Августа 2004 года, суббота
Впервые за неделю спали достаточно мягко: травка, мягкая почва вместо песка. Старпом, который дома просыпается, а тем более встает как можно позже, в условиях похода превратился в собственного антипода. Видимо, это вторая, скрытая в домашних условиях сторона его натуры. Дома – беспокойство о дне грядущем и постоянные размышления о делах, которые делать надо, но очень не хочется, и, как следствие, сонливость и неподвижность. Здесь же – ясная цель, но не обязанность; отсутствие размышлений и обилие деятельности, отчего и наблюдается бодрость и радость бытия. Даже размышлять о чем угодно не по обязанности и не для гонорара, а просто так – это хорошо. Посему совершенно не мучительно и не стыдно за бесцельно прожитые минуты, часы и дни.
В 7.30 старпом уже на ногах, хотя необходимости в этом, собственно, никакой. Выкуривает утреннюю сигаретку, садится на стульчик у берега, бессмысленно таращится на окружающий пейзаж. А посмотреть есть на что. Солнце еще не злое, тихо, прозрачная вода, песочек на дне сложился мелкими волнами. Покой и благодать. Из палатки выползает заспанный кэп, и присоединяется к старпому, садясь рядом. Пьем утренний пиво, передавая друг другу баклажку.
Да, это истинно человеческое свойство – сидеть именно на стуле. Это пристрастие, пожалуй, можно положить в основу дефиниции биологического рода homo sapience. Сидеть, просто сидеть может любое существо, по крайней мере – позвоночное, но предпочтение стульям отдает только человек. Непонятно только, почему же он именует себя «разумным»? Потому, что засоряет страницы судового журнала всяким взором?
Постепенно кэп переходит из созерцательной в активную фазу. Повязывает бандану в синий горошек, надевает сапоги, предлагает слить воду из «Unicorn’а». Старпом неохотно поднимается. Сняли «Нептун», закрепили на тележке и откатили в сторону. Объединенными усилиями они вытаскивают «Unicorn’а» на песок и переворачивают вверх дном. Кэп придирчиво осматривает днище, и вблизи центрального шва обнаруживает вздутие – маленький бугорок площадью в несколько квадратных миллиметров. Материал слегка протерся о песок. Видимо, между днищем и баллоном надувного киля попал маленький камешек.
Кэп стоит с кислой миной, всем своим видом давая понять: «Положение серьезное». Предлагает клеить. Старпом как всегда тормозит стремление кэпа к идеалу: «Сейчас сдуем, снимем пайол, вытащим камешек, сполоснем – а там видно будет». Кэп неохотно соглашается.
Сдули баллоны, после некоторых усилий сняли стрингера. Пришлось выдавливать их лопастями весел. Сначала кэп давил, а старпом уродовал пальцы, засунув их между стрингером и бортом; потом поменялись ролями. Вообще, это самая сложная операция при сборке и разборке, но отнимает она не так много времени. Сполоснули пайол от машинного масла, песка и прочей грязи, отнесли сушиться наверх, на травку. Промыли внутреннюю часть «Unicorn’а» моющей жидкостью, изъяли из-под надувного киля все камешки. Ополоснули, слили воду и оставили сушиться. Впервые с начала путешествия «Unicorn» обрел пристойный вид.
Нарисовался юнга. Начали готовить завтрак. Юнге – развели пакет сухого молока и мюсли. Сами удовлетворились дарами природы: помидоры и огурцы, ну и к ним еще хлеб, колбаса и сыр. Пили кофе, с молоком и без. Кофе кончается.
После завтрака – сборка «Unicorn’а». Собрали сравнительно легко. Стрингера сели на место быстро, не упрямились. Поддули, вставили банки, перевернули. Старпом указывает кэпу место, где было вздутие – наблюдается лишь легкая потертость. Снова перевернули, скинули на воду, заякорили, навесили мотор.
Отдыхаем, купаемся, делаем фото. Из найденных на берегу кирпичей старпом сооружает импровизированный столик. Кипятим еще чайку. Пьем чай, принимаем рюмку-другую «старки», закусываем колбаской и сыром. Едва поднявшись, юнга замучил старпома, понуждая его загадать кэпу ребус неприличного содержания про трех мушкетеров. Старпом уступает, и палочкой рисует на прибрежном песке загадочный рисунок. Кэп шевелит извилиной и сдается.
За «старкой» разговор заходит на темы литературы и снова обращается к трем мушкетерам. Старпом выказывает некоторые познания, вычитанные в одной детективной книжке – рассказывает о литературных неграх Дюма и о прототипах Д’Артаньяна, Атоса, Портоса и Арамиса. Кэп на это отвечает, что хорошо было бы пройтись по «Трем мушкетерам» и переписать их на современный лад; сохранив сюжетную линию, обнажить иные, тайныя пружины; героев изобразить под другим нравственным соусом. Д’Артаньян – деревенщина, нечто вроде французской лимиты того времени, что понаехала в Париж, грубиян и нахал. Атос – спившийся дворянин из знатного, но обедневшего рода, так что он вынужден даже служить. Портос, мечтающий о баронстве и с целью добиться оного обхаживающий вдовушку; Арамис – пролаза и интриган. Впрочем – все это у Дюма есть. Юнга оскорблен за Арамиса – этот герой ему импонирует.
Однако, надобно собираться. Моем посуду, сворачиваем палатку, укладываем багаж. Постепенно укладка наша становится все более компактной – нарабатывается определенный профессионализм. Перед отправкой кэп прошелся по макушке острова и принес шампиньон: чуть суховатый, сантиметров 10 в диаметре. Больше грибов нет: давно не было дождей. Кстати, о дождях: уже пару часов наблюдается облачный фронт, протянувшийся с СВ на ЮЗ, пузом в сторону Самары. Движется к В-ЮВ. Северная часть облачной дуги темнее, там, над Жигулями, видимо, дождь. А у нас – солнышко. Но, может и зацепит краешком.
Отчаливаем около 15.00, выходим за водоросли, заводим мотор – сегодня все идет отлично. Когда мы миновали нижний остров и вырвались на оперативный простор, на нас действительно немного побрызгало: так, отдельные капельки. Интересно смотреть, как отметины от капель стремительно проносятся мимо борта. Скорость приличная, мотор поет... Довольный старпом, перекрикивая рев «Нептуна», сочиняет и тут же озвучивает «Симфонию бури»: «Ветер тучу натянул! Загудели мощные фортинбрассы! Надулся и захлопал на ветру клиттер! Фалл задымился!..» и так далее в том же духе.
Снова по правому борту высокий берег с живописными утесами и мысами. Наверху – строения дачного типа, спусков к воде не видно. Высматриваем населенный пункт Переволоки, где предстоит дозаправка. По нашей фотокарте понять, где именно они находятся, сложно. Минуем множество сетей, отмеченных баклажками. Идем по краю судового хода – есть некоторая гарантия, что мы не цепанем чего-нибудь дедвудом. Минут через сорок хода швартуемся в бухточке несколько далее того места, в котором подозреваем пресловутые Переволоки – там не было удобного места, чтобы причалить.
Однако местные жители говорят нам, что Переволоки мы давно проехали, а здесь трасса далеко, до бензоколонки идти километра 3-4. Ну, не возвращаться же! Опорожняем одну канистру в пятилитровую баклажку, добываем тележку и вяжем канистру к ней. Старпом с юнгой, следуя указаниям туземцев и останавливаясь для расспросов, отправляются за топливом. Жарко, пыльно, канистра бренчит на тележке.
Останавливаемся у магазина. Аккуратный магазинчик красного кирпича среди живописных халуп; внутри – кондиция, подача пива, пепси и прочих благ... Берем бутылку «Балтики №3» и пепси. Пьем, усевшись на крылечке, в тени. Топаем дальше. Тележка подскакивает на ухабах, канистра, как живая, ездит во всех направлениях, несмотря на то, что привязана она двумя ремнями. Этот момент надо обдумать. Вероятно, необходим бортик на нижней площадке тележки, тогда канистры будут вести себя с трудом.
Наконец на бензоколонке. Заливаем 20 литров – канистра №6. Запах у этого бензина странный – пахнет газом. «Газированный» (ударение на «и»), как говорят местные жители. Возможно, на колонке мухлюют. Или сорт такой. Движемся обратно. В магазине с кондицией закупки продуктов: сыр, плавленые сырки, хлеб, йогурты, «Флагман» и прочее.
Уже подходя к берегу, спускаясь к воде по дороге вдоль глубокой балки, старпом обращает внимание юнги на густые заросли конопли. В юнге просыпается внезапный интерес к ботанике. Он срывает стебелек с листочками – «для гербария» (впоследствии потерян). Показываем кэпу. Тот вертит стебелек в руках и критически замечает, что «это не та конопля...»
Замешиваем смесь в черной канистре. Всего на операции по доставке топлива и дозаправке ушло два с половиной часа. Укладываем вещи. В бухточке жарко и душно, кто-то из местных, вернувшийся с севера, с Жигулей, рассказывает о ливне, который там был. Веслаемся на глубину, заводим мотор, выходим на глисс и идем к Сызрани.
Бензин, несмотря на гадкий запах, работает нормально. Вода в Волге зацветает; «Unicorn» отбрасывает две расходящихся зеленоватых волны; похоже, что мы рассекаем гладь зеленки, слегка разбавленной водой. Снова минуем множество сетей, растянутых на баклажках. По правую руку – высокий берег, местами (ближе к Октябрьску) – сплошной известняковый обрыв метров в пять высотой, с промоинами и гротами. Впереди уже давно виден железнодорожный мост.
Через полчаса, или минут через сорок проходим под мостом, по которому как раз движется состав; снижаем ход и подходим ближе к берегу. Как водится, орем купающимся аборигенам: «Где заправка?» Упитанный дядечка, плавающий в компании столь же упитанных тетенек, отвечает нам, что в трех километрах ниже. Следуем туда. Туземцы сообщают, что колонка закрыта. Один из туземцев торгует нам канистру по 15 рублев литр. Кэп презрительно отказывается.
Двинули в Сызрань. Она постепенно проявляется впереди. Однако понять, где же, собственно, сам город, никак нельзя. Русло сворачивает влево, к югу; вдоль правого берега по всей этой огромной дуге тянутся какие-то нефтеперегонные заводы, элеваторы, кое-где – группы домов, блестят под предвечерним солнцем купола церквей, но логический центр этого хаоса не угадывается. Часть панорамы скрывают низкие зеленые острова с деревьями. Справа, на холме, высоко над берегом стоит ажурная телевышка. Около нее, как сообщает водитель местной «Казанки», есть бензоколонка.
Бензина мало. Идем к группе каких-то строений под телевышкой. Швартуемся у берега, обложенного наклонными бетонными плитами. Плиты так же наклонно уходят под воду, покрыты склизкими зелеными водорослями, напоминающими мох. Кэп удерживает «Unicorn’а» багром за проволочную петлю, торчащую из бетона; старпом топает узнать про бензин.
Одно из зданий, обнесенных забором, являет собою яхт-клуб, его фасад отделывают гастарбайтеры из бывших среднеазиатских республик. По-русски говорят с трудом и про бензин ничего не знают. Далее – за забором с автоматическими воротами и бритой охраной – ЮКОС’овский терминал, куда то и дело подходят танкеры. Идут снизу. От Астрахани? Охранники говорят, что бензином здесь не торгуют, а на колонке у телебашни бензин то ли есть, то ли нет, но что, даже если он есть, то он плохой. А надо нам ехать в город.
Старпом с невеселыми вестями возвращается к «Уникорну». Докладывает обстановку капитану. Оба смотрят наверх, туда, где высится телебашня. Топать туда далече, вверх по холму, переходить железную дорогу. А машину ловить негде – дорога у «ЮКОС’а» заканчивается. Подходит парубок из охраны терминала. Сообщает, что заплыли мы в охраняемую зону, что могли бы и в борт из дробовика получить. Сообщает, что вскоре пойдет машина в город. Старпом делает посулы, и парубок исчезает – идет договариваться насчет машины. Минут через 15 выясняется, что машина пойдет только через час.
Кэп, махнув рукой, решает отваливать. Топлива по оценкам (включая долив остатков из баклажки) – литров пять, а то и меньше. Хватит, – решает кэп. Идем к острову, среднему из небольшой группы, живописно разбросанной посреди Волги как раз на изгибе русла. Понахватав водорослей, причаливаем.
Бережок песчаный, за небольшой бровкой, на той стороне – снова спуск и заросший тростником жабовник. Изрядно нагажено. Справа и слева, метрах в пятидесяти – костры, там веселятся туземные жители. Везде бутыли, баклажки, обертки, очистки, огрызки и ошметки. Между ними во всех направлениях ползают по песку здоровенные черные муравьи. В наступающих сумерках ветер раздувает оставленные кем-то и казавшиеся совершенно потухшими угли.
Переводим «Уникорна» несколько левее, туда, где меньше муравьев. Переднюю часть вытащили на пляж, один якорь закрепили за корягу на берегу, второй (кормовой) – занесли поглубже в воду. Решили сегодня не разгружаться. Вынули только палатку, пену и спальники; стулья, примус, котелки, кружки с тарелками и ложками, продукты. Поставили палатку, разложили в ней пену и мешки; Разожгли примус. На ужин роллтон с тушенкой, колбаса, огурцы и помидоры, сыр, хлеб, чай. Старка. И даже пиво.
Правда, место сие к приятному времяпрепровождению не располагает; кроме всего прочего, намаялись за сегодня порядочно, вечер прохладный... Но прошли изрядно: с учетом всех изгибов маршрута выходит 65 километров. Пока это рекорд. В 21.00 связь с Москвой: прием отличный, слышимость тоже. Сообщили сегодняшние координаты, и потянулись спать.
Правда, пришлось еще слазить в воду: затягивали «Уникорна» тентом. Челноками снуют танкеры, разводят волну, она бьет в транец «Уникорна» и плещет внутрь. Затянули лодку тентом, привязали к леерам, ручкам, кольцам, обвязали вокруг дейдвуда. Вытерлись, прибрали вещички и залегли около 23-х.