Эксперимент со скрытым изображением на телевидении Би-Би-Си

Эксперимент по проверке гипотезы формативной при­чинности был проведен в сотрудничестве с Би-Би-Си в нояб­ре 1984 года. Постановка была такой же, как и в предыдущем случае, и включала две картинки, содержащие скрытые изображения. Эти картинки были посланы экспериментаторам по всему миру, и они тестировали группы людей, чтобы вы­яснить, какая часть из данной группы правильно угадала скрытое изображение, при этом картинка была им показана на 30 секунд. Такие тесты проводились в течение 5 дней до телепередачи и на других испытуемых в течение 5 дней после передачи. В программе «Завтрашний мир» восьми миллионам зрителей показали одно из скрытых изобра­жений, а затем был показан ответ. После того как зрители научились узнавать скрытый образ, им показывали его сно­ва. Цель эксперимента заключалась в том, чтобы выяснить, стало ли после этого легче узнавать скрытое изображение другим людям в других частях света, где они не могли видеть передачу Би-Би-Си.

Экспериментаторам сказали, что передача будет либо 8, либо 15 ноября и что картинку, которая будет показана, будут выбирать наугад. Некоторых просили провести экс­перимент до и после 8 ноября, а других до и после 15 ноября. На самом деле передача была 15 ноября, а тесты около 8 ноя­бря служили контролем. Картинка, выбранная наугад в теле­передаче, была рис.1 (ковбой на лошади), а рис.2 (танцующая пара) служил контрольным.

Тесты проводились в 121 месте, и всего в них участвова­ло 6265 человек.

Результаты оказались удивительными: они показали странное расхождение между Европой и Северной Амери­кой. Положительный эффект был получен в Европе (Фин­ляндия, Франция, Германия, Италия, Швеция, Швейцария и Югославия), где суммарное увеличение доли угадавших рис.1 составляло 32%. С рис. 2 увеличения практически не было.

В Южном полушарии (Австралия, Новая Зеландия и Южная Африка) был получен общий положительный эффект с увеличением доли участников, отгадавших рис.2, но это увеличение не было статистически значимо.

В Северной Америке (Канада и США) вообще не было сколько-нибудь значительного эффекта.

Расхождение между Европой и Северной Америкой весьма загадочно. Я не могу ожидать, что действие морфического резонанса зависит от расстояния. Одно из возможных объяснений мне предложил Ник Хамфри: возможно, что в Европе, где разница во времени с Англией всего один час, люди были более «в фазе» с аудиторией британского телеви­дения, чем люди в Америке, где разница во времени состав­ляет 5 — 8 часов. Важно выяснить, очевидно, воспроизводим ли этот эффект.

В контрольном тесте, проводившемся до и после 8 нояб­ря (эти тесты проводились только в Америке), было некото­рое увеличение процента участников, отгадавших рис. 1, но оно не было статистически значимым.

Обобщенные данные показаны в таблице 2. Ясно, что та­кой эксперимент нужно повторить, и следующий тест, с дру­гими картинками, на самом деле планируется в Германии. Передача ответа на одну из картинок будет сделана для 6 миллионов зрителей северогерманским телевидением (Norddeutscher Rundfunk). Тесты «до» и «после» будут прове­дены в континентальной Европе вне поля вещания этого те­левидения, а также на Британских островах и в Северной Америке.

Я благодарен д-ру Нику Хамфри и д-ру Иеремии Черфасу за помощь в организации экспериментов и анализе результатов.

Март, 1985

Тэрритаунский приз был присужден в июне 1986 года. Детали этого эксперимента описаны в моей последней книге «Присутствие Прошлого» (Collins, 1988).

Таблица 1. Как передача повлияла на результаты

Приводится количество участников эксперимента, видевших скрытые образы на рис. 1 и 2 до и после показа рис. 2 по телевиде­нию. Данные из семи участков в Британии и Ирландии (Кемб­ридж, Дублин, Эдинбург, Лондон, Ньюарк, Норвич и Оксфорд) и семи участков в других странах (Давос, Швейцария; Лукка, Италия; Кейптаун и Стелленбош, Южная Африка; Санта Мария, Колумбия; Канзас Сити, Миссури и Пэлм Бич, Флорида, США).

Число людей .	Весь	Мир	Исключая Британию и Ирландию
	ДО	ПОСЛЕ	ДО	ПОСЛЕ
Общее число участников
Отгадавших только рис. 1
Отгадавших оба рисунка
Отгадавших только рис. 2
Общее число отгадавших рис. 1	97 (9,2%)	85 (10,0%)	43 (5,7%)	40 (6,9%)
Общее число отгадавших рис. 2	41 (3,9%)	58 (6,8%)	9 (1,2%)	19 (3,3%)

Таблица 2. Результаты эксперимента со скрытым изображением

	ДО	ПОСЛЕ
Общее число тестируемых	Рис. 1	Рис.2	Общее число тестируемых	Рис. 1	Рис.2
всего	Всего /	всего	всего
Америка: 8 ноября		38(10,3%)	42 (11,4%)		54(12,3%)	49(11,2%)
Америка: 15 ноября		246(16,7%)	161 (10,9%)		218(15,2%)	171 (П,9%)
Европа: 15 ноября		102 (9,8%)	76 (7,3%)		147(12,9%)	79 (6,9%)
Южное Полушарие: 15 ноября		22 (12,6%)	17 (9,8%)		37 (19,0%)	20(10,2)

Послесловие

Выход в свет книги Руперта Шелдрейка на русском языке кажется нам событием значительным, во всяком случае для тех российских читателей, кто неравнодушен к проблемам перестройки научного мировоззрения и не удовлетворен тра­диционной материалистической идеологией в современном естествознании вообще и в биологической науке в особеннос­ти. Потому что, как очевидно из содержания книги, она являет собой попытку предложить альтернативу ортодоксальному, или, как его называет Шелдрейк, «механистическому», под­ходу в биологии. С нашей точки зрения, наиболее важными в гипотезе Шелдрейка являются два момента: во-первых, ут­верждение о реальности действия высших причин на уровне физических явлений и, во-вторых, предложения конкретных экспериментов для проверки этого утверждения. Заслуживает внимания прежде всего сама идея о существовании высших причин как антитеза традиционной научной идеологии, кото­рая в принципе такие причины отрицает и все явления стре­мится объяснять «снизу», через свойства и взаимодействия элементов вещества — атомов, молекул, клеток и т. д.

Мы не беремся сейчас анализировать концепцию Шел­дрейка с философских и историко-научных позиций. Воз­можно, такой анализ найдет свое место в трудах будущих исследователей. Заметим только, что, на наш взгляд, уро­вень изложения, логика, тщательность и объективность рассмотрения проблем свидетельствуют о весьма широком кругозоре и высокой научной эрудиции автора. Несомнен­но, что мы имеем дело с ученым, обладающим большим опытом и глубокими знаниями в своей специальной облас­ти (как следует из его биографии — в биохимии и физиоло­гии растений) и одновременно хорошо осведомленным как в общебиологических вопросах, так и во многих смежных областях. Высокий уровень автора как ученого выделяет его концепцию среди многих подобных попыток, сделан­ных за последние десятилетия; и это же явилось главной причиной того, что его «Новая наука о жизни» привлекла к себе внимание западной читающей публики.

Несомненно также, что Шелдрейк не только большой уче­ный, но и весьма достойный человек, способный отстаивать свои убеждения в самых разных, в том числе критически настроенных, аудиториях. Всякий, кто пытался выступать с идеями, противоречащими общепринятому мнению в данной области науки, хорошо знает, сколько мужества и силы воли требуется для того, чтобы защищать свои позиции, какие уда­ры порой приходится испытывать и от ближайших коллег, и от более далеких оппонентов. Чем сильнее потрясает осно­вы новая идея, тем большее сопротивление она встречает. Более 20 лет назад, в начале 80-х годов теперь уже прошлого века, когда Шелдрейк впервые выступил со своей гипотезой формативной причинности, ортодоксальная механистичес­кая идеология в биологии была очень сильна, особенно в тех направлениях, которые занимались исследованием механиз­мов биологических процессов на молекулярном и клеточном уровнях — в биохимии, биофизике, молекулярной биологии, молекулярной генетике. Многие свидетельства тех лет, в том числе и наш собственный опыт работы в области биофизики мембран, говорят о том, что механистический подход являлся тогда не только господствующей идеологией. Фактически, в официальной науке он фигурировал как единственно воз­можный. Живые организмы рассматривались исключитель­но как физико-химические машины, и считалось, что все биологические явления в принципе могут быть объяснены только на языке физики и химии. Отсюда вытекал подход к исследованию — объяснение свойств живого организма или его части через свойства составляющих их элементов веще­ства: клеток, мембран, молекул и т. д. — с соответствующей постановкой задачи, методами, способами анализа и интер­претации результатов. Только такой путь и считался науч­ным. Иначе говоря, ставился более или менее явный знак равенства между механистическим подходом и наукой как таковой.

Можно себе представить, как нелегко было Шелдрейку решиться на столь революционный шаг, как выдвижение концепции определенно антимеханистического содержания с неизбежной при этом критикой идеологических основ механистического подхода. Но убежденность в своей право­те и желание сказать новое слово истины в науке были, веро­ятно, сильнее всех опасений.

«Новая наука о жизни» была опубликована впервые в Англии в 1981 году. Выход ее в свет вызвал волну возмуще­ния и протестов со стороны ортодоксально мыслящих ученых, с особенно резкими нападками выступил влиятельный американский журнал «Нейчур». В то же время автор полу­чил поддержку достаточно известного научно-популярного журнала «Нью Сайентист». Развернулась полемика в печа­ти, на радио и телевидении; были объявлены конкурсы на лучшие эксперименты, позволяющие проверить гипотезу Шелдрейка; отобранные эксперименты использовались для таких проверок на телевидении разных стран.

Бурная реакция на книгу Шелдрейка принесла ему (как он пишет, неожиданно для него самого) огромную популяр­ность и немало способствовала распространению его идей как в научном мире, так и среди широкой читательской аудитории. «Новая наука о жизни» выдержала несколько из­даний и была переведена на ряд европейских и японский языки. Русский перевод сделан со второго английского изда­ния (1985 г.), в которое кроме текста первого издания вошло также приложение, содержащее материалы дискуссий, ком­ментарии в прессе, а также описания и результаты некото­рых экспериментов, поставленных для проверки его гипоте­зы. Основное содержание книги (введение и двенадцать глав) в нашем переводе с небольшими сокращениями ранее было опубликовано в журнале «Дельфис» (2002 — 2004 гг.). В настоящем издании даны полный текст автора и приложе­ние. Так что наш читатель может познакомиться не только с концепцией автора, но и с реакцией на нее западной, глав­ным образом английской и американской, публики.

После «Новой науки о жизни» Шелдрейк выпустил еще несколько книг [1 — 4], причем каждая из них выдержала не одно издание. Кроме того, за последние 10 лет вышло еще 4 книги [5 — 8], в которых он является соавтором. Все эти работы посвящены углублению и развитию тех или иных аспектов гипотезы формативной причинности, а также обсуждению возможностей объяснения с ее помощью раз­личных явлений природы, особенностей поведения живых существ, загадок человеческой психики и интеллекта, духов­ных устремлений человека, жизни человеческих сообществ, космических явлений. В последние годы идеи Шелдрейка распространяются и самыми современными средствами: у него есть сайт в Интернете, выпускается множество аудио- и видеокассет, в которых в популярной форме излагаются те или иные аспекты его теории.

Насколько можно судить по литературе, за время, про­шедшее после опубликования первой книги Шелдрейка, интерес к его гипотезе не угас; напротив, она приобрела многих сторонников или сочувствующих ей как из числа ученых, так и среди читателей, занятых в других областях. Можно сказать, что сейчас речь идет уже не столько о кон­цепции жизни, выдвинутой одним из зарубежных ученых, сколько о направлении западной научной мысли, опираю­щемся на гипотезу Шелдрейка. Это направление предлагает свои объяснения многих явлений, принципиально отличные от тех, которые дает официальная наука, а кроме того, спо­собно указать причины и таких явлений, которые вообще не поддаются объяснению с позиций официальной научной парадигмы.

Таким образом, публикация «Новой науки о жизни», в которой излагается существо гипотезы формативной при­чинности, в какой-то степени восполняет существенный, на наш взгляд, пробел в представлениях российских читате­лей о попытках западных ученых выйти за рамки механисти­ческих представлений, до сих пор активно действующих в области наук о живом. Разумеется, сейчас эта книга будет восприниматься нашим читателем иначе, чем если бы она вышла 15 — 20 лет назад. Заметим, что тогда ее публикация на русском языке была бы просто невозможна в силу давления механистической идеологии и, соответственно, официаль­ной научной цензуры. За последние 20 лет развитие в нашей стране неортодоксальных теорий, в том числе и в биологии, а также появление ряда экспериментальных данных, в осо­бенности в области исследований сверхслабых излучений биологических объектов и действия сверхмалых доз ве­ществ и излучений, немало способствовали укреплению позиций не механистически мыслящих ученых. Несомнен­но, что работы по неортодоксальным направлениям в науке развиваются все более активно и интерес к таким направле­ниям явно возрастает. Об этом свидетельствуют, например, рост числа соответствующих публикаций, а также «парал­лельных» семинаров и конференций, стремительное расши­рение круга их участников и слушателей. Именно здесь, как мы полагаем, идет основная работа по формированию ново­го научного мировоззрения, которое со временем преодоле­ет рамки узкоматериалистических представлений.

Ясно, однако, что на сегодняшний день позиции неорто­доксальной науки у нас еще не столь сильны, чтобы можно бы­ло говорить о реальной альтернативе механистическому под­ходу. И каждый весомый вклад в построение основ новой науки является ценным приобретением для российского чита­теля. Таким вкладом, несомненно, является книга Шелдрейка.

Разумеется, это не значит, что мы видим в ней одни до­стоинства, что в ней не может быть спорных утверждений и она не может быть подвергнута критике как по основным позициям, так и по тем или иным частным вопросам. Но приэтом нам кажется важным иметь в виду, что, во-первых, всем нам свойственно ошибаться, особенно когда мы отрываемся от привычного «якоря» все еще господствующего механис­тического подхода и пытаемся объяснять явления, исходя из более объемных представлений. И во-вторых, критика оп­равдана, если она продвигает нас вперед, к лучшему, более полному пониманию, к устранению противоречий, к отыска­нию более строгих аргументов, позволяющих закрепить то, что уже удалось понять, и найти лучшие способы проверки новых предположений.

Именно втаком ключе и следует рассматривать критиче­ские соображения по содержанию книги Шелдрейка, кото­рые высказываются в следующем разделе.