаются по крышам, попадая в жилища через лазы. Существуют и другие системы, однако традиционная пространственная организация - с улицей и кварталами - оказалась наиболее популярной: ей уже более 10 тысяч лет.

Традиционное жилище людей также отличается консервативностью. Мы без труда налаживаем современный быт в зданиях и поселениях, построенных несколько веков назад. Изобретение лифтов, траволаторов, эскалаторов и других мобильных устройств позволило лишь нарастить размеры архитектурных объектов, не внеся качественно новых форм в их пространственную организацию.

Как объяснить явление устойчивой, повторяющейся структурной организации архитектурных объектов и даже целых поселений, принадлежащих разным культурам, эпохам и расположенным в разных частях земного шара? Для ответа на этот вопрос обратимся к другому культурному феномену - языку. В области языкознания ученые сталкиваются с теми же проблемами, что и исследователи архитектурных объектов. Однажды сформировавшийся язык в какой-то момент истории мог быть утрачен. Если он не развился до письменности, с исчезновением его носителей утрата оказывается безвозвратной, в противном же случае язык оставляет материальные следы и при определенных условиях поддается восстановлению (так произошло с ивритом). Феномен письменной речи "мертвого" языка напоминает ситуацию с археологическими памятниками архитектуры.

Любое сооружение характеризуется формой; она не предмет, а способ его существования и складывается из множества физических элементов. Однако архитектор работает не только с элементами, но и с такой категорией, как пространство, которое физическим объектом не является и существование которого опосредовано способом организации взаимодействия материальных элементов. Лучше всех об этом сказал китайский мудрец Лао Цзы: "Пробиваем двери и окна, чтобы сделать дом, но пользование домом зависит от пустоты в нем. Полезность имеющегося зависит от пустоты". Получается, что именно пространство берет на себя "склеивающую" функцию в строении архитектурных объемов.

Для архитектурных пространств характерно то, что большинство из них амонизмично, - иными словами, в одном и том же пространстве можно организовать много разных процессов: проживание, лечение, учеба, производство и так далее. Оно способно иметь массу семантических значений, определяемых его субъективной интерпретацией теми или иными людьми в том или ином культурном контексте. Таким образом, разделив на уровне грамматического разбора объект на то, "что он есть для нас", и на то, "что он есть сам по себе", мы обнаружим, что первое обусловлено семантическим фактором, а второе - морфологическим и синтаксическим. Кстати, морфология как наука сложилась отнюдь не в области языкознания. Этим понятием еще в начале XIX века Гете обозначил универсальное учение о форме и пространственной структуре - правда, имея в виду не архитектуру, а ботанику. НЕ считая нужным в статье, предназначенной для научно-популярного журнала (каким является "АиСМ") излагать специальные подробности, сразу перейдем к сути дела. Важным предвидением Гете двести лет назад стало предположение о возможности формального (математического) описания процесса происхождения многообразия растительных форм. Его работы предопределили поиск неких неизменных синтаксических структур объекта исследования, инвариантами воплощения которого те или иные конкретные растительные формы служат. Он даже высказывал мысль о "перворастении" как об исходной модели строения всех существующих и потенциально возможных форм: "Перворастение будет удивительнейшим существом в мире. Сама природа будет мне завидовать. С этой моделью и ключом к ней можно будет затем изобретать растения до бесконечности <...> которые хотя и не существуют, но могли бы существовать".

Анализ архаических построек убеждает в следующем: устойчивые формы жилищ, сложившись исторически, репродуцировались тысячелетиями в совершенно разных географических и историко-культурных ситуациях: эскимосская иглу, индейский вигвам, монгольская юрта, африканский глинобитный дом, доколумбово пуэбло, традиционная камерунская деревня, русский пятистенок, дома троглодитов. Знаменательно то, что эти объекты, существуя тысячелетия, не совершенствовались, не развивались от поколения к поколению. Однажды достигнув своей "грамматической" нормы, они в дальнейшем архетипически воспроизводились, неуклонно следуя правилам (морфологии и синтаксиса - что брать и как складывать), определявшим их репродукцию.

Архитектурные объекты сродни живым существам. Они тоже могут рассматриваться как целостные пространственные образования, все части которых связаны друг с другом. В составе архитектурных объектов типологически выделяются различные по своим размерам помещения: малые (санузлы, ванные, тамбуры, коридоры, кабинеты) и большие (спортивные залы, холлы, атриумы). Структура гигантского комплекса будет отличаться от структуры крошечного здания прежде всего количеством помещений, а не пропорционально увеличенными размерами этих помещений, типология которых масштабом объектов не обусловлена. Таким образом, свойство зданий и сооружений с возрастанием физических размеров сохранять метрический состав внутренних пространственных элементов является одной из архитектурных универсалий. При увеличении архитектурного объема происходят главным образом структурные изменения: наращивается количество пространственных составляющих и усложняется форма связей между ними.

+ Устойчивость пространственных смыслов обеспечивается наличием скрытых первообразов – архетипов, отражающих как универсальные, связанные с общечеловеческими ценностями, так и уникальные, относящиеся к местным пространственным культурным феноменам, качества. Архетипы можно условно разделить на природные – архаические, апеллирующие к опыту первобытного человека, и культурные, фиксирующие стереотипы искусственной среды и мотивы исторического времени. Архетипичность экологического пространства является качеством, обеспечивающим устойчивость ориентации, адаптации и восприятия человеком архитектурной среды. Здесь может пойти речь об ориентирах, ясности прочтения городского ландшафта, устойчивости окружения...

Проблема устойчивости: - концепция устойчивой архитектуры, ее связи с экологическими принципами…;

- концепция устойчивого развития, направленного на удовлетворение

Проблема изменчивости: - о постоянном изменении понятия и представления пространства, изображении динамичного мира: появление новых видов пространства: киберпространство, коммуникационное и интерактивное пространство

- в стиле: можно на примере метаболи́зма (от греч. — «превращение, изменение»). В основу теории метаболизма лёг принцип индивидуального развития живого организма (онтогенеза) и коэволюции (не стоит, однако, путать с органической архитектурой и эко-теком, в которых подражание живой природе затрагивает принципы формообразования)

Особенностями архитектурного языка метаболистов стали незавершенность, «недосказанность», открытость структуры зданий для «диалога» с изменяющимся архитектурным, культурным и технологическим контекстом городской среды. Распространён приём акцентирования внимания на пустоте, с целью создания эффекта «материализации внимания», визуальное закрепление незастроенных и неосвоенных пространств при помощи символических пространственных структур. При этом создаётся некое промежуточное пространство (иначе — мезопространство), которое согласно теории метаболизма являет собой недостающее звено между архитектурой и окружающим хаосом изменчивой городской среды или «вакуумом» природного ландшафта. Ещё один признак такой архитектуры — её модульность, ячеистость, нагляднее всего иллюстрируемый на примере башни «Накагин» (Nakagin Capsule Tower) (архитектор К. Курокава).

11. Гносеологические проблемы архитектуры.

Термин "гносеология" ("Теория познания") был введен в сер. XIX в., тем не мене гносеологическая проблематика уже с античности является изначальной в философском знании. Вопросы: Как человек познает окружающий мир? Насколько адекватным является наше знание? Что такое истина и ее значение? Есть ли границы знания или оно безгранично? Чем отличается научное знание от обыденного? Что такое научное знание? Какими путями человек познает окружающий мир? Какие методы познания быстрее приближают нас к истине? - вот далеко не полный перечень гносеологической проблематики. Итак, если говорить в самом обобщенном виде, гносеология занимается изучением сознания, познания, знания.

1) как человек познает: а) рационально; б) интуитивно ( впервые у Декарта – рациональная интуиция в научном познании);

Инструменты:

1) – чем познается:- чувственное; понятийное; теоретическое; системное; интуиция (рациональная/иррациональная). Иррациональное – преодоление антагонизма чувственного и рационального (Соловьев). Для архитектора – рациональное.

2) методы познания: каким способом? Как я мыслю? Алгоритмы (2) – методы – как познается.

Суть гносеологической (познавательной) стороны основного вопроса (вопрос об отношении мышления к бытию, а бытия - к мышлению): познаваем или непознаваем ли мир, что первично в процессе познания?

Гносеологическая сторона основного вопроса философии представлена:

• эмпиризмом (сенсуализмом);

Рационализмом.

Основателем эмпиризма является Ф. Бэкон.

o Эмпиристы считали, что в основе познания могут лежать лишь опыт и чувственные ощущения

Основоположником рационализма (от лат. ratio — разум) считается Р. Декарт.

o Основная идея рационализма в том, что истинное (достоверное) знание может быть выведено только непосредственно из разума и не зависит от чувственного опыта. (Во-первых, реально существует лишь сомнение во всем, а сомнение — мысль — деятельность разума. Во-вторых, существуют истины, очевидные для разума (аксиомы) и не нуждающиеся ни в каком опытном доказательстве, — "Бог существует", "У квадрата равные углы", "Целое больше, чем его часть" и т. д.)

В качестве особого направления выделяется иррационализм (Ницше, Шопенгауэр). Согласно иррационалистам мир хаотичен, не имеет внутренней логики, следовательно, никогда не будет познан разумом.

С гносеологической стороной основного вопроса философии связаны понятия гностицизма (Представители гностицизма, как правило материалисты считают• мир познаваем;• возможности познания неограниченны)и агностицизма( идеалисты • мир непознаваем;• возможности познания ограничены познавательными возможностями человеческого разума).

К числу видных теоретиков агностицизма принадлежал И. Кант. Согласно Канту человеческий разум обладает большими возможностями, но и эти возможности имеют свои границы. Исходя из конечности и ограниченности познавательных возможностей человеческого разума, существуют загадки (противоречия), которые человеком не будут разгаданы никогда, например: Бог существует Бога не существует

Ясперс, Хайдеггер, Камю и др. заложили основы того, что в будущем может появиться другой основной вопрос философии -проблема экзистенционализма, то есть проблема человека, его существования, управления собственным духовным миром, взаимоотношений внутри общества и с обществом, его свободного выбора, поиска смысла жизни и своего места в жизни, счастья.

Современные вопросы гносеологии – можно рассказать о синергетике (наука о самоорганизующихся системах в открытых нелинейных средах)…

12. Особенности системного подхода в архитектуре.

Системный подход — направление методологии исследования, в основе которого лежит рассмотрение объекта как целостного множества элементов в совокупности отношений и связей между ними, то есть рассмотрение объекта как системы.

Говоря о системном подходе, можно говорить о некотором способе организации наших действий, таком, который охватывает любой род деятельности, выявляя закономерности и взаимосвязи с целью их более эффективного использования. При этом системный подход является не столько методом решения задач, сколько методом постановки задач. Как говорится, «Правильно заданный вопрос — половина ответа». Это качественно более высокий, нежели просто предметный, способ познания.

Основные принципы системного подхода

Целостность, позволяющая рассматривать одновременно систему как единое целое и в то же время как подсистему для вышестоящих уровней.

Иерархичность строения, то есть наличие множества (по крайней мере, двух) элементов, расположенных на основе подчинения элементов низшего уровня элементам высшего уровня. Реализация этого принципа хорошо видна на примере любой конкретной организации. Как известно, любая организация представляет собой взаимодействие двух подсистем: управляющей и управляемой. Одна подчиняется другой.

Структуризация, позволяющая анализировать элементы системы и их взаимосвязи в рамках конкретной организационной структуры. Как правило, процесс функционирования системы обусловлен не столько свойствами её отдельных элементов, сколько свойствами самой структуры.

Множественность, позволяющая использовать множество кибернетических, экономических и математических моделей для описания отдельных элементов и системы в целом.

Основоположниками системного подхода являются: Л. фон Берталанфи, А. А. Богданов, Г.Саймон, П.Друкер, А.Чандлер.

Система — совокупность элементов и связей между ними.

Структура — устойчивая картина взаимоотношений между элементами (картина связей и их стабильностей).

Процесс — динамическое изменение системы во времени.

Функция — работа элемента в системе.

Состояние — положение системы относительно других её положений.

Системный эффект — такой результат специальной переорганизации элементов системы, когда целое становится больше простой суммы частей.

Структурная оптимизация — целенаправленный итерационный процесс получения серии системных эффектов с целью оптимизации прикладной цели в рамках заданных ограничений. Структурная оптимизация практически достигается с помощью специального алгоритма структурной переорганизации элементов системы. Разработана серия имитационных моделей для демонстрации феномена структурной оптимизации и для обучения.

Проблема разработки семиотического подхода в архитектуре.

Основной проблемой развития архитектурной семиотики в рамках композиционного направления остается ее методологическая зависимость от лингвистических и культурологических аналогов (рассматривающих совокупности знаковых систем/текстов и их взаимовлияние, переводимость/непереводимость, творческие механизмы смыслообразования, герменевтичесие трактовки форм и пространств), не отвечающая в полной мере специфике деятельности зодчего по организации пространства для жизнедеятельности человека. При всей ограниченности применения в зодчестве архитектурно-семиотических подходов нельзя не подчеркнуть их значимость с точки зрения акцентирования роли субъекта-интерпретатора, наделяющего архитектурную форму множеством значений и смыслов.

Феноменологическое направление, в отличие от композиционного, исходя из своей философской обусловленности, изначально было ориентировано на раскрытие ценностно-смыслового мира человека в формообразующем жесте и его закреплении в материальной форме.

В целом можно выделить три различных подхода к семиотическим исследованиям: лингвистический, образно-ассоциативный, экзистенциальный, связывающий феноменологические традиции с обоснованным применением семиотического подхода. Чаще семиотические методы используются только для анализа механизмов сознания, отвечающих за познавательный и коммуникативный аспекты взаимодействия человека и архитектурного объекта.

Культурно-семиотический подход позволяет рассмотреть социокультурное пространство города как конструированное пространство смысла. Подобная трактовка раскрывает возможности для исследования отдельных автономных социокультурных феноменов. Но взятые сами по себе как целое, они в свою очередь, выступают как сущности синкретические и подлежащие дальнейшей более детальной семиотизации, что препятствует созданию целостной концепции социокультурного пространства, поскольку семиотический анализ ставит перед собой задачу выявления структуры единичных феноменов, а не выведения общих закономерностей функционирования социокультурных механизмов города. Тем не менее, в рамках данного подхода обозначена проблема согласования социокультурных языков города, что является необходимым условием для создания единства субъектов, живущих в городе.

Сформулированные черты уже существующих научных подходов к исследованию социокультурного пространства города вскрывают актуальную проблему ценностных оснований жизни человека в современном динамичном и гетерогенном мире. В связи с этим представляется целесообразным рассмотрение социокультурного пространства города с позиций социально-философского подхода, включающего в свое исследовательское поле антропологические, этнические, культурные, аксиологические компоненты истории человечества. Социально-философский подход позволяет проанализировать современные глобальные тенденции и предлагает способы преодоления их негативных проявлений в городе.

14. Специфика средового подхода в архитектуре.

Современное содержание педагогической концепции средового подхода:

· Средовой подход возник из проблемы проектирования города, при сознании о необходимости учесть содержание действия и поведения городских жителей. Средовой подход представляет некое множество теоретических моделей и методов их проектного использования.

· «Средовой подход» был популярен в 70-е годы, так как предлагал видение города: как много стильного и многослойного образования; как сферы художественной коммуникации и методов «включающего проектирования»; в сюжетном описании ситуаций и развитие художественного замысла на драматургической основе; комплексный взгляд на мир предметов и системный взгляд на мир технологий; а также, имел возможность обойти запреты официальной идеологии для использования идей постмодернизма.

· Можно выделить два канала знаний, необходимых для поддержания творчества: аксиология (учение о ценностях) и методология (учение и методах). Дизайн (среды) отличается от проектирования (штучных предметов и их стилевых ансамблей), способностью разделения (мыслительных или кооперативных) позиций «предметника», «концептуалиста» и «программиста», участвующих в проекте, в силу чего, дизайн развивается за счёт совершенствования средств и методов проектирования. Взгляд на городскую среду как историческое целое, естественно-искусственное образование, не проектируемое однократно и нерушимое, нес с собой новые ценности, преимущественно духовного характера.

· В основе сценарного метода лежит представление об игровом поведении зрителя в городском пространстве: подобно актёру на сцене человек действует в городском окружении, воспринимая обстановку как декорацию для своих жестов и реплик; а также, мысленно переносящего содержание своих эмоций на ”действие”, ”сценическую игру” элементов видимой ситуации. В первом случае речь идёт об организации среды с использованием средств и приёмов режиссуры (”рисунок движения”, построение ”мизансцены”); во втором – об оформлении городского пространства на основе драматургического текста – о привлечении средств и приёмов сценографического искусства. Мысленное, воображаемое или физическое пребывание человека в пространстве переживается им как жест, движение как жестикуляция, что и вызывает чувственность. Существуют культурные коды, обозначающие сюжеты (художественные темы) такой пространственной мимики и жестикуляции (например, тема «парения», «полёта»).

В конце 60-х годов появляются первые публикации начинает использоваться понятие «среда», – сначала в словосочетаниях «жилая среда», «предметно-пространственная среда», вскоре – «городская среда», «историческая среда», «архитектурная среда»… Появление нового класса понятий знаменовало глубокую перестройку профессионального сознания и формирование новой сферы знания и практики – «средового подхода. Его оценка профессией и теорией очень неоднозначна.
Одна из величайших заслуг средового видения: архитектор усомнился в безупречности редукции города и жилища до уровня послушного объекта архитектурного моделирования, увидел их как социально-пространственные организмы, живущие собственной, независимой жизнью и зачастую не столько благодаря, сколько вопреки усилиям и намерениям архитектора и градостроителя.

«Средовое сознание» подталкивает к пересмотру традиционного проектного подхода как разработки окончательной модели объекта с позиции «извне» в пользу «включённого проектирования».
Зародившись вокруг трактовки среды как «предметно заполненного пространства», он далее конституировал неустранимость человеческой деятельности, а затем уточнил, что человек взаимодействует не с предметами, а с другими людьми посредством предметов и организации пространств. Городская среда наделяется здесь «историко-культурным потенциалом», в ней распознаются «социально-культурные морфотипы», исследуются пространства разных субкультур городского населения и разных исторических эпох. Внимание обращается к профессиональной деятельности и мышлению, к проблематике «проектной культуры», рассматривается эволюция таких ключевых концепций, как, например, концепция «потребности».

+

Определения С. П.:

1.С. П. - Подход к проектированию, в рамках которого большое или приоритетное значение уделяется факторам пространственного окружения, особенно когда это окружение имеет достаточный исторический подтекст

2.С. П. -рассмотрение среды как результата освоения человеком его жизненного окружения. (Соответственно деятельность и поведение человека принимаются как определяющий фактор, связующий отдельные элементы среды в целостность).

3.С. П. - (с точки зр. методологии) - основная установка современного проектного мышления, принцип формирования нашего предметного и пространственного окружения как органического единства всей системы визуально - чувственных и функциональных условий места.

Соответственно определениям можно выделить 3 ключевых аспекта С. П. : 1. Фактор окружения, 2. Фактор человеческой деятельности, 3.Целостность и единство среды.

Истоки.

Средовой подход возник как реакция на чересчур жесткий функционализм, господствовавший в архитектурных и дизайнерских кругах на протяжении нескольких десятилетий. Средовики полностью отвергают концепцию дома как "машины для жилья" и города как кибернетической системы, хранящей и перерабатывающей массивы информации, значимыми единицами которой, наряду с вещами, являются живые существа. При такой трактовке, указывают критики, человеку навязываются крайне узкие рамки и жесткие условия жизнедеятельности, не способствующие удовлетворению и развитию его многообразных социальных и культурных запросов и потребностей.

Термин С. П. появился сначала в сфере архитектурной теории как требование о необходимости учитывать визуальное и эмоциональное взаимовлияние вновь возводимых в исторической части города объектов с окружающей их застройкой. По мере накопления негативного опыта строительства современных зданий, безразличных к окружению или грубо его подавляющих своими размерами, масштабом архитектурных членений и чужеродностью отделочных материалов, росло убеждение, что продолжение подобной практики может окончательно уничтожить историческую городскую среду.

Специфические черты и проблемы С. П.: