Неверно истолкованные махаянистские выражения

Когда буддийские наставники говорят, что наш феноменальный мир всего лишь иллюзия, они не имеют в виду, что мы воображаем себе вещи, которых нет; они полагают, что все, рассматриваемое людьми как "объективный внешний мир", в действительности является производной их "загрязненного", вследствие неведения, разума. Разум изначально чист, но ввиду неведения он постепенно "загрязняется". И чтобы вернуть ему чистоту, следует удалить с него эти наслоения, хотя подобная работа может занять многие годы или даже целые жизни. Такой подход отличается постепенностью и используется в Тхераваде и многих школах Махаяны. В дзэнбуддизме подход [к очищению разума] отличается внезапностью, прямым доступом к разуму, чтобы рассеять неведение. Как только покончено с неведением, многие "слои грязи" исчезают в один миг. О том, как этого добиться, мы побеседуем в последующих главах.

Немного освоившись с трансцендентальным и феноменальным аспектами космической реальности, рассмотрим несколько общих махаянистских выражений и сравним то, как их понимают обычные люди, с их действительным значением с точки зрения Высшей Мудрости.

Многие думают, что выражение "все есть пустота" относится к буддийскому положению об отрешении от мирских удовольствий и материальных благ. В действительности же, за исключением монахов, отказавшихся от мирской жизни в силу особых причин, в буддийском учении ничего не говорится против верующих мирян, вкушающих законные радости и блага, хоть им и советуется не потворствовать человеческим слабостям. "Пустота" в данном случае не означает полного отсутствия; скорее, это отсутствие феноменов. Иными словами, когда мы просветлены, то ощущаем космическую реальность не как различимую и иллюзорную, а как неразличимую и абсолютную.

Так же и выражение "нирвана — это спокойствие" не означает лишь того, что при достижении нирваны вы успокоили свою плоть и в вашем сердце царит умиротворенность. Здесь имеется в виду то состояние, когда просветленное сознание постигает конечную истину о том, что космическая реальность бесконечно покойна, когда в уме не возникает абсолютно никаких мыслей. С появлением же мыслей происходит возвращение в феноменальный мир.

"Осознание природы дхармы, чтобы стать буддой" вовсе не означает, что нужно понять учение Будды, нравственно очиститься и освободиться от страдания, подобно Гаутаме. Это лишь предварительное условие; смысл самого выражения шире этой подготовительной ступени и означает, что нужно осознать пустотность самих дхарм (что феноменальный мир всего лишь иллюзия) и, таким образом, достичь просветления. Здесь дхарма относится к субатомным силам и частицам, проявляющимся как феномены, а не к самому учению Будды. "Будда" в данном выражении относится к Вечному Будде или Высшей Реальности, а не к физическому воплощению в образе Будды Гаутамы.

Согласно учению Махаяны, именно неспособность понять такую концепцию дхармы и Будды мешает тхеравадинам приобщиться к высшей мудрости. Само освобождение двояко: от собственного "я" и от дхармы. Иными словами, просветленная личность постигает, что и собственное "я" и феноменальный мир всего лишь иллюзия, что в Высшей Реальности "я" и дхармы, проявляющиеся как феномены, не существуют.

Чтобы помочь своим последователям понять иллюзорность "я" на трансцендентальном уровне, Будда проповедовал им учение о "не-я" [анатмавада]. На трансцендентальном уровне "я", как и другие обособленные сущности, не существует, поскольку Конечный Абсолют неразличим. Однако то же "я", как и остальные обособленные сущности, существует на феноменальном уровне. По мнению махаянистов, тхеравадины из-за непонимания этой высшей мудрости, касающейся трансцендентальной реальности, воспринимают учение о "не-я" лишь на феноменальном уровне. Таким образом, они упускают из вида тот примечательный факт, что само учение о "не-я" лишь временное подспорье, специально предназначенное для того, чтобы помочь буддистам преодолеть привязанность к собственному "я", равным образом таким подспорьем служит и учение о страдании, помогающее буддистам освободиться от сансары. Если мы не поймем, что язык используется в этих двух учениях как временное подспорье, мы легко совершим ошибку, рассматривая эти учения как непререкаемую догму, согласно которой "я", или душа, не существует и что жизнь — это страдание.

Махаянисты заявляют, что, хотя тхеравадинам с успехом и удается освобождение от привязанности к собственному "я", им не удается освободиться от привязанности к дхарме. Тхеравадины считают, что иллюзорно именно "я", и уверены в том, что дхармы вполне реальны, хоть их существование и мгновенно. И действительно, Сарвастивада, известная в свое время школа Хинаяны, о которой теперь мало кто знает, свое название ведет от учения, проповедующего реальность дхармы. Махаянисты же утверждают, что и "я" и дхармы иллюзорны. Согласно их представлениям, на трансцендентальном уровне космическая реальность пустотна, а иллюзорное существование "я" и феноменов обусловлено "загрязненностью" сознания. Это и составляет одно из основных философских различий между Махаяной и Тхеравадой. В онтологическом плане [в подходе к сущностным характеристикам бытия, более узко в метафизическом плане] Ваджраяна сходна с Махаяной, но ее практика находится под сильным влиянием мистицизма.