Основные закономерности развития «черной» теневой экономики

Следует подчеркнуть, что основной объем теневой экономической деятельности обычно дают “вторая” и, самое главное, “серая” ТЭ. Понятие “теневая экономика” обычно ассоциируется со словом “мафия”, но на самом деле доходы организованных преступных группировок («черная» теневая экономика) составляют в общей массе теневых доходов лишь малую часть. Черная экономика - это производство и продажа наркотиков, разбои, грабежи, кражи, вымогательство и иные преступления, в результате которых одни люди обогащаются, нанося вред другим, обществу и государству. Но все же следует отметить, что например, в США 1980-х годов ежегодные потери общества от преступности корпораций (прежде всего, от утаивания ими доходов) примерно в 18 раз превышали доходы всего уголовного мира.

Хотя преступность известна со времен рождения цивилизации, организованная преступность окончательно сложилась только к 20 веку [49]. Традиционная преступность (кражи, грабежи и др.) основана на насильственном перераспределении. Современная организованная преступность - это, прежде всего, деятельность по «социальному заказу», «преступления без жертв». Посетители подпольных казино и публичных домов, потребители спиртного или наркотиков, работающие под мафиозным прикрытием предприниматели - все они являются не столько жертвами, сколько добровольными клиентами. С появлением устойчивого спроса на запрещенные товары и услуги, преступность частично трансформируется в специфическую разновидность бизнеса, когда для минимизации трансакционных издержек становится выгодным создание стабильных «фирм» - преступных группировок.

Мафиозный бизнес, как и легальный, обычно является диверсифицированным (многопрофильным). Пока правовая защита предпринимательства слаба, мафия специализируется на рэкете - нелегальной правоохранительной деятельности; когда же правовые институты упрочиваются, организованная преступность уходит в основном в сферу наркобизнеса. Хотя наркотики обеспечивают примерно половину доходов организованной преступности в мировом масштабе, тем не менее, современные преступные организации сохраняют позиции и в контроле над азартными играми и в подпольном ростовщичестве, и в иных криминальных промыслах [72].

Экономика организованной преступности олигополистична по форме и монополистична по существу. В большинстве стран, как правило, действует несколько мафиозных организаций (кланов), занимающихся схожими промыслами. Как и в легальном бизнесе, олигополистическая конкуренция в «черной» экономике заведомо неэффективна. Во избежание потерь от самоубийственной междоусобной борьбы, контролируемые территории делятся на районы, закрепленные за отдельными мафиозными группами. Центральное руководство такого сообщества, если оно есть, выполняет координирующие функции (аналогично национальным союзам предпринимателей в легальных отраслях). Мафиозное сообщество в результате представляет собой федерацию относительно самостоятельных, часто враждующих организаций. На своем «участке» каждая мафиозная группа действует монопольно, однако время от времени происходит силовой передел территорий [49].

Такой бизнес высокоприбылен, причем средняя норма прибыли отличается от нормальной средней нормы прибыли на несколько порядков. В легальном бизнесе 10% годовых считаются очень высоким показателем, в то время как в наркобизнесе норма валовой прибыли в одной торговой сделке может превышать 1000%. Но оборотной стороной высокой валовой прибыли являются не менее высокие издержки. В этом бизнесе невозможна обычная страховка предпринимательских рисков, которые достаточно высоки (при транспортировке наркотиков правоохранительные органы перехватывают примерно 10% всех грузов). В результате полицейского преследования мафиозный предприниматель рискует оказаться на длительный срок в заключении и даже расстаться с жизнью. Своеобразной страховкой можно считать систематический подкуп полиции и политиков. Однако эти «страховые взносы» огромны и доходят до 1/3-1/2 валовой прибыли. Высоки также издержки «отмывания» (легализации) преступных капиталов - 5-10% доходов. Очень своеобразны в мафиозном бизнесе издержки конкурентной борьбы: обычный бизнесмен рискует потерять свой капитал, мафиозный - и свою жизнь. В силу этих причин средний уровень чистой прибыли членов преступных организаций не так уж велик, а ее легальное использование затруднено.

«Черная» теневая экономика является генератором отношений прямого насилия и обмана, разрушающих глубинные основы любой хозяйственной деятельности. Их внедрение в бизнес-деятельность происходило путем взаимосближения элиты организованной преступности и предпринимателей.

С одной стороны, по мере укрепления политической власти и вытеснения «бандитских крыш» «милицейскими крышами» преступное сообщество трансформируется из занимающегося нелегальной правоохранительной деятельностью «теневого правительства» в сеть криминальных и полу-криминальных фирм (как это происходило ранее с зарубежными мафиозными организациями). Легализуясь как предприниматели, экс-бандиты уменьшают применение прямого насилия, но полностью от него не отказываются.

С другой стороны, внедрение в российский бизнес теневых деловых практик, основанных на насилии и обмане, происходило путем не только коммерциализации организованной преступности, но и криминализации предпринимателей, изначально с «черной» теневой экономикой никак не связанных.

Массовая криминальность поведения российских бизнесменов прослеживается по трем направлениям:

- отношения с клиентами,

- отношения с государством,

- отношения с коллегами по бизнесу [49].

Что касается отношений с клиентами, то здесь на поверхности наиболее заметен банальный, но массовый их обман. В отношениях с правительством бизнес тоже не придерживается честных «правил игры». Уклонение от регистрации сделок и уплаты налогов, подкуп правительственных чиновников, тайный вывоз капиталов за рубеж — все это стало настолько заурядным, что воспринимается как часть профессиональных навыков российского предпринимателя. Наконец, и в отношениях друг с другом бизнесмены не склонны быть слишком щепетильными. Систематическое нарушение деловых обязательств и нечестная конкуренция естественным образом дополняются (и ограничиваются) использованием услуг мафии для выбивания долгов и устранения конкурентов. Предпринимателей в 1990-е гг. убивали едва ли не так же часто, как главарей мафиозных группировок, что заставляет усомниться в существовании в тот период качественных различий между легальным и мафиозным бизнесом.

Таким образом, российская экономика приобрела своего рода «пестрый» характер, этот термин точно передает, насколько тесно в ней официальная рыночная деятельность переплетается с неофициальной, теневой, основанной на нерыночном насилии и обмане.