Море – множество птичьих крыльев

Маруланда уже начал беспокоиться из-за того молчания, что царило в горах и сковывало всякое движение. Всё вокруг казалось мёртвым, обречённым на исчезновение, горы превратились в образ одиноко застывшей скалы. Для него, человека с тонким слухом, не было ничего более раздражающего, чем невозможность разобраться в том разнообразном шуме, который он слышал всю дорогу. Любой природный шум, человека или животного, не оставался незамеченным им; слушая, он обретал связь с миром, который его окружал, он сливался с окружающей природой. Атавистическая тишина превращала его в насторожившегося человека, что ещё с детства было важным уроком его жизни. Ему было трудно представить себе мир, в котором ему не надо было бы искать следы присутствия врага, сразу обнаруживая их там, где он только что прошёл. Привычка преследуемого человека, который вынужден для того, чтобы выжить, слышать или даже воображать дыхание того, кто его выслеживает.

Размышляя об этой тишине, которая рождала смутные подозрения, тишине, которая опутывала всё вокруг невидимыми нитями, включая звук собственных шагов, он шёл по тропинке к реке, идя навстречу её длинному, извилистому телу. Пока он шёл, он не слышал шума реки, этого рассказчика разных диковинных историй, он хранил в памяти сгустившееся молчание и следовал ритму своих предчувствий. Но вот он вышел на речной песок, и чары молчания были подавлены эхом голоса реки, они исчезли полностью.

Почувствовав озноб, который всегда возникал, когда приближалась опасность, он решил взять одно из привязанных к дереву каноэ, чтобы на этот раз наконец-то пуститься в тот путь, о котором он постоянно тосковал в своей жизни преследуемого человека. Он увидел реку, умиротворённую тишиной, и представил себе море, которого никогда не видел. Он, человек гор, никогда не видел море. Для него было невозможным охватить разумом то, что должно было быть морем, представить его образ и, тем более, реальность. Уже без всякой тревоги в душе, плывя по течению молчаливой реки, он представлял, что море - это как громадное крыло всех птиц гор, огромный взмах крыльев, крыло гигантских волн.

Каноэ медленно подплывало к пустынному берегу. Оттуда кто-то, размахивая руками, подавал ему знаки. Он лихорадочно начал соображать, как он будет обороняться в этой ситуации, но вдруг увидел неясную фигуру молодой женщины, зовущей его без слов. Она на расстоянии говорила с ним своим горящим взором и спокойным движением рук. Послушно выйдя из каноэ, он доверился этому красноречивому молчанию женщины. Только несколько раз в своей жизни он чувствовал такое спокойствие в своей душе. Женщина предложила ему еду и неторопливо рассказала обо всех своих снах, и не обменявшись больше ни единым словом, они стали искать убежища от надвигающейся темноты. Ночью он спал с ней и на следующий день, уже сев в каноэ, он знал, что оставляет в её чреве своего будущего ребёнка, который потом уйдёт в поисках своих гор. Позже он не хотел вспоминать о тех снах, которые у него были с другими женщинами, повстречавшимися на его долгом пути вниз по реке, в поисках никогда невиданного им моря. На одном из поворотов реки, тишина взорвалась тем, что он ощутил как радость, которая охватила его полностью: море. Огромные волны вырастали, пытаясь дотянуться до небесного свода, и они казались ему единым крылом и гомоном всех птиц гор. Волны обрушивались так, словно кто-то подрезал их под корень, и очень далеко, на краю горизонта, Маруланда увидел остров, который венчался контуром горы.

Откуда-то далеко, с кроны высоких деревьев взлетел огромный серый орёл, в клюве он нёс перепуганную рыбу голубого цвета.

Смерть

Медленно угасающий взор

Смерть очень осторожно подбиралась по тропе к Мануэлю Маруланде Велесу, она давно стала тенью этого человека. Упорная и терпеливая, она всегда была настороже и никогда не упускала из вида ни одного его шага. Невидимка, она, тем не менее, всегда любила маскироваться, всегда появлялась в самые критические моменты жизни Маруланды для того, чтобы воспользоваться подходящим моментом и выместить на нём всю свою злобу. Человек, который живёт рядом со смертью, который столько раз уходил от неё, неизбежно должен, хотя бы один раз в своей жизни, мучительно пережить её присутствие. Такова его судьба, так написано на его ладони: медленно угасающий взор, неизбежное избавление от последних иллюзий, слабость и неподвижность во всём теле, безразличие, появляющиеся на лице, ничего не значащие слова, молчание, порождённое безнадёжностью. Все внешние события проходят мимо, жизнь замирает в его сердце. Но смерть была терпеливой, она ждала насильственной гибели Маруланды. Ей доставило бы мало удовольствия естественная смерть Маруланды - на исходе его старости, ночью, заполненной снами. Нет. Люди, подобные Маруланде, должны умирать иначе, - истекая кровью, при ярком свете солнечного дня, а не в сумраке высоких гор. Его глаза должны видеть стеклянные глаза смерти, как видится прозрачность воды, уходящей сквозь пальцы.

И всё же, в своём ожидании, в крадущемся многолетнем ожидании, ожидании, которое началось с 1949 г., когда Маруланда под именем Педро Антонио Марина решил уйти в партизаны со своими первыми 14 соратниками в окрестностях Хеновы, департамент Кальдес, смерть чувствовала себя неуверенно. Это ожидание стало особо неистовым между 1950 и 1953 годом на границах южной Толимы. Тогда смерть решила, что она должна следовать по пятам за Маруландой не только во время многих жестоких сражений, которыми изобиловала его жизнь партизана, но также и во время перемирий - для смерти это было время кратковременного отдыха, - во время которых Маруланда занимался строительством моста через реку. В мирное время люди тоже умирают, и с Маруландой мог произойти, например, несчастный случай, - на него могло упасть дерево, во время его рубки. Но смерть, однажды взяв на прицел жизнь человека, который никак не желал умирать естественной смертью, а тем более, смертью насильственной, не могла просто пребывать в столь неплодотворном ожидании, не могла зря терять драгоценное время.

Понятно, что новости по радио и в газетах говорили всё наоборот. Тогда казалось, что смерть уже настигла Маруланду, что она прошла рядом, чуть выше сердца, и оно замерло, словно поражённое ударом молнии. Смерть не оставляла ему времени на обычную реакцию преследуемого человека, которая всегда позволяла выбраться из частых ситуаций опасности, в которых приходилось рисковать жизнью. Согласно слухам, которые циркулировали в СМИ, казармах и высших правительственных сферах, его окончательная смерть, могла иметь место в один из последних дней октября или в первых числах ноября 1965 г., утром или вечером.

Сомнений в этом, даже случайных, в официальных источниках не было. Полковник Эрнандо Курреа Кубидес, командир VI бригады, расквартированной в Нейве, заявил в присутствии прессы о том, что он «подтверждает, что командование знает о циркулирующих слухах о смерти самого главного бандита от ран, полученных в бою», то же самое он заявил газете El Tiempo 27 декабря 1965 г. Полковник Курреа Кубидес рассказал о том, что войска под его командованием, а также полиция региона Маркеталии действуют в зоне каньона реки Секила, «где, возможно, будет раскрыта загадка смерти опасного антиобщественного элемента. Я весьма оптимистически настроен относительно возможностей подтверждения версии о смерти бандита и сейчас всё обследуется визуально, со сбором соответствующей информации, дабы подтвердить смерть Марина».

«Несколько разных информаторов, - заявил полковник Курреа Кубидес, - сообщили мне о том, что они могут указать место захоронения «Снайпера», и сейчас они находятся на пути к этому месту, правда, задача осложняется труднодоступностью этого пункта». Полковник настаивал на том, «что обещанная награда будет вручена только тогда, когда будет проведена идентификация тела»

Командир VI бригады самодовольно заявил журналистам о том, что, официально, он не утверждает, что «Снайпер» найден мёртвым, но его нет и среди уцелевших из его уничтоженной банды. «Известно, что «Снайпер», - добавил полковник Курреа Кубидес, очень уверенный в достоверности информации, полученной от военной разведки, - говорил, что хотел бы умереть и быть похороненным в Маркеталии. Расследование версий покажет истину. Сейчас мы прилагаем все силы к тому, чтобы проверить истинность той информации, которая есть в нашем распоряжении. Обещанное за выдачу тела вознаграждение жителям зоны - хорошая основа для нашего оптимизма…» . 1

Согласно версии корреспондента El Tiempo в Нейве, «Снайпер» был ранен во время бомбардировки с самолёта. Его рука перестала действовать вследствие разрыва суставов и мускулов. Но «Снайпер» продолжал оставаться в горах и участвовать в столкновениях с наземными войсками и был вторично ранен в ногу очередью из автоматической винтовки. Эта стычка имела место, возможно, в зоне Ла Эстрелья, муниципалитет Атако, департамент Толима. Без лекарств, соответствующего ухода, с ногой, охваченной гангреной, он вместе со своей шайкой антиобщественных элементов, скитаясь по горам, в итоге решил идти к истокам реки Ата. «Снайпера» несли на носилках. К западу от асьенды Ла Тригенья, банда сделала привал на своём долгом пути, и он немного отдохнул на заброшенном ранчо. Здесь «Снайпер» приказал своим людям отнести себя подальше в горы и оставить, говоря, что его смерть близка, и он не должен быть помехой остальным. Банда не послушала его и продолжила свой путь со всей возможной осторожностью».

«... банда насчитывала 20 человек, в большинстве своём раненых, сильно истощённых, голодных, босых, с одеждой, превратившейся в лохмотья до такой степени, что куски ткани рубашек и штанов приходилось связывать между собой лианами».

«В этом рассказе крестьян фигурирует одно географическое название, двусмысленное и неясное. Банда, - утверждают крестьяне, - говорила об истоках «Чикильи» или «Сикильи». Но неизвестно, было ли это местом убежища, или каким-то условным названием на жаргоне бандитов».

«С кем разговаривал здесь «Снайпер», уже умирающий, предчувствующий свою неминуемую смерть ? Как, согласно одной версии этого эпизода, он смог спуститься с гор и скрыться в городе ? Почему «Снайпер» рассказал здесь, на ранчо, как и когда он был ранен в руку и ногу и, охваченный приступом боли, просил своих людей, чтобы они пристрелили его в горах и спасались сами?». 2

(Искатели тела Маруланды отправились в путь рано утром, дабы не терять времени зря. Перед их глазами стоял, как знак, образ дерева, известного как Мать-Сейба, которое, согласно слухам, шедшим с гор, послужило Маруланде местом последнего прибежища в конце октября - начале ноября. Никто точно не знал, где находится эта Мать-Сейба. О ней знали только следующее: своей густой листвой Сейба давала огромную тень, и в ней было большое дупло, которое служило в качестве убежища, дупло, в котором вполне могли разместиться на ночь три человека; эта Сейба всегда была желанной целью для людей, заблудившихся в горах, поскольку было известно, что внутри неё они найдут не только убежище, но также и сухие дрова для того, чтобы развести огонь. Сейбу с такими признаками было нетрудно найти, тем более, если она скрывает внутри тело человека, которого они так искали. Для них это было не просто желание получить обещанную награду, - упорная надежда, завладевшая умами этих людей, - они, искатели затерянного где-то тела, жили также ложной иллюзией посредством такой необычной находки стать этакими важными персонами в глазах людей.

Сомнение могло возникнуть только в том случае, если бы им попалось ещё одно непохороненное тело, что было вполне возможно из-за холодного воздуха гор, который мог сохранять неразложившимися трупы животных, погибших два или даже три года назад. Некоторые полагали, что, в итоге, они найдут скелет, заросший сорняками и мхом, который будет трудно опознать, и цепочку муравьиных следов. Но более опытный искатель трупов сказал, что нечего ломать голову над такими пустяками, он лично знал Маруланду при жизни и сможет определить его по одежде и, возможно, по какому-нибудь физическому признаку, сохранившемуся на останках, особенно, по пальцу, которым тот нажимал на спусковой крючок.

Дорогу окутал густой туман, скрывший среди дня солнце. Они безуспешно искали дерево вплоть до наступления ночи, которая постепенно наваливалась на них, как тяжёлый мешок на плечи. Подгоняемые спешкой, они шли по широкой тропе, которая для группы возбуждённых людей казалась широкой дорогой. Уже почти теряя тропу из виду, они шли под проливным дождём, который охватывал холодом их души и тела. В вечерних сумерках они нашли дерево, которое, как показалось им, и есть та самая Мать-Сейба, огромная в обхвате, с толстым стволом, подавляющая спокойствием своего облика. Но в стволе они не обнаружили никакого дупла, как не нашли и никакого тела. Разочарованные, они подумали, что всё это оказалось ловким трюком такого хитреца, каким был Маруланда, который даже в свой смертный час предвидел, что после кто-нибудь попытается найти его тело. И тогда он предусмотрительно приказал своим людям, дабы они тщательно замаскировали дупло в Сейбе корой, содранной с других деревьев для того, чтобы предотвратить осквернение своей могилы. Искатели осмотрели ствол, но не нашли никаких признаков глубокого дупла. Они изо всех сил пинали ногами ствол, чтобы услышать отзвук пустоты внутри, который помог бы им определить местонахождения дупла, но видели только усталость разочарования на лицах друг друга.

Один из искателей закричал, что он нашёл рядом другую, похожую Сейбу. Через минуту он уже кричал, что видит ещё одну такую же. Но среди них не было ни одной хотя бы с малейшими признаками глубокого дупла. И не было галлюцинацией, миражом то, что явилось их ослабевшим взорам после этого, – деревья стал окутывать густой туман, гигантские стволы стали вдруг стремительно истончаться, и превратились в переплетение лиан, густое, непроходимое, которое, в итоге, полностью закрыло им дорогу. Внезапно, самый опытный из искателей трупов, приказал всем замолчать: он сказал, что, вроде бы, слышит где-то рядом в горах звук орудующего мачете человека. Они по звуку следили за продвижением этого мачетеро, но настичь его уже не могли. Труп Маруланды уходил всё дальше. Искатели его тела, измождённые за день ходьбой, были вынуждены распрощаться со своими надеждами).

ЖИЗНЬ

В древности тот, кто был искусен

в военных делах, сначала стремился

стать неуязвимым и только потом

нападал на врага

Сунь-цзы. «Трактат о военном искусстве»

Тропа на юг

Когда Маруланда хочет избежать прямых военных столкновений с врагом, он просто исчезает из его поля зрения, теряется в горных зарослях. Он исчезает, чтобы затем вновь неожиданно появиться во время быстрой и скоротечной атаки, а затем опять мгновенно скрывается. Он никогда не позволял того, чтобы ему наступали на пятки, он всегда заботится о тыле, и тщательно обследовал местность на предмет возможной засады. Осторожность, врождённое умение выживать, которое у него в крови, помноженные на знание местности и исключительную память – всё это составные элементы его военного опыта. Реальность постоянно подвергала его испытаниям.

В июне 1964 г. колумбийская армия после чувствительных потерь, понесённых в результате ряда партизанских засад, завершила военную операцию по установлению контроля над тем, что именовалось территорией Маркеталии. Небольшая деревня, где жил Маруланда и его люди, находилась в труднодоступной местности у истоков реки Ата. Это та территория, которая после окончания «Операции Маркеталия» была переименована в Вилья Сусана, как дань посмертной памяти первой даме нации, деяние, в ходе которого звучали патриотические речи, сопровождаемые подъёмом колумбийского флага. Национальный суверенитет вновь был восстановлен в сердце того, что совсем недавно было территорией Маркеталии, символом подрывной коммунистической деятельности. Однако символ человеческий продолжал жить: сам Маруланда и его люди сумели скрыться.

Исчезновение Маруланды оказалось настолько большой неожиданностью, что будущий генерал Матальяна лишился сна, когда несколько дней спустя, уже после окончания военной операции, обнаружил целую систему укреплений, которые охватывали всю Маркеталию и тянулись по левому берегу реки Ата. Отсюда открывался выход на широкую тропу, которой и воспользовался Маруланда и его люди для отступления. «В течение нескольких ночей мы слышали многочисленные взрывы в окрестностях Маркеталии. – рассказывает, в ту пору полковник, Матальяна, – Мы думали, что это – партизаны. Однако, как выяснилось позже, это оказались животные, которые спускались с гор, выходили на тропинки и подрывались на «растяжках», оставленных партизанами…». Благодаря этому были спасены жизни многих солдат. Это было воспринято ими, как знак свыше, особенно тогда, когда они, наконец, обнаружили начало той тропы, которая, по мнению полковника Матальяны, послужила партизанам для поспешного бегства.

Сегодня, уже генерал Республики в отставке, Матальяна вспоминает о тех неожиданностях, с которыми ему прошлось столкнуться в то время и, одновременно, это даёт ему возможность оценить военные таланты того, кого он тогда преследовал: «Я хочу упомянуть об одном факте из той нашей войны против революционеров, который действительно достоин упоминания и который, с моей точки зрения, имеет стратегическое значение – это та искусность и огромный объём работы, который проделали «Снайпер» и другие революционеры для создания долговременной дороги на всём протяжении сельвы от Маркеталии до Риочикито; дороги, по которой, после завершения её строительства, человек мог легко добраться пешком из одного посёлка в другой всего за неделю…».

Генерал описывает эту широкую тропу во всех подробностях; наверное, в этом и заключается особенность памяти военного человека, который никогда не упускает деталей и не забывает самого главного. «Это была довольно широкая тропа, проложанная очень продуманно, и главное заключалось в том, что её невозможно было заметить с воздуха. Поэтому я и утверждаю, что в той нашей войне против революционеров это было беспрецедентное сооружение, действительно, стратегического значения. Кроме того, тропа была проложена таким образом, что она начиналась не в самой Маркеталии, а непосредственно в сельве». Полковник осторожно продвигался вперёд, внимательно всматриваясь в лесной лабиринт: «К началу или выходу на стратегическую дорогу можно было добраться по нескольким тропинкам, о которых я уже упоминал, и которые оказались все заминированными». Генерал вспоминает о том, с какими трудностями ему пришлось тогда столкнуться ввиду незнания местности: «Продвигаться вперёд было рискованно, на каждом шагу мы сталкивались с ловушками, которые обычно представляли собой гранаты на растяжках: малейшее прикосновение к верёвке вызывало взрыв…». 3

Маруланда воскрешает в памяти всё новые и новые детали для того, чтобы окончательно раскрыть загадку своего чудесного исчезновения из Маркеталии: «Из Маркеталии можно было выбраться по нескольким тропам. Одна шла на Уилу, другая – на Кауку, третья – на Кальдас. У нас было много путей, чтобы быстро скрыться. И никто об этом не знал. Поэтому мы уходили по всем этим тропам. Конечно, была и такая тропа, которую мы именовали центральной. Возможно, это именно та, которую обнаружил генерал Матальяна. Но, судя по всему, они наткнулись на старую тропу и прошли по ней. Эта очень старая тропа, её проложили на основе ещё индейских тропок…». Эти небольшие тропинки соединялись посредством дороги, которая брала своё начало из Маркеталии, и выходила к реке Симбола около деревни Бельалькасар; пересекая плоскогорье Уилы, они опять разделялись и петляли по склонам горных хребтов Центральной Кордильеры, с которых берут своё начало источники и реки Уилы, Кауки и Толимы. «Но это вовсе не означает, - горячо возражает Маруланда, - что мы уходили только по этой тропе. Нет, в нашем распоряжении было несколько тропинок, которые мы разведали на случай отступления тогда, когда стал серьёзно обсуждаться вопрос о проведении «Операции Маркеталия». Необходимо было упредить возможную панику, чтобы у наших людей не сложилось впечатление, что мы можем оказаться в мышеловке».

По этим тропам они направились из Маркеталии в Риочикито, - группа бойцов под командованием Маруланды, Хакобо Аренаса и Эрнандо Гонсалеса – с целью подготовить Первую Конференцию Группировки «Юг», которая состоялась в сентябре 1964 г. в Риочикито, спустя 5 месяцев после начала «Операции Маркеталия». Непосредственно в зоне Маркеталии остался отряд под командованием Исайаса Пардо, который после многих проведённых им сражений, погиб в ходе одной из стычек с армией. Для Маруланды смерть Исайаса Пардо была одной из самых тяжёлых потерь за всё время проведения «Операции Маркеталия». С Исайасом Пардо ушла, буквально, часть его жизни, он был бойцом и человеком, которого Маруланда «создал» по своему образу и подобию. За всю свою жизнь Маруланде пришлось несколько раз испытывать такую боль, когда приходили подобного рода горькие известия.

Конференция Группировки «Юг» развила дальше ту военно-политическую концепцию, которая была только намечена в Аграрной Программе партизан, прозвучавшей с гор Маркеталии на всю страну 20 июля 1964 г. В ней конкретизировалось дальнейшее направление борьбы и перспективы на будущее: «Мы – революционеры, борющиеся за изменение существующего строя. Однако мы хотели бороться, и первоначально именно так и боролись, используя наименее болезненные для нашего народа методы – мирные, методы демократической борьбы масс, те легальные методы, которые оговорены в Конституции Колумбии. Но этот путь был насильственно закрыт, и, поскольку мы – революционеры, которым в любом случае надо исполнять свою историческую роль, которая нам выпала, … мы были вынуждены избрать иной путь – путь революционной вооружённой борьбы за власть». 4 Уже этот документ достаточно ясно свидетельствует о решимости крестьянского отряда из Маркеталии стать группой профессиональных партизан. Решения Конференции Группировки «Юг» являлись своего рода продолжением Аграрной Программы. Маруланда так объясняет причины созыва Конференции: «После ухода из Маркеталии, которая была оккупирована армией, мы совершенно ясно осознавали всю серьёзность ситуации, сложившейся в Натагайме, Чапаррале, в Восточной Толиме – регионах прежней партизанской борьбы. Проанализировав сложившуюся ситуацию, мы пришли к выводу, что созрели все условия для созыва Первой Конференции того, что тогда именовалось «Группировкой «Юг», а именно: Маркеталия, Риочикито, 26 сентября и Восточная Толима. Был проведён анализ сложившейся в этих регионах ситуации, причём не только с точки зрения местных проблем, но учитывая общее положение в стране. Состояние экономики, общества, структура этого общества, настроение масс, уровень насилия – все эти вопросы необходимо было рассмотреть с точки зрения текущего политического процесса. Мы пришли к выводу о том, что нарастание насилия в Риочикито, Пато, Гуайаберо, в Восточных Льяносах, приведёт к тому, что, начавшись с Маркеталии, оно, в итоге, неизбежно распространится на городские центры и ликвидирует всё то немногое, что осталось от демократических свобод в Колумбии…». «Это насилие – утверждает Маруланда, – было следствием правления предшествующих диктаторских правительств консерваторов. Не мы навязали насилие стране, оно было навязано нам…».

С военной точки зрения Конференция Группировки «Юг» стала началом разработки планов распространения партизанской войны не только на территорию Маркеталии, но и Толимы, где оно уже появилось в районе 26 сентября. Это же должно было произойти и в Восточной Толиме, включая Риочикито; в то время Риочикито ещё не была ареной действия армии, но такая возможность учитывалась. Был создан Главный Штаб Группировки «Юг», который разработал план действий. Конференция Группировки «Юг» приняла новую концепцию, которая полностью изменила представление о характере иррегулярной войны, провозгласив принцип тотальной и постоянной мобильности малых и больших вооружённых групп. Этот принцип стал базовым и, согласно Маруланде, был распространён не на отряды крестьянской самозащиты, из которых просто невозможно было вытравить дух оборончества, а на те вооружённые группы, которые в то время именовали себя партизанскими, хотя и не во всём подходили под это определение с точки зрения их военной концепции. «Подвижная партизанская война – поясняет Маруланда, - есть действия постоянно перемещающихся партизанских подразделений, поскольку в одних регионах нет условий для длительной обороны, а в других - есть. Взять, к примеру, Маркеталию, где враг был вынужден наступать в лоб, и не мог зайти нам в тыл, поскольку рельеф местности был для этого неблагоприятным. Так, почему было не попробовать это и в других районах ? Поэтому мы полагали, что есть такие территории, которые благоприятны для организации длительного сопротивления. Отсюда главный вывод: подвижная партизанская война, т.е. ударил, отступил, снова возник перед врагом, исчез…».

«Проблема партизанской войны – это проблема концепции» – считает Хакобо Аренас. В этом смысле к моменту проведения Конференции Группировки «Юг», единственным исключением из всех партизанских групп являлась именно группа из Маркеталии, концепция всех других партизан базировалась на принципе самообороны. Они перемещались по территории разных регионов, переходили из одного муниципалитета в другой, иногда устраивали стычки, однако, в целом, их главное стремление заключалось в том, чтобы избегать столкновений с армией.

Главная идея Конференции Группировки «Юг» – вспоминает Хакобо Аренас, - состояла в организации такой партизанской войны, которая сегодня идёт вот здесь, а завтра – за несколько километров отсюда, которая, например, в течение одного месяца ведётся на территории одного департамента, затем распространяется на другой, а, скажем, через 3 месяца – на третий и через год охватывает уже значительную часть страны. Вот такая была идея… Идея, которая, в то же самое время, утверждала, что малочисленная партизанская организация, а тогда можно было говорить о группах численностью в 50, 100, максимум 200 человек, будет трудноуловимым для армии. Че Гевара, говоря о начальном этапе партизанской войны, так определяет характер действий партизан: кусает и убегает для того, чтобы вернуться, укусить ещё раз и снова убежать, и так несколько раз. И мы так и сказали, что наше революционное партизанское движение будет действовать по этому принципу: кусать и убегать для того, чтобы вернуться и укусить ещё раз и снова убежать, и так постоянно на протяжении всего периода времени иррегулярной войны…».

По ходу своих воспоминаний Хакобо Аренас поясняет территориальный аспект партизанской войны, который также нашёл отражение в решениях Конференции Группировки «Юг»: «Многие думали тогда и думают сейчас, что мы вели речь исключительно о юге Толимы. Это неверно, это не так; мы с самого начала вели речь обо всём юге, обо всех южных территориях страны; именно поэтому наша Конференция и называлась Конференцией Группировки «Юг». Юг Толимы был для нас только местом традиционной борьбы и сопротивления партизанских отрядов либералов и коммунистов. Однако Группировка «Юг», как основа РВСК, не имеет ничего общего с опытом партизанского движения на юге Толимы в 50-х гг. …».

Основной вывод Конференции Группировки «Юг», которая, по мнению самого Маруланды, сыграла решающую роль в процессе формирования малой армии, заключался в том, что партизанские отряды Группировки должны были превратиться – совершенно ясная концепция для Маруланды после его ухода из Маркеталии, когда он оставил идею о том, чтобы вернуться туда обратно – в малую революционную армию. «На Конференции со всей очевидностью стало ясно, – утверждает Хакобо Аренас, - что партизанам предстоит очень сложное и трудное противостояние с врагом, намного превосходящим их во всех отношениях, и потому партизанское движение должно было развиваться во всех направлениях, вести работу с массами в большем масштабе. В этом заключался секрет нашего последующего успешного развития». Специально были выделены соответствующие военно-политические кадры для того, чтобы поддерживать аграрное движение крестьянства и движение крестьянской самообороны с тем, чтобы таким образом создать на будущее в этих обширных регионах движение поддержки. Был взят курс на перевооружение партизан, причём не только группы из Маркеталии, но всех отрядов, представители которых принимали участие в работе Конференции: Риочикито, Пато, Гуаяберо, 26 сентября. На Конференции обсуждались планы обеспечения организации всем необходимым за счёт прямой помощи местного населения; кроме этого были приняты решения по вопросам образования, пропаганды и финансов. На Конференции был разработан план размещения партизанских групп в разных регионах Толимы и Уилы, имея в виду их последующий рост и создание на их основе уже новых групп, которые должны были направляться туда, где ещё не существовало партизанского движения.