Глава 1. Историко-теоретические основы исследования.
Введение.
Во все времена для истории любой страны характерно обращение к решению такого вопроса, как определение и принятие какого-либо пути развития. Этот вопрос был и остается актуальным на протяжении всего существования человечества, так как в условиях постоянно меняющегося мира это становится необходимостью.
Данный вопрос стоял и стоит и в нашей стране – России. Но с учётом её исторического развития он приобретает своеобразные формы (выражения). Обращаясь к геополитическому положению России, совсем нетрудно заметить, что наше государство находится между двумя цивилизациями: Восточной и Западной. Отсюда соответственно и вытекает то, что на протяжении всего своего существования перед Россией неоднократно вставал вопрос о выборе стратегии ведения внешней и внутренней политики. Здесь возникало два варианта: либо ориентироваться на Запад или же на Восток. Быстрое развитие стран Запада, несомненно, привлекало к себе внимание и не могло не быть отмечено русской интеллигенцией и властью. К тому же ярко прослеживалось отставание России от Западной Европы по многим критериям, что ещё больше разжигало интерес, и ускорило появление движения на встречу развития нашей страны по западному образцу. Но в это же время возникает так называемая «оппозиция» данного мнения(взгляда). Эти «оппозиционеры» становятся на ярую защиту самобытности и особого положения России по отношению ко всему остальному миру. Они искренне верили в особую миссию нашей страны в мировой истории. Так постепенно, а если быть более точными в 30-40-е годы 19 века, формируются два противоборствующих течения «западничество» и «славянофильство».
Эти течения были представлены самыми разнообразными по сфере деятельности людьми. Но именно схожие взгляды по основным вопросам, касаемо развития и судьбы России, стали объединяющим звеном в их оформлении как идейных течений. Интересны эти течения (идей, содержания основных положений, взгляды и работы представителей) тем, что проблема, которая занимала большую часть их дискуссий, и на сегодняшний день не потеряла своего былого и остается актуальной. В подтверждение данного суждения как пример могут служить прошедшие в марте 2012 года выборы Президента РФ, а именно транслируемые на телевидении дебаты кандидатов на этот пост. В ходе них не раз можно было услышать разнообразные мнения о вопросе выбора между внедрением Западного или же Восточного образца политического развития как альтернативы будущего нашей страны. В поддержку восточной направленности выступал Владимир Жириновский, противоположного взгляда придерживался Михаил Прохоров, для которого развитие аналогичное западному является приоритетным.
Совершенно ясным становится причина обращения к идейному наследию славянофилов и западников за последние десятилетия. Внимание к их идеям уделяют профессиональные отечественные, а также зарубежные философы, литературоведы, историки, культурологи, социологи, религиоведы, представители других областей знания и науки. Результатом их деятельности является издание внушаемого количества литературы. Это Н.О. Лосский «История русской философии», Н.А Бердяев «Русская идея&Судьба России» и «Истоки и смысл русского коммунизма», А.И. Володин статьи «Бедная русская мысль» *Свободная мысль 1992 №5* и «Проблема «западничества». Как она видится нам сегодня?» *Свободная мысль 1994 №7-8*, Г.П. Федотов «Судьба и грехи России», а также большое количество собраний сочинений, писем и статей представителей славянофильства и западничества П.Я. Чаадаева, А.С Хомякова, И.В. Киреевского, В.Г Белинскиого, П.В. Анненкова, В.П. Боткина, Т.Н Грановского, А.И Герцена, И.С. Аксакова, К.С Аксакова, С.Ю. Самарина и т. д.
Многообразие книг, статей, сборников, монографий, которые содержат довольно интересную информацию о представлениях обоих рассматриваемых течений, кроме того информацию о смысле и содержании их полемики и причинах возникновения данного противостояния создавалось в течение долгого периода. Причём стоит отметить, что в них представлена не только сугубо формулировка, обращение к сравнению взглядов, но и попытка проанализировать, осмыслить и дать свою авторскую оценку этих идей. Как было сказано список литературы по теме спора западников и славянофилов достаточно обширен, поэтому обратимся лишь к некоторым из них. Например, Н.О. Лосский в своей книге «История русской философии» рассматривает биографии ярких представителей данных течений, описывает их идеи и мысли, проводит параллель между влиянием судьбы личности на формирование соответствующих взглядов.
Н.А Бердяев в своих произведениях «Русская идея./Судьба России» и «Истоки и смысл русского коммунизма» также обращается к рассмотрению идей представителей западничества и славянофильства, кроме того он обращает читательское внимание на роль этих взглядов на судьбу России в то время, их влияние на происходящие события и на события, которые произошли в будущем.
Объектом моей курсовой работы выступят работы представителя славянофильства А.С. Хомякова «О старом и новом» и статья «О возможности русской художественной школы», а также работы представителя западничества П. Я. Чаадаева «Философические письма» и «Апология сумасшедшего». Предметом является генезис идейно-политической позиции П.Я Чаадаева и А.С. Хомякова по отношению к следующим вопросам:
- место и роль России;
- пути развития России в политическом плане;
- оценка рои Петра 1 и его реформ;
- патриотизм и его понимание;
- особенности развития культуры, истории и религии России
Целью данной работы было поставлено исследовать идеи представленных к рассмотрению течений, на примере работ двух представителей (Чаадаева и Хомяков) каждого течения соответственно, а именно славянофильства и западничества, найти различия во взглядах и рассмотреть их аргументацию в отношении влияния на развитие России. Изучить отношения их к реальности событий того времени, религии, в контексте отношения к русской истории, и на фоне всего этого рассмотреть их мнение о возможных путях развития России и её судьбе. А также показать актуальность вопроса о выборе между западничеством и славянофильством, в наши дни. Для достижения поставленной цели в своей работе я постараюсь решить следующие задачи:
1. Дать характеристику историческим предпосылкам развития славянофильства и западничества для того, чтобы понять причину образования этих течений и формирование именно таких идей и взглядов каких они придерживались.
2. Дать анализ особенности данных течений и попытаться сформулировать основное содержание отстаиваемых взглядов с целью разобраться и определить в чём выражались идеи тех и других представителей для последующего вывода о влиянии их споров на судьбу нашей страны.
3. Раскрыть основные противоречия между славянофилами и западниками и, основываясь на проведенный анализ, сделать вывод о влиянии и смысле их споров, касаемо развития России как государства (державы) по следующим проблемам:
- Россия как государство: прошлое и настоящее (19 век);
- Пути развития: запад или восток( культура, история и политика);
- Роль Петра 1 и отношение к его политике
- Выделить этапы развития представлений Хомякова и Чаадаева
Славянофильство
Славянофилы – это представители одного из направлений русской общественной и философской мысли 40—50-х годов 19 века — славянофильства, которые выступали с обоснованием самобытного пути исторического развития России, по их мнению, принципиально отличного от пути западноевропейского. Самобытность России славянофилы видели в отсутствии, как им казалось, в её истории классовой борьбы, в русской поземельной общине и артелях, в православии, которое славянофилы представляли себе как единственное истинное христианство.
Для мировоззрения славянофилов характерны: отрицательное отношение к революции, монархизм и религиозно-философские концепции. Большинство славянофилов по происхождению и социальному положению были средними помещиками из старых служилых родов, частично выходцами из купеческой и разночинной среды.
Главную роль в выработке взглядов славянофилов сыграли литераторы, поэты и учёные А. С. Хомяков, И. В. Киреевский, К. С. Аксаков, Ю. Ф. Самарин. Видными славянофилами являлись П. В. Киреевский, А. И. Кошелев, И. С. Аксаков, Д. А. Валуев, Ф. В. Чижов, И. Д. Беляев, А. Ф. Гильфердинг, позднее — В. И. Ламанский, В. А. Черкасский. Близкими к славянофилам по общественно-идейным позициям в 40—50-х гг. были писатели В. И. Даль, С. Т. Аксаков, А. Н. Островский, А. А. Григорьев, Ф. И. Тютчев, Н. М. Языков. Большую дань взглядам славянофилов отдали историки, слависты и языковеды Ф. И. Буслаев, О. М. Бодянский, В. И. Григорович, И. И. Срезневский, М. А. Максимович[18, c.457].
Довольно сложно определить, кому из теоретиков славянофильства принадлежала ведущая роль в становлении данного идейного течения. Киреевский выдвинул ряд основополагающих философских идей и среди своих сподвижников он являлся наиболее философски образованным человеком. Однако все же признано, что ему не хватало "энергии и волевого начала". Данными качествами обладал А. С. Хомяков.
Алексей Степанович Хомяков (1804-1860) родился в Москве, по отцу и матери (урожденной Киреевской) был представителем старинного дворянского рода. В свое время он получил основательное домашнее образование, занимался изучением основных европейских, в том числе славянских, языков, а также латинского и греческого. В 1822 г. сдал экзамен при Московском университете на степень кандидата математических наук, затем служил в кирасирском и лейб-гвардии конном полку. Участвовал в боевых действиях, имел награды. Имел знакомство с декабристами, но осуждал их взгляды на "военную революцию"[19, c.44-59].
А.С. Хомяков фактически не являлся упрямым "самобытником" или ярым ненавистником Запада, хотя часто так называют его и других представителей славянофильства. Как раз таки напротив, он был более последовательным его почитателем даже в сравнении с западниками. Об этом свидетельствует его высказывание о Западе - "страна святых чудес" (здесь подразумеваются высокие достижения западной христианской культуры). Кроме того он был поклонником английского консерватизма и конституционной монархии, приверженцем установления тесных связей англиканства с Русской православной церковью, о чем свидетельствует его переписка с британским богословом Палмером.
Считается, что очерк Хомякова "О старом и новом" (1839) положил начало формированию основных идей славянофильства. В нем изложен ряд ключевых вопросов зарождавшегося учения славянофилов. Среди них проблема соотношения России и Запада, оценка реформ Петра I в истории России, вопрос о роли религии в истории вообще и православия в русской истории в частности.
Хомяков отстаивал "органический взгляд" на общественное развитие. В его основе лежит идея саморазвития. "Общество, которое вне себя ищет сил для самосохранения, - писал он, - уже находится в состоянии болезненности"[20, c.145]. Русская история понимается им вовсе не идеальной и бескризисной: напротив, она полна сложными и драматичными событиями. Ее развитие, преодоление болезненных состояний нельзя осуществить каким-либо внешними, лежащими за ее пределами силами. Главным условием сохранения жизнеспособности России, как сильной державы по Хомякову, является православие. Вместе с тем существующую на тот момент православную церковь мыслитель нередко подвергал критике. Свои богословские сочинения он не имел возможности печатать в России, поскольку они не пропускались духовной цензурой. Хомяков стал первым в России светским религиозным мыслителем, который по-новому, с философской точки зрения трактовал основы православного вероучения и связывал их с государством.
В противоположность Киреевскому и К. Аксакову, Хомяков не скрывает и не замалчивает пороки русской жизни, а жестоко их бичует. В начале Крымской кампании 1854 – 1855 гг. (против Турции, Франции и Англии) он осудил порядки современной ему России (перед реформами Александра II) и призвал ее к покаянию и переменам.
Тем не менее, Хомяков верил в великую миссию русского народа. Эта миссия будет осуществлена тогда, когда русский народ полностью проявит все свои духовные силы и признает принципы, лежащие в основе православия. Россия, по его словам, призвана встать в центре деятельности мировой цивилизации. История дает ей такую возможность, так как принципы, которыми она руководствуется, характеризуются завершенностью и многосторонностью. При чем, эта возможность дается только тому государству, на граждан которого возлагаются особые обязанности. Россия стремится в этом отношении не к тому, чтобы быть богатейшей или могущественной страной, а к тому, чтобы стать «самым христианским из всех человеческих обществ».
Хомяков в своих взглядах придавал величайшее значение русской деревенской общине, миру с его сходками, принимающему единодушное решение. Он также отмечает его традиционную справедливость в соответствии с обычаем, совестью и внутренней истиной.
Наиболее ценные и плодотворные мысли Хомякова содержатся в его учении о соборности. Соборность означает сочетание свободы и единства многих людей на основе их общей любви к одним и тем же абсолютным ценностям. Эта идея может быть использована для разрешения многих трудных проблем социальной жизни. Хомяков показал, что она применима как к церкви, так и к общине. Анализируя сущность христианства, он выдвинул на первый план неразрывную связь между любовью и свободой, которую мы находим в христианстве. Будучи религией любви, христианство поэтому является и религией свободы.
Хомяков питал искреннюю любовь к другим славянским народам. Он считал, что им присуще непреодолимое стремление к общественной и демократической организации. Хомяков питал надежду, что все славяне, освобожденные с помощью России, образуют впоследствии нерушимый союз.
Относительно мнения Чаадаева о беспочвенности Российской культуры и истории Хомяков замечает: "...не мог удержаться еще от нескольких слов в опровержение мнений, будто Россия не имеет ни историй, ни преданий, не значит ли это, что она не имеет ни корня, ни основы, ни русского духа, не имеет ни прошедшего, ни даже кладбища, которое напоминало бы ей величие предков? Надо знать только историю салонов, чтобы быть до такой степени несправедливым". И затем он обрушивается на эту салонную культуру высшего света, совершенно оторванную от национально-религиозных корней. Представители салонной культуры "живут как гости на родине, не только говорят, пишут, но и мыслят не по-русски". "Мы, - продолжает Хомяков, - отложили работу о совершенствовании всего своего, ибо в нас внушали любовь и уважение только к чужому, и это стоит нам нравственного унижения. Родной язык не уважен; древний наш прямодушный нрав часто заменяется ухищрением...".
Мнение о беспочвенности русской истории и культуры возникает, считает Хомяков, как следствие элементарного невежества. "Виновата ли летопись старого русского быта, что ее не читают? "[21, c.455], - восклицает он. На самом ли деле, так уж Россия и все в России плохо и безысходно? Точка зрения Хомякова и по этому пункту прямо противоположна Чаадаеву: "Если бы мы не жили мощными впечатлениями времен прошедших, продолжает Хомяков, мы не гордились бы своим именем, мы бы не смели свергнуть с себя иго монголов, поклонились бы власти какого-нибудь Сикста V или Наполеона, признали бы между адом и раем чистилище и, наконец, давно бы обратились уже в ханжей, следующих правилу "несть зла в прегрешении тайном"[21, c.455].
А каково же было мнение славянофилов о реформах Петра 1? Согласно их основным положениям к его деятельности, которая принесла на русскую землю множество различных западных нововведений, они относились отрицательно. Однако было бы ошибочным думать, что славянофилы относились к петровской реформе с отрицанием безусловным, всесторонним. Многое в ней они признавали необходимым. Но им мешал и не нравился государственный абсолютизм, которым она была проникнута. После Петра именно русского самодержавия уже не существует. Земский тип государства сменяется типом полицейским. „Власть обставляется такими мерами политической предосторожности, как будто русский монарх есть завоеватель или узурпатор"[22, c.146]. Чем дальше, тем все сильнее возрастал гнет государственной власти над народом, тем все более и более чуждыми становились русскому народу его императоры. „Вся земля русская, - утверждал А. С. Хомяков, - превратилась как бы в корабль, на котором слышатся лишь слова немецкой команды".[22, c.392]
Вот к чему привел петровский переворот! С тех пор Государство стало систематически вторгаться во внутреннюю жизнь Земли, нарушать пределы своей компетенции. „И на этом внутреннем разладе, как дурная трава, выросла непомерная, бессовестная лесть, уверяющая во всеобщем благоденствии, обращающая почтение к царю в идолопоклонство, воздающая ему, как идолу, божескую честь".[23, c.145]
Хомяков разработал понятие о церкви, как поистине органическом целом, как о теле, главой которого является Иисус Христос. Любящие Христа и божественную правду принадлежат Христу и становятся членами тела. В церкви они находят новую, более полную и более совершенную жизнь по сравнению с той, которую они бы встретили вне её.
Под самим словом «церковь» Хомяков всегда понимает православную церковь. Он радуется, что православная церковь хранит в своих глубинах истинный идеал, но «в действительности», по его словам, никогда еще не было ни одного народа, ни одного государства или страны в мире, которые бы осуществили в полной мере все принципы христианства.
Хомяков рассматривал православие как одну истинную церковь, но ни в коей мере не являлся при этом фанатиком.
В католицизме Хомяков находит единство без свободы, а в протестантстве — свободу без единства. В этих вероисповеданиях нашли свое осуществление только внешнее единство и внешняя свобода.
Если вообще оценивать деятельность Хомякова как славянофила, то можно выделить мысль, которую затем разовьют и Гоголь, и Достоевский, и которая прямо противоположна мнению Чаадаева. С его точки зрения, Россия не ничто, но "центр в человечестве европейского полушария, море, в которое стекаются все понятия. Когда оно переполнится истинами частными, тогда потопит свои берега истиной общей. Вот, кажется мне, то таинственное предназначение России, о котором беспокоится сочинитель статьи "Философическое письмо"... И пусть вливаются в наш сосуд общие понятия человечества, в этом сосуде есть древний русский элемент, который предохранит нас от порчи".
Западничество.
Западники - представители одного из направлений русской общественной мысли 1840 - 50-х гг. Считали историю России частью общемирового исторического процесса, сторонники развития страны по западноевропейскому пути. Критиковали самодержавие и крепостничество, выдвигали проекты освобождения крестьян с землей, сторонники реформ и конституционного преобразования государственного строя.
Главные представители: П. В. Анненков, В. П.Боткин, Т. Н. Грановский, К. Д. Кавелин, М. Н. Катков, И. С. Тургенев, П.Я. Чаадаев, Б. Н. Чичерин и др. Сотрудничали в журналах ""Отечественные записки"", ""Современник"", Русский вестник"". Крайне левое крыло западников -А. И. Герцен, В. Г. Белинский, Н. П. Огарев (до кон. 1840-х гг.). После крестьянской реформы 1861 западники сблизились со славянофилами на почве либерализма. Взгляды западников (особенно их конституционные проекты) получили дальнейшее развитие в программах российских либеральных организаций и групп конца 19 - начала 20 вв[24, c.49-62].
Западничество оформилось как идейное течение в работах и деятельности историков, юристов и литераторов Т.Н. Грановского, П.Н. Кудрявцева, К.Д. Кавелина, П.В. Анненкова, Б.Н. Чичерина, В.П. Боткина. Как и славянофилы, западники стремились к превращению России в передовую державу, к обновлению ее общественного строя. В то же время западничество отличалось оценкой характера развития страны и методов ее переустройства. Западники считали, что Россия движется в своем развитии по тому же пути, что и Запад. В своем историческом развитии она отстала от Запада, поэтому эту осталось необходимо ликвидировать, восприняв опыт и духовные ценности Запада. В России следует утвердить либеральные идеалы свободы личности, гражданское общество и, в перспективе, установить конституционную монархию. В экономической области важно развивать рыночные отношения, предпринимательство, промышленность и торговлю. Они также как и славянофилы выступали за отмену крепостного права с передачей земли крестьянам землю за выкуп. Основными методами своей деятельности западники считали формирование общественного мнения для подготовки преобразования России путем реформ "сверху". Для этого следует развивать образование и распространять научные знания.
Итак,западники были убеждены, что Россия должна учиться у Запада и пройти тот же самый этап развития. Они хотели, чтобы Россия усвоила европейскую науку и плоды векового просвещения. Западники в основном мало интересовались религией. Если среди них и были религиозные люди, то они не видели достоинств православия и имели склонность к преувеличению недостатков русской церкви. Что же касается социальных проблем, то одни из них более всего ценили политическую свободу, а другие являлись сторонниками социализма в той или иной форме.
Заслугой западников является то, что в отличие от славянофилов, их приоритетной социально-нравственной ценностью являлась личность, ее освобождение от традиционного, преимущественно патриархального и средневекового подчинения, провозглашение ее свободы и самоценности.
Таким образом, личность, сознающая сама по себе свое бесконечное, безусловное достоинство, есть необходимое условие всякого духовного развития народа. Этим определяется закон развития нашего внутреннего быта. Оно должно было состоять в постепенном образовании, появлении начала личности и, следовательно, в постепенном отрицании исключительно кровного быта, в котором личность не могла существовать. Степени развития начала личности и совпадающие с ними степени упадка исключительно родственного быта определяют периоды и эпохи русской истории».[25, c.124—168].
Самым ярким представителем и идеологом западничества, а также его непосредственным родоначальником несомненно является Петр Яковлевич Чаадаев.
Петр Яковлевич Чаадаев (1794 – 1856) – сын богатого помещика, учился в Московском университете. Не окончив университет, он добровольно вступил в армию. В 1812 г. Чаадаев принял участие в кампании против Наполеона. Он также участвовал в заграничных походах русской армии. В 1820 г., в бытность офицером гусарского гвардейского полка, Чаадаев был послан на конгресс в Троппау с докладом Александру I о мятеже в Семеновском полку. Через несколько месяцев он вышел в отставку. Противоречивые слухи относительно того, что произошло между Александром I и Чаадаевым в Троппау, и о причине отставки Чаадаева подробно разбираются в книге Quenet «Tchaadaev» (Кине, Чаадаев, 54 – 72). С 1823 по 1826 г. Чаадаев жил за границей и поэтому не принял участия в восстании декабристов. В Карлсбаде он встречался с Шеллингом и впоследствии с ним переписывался. Находясь во Франции, Чаадаев бывал у Ламенне[19, c.67-73].
Он одним из первых остро и вызывающе поставил вопрос об особенностях исторического развития России и Западной Европы в их соотнесенности, чем способствовал образованию славянофильского и западнического направлений в русской мысли. Размышления об исторических судьбах России явились первым словом пробудившегося национального самосознания. Чаадаев на свой лад выразил общую для эпохи тягу сознания к историзму, к философскому осознанию протекших и грядущих веков. Заслуга его еще состоит в том, что он первым в России пытался мыслить систематически, приучал сознание к "западному силлогизму". Он стал зачинателем традиции единения разума и веры в русской философии, которую затем продолжил Вл. Соловьев, братья Трубецкие и др.
Вместе с тем идейное творчество Чаадаева не поддается однозначной характеристике, ибо оно эволюционировало в процессе его интеллектуального и жизненного развития. Несколько огрубляя можно сказать, что эта эволюция шла в направлении от "отрицательного патриотизма" к "положительному". Точку зрения "отрицательного патриотизма" Чаадаев изложил в своем первом философическом письме, опубликованном в 1836 г. в журнале "Телескоп". Приведем некоторые высказывания из него. "Мы, - пишет Чаадаев о России, - не принадлежим ни к Западу, ни к Востоку, и у нас нет традиций ни того, ни другого. Стоя как бы вне времени, мы не были затронуты всемирным воспитанием человеческого рода... Мы живем одним настоящим в самых тесных его пределах, без прошедшего и будущего, среди мертвого застоя. Мы пришли в мир, - продолжает он, - подобно незаконнорожденным детям, без наследства, без связи с людьми, жившими на земле раньше нас, мы не храним в наших сердцах ничего из тех уроков, которые предшествовали нашему собственному существованию". Заключает он следующим: "Мы принадлежим к числу тех наций, которые как бы не входят в состав человечества, а существуют лишь для того, чтобы дать миру какой-нибудь важный урок". Чаадаев писал, что "в России не взращены идеи долга, справедливости, права и порядка, которые вошли в плоть и кровь Запада".
Говоря о Чаадаеве, стоит заметить, что сильное отрицательное отношение к России, выраженное в его первом «Философическом письме», несколько сгладилось под влиянием князя Одоевского и других друзей. В 1837 г. Чаадаев написал «Апологию сумасшедшего», которая после его смерти была опубликована в Париже русским иезуитом князем Гагариным в книге «Oeuvges choisies de P. Tchaadaief» (1862). Чаадаев пришел к выводу, что бесплодность исторического прошлого России является в известном смысле благом. Русский народ, не будучи скованным окаменелыми формами жизни, обладает свободой духа для выполнения великих задач грядущего. Православная церковь сохранила сущность христианства во всей его первоначальной чистоте. Поэтому православие может оживить тело католической церкви, которое слишком сильно механизировано. Призвание России состоит в осуществлении окончательного религиозного синтеза. Россия станет центром интеллектуальной жизни Европы в том случае, если она усвоит все, что есть ценного в Европе, и начнет осуществлять свою Богом предначертанную миссию.
Не следует полагать, что Чаадаев пришел к этому убеждению сразу же в 1836 г., после постигшей его катастрофы. Французская революция 1830 г. повлияла на него, сделав его менее склонным к идеализации Запада по сравнению с тем временем, когда он писал свое «Первое письмо».
Для него две силы являются действенными в нашей жизни. Одна из них находится внутри нас — «несовершенная», а другая стоит вне нас — «совершенная». От этой «совершенной» силы мы получаем «...идеи о добре, долге, добродетели, законе...».[26, c.31] Они передаются от поколения к поколению благодаря непрерывной преемственности умов, которая составляет одно всеобщее сознание, «Да, сомненья нет, имеется абсолютное единство во всей совокупности существ ...это факт огромной важности, и он бросает чрезвычайный свет на великое Все: он создает логику причин и следствий.
Так же Чаадаев утверждал, что наше «пагубное я» в какой-то мере разобщает человека с «природой всеобщей». «Время и пространство — вот пределы человеческой жизни, какова она ныне». В результате такого разобщения нам является внешний мир. «Необходимо только иметь в виду, что количеств, собственно говоря, в природе не существует... Действительные количества, т. е. абсолютные единицы, имеются лишь в нашем уме...».[26, c.37]
Ему так же принадлежит мысль, что «Христианское учение рассматривает совокупность всего на основе возможного и необходимого перерождения нашего существа...» Это означает, «...что наша ветхая природа упраздняется и что зарождается в нас новый человек, созданный Христом[26, c,36]. «Удивительное понимание жизни, принесенное на землю создателем христианства; дух самоотвержения; отвращение от разделения; страстное влечение к единству: вот что сохраняет христиан чистыми при любых обстоятельствах. Так сохраняется раскрытая свыше идея, а через нее совершается великое действие слияния душ и различных нравственных сил мира в одну душу, в единую силу. Это слияние — все предназначение христианства. Истина едина: Царство Божие, небо на земле, все евангельские обетования — все это не иное что, как прозрение и осуществление соединения всех мыслей человечества в единой мысли; и эта единая мысль есть мысль самого Бога, иначе говоря,— осуществленный нравственный закон»[26, c.62]. «Как известно, христианство упрочилось без содействия какой бы то ни было книги... Его божественный разум живет в людях, таких, каковы мы и каков он сам, а вовсе не в составленной церковью книге».[26, c.44] «И вот почему упорная привязанность со стороны верных преданию к поразительному догмату о действительном присутствии тела Христова в евхаристии и их не знающее пределов поклонение телу спасителя столь достойны уважения». Этот догмат об евхаристии «сохраняется в некоторых умах... нерушимым и чистым... Не для того ли, чтобы когда-нибудь послужить средством единения между разными христианскими учениями?».[26, c.62]
Западники возвеличивали Петра I, который, как они говорили, «спас Россию». Деятельность Петра они рассматривали как первую фазу обновления страны (начало вхождения России во всемирную историю), вторая должна начаться проведением реформ сверху—они явятся альтернативой пути революционных потрясений.
Мнение западников было во многом противоположно, но не во всём.
П. Чаадаев утверждал, что "Петр хотел цивилизовать Россию для того, чтобы дать нам представление о просвещении, он прикрепил нас к мантии цивилизации: мы схватились за мантию, но мы не коснулись самой цивилизации". И все же заслуга Петра, по мнению Чаадаева, заключается в том, что он освободил Россию от груза прежней истории, он, "придя к власти, нашел лишь чистый лист и... написал на нем: Европа и Запад". А это значит, что Россия получила шанс идти в будущее не сепаратно, а совместно с самым передовым регионом, получив шанс избежать судьбы стать его жертвой.
Как вспоминал М.И.Жихарев, Чаадаев «в простом разговоре... возражал «славянам»,... что ни «Петр Великий, никто другой, никогда не был в состоянии похитить у какого бы то ни было народа его личности, что на свете нет и быть не может столь сатанической индивидуальности, которая возмогла бы в кратковременный срок человеческой жизни украсть у целого народа его физиономию и характер и унести их под полою платья»[27, c. 26].
Конечно, Чаадаев, в определенном смысле сам являлся продолжателем дела Петра. Так его оценивали современники (например, Сазонов), потомки, да и он сам ощущал 20-30-е годы как закат петровской эпохи в русской культуре: «У нас здесь Пушкин. Он очень занят своим Петром Великим. Его книга придется как раз кстати, когда будет разрушено все дело Петра Великого: она явится надгробным словом ему»[28, c.107-108].
Культурно-философские представления Чаадаева о России вне сомнения являются порождением петровской (имперской и просветительской) эпохи и основных принципов романтизма. Они включают концепцию расширяющегося пространства и модель времени, сфокусированную на будущем. Тот факт, что русская культура и по сию пору осознает себя в этой парадигме и постоянно порождает соответствующий тип личности, лишний раз свидетельствует о молодости российской цивилизации.
Будучи человеком религиозно одаренным и имея чувствительное сердце, Чаадаев вовсе не любил в такой мере, как ему постоянно приписывают, «души готической рассудочную пропасть», но и в теле собственной культуры он видел только замутненную инстинктами душу и временами совсем отказывал ей в животворящем духе. «Подлинные» западники уповали на «просвещенья дух» и верили в его грядущие успехи. Так, например, Белинский писал: «Русская поэзия, как и русская жизнь… до Петра Великого была только телом, но телом, полным избытка органической жизни, крепким, здоровым, могучим, великим, вполне способным, вполне достойным стать сосудом необъятной великой души, - но телом, лишенным этой души и только ожидающим, ищущим ее… Петр вдул в него душу живую – и замирает дух при мысли о необъятно великой судьбе, ожидающей народ Петра…»[29, c.46].
Чаадаев же обнаруживает в русском народе «высокую мудрость», состоящую в отречении от своей мощи в пользу своих правителей. Чаадаев имел в виду не пассивную покорность произволу и безразличное подчинение игре стихий. Отсутствие осознанной воли и слабость целеполагания в русской культуре он как раз очень остро критиковал. Трактуя здесь способность подчиняться как позитивное свойство, он надеялся на повторение скачкообразного прогресса, осуществленного Петром I, подчеркивая способность русских к быстрому продвижению в ответ на вызов истории, «этому могучему порыву, который должен был перенести нас одним скачком туда, куда другие народы могли придти лишь путем неслыханных усилий и пройдя через страшные бедствия»[28, c.92].
Так, по его убеждению, Россия ничего не имела против преобразований Петра Великого, к тому времени «она только о том и мечтала, чтобы войти в великую семью христианских народов; идея человека уже проникла во все поры ее существа и боролась в ней не без успеха с заржавевшей идеей почвы».[28, c.159] В русской культуре историческое не совпадает с логическим. Это и подчеркивает в письмах к разным людям Чаадаев: «Мы не владеем силлогизмом Запада»; «орган причинности… остался без развития в нашем бедном мозгу». История России – не история идей. «Дело в том, что идея никогда не властвовала среди нас; мы никогда не были движимы великими верованиями, могучими убеждениям [28, c.158-159].
Заключение.
Завершая данную работу, хочется отметить, что рассмотрев идеи и положения программ славянофильства и западничества, выяснив в чем заключались их различия, а в чем общность, довольно сложно сказать точно к какому из представленных течений следует относиться с большим доверием и уважением. По моему мнению, оба эти идеологические движения, возникшие в начале 19 века, заслуживали и до сих пор заслуживают достойной оценки их современниками и потомками.
Идеи, отстаиваемые в те времена, находят свое отражение и не теряют актуальность и на сегодняшний день. Обращение к былому опыту необходимо для обеспечения совершенного будущего нашего народа и нашей страны.
На вопрос, в чем же заключался смысл споров и дискуссий представителей западничества и славянофильства, можно ответить следующим образом: смысл всех их споров, порой очень жарких и довольно таки интересных с точки зрения философии, состоял в том, что на фоне своего патриотизма, каждый из них выражал разную позицию о путях достижения великого блага для России. Но именно в достижении общего для русского народа блага и заключалась главная цель возникновения и последующей деятельности славянофилов и западников как общественно-политических движений.
Отсюда вполне естественно неправильным будет строго разграничивать эти два «лагеря». Несмотря на различия в воззрениях, и славянофилы, и западники выступали за продвижение либеральной идеологии и судьба России была им небезразлична. Единственным важным мировоззренческим различием явилось отношение к духовным традициям православия: славянофилы отстаивали принципы своеобразно понятой ими христианской философии, западники же в целом придерживались рационалистических взглядов.
Исторический опыт дискуссий 40-50-х гг. XIX века в России между западниками и славянофилами находит свое отражение не только в событиях XIX века, но и проявляется в веке XX и продолжают вновь возникать и в ХХI веке.
Сейчас, как и прежде, актуальность вопроса выбора пути развития <