Отрезок №22. Больно не будет?
Жаловаться на жизнь поздно, если ты уже родился.
Крутиер
Ты снова испытываешь меня. Тебе ведь никогда не надоест надо мной насмехаться? Тебе ведь нравится это, да, чертовка?
Пуля прошла в нескольких сантиметрах от моего сердца. Ещё бы немного и я покинул бы этот дурацкий, смешной в своём уродстве, мир. Но ты, тварь, зачем-то держишь меня. Да, жизнь? Ломаешь, издеваешься, воскресаешь и убиваешь? Тебе нравится это?
Почему не я? Почему он не застрели меня? А Сашку застрелил сразу?
А самое забавное, стой, дай наслажусь твоим тонким чувством юмора, его опять не поймали. Этот маньяк на свободе. И никому нет дела, что он убил меня и Сашку. Я ведь уже не человек, я ходячий труп. Но ты и здесь постараешься, да, сука? Ты удивляешь врачей, рана хорошо заживает, лекарства мой организм воспринимает благосклонно. Они не устают бороться с моими побегами и истериками. Психолог не теряет надежды разговорить меня.
Ты не дала мне похоронить его. Я лежал в отключке после операции. Ты не дала мне даже слёз. Я не могу плакать. Словно слёзные железы атрофировались.
Внутри агония, она уничтожает меня с каждой секундой этой проклятой жизни, а снаружи прекрасное, молодое тело.
Сколько я здесь? Месяц, неделю? За окном снег, по периметру высокий в три метра забор и охрана.
Медсестра вежливо будит, осматривает рану, перевязывает её, меряет давление, температуру. Во время своих манипуляций она не перестаёт говорить. О погоде, о Майами, где сейчас растут пальмы, о снеге, который метёт и метёт.
- Завтрак будет через полчаса, - она уходит, и я закрываю глаза.
Тысячу раз говорил, что я не голоден. Отказывался от еды, но кончилось тем, что пришёл Влад. Без лишних уговоров он приказал кормить меня искусственно, через зонд. Вы представляете, что это такое и как это унизительно? Нет, конечно.
Дверь едва слышно всхлипнула, вошёл Влад и медсестра с подносом. Это, наверное, смешно, но мне проще было не сопротивляться. Сил на это уходило много, а помирать я не собирался. Я просто ждал, когда же станет легче. Но не становилось.
- Привет, - Влад садится в кресло, небрежно скидывая своё пальто. Он в костюме. Весь такой успешный, привлекающий внимание. – Как себя чувствуешь?
- Хорошо, - вру я, беру ложку и йогурт.
- Как спалось?
- Кошмары.
Ему нет до этого дела. Просто вежливость, дурацкая условность.
- Поговори с психиатром.
- Не хочу. Он… не поймёт.
- Поговори со мной.
- Ты тем более.
Он не обижается. Это лишь доказывает, что ему всё равно.
Входит медсестра с кофе для Влада, он всего лишь посылает ей в благодарность мимолётную полуулыбку, а она уже счастлива. Уверен, будет думать об этом весь день, быть может, даже расскажет об этом подругам.
- Дим, сегодня первое февраля.
- У тебя сегодня день рождения?
- Нет.
- Тогда какая разница? – ставлю пустой стаканчик на поднос и беру круассан.
- Тебе не надоело здесь?
- Нет.
Я не могу вернуться домой.
- Послушай, дело в том, что у соседей был пожар, пострадала и твоя квартира. Пожарные затопили там всё. Придётся делать ремонт. Капитальный.
Блин, наверное, я единственный человек в мире, который порадовался чужой беде.
- Я бы снял тебе номер в гостинице, но я честно тебе скажу, что не хочу оставлять тебя одного, - его бездонные глаза впились в меня. – Поживи у меня. Как ты знаешь, меня почти никогда дома нет, тем более, у меня восемь комнат, я тебя и видеть не буду. И… если ты хочешь, я могу себе снять номер, а ты будешь в моей квартире.
- А как же Андрей? – впервые за всё время разговора я не отвёл глаза.
- Мы расстались.
Ну и по фиг. Он найдёт, кого трахать.
- Послушай, я хотел ещё кое о чём поговорить, - начинаю я и не знаю, как сказать. – Я… не могу петь.
- Я понимаю.
- Не могу писать.
- Понимаю. Это нормально.
- Нормально? – хмыкаю. Вот как это оказывается. Нормально.
- Просто живи, Дим, - вздыхает Влад, понимая, что слово «нормально» ненормально. – Ты поживёшь у меня?
Ну а что мне остаётся? Откажусь, он посадит меня в гостиничный номер под камеру. Честно говоря, больница мне уже порядком надоела.
- Хорошо. Ты, кстати, можешь и остаться.
Мне всё равно. Я не собираюсь выходить из комнаты.
На том и порешили.
***
На следующий день за мной приехал новый помощник, Валентин. Серьёзный такой молодой человек. Неулыбчивый. Он привёз мне одежды. Новой, с ценниками. Дольче и Габбана. Круто.
Ждал меня на улице крайслер. Охренеть, сервис. Мы двигались неспешно по городским улицам, удивлявшим меня. Они такие же. Тут мы обедали с Сашкой, вот там за углом парк, где мы играли в снежки и целовались. Всё такое же. Даже эта пахнущая вандализмом кривая надпись на стене из баллончика с краской. Только я другой.
Жил Влад в центре города. С одного только взгляда на дом было понятно, что он элитный. Огороженный забором, он казался оплотом стабильности и благополучия. Камеры, охрана, консьерж. Хм, Влад живёт на последнем этаже, в пентхаусе. Ну, круто, что сказать.
Валентин набирает код на двери и пропускает меня вперёд. Я, конечно, ожидал, что квартира будет большая, но это просто замок. При чём, двухуровневый. На хрена ему такая огромная квартира?
Холл, гостиная, столовая, кухня, две гостевых спальни, комната для прислуги, гардероб. На втором этаже была хозяйская спальня, хозяйский кабинет, ещё одна гостевая спальня, гардеробная и большая терраса, как зелёный уголок. Тут стояли шезлонги, журчал фонтанчик.
- А бассейна здесь нет? – поинтересовался я.
- На первом этаже тренажёрный зал, бассейн и сауна, - поспешно ответил помощник, показывающий всё это великолепие. – Если хотите…
- Нет, - обрываю его я. – Я займу гостевую на первом этаже.
Как можно дальше ото всех, особенно от Влада.
- Мне нужен компьютер.
- Конечно.
- И интернет.
- Но Владислав сказал…
- Мне плевать. Я тут не пленник. Я тут гость.
- Сейчас.
Валентин оставил меня на террасе и стал спешно названивать Владу. Парень явно не знал, как со мной обращаться.
Хорошо тут. Только всё чужое, дизайнерское, без уюта. Слишком неживое и чистое. Как в музее. Бездушное.
- Владислав разрешил интернет, - порадовал помощник и проводил меня в ставшую теперь моей, комнату.
Она была большая. Как, впрочем, всё тут. Светлая, вмещающая кровать с балдахином, письменный стол, диван, кресло, кофейный столик, фикусы и огромный телевизор. Через несколько минут парень принёс мне компьютер, настроил на нём интернет. Замечательно.
- Что-нибудь хотите?
- Да. Чтобы ты свалил.
- Простите, - парень исчез.
Я скинул одежду и завернулся в халат, лежавший на кровати. Что мне делать? Это глобальный вопрос. Как дальше жить? Как заставить себя?
Пощелкал телевизором. Больше трехсот каналов. Много иностранных. Интересно, Влад знает иностранных языков? Тут даже порно канал был. Гей-порно. Но меня не вставило, я с раздражением выключил телевизор. Открыл ноутбук. Открыл браузер. Замер. И что?
Гугл точка ру.
Призывающее пустое поле. Кнопочка «Мне повезёт!». С буквой «ё», а не «е». Этим они мне и нравятся. Ладно. Ввожу свой псевдоним. Гугл услужливо сочетает его со словом покушение. Подойдёт.
Первая же ссылка ведёт к тому самому вечеру перед новым годом. Внутри леденеет, когда я читаю бездушную статью какого-то журналиста. «Охранник скончался сразу же, у него не было шансов. Пуля попала в сердце». «Стрелявший объявлен в розыск». «Ходили слухи, что всеми любимого Морти связывали с охранником романтические отношение». И наше фото. Где-то за неделю до этого дня. Мы в кафе, после какой-то презентации. Сидим рядом. Пьём капучино друг друга, смеёмся. Я увеличиваю фото, пытаюсь разглядеть глаза Сашки. Он живой… Такой родной.
Внутренности будто сжимает невидимая рука.
Щёлкаю дальше. Читаю о дальнейшем расследовании, смотрю новые и новые фотки.
Вдруг натыкаюсь на статью под названием: «Взрыв в квартире звезды». Взрыв?.. В тот же день в моей квартире раздался взрыв. Вечером Руслан заскочил за моими вещами и… Он не выжил. И я бы не выжил. Я…
Перед глазами всё плывёт. Я щёлкаю снова и снова. Натыкаюсь на посмертное фото Руслана. Он в гробу, в цветах. Говорят, что единственное, что уцелело, его лицо.
Господи…
Меня трясёт. Я даже не поинтересовался, почему у меня новый помощник! Я не могу так. Это уже слишком.
Отшвыриваю ноутбук и сползаю на пол, на идеально чистый паркет. Время замедляется. Воздух становится густым. Я должен был умереть. А в итоге из-за меня погибли два человека. Они ни в чём не виноваты. Они…
Почему.
Это единственное слово, звучавшее у меня в голове.
Почему не я?
Рана тянет. Но эта боль не идёт ни в какое сравнение с тем, что творится у меня внутри. Там пожар, там адское пламя, там полая область, заполненная кислотой.
***
Вечером зашёл Влад. Я сидел в кресле в темноте, чем напугал его. Ну, если его можно вообще напугать.
- Освоился?
Киваю.
- Голоден?
- Нет.
Что меня удивляет, так это то, что я могу сидеть здесь, говорить, а они больше нет.
- Ладно, - он не спорит. – Завтра с утра приедет врач и медсестра. Если тебе что-нибудь понадобится, просто сними трубку. В доме есть круглосуточный камердинер.
- Круто, - киваю я.
- Дима, если вдруг что… Ты знаешь, где я.
- Угу.
Влад уходит. Я снова выключаю свет и просто сижу, всю ночь напролёт.