Шляпное и шапочное, пеньковое и веревочное производства

Статистические данные о шляпном промысле Москов­ской губ. были приведены нами выше[381]. Из них видно, что 2/3 всего производства и всего числа рабочих сосредоточены в 18 заведениях, имеющих в среднем по 15,6 наемных рабочих[382]. “Кустари”-шляпники ис­полняют лишь часть операций по производству шляп: они изготовляют колпаки, сбываемые московским тор­говцам, имеющим свои “отделочные заведения”; в свою очередь, на “кустарей”-шляпников работают по домам “стрижевщицы” (женщины, которые стригут пух). Та­ким образом, в общем .и целом мы видим здесь капи­талистическую кооперацию, основанную на разделе­нии труда и опутанную целою сетью разнообразных форм экономической зависимости. В центре промысла (с. Кленово Подольского уезда) явственно сказалось отделение промышленников (главным образом наемных рабочих) от земледелия[383], и повышение уровня потреб­ностей населения: живут “много чище”, одеваются в ситцы, даже в сукно, заводят самовары, оставляют старинные обычаи и пр., вызывая этим горькие сетова­ния местных почитателей старины[384]. Новая эпоха вызвала даже появление отхожих шляпников.

Типичная капиталистическая мануфактура — шапоч­ный промысел в с. Молвитине Буйского уезда Костром­ской губернии[385]. “Главное занятие с. Молвптина и 36 деревень — шапочный промысел”. Земледелие забра­сывают. После 1861 г. промысел сильно развился; швей­ные машины вошли в широкое употребление. В Молвитине 10 мастерских работают круглый год, имея по 5—25 мастеров и по 1—5 мастериц. “Лучшая мас­терская делает оборот приблизительно на 100000 руб. в год”[386]. Есть и раздача работы на дома (напр., материал для тулей женщины изготовляют по домам). Разделение труда калечит рабочих, работающих при самых неблагоприятных гигиенических условиях и наживающих обыкновенно чахотку. Продолжительное существование промысла (более 200 лет) выработало чрезвычайно искусных мастеров: молвитинские мастера известны и в столицах и в далеких окраинах.

Центром пенькового промысла в Медынском уезде Калужской губернии является с. Полотняный Завод. Это — большое село (по переписи 1897 г. 3685 жите­лей) с населением безземельным и очень промышленным (свыше 1000 “кустарей”); это — центр “кустарных” промыслов Медынского уезда[387]. Пеньковый промысел организован так: у крупных хозяев (их трое; самый крупный — Ерохин) есть мастерские с наемными рабо­чими и более или менее значительные оборотные ка­питалы на закупку сырья. Пеньку чешут на “фаб­рике”, — прядут на дому пряхи, — крутят на фабрике и на дому. Снуют на фабрике, — ткут на фабрике и дома. В 1878 г. считали в пеньковом промысле 841 “кустаря”; Ерохин считается и “кустарем” и “фабри­кантом”, показывающим у себя 94—64 рабочих в 1890 и 1894—1895 гг.; по “Отч. и иссл.” (т. II, с. 187), на него работают “сотни крестьян”.

В Нижегородской губ. центр веревочного промысла— тоже неземледельческие промышленные села Нижним и Верхний Избылец Горбатовского уезда[388]. По дан­ным г. Карпова (“Труды ком.”, вып. VIII), это — один Горбатово-Избылепкий веревочно-канатный район; часть мещан гор. Горбатова тоже занята промыслом, да и села В. и Н. Избылец — “почти часть гор. Горба­това”, и жители живут по-мещански, пьют каждый день чай, одеваются в покупное, едят белый хлеб. Всего занято промыслом до 2/3 населения 32-х селений, именно до 4701 работника (2096 муж. пола и 2605 жен. пола) с производством около 1½ млн. руб. Промысел существует около 200 лет и теперь падает. Организа­ция такова: все работают на 29 хозяев из их материала, получая сдельную плату, находясь “в полнейшей зави­симости от хозяев” и работая по 14—15 часов в сутки. По данным земской статистики (1889 г.) промыслом занято 1699 рабочих мужчин (плюс 558 женщин и мужчин нерабочего возраста). Из 1648 работников только 197 работают на продажу, 1340 — на хозяина[389] и 111 — наемные работники в мастерских 58 хозяев. Из числа 1288 надельных дворов обрабатывают сами всю пашню только 727, т. е. немногим более ½. Из 1573 надельных работников вовсе не занимаются зем­леделием 306, т. е. 19,4%. Обращаясь к вопросу о том, кто эти “хозяева”, мы должны уже из области “кустар­ной” промышленности перейти к “фабрично-заводской”. По “Перечню” 1894/95 г. здесь были две веревочные фабрики, имеющие 231 рабочего в заведениях и 1155 ра­бочих на стороне, с суммой произв. 423 тыс. руб. Оба заведения обзавелись уже механическими двигателями (которых не было ни в 1879, ни в 1890 г.), и мы, след., наглядно видим здесь переход капиталистической ману­фактуры в капиталистическую машинную индустрию, превращение “кустарных” давальцев и скупщиков в на­стоящих фабрикантов.

В Пермской губ. кустарная перепись 1894/95 г. зарегистрировала в губернии 68 канатно-веревочных крестьянских заведений с 343 рабочими (из них 143 наемных), с суммой произв. 115 тыс. руб.[390] Во главе этих мелких заведений стоят сосчитанные вместе круп­ные мануфактуры: у 6 хозяев 101 рабочий (91 наемный) и сумма произв. 81 тыс. руб.[391] Строй производства в этих крупных заведениях может служить наиболее рельефным образчиком “органической мануфактуры” (по Марксу)[lxxxii], т. е. такой мануфактуры, в которой различные рабочие исполняют различные операции по­следовательной переработки сырья: 1) трепанье пеньки; 2) чесание; 3) прядение; 4) свертывание в “бухтины”; 5) смоление; 6) разматывание на барабане; 7) пропуска­ние ниток со станка в продырявленную доску; 8) пропускание нитей в чугунную втулку; у) скручивание жгутов, свивание канатов и собирание их[392].

По-видимому, однородна организация пенькообрабатывающей промышленности и в Орловской губернии} из значительного числа мелких крестьянских заведе­ний выделяются крупные мануфактуры, преимущест­венно в городах, и попадают в число “фабрик и заводов” (по “Указ.” за 1890 г. в Орловской губ. 100 пенько­трепальных фабрик с 1671 раб. и с суммой произв. 795 тыс. руб.). Крестьяне работают в пеньковом про­мысле “на купцов” (вероятно, на тех же мануфакту­ристов) из их материала, за сдельную плату, причем работа делится на специальные операции: “трепачи” треплют пеньку; “прядильщики” прядут; “бородельщики” очищают от костры; “колесники” вертят колесо. Работа очень трудная; многие заболевают чахоткой и “грызью”. Пыль такая, что “без привычки не пробудешь ¼ часа”. Работают в простых сараях от зари до зари с мая по сентябрь[393].