Аслан Масхадов. Штрихи к портрету
Российские либералы долго пытались найти среди одиозных чеченских сепаратистов хоть одно человеческое лицо, пока не остановились на Аслане Масхадове. Они считали его той политической фигурой, с которой вполне можно иметь дело без особого ущерба для своей репутации. Со временем, разочаровавшись, многие из них признали, что сделали не тот выбор: внешне импозантный, рассудительный ичкерийский лидер оказался прямым соучастником кровавых преступлений. К тому же с годами он стал сдавать и ослаб настолько, что напоминал волка Акелу, промахнувшегося на охоте и ожидающего пинка от молодого и наглого конкурента-вожака.
Аслан Масхадов родился 21 сентября 1951 года в Казахстане, в селе Шанай Карагандинской области. Через шесть лет вместе с семьей вернулся в Чечню. Окончив среднюю школу в ауле Зебир-Юрт, он по воле старейшин поступил в Тбилисское высшее военное артиллерийское училище.
После окончания в 1972 году военного вуза Масхадов по распределению уехал служить на Дальний Восток в должности командира взвода. Профессионализм, старательность, требовательность к себе и подчиненным быстро вывели офицера в категорию перспективных. Он уверенно шагал вверх по карьерной лестнице.
По окончании в 1981 году Военной артиллерийской академии имени М. И. Калинина Масхадова назначают начальником штаба артполка, дислоцировавшегося в венгерском городе Сегед (Южная группа войск). С 1986 года служба полковника Масхадова проходила в дивизии, размещавшейся в Вильнюсе (Прибалтийский военный округ). Сначала, в течение четырех лет, он командовал самоходным артполком. По свидетельству сослуживцев, Масхадов выделялся на общем фоне особым стилем работы.
Его часть всегда была на хорошем счету: в 1989 году стала первой в дивизии, а в следующем году признана лучшей в Прибалтийском военном округе по боевой и политической подготовке. Однако в дивизии о его полку говорили так, как говорят обычно об отличнике-зубриле — уважительно, но без душевной симпатии. Не могло оставаться незамеченным чрезмерное увлечение командира строевыми смотрами и тотальное давление на сослуживцев через партийное бюро и офицерское собрание. За любое упущение с подчиненных он спрашивал по всей строгости.
С уходом Масхадова в декабре 1990 года на повышение некоторые подчиненные облегченно вздохнули. Однако новая должность начальника ракетных войск и артиллерии дивизии не принесла особой радости. И дело даже не в рабочих перегрузках, — тяготила сама обстановка в республике.
Драматические январские дни 1991 года его соединение встречало в полной готовности по первому же приказу Верховного главнокомандующего подавить мятеж сепаратистов, провозгласивших независимость Литовского государства. «Не понимаю, — говорил он сослуживцам, — ну чего этим литовцам не хватает?..»
Но события приняли другой оборот. Президент СССР поспешно ретировался. Силовое решение «литовского вопроса» отложили. Дивизию, где служил Масхадов, решено было передислоцировать и расформировать. Масхадов понял, что союзная власть уже не та, что раньше. Пойдя на уступки одной национальной республике, она вынуждена была делать это и по отношению к другим.
На этом неспокойном политическом фоне разгорался, словно костер на ветру, конфликт председателя совета Офицерского собрания дивизии Масхадова и нового комдива Фролова.
Дивизии предстояло перебираться в Ленинградскую область, чуть ли не в чистое поле. Естественно, многим офицерам не особо хотелось менять европейский Вильнюс на провинцию, да еще с неясной перспективой. «Непонимание ситуации», которое прикрывалось требованием социальной защиты военнослужащих, грозило вылиться в огромный скандал. Масхадов открыто демонстрировал руководству соединения свой особый взгляд на возникшую проблему. Ехать на новое место, без карьерного продвижения, ему не хотелось. В конце концов комдиву Фролову надоели выкрутасы подчиненного, и он прилюдно назвал Масхадова трусом и саботажником. На что тот немедля подал рапорт об увольнении и был исключен в конце 1991-го из списков части и уволен.
К слову, жена, дочь и сын Масхадова уже давно ждали его в Чечне, к тому моменту провозгласившей независимость.
Дудаев очень нуждался в кадровых офицерах, поэтому сразу же назначил Масхадова начальником гражданской обороны ЧР. На самом деле это ведомство курировало хищения из арсеналов Российской армии вооружения и техники.
Не без участия руководителей этого ведомства были захвачены десятки тысяч единиц стрелкового оружия, танки в Шали, самолеты в Ханкале и много чего другого, интересовавшего боевиков. А если есть оружие, оно должно стрелять. «Воинствующий национализм» заслонил все обычные житейские проблемы, кажется, он пропитал сам воздух чеченской столицы. Демобилизованный полковник включился в борьбу с отрядами оппозиции в Надтеречном, Урус-Мартановском, Гудермесском районах, но славы не добился, чинов не заслужил. Все мимо.
Звездный час Масхадова пробил после ввода российских войск в Чечню. За грамотную организацию обороны президентского дворца Дудаев назначил его в конце 1994 года начальником главного штаба чеченских вооруженных формирований. Неудачный новогодний штурм наших войск Грозного еще больше укрепил его репутацию военачальника.
Судьба неоднократно выказывала ему знаки расположения. Однажды мощная авиабомба, пройдя, словно нож через масло, сквозь здание дворца, зацепилась за потолок бункера в нескольких метрах от Масхадова и не разорвалась. В этом бункере, кстати, он допрашивал пленных российских солдат и офицеров, после чего многих из них расстреляли.
Он закупал вооружение для мятежников, распределял новоприбывших добровольцев и наемников.
Некоторые отечественные и зарубежные СМИ «сотворили» из Масхадова этакого благородного рыцаря сопротивления, будто не он отдавал приказы произвести террористические акты в Ставропольском крае, в Ингушетии и Дагестане и не он автор кровавых рейдов на Буденновск и Кизляр. На одном из совещаний полевых командиров он заявил: «Мы сделаем так, что Россия будет сама просить о мире».
Как известно, его подчиненные постарались на славу: сняли кожу с живого прапорщика-мусульманина в буденновской больнице, замучили роженицу в Кизляре… Их кровь на руках «гуманиста» Масхадова. Для него на войне все средства были хороши. Но это выяснилось позже. А поначалу мало кто, в том числе и я, знал, какова его настоящая сущность.
В первую чеченскую кампанию он, как помнит читатель, выступил в качестве переговорщика-замиренца, но одновременно пресекал любые попытки контактов полевых командиров и местной общественности с российскими военными. Так, в феврале 1996-го по его приказу был арестован в Шатое за ведение мирных переговоров командир батальона спецназа «Борз» Таус Багураев, который по-настоящему хотел мира и готов был разоружиться. А вот Масхадов, по большому счету, этого мира не хотел и на переговоры и моратории смотрел (и это теперь понятно) исключительно как на методы продолжения войны с Россией в новых условиях.
Масхадов вслух возмутился по поводу фактов работорговли, а на практике прямыми указаниями поощрял захват заложников. Серьезный спор относительно дальнейшей судьбы многочисленных чеченских рабов произошел у него с Басаевым. Басаев — бандит откровенный — предлагал рассматривать их в качестве гаранта безопасности чеченских боевиков, находящихся в российских тюрьмах. Масхадов же осмотрительно отстаивал возможность шире использовать известных заложников в торгах с Москвой. Как в этой связи не вспомнить о похищении в Грозном полномочного представителя Президента России В. Власова или генерала Г. Шпигуна?
Чтобы укрепить позиции националистов соседних республик и отвлечь боевиков от междоусобицы, А. Масхадов после первой войны попытался выступить в роли освободителя всех северокавказских народов и распространить таким образом очаг сепаратистских волнений на весь Юг России.
Согласно заявлению, опубликованному в чеченской прессе, он видел Кавказ «единым, свободным и объединенным». Союз горских народов представлялся ему в виде Кавказской конфедерации, естественно, со столицей в Грозном.
После подписания Хасавюртских соглашений его авторитет возрос не только среди боевиков, уважавших начштаба за профессионализм и заботу о личном составе при проведении операций, но и среди обычных жителей, видевших в нем победителя. Даже в пророссийски настроенном Урус-Мартановском районе (здесь проживали представители тейпов Д. Завгаева и Б. Гантамирова) Масхадова считали наиболее приемлемой фигурой для руководства республикой.
Существовал и еще один важный для чеченского общества аргумент, который сделал Масхадова в глазах населения республики наиболее предпочтительным претендентом на президентский пост, — это знатное происхождение. Он принадлежит к одному из самых больших чеченских тейпов Аллерой, входящего в тейп Нохч-Махкхой. Тейп Аллерой наряду с тейпом Эгхашбатой еще председатель КГБ СССР В. Крючков называл оплотом сепаратизма.
Родовое гнездо клана Масхадовых находится в селении Аллерой, что на границе с Дагестаном. Оно хорошо известно не только из истории кавказских войн прошлого века, но и в новейшей истории. Именно Аллерой стал первой «демилитаризованной» зоной, где не велись боевые действия в 1994–1996 годах, благодаря чему масхадовские мини-заводы по переработке «левой» нефти, расположенные в окрестностях поселка, приносили его клану прибыль в полторы тысячи долларов ежедневно.
Именно через Аллерой ваххабиты в августе 1999 года вели нападение на соседний Дагестан. Вряд ли это простые совпадения.
У тейпа Аллерой была даже своя «карманная» политическая партия — «Чеченское исламское государство», образованная в августе 1997-го с целью укрепления политических позиций своего лидера.
Победе Масхадова на президентских выборах старейшины тейпа Аллерой, говорят, радовались как дети. Кроме морального удовлетворения это обещало и вполне конкретные, осязаемые материальные блага.
И не случайно свои первые серьезные кадровые удары он нанес по главным соперникам во внутриполитической борьбе — тейпам Мелхи (X. Яриханов) и Беной (Ш. Басаев). В результате кадровой «зачистки» на главных постах в ичкерийском правительстве остались главным образом представители тейпов Аллерой и Гордалой (тейп жены Масхадова).
В обычной стае за вожаком спокойно следуют и остальные особи. Но только не в волчьей, где своя социальная организация, свои законы. Здесь вожак должен бежать быстрее других, так как многие самцы норовят схватить за задние лапы и занять его место. Может, поэтому волчьи «авторитеты» так недолговечны.
Многие иностранные государства видели в Масхадове правопреемника Дудаева и не скупились на выражение солидарности. Но особые симпатии к новому хозяину Чечни выказывала Великобритания, вернее — часть влиятельных представителей промышленно-политических кругов. За симпатиями, разумеется, скрывался корыстный интерес — нефть. Английские джентльмены так увлекли президента Ичкерии планами возрождения экономики республики, что тот допустил серьезную ошибку, имевшую для него роковые последствия: забрал то, что не принадлежало ему, а именно «Южную нефтяную компанию» (ЮНК), которую уже давно контролировал тейп Мелхи.
В тот момент компания уже почти оформила взаимовыгодный контракт с Россией. А это не входило в планы ребят с берегов туманного Альбиона. Поэтому, по их подсказке, Масхадов компанию расформировал, а ее председателя X. Яриханова уволил. Тут-то все и началось.
После такой пощечины бывший лидер Чечни З. Яндарбиев спешно отправился за рубеж в поисках влиятельных союзников. И нашел понимание в Саудовской Аравии, Омане, Турции. За спинами его новых друзей маячила тень вездесущего Дядюшки Сэма.
Столкнулись нефтяные интересы партнеров по НАТО — Англии и США. Дружба дружбой, а табачок врозь. Конечно, просто так не раскошеливаются и сверхбогатые арабские шейхи, даже по просьбе друзей-американцев. Им, как и любому инвестору, нужен был свой интерес в чеченской политической игре. А заполучить его они рассчитывали с помощью такого идеологического оружия массового поражения, как ваххабизм.
Масхадов слишком поздно понял эту опасность. В одном из публичных выступлений он заметил: «Самое страшное нарушение Конституции — это когда существует две идеологии: традиционная мусульманская вера и ваххабизм. Страшнее нет». Но воевать с бывшими однополчанами не хотелось. Попытался было, но столкнулся с ожесточенным сопротивлением. До конца идти не решился. Хотя тогда его многие бы поддержали — и муфтий Чечни (в то время А. Кадыров), и Духовное управление мусульман России, и многие полевые командиры.
Масхадов пытался перехватить инициативу, но фортуна на этот раз отвернулась от него. Бывший коммунист-безбожник даже вынужден был отрастить бороду, как того требовал Ш. Басаев.
Раскол в рядах чеченских сепаратистов с каждым днем становился все глубже. Боевики разделились на две враждующие группировки: проанглийскую во главе с Масхадовым и проарабскую, в которую вошли Э. Хаттаб, М. Удугов, 3. Яндарбиев, X. Исрапилов, С. Радуев, Ш. Басаев. К последней примкнули позже и многие полевые командиры.
На угрозы Масхадова разоружить вконец зарвавшихся ваххабитов последовал незамедлительный и очень расчетливый ответ: похищение и ритуальная казнь троих англичан и новозеландца. После случившегося ни о каких дальнейших контактах с Лондоном не могло быть и речи. И вообще, на Западе заметно охладели к официальному Грозному, проявившему полное бессилие…
Отныне внутриполитическая ситуация становилась все более неуправляемой. Опытный воин оказался слабым политиком. И этим обстоятельством не преминули воспользоваться проходимцы, люди сомнительной репутации, а то и просто уголовники. Правительство погрязло в коррупции, но стоило Масхадову отправить какого-нибудь министра в отставку за злоупотребление служебным положением, как он тут же перебегал в лагерь противника. Республику, оказавшуюся де-факто независимой, захлестнул вал уголовного беспредела (похищение людей, убийства, грабежи, подпольный нефтебизнес). Обнаружилась полная экономическая и правовая недееспособность власти. Обострился кризис на межтейповой основе. Можно было только посочувствовать незавидному положению А. Масхадова.
А между тем оппозиция перешла в открытую атаку, выдвигая против ичкерийского президента все новые и новые обвинения. Громче других звучали возмущенные голоса Басаева, Исрапилова, Радуева, которые предложили парламенту за «тягчайшие преступления, совершенные Масхадовым против чеченского народа и государства» отстранить президента от должности. «Пока Масхадов не уйдет — мы не успокоимся», — заявил однажды Басаев.
От слов ваххабиты перешли к делу. 13 июля 1998 года они предприняли первую попытку государственного переворота в Гудермесе. Через десять дней они же организовали покушение на жизнь Масхадова. Президент Ичкерии уцелел, но потерял стратегическую инициативу и в конце концов сдался на милость победителей.
Когда все ожидали от него решительного осуждения агрессии ваххабитов против Дагестана, он промолчал и фактически оказался заодно с бандитами. Мало того, вскоре четко обозначил свою позицию, позволив себе вопиющую для правоверного мусульманина дерзость: приговорил к смертной казни муфтия Чечни А. Кадырова за то, что тот так и не смирился с ваххабитами и высказался против их действий в Дагестане, — другими словами, за то, что действительно желал мира своей земле. Никогда еще в истории не случалось такого, чтобы магометанин, тем более высшее духовное лицо, нес наказание за стремление к миру. Говорят, за это Масхадову предстоит держать ответ перед судом Всевышнего. Так или нет, живые не знают, а Масхадов сегодня мертв. Суд человеческий, к великому сожалению, он уже никогда не испытает.
Глава 8
Вторжение в Дагестан
Жаркий август
В начале августа 1999 года я оставался в Ростове-на-Дону за командующего войсками округа — Казанцев находился в отпуске, и я, его штатный заместитель, исполнял обязанности «первого лица».
Я давно начал вести дневник. Не всегда получалось, правда, выдерживать каждодневную хронологию: времени не хватало, и масса других причин. Но тогда мне удалось подробно зафиксировать драматические события в Дагестане. Привожу свои записи практически дословно, без купюр. Изменен только (по вполне понятной причине) позывной агента, работавшего в то время в стане боевиков.
3 августа
9.00
На меня вышел начальник Генерального штаба (НГШ) А. Квашнин. Приказал в течение двух суток провести рекогносцировку в районе населенных пунктов Ботлих, Агвали, Хунзах. Перебросить туда один парашютно-десантный и один мотострелковый батальоны. Генерала В. Булгакова (в то время заместителя командующего войсками СКВО по чрезвычайным ситуациям) отправить в Каспийск готовить эти батальоны к совершению марша.
10.45
Звонит Квашнин. Я уточнил задачу по выдвижению батальонов.
11.00–12.00
С аэродрома Буденновска ушли на Каспийск в личное распоряжение Булгакова один вертолет МИ-8 и два МИ-24 — для сопровождения колонн.
12.05
Лично переговорил с командиром дивизии десантников генералом Кривошеевым и командиром 136 омсбр полковником Эдиадзе и довел до них задачу, поставленную НГШ, на перебазирование батальонов в Ботлих.
12.55
В Каспийске сел самолет с генералом Булгаковым.
14.00
На меня вновь вышел НГШ: запросил о прибытии Булгакова в Каспийск. Я доложил ему о постановке мною задач Кривошееву и Элиадзе на перемещение батальонов.
14.45
Вышел на связь по телефону генерал А. Сидякин (в то время командующий 58-й армией), доложил о своем прибытии в Каспийск. Сообщил, что через 30 минут убывает в Агвали для оценки обстановки и проведения рекогносцировки района.
16.20
Вышел по телефону НГШ. Приказал добавить на время выдвижения батальонов два МИ-8 и два МИ-24. Запретил производить дозаправку вертолетов и их базирование в селе Хунзах. Напомнил: перед началом и в ходе выдвижения не забудьте на господствующих высотах высадить небольшие группы спецназа для пропуска колонн. Отыскать хорошее место в районе для посадки вертолетов.
4 августа
8.05
Переговорил с генералами Булгаковым и Сидякиным. Приказал им провести рекогносцировку обоих маршрутов, но нижнего — очень аккуратно, чтобы не вызвать подозрений. Обязательно встретиться с министром внутренних дел Дагестана и обговорить с ним все вопросы, а затем позвонить НГШ.
9.20
Вышел на связь по телефону НГШ. Я доложил ему обстановку по делам в округе. (Часовой рядовой Мальков уснул на посту. Проснувшись, обнаружил пропажу автомата и магазина с патронами.) Получил от НГШ соответствующее внушение. По Дагестану — 10 обстрелов за ночь.
Доложил, что Булгаков и Сидякин убывают на рекогносцировку маршрутов.
НГШ приказал:
— Булгакову, Сидякину и Тинамагомедову (военком Дагестана) встретиться с руководством МВД Дагестана и обговорить все вопросы по Ботлиху;
— создать в Ботлихе и Махачкале временные пункты управления (ВПУ). Там должны быть только офицеры от оперативного управления округа, артиллерии и армейской авиации, инженер, связист и разведчик (лишних не должно быть!);
— обязательно привлечь офицеров внутренних войск МВД России и местной милиции;
— район ВПУ создать в виде укрепрайона — с блиндажами, укрытиями, ходами сообщений, окопами и траншеями. Там же оборудовать опорный пункт с огневыми позициями для артиллерии и место стоянки для вертолетов. Выбрать места для складов, в том числе для ГСМ, боеприпасов и продовольствия;
— предусмотреть управляемые минные поля, колючую проволоку, а где надо — напрочь заминировать (огородить, чтобы свои не подорвались);
— на их инженерное оборудование даю 20 суток.
13.45
Позвонил НГШ:
— один пункт управления — в Ботлихе. На первые 10–15 дней руководство возложить на Булгакова, а затем решением командующего войсками округа назначить кого-либо из замов командующего 58-й армии. Второй пункт управления — в Махачкале;
— в Цумадинском районе сядет батальон внутренних войск. От него одного офицера забрать к себе на ВПУ для организации взаимодействия;
— сам буду в Ботлихе в понедельник 9 августа (секрет!).
13.50
Получил шифрограмму об усилении разведки на всей территории округа и особенно в Дагестане.
17.30
Получена шифровка из Москвы. В ней говорится, что избран президиум так называемого «Кавказского дома по освобождению Чечни и Дагестана» (во главе с Удуговым, братьями Басаевыми и Хачилаевыми), утвержден ими план проведения мятежа в Махачкале. Начать его они предполагают в период с 5 по 8 августа. Согласно этому плану, город будет разбит на зоны ответственности чеченских полевых командиров и дагестанских ваххабитов. Боевики намерены прибегнуть к захвату заложников в наиболее людных местах, после чего официальным властям Дагестана будет предъявлен ультиматум о добровольном уходе в отставку. Осуществлена переброска 600 боевиков через чеченское село Кинхи в дагестанский Ботлих с последующим проникновением в Махачкалу и ее пригороды. Боевики намерены активизировать отвлекающие маневры на чечено-дагестанской границе, а также совершить отдельные диверсионные акты на различных объектах, в том числе и в пункте перегрузки нефти в Избербаше.
22.45
Получил от начальника разведки округа информацию о том, что сегодня днем в селе Верхний Годобери автомобиль УАЗ-469 с шестью боевиками попал в засаду. Сотрудники патрульно-постовой службы МВД Дагестана в результате перестрелки убили 2 боевиков и захватили автомобиль.
5 августа
6.00
Начали марш в указанный район колонны усиленных батальонов десантников и мотострелков (личного состава более 800 человек и около 300 единиц боевой и другой техники).
7.15
Переговорил с Сидякиным.
7.30
Переговорил с Булгаковым.
8.20
Вышел НГШ:
— доложил ему обстановку по Дагестану;
— он выслушал мой доклад по выдвижению колонн и потребовал периодически докладывать по ходу марша.
9.00
Командир 136-й бригады полковник Элиадзе доложил о своевременном прибытии батальона в назначенный район. Проблем пока нет.
В течение всего дня поступали доклады от Булгакова о прохождении колонны десантников. Несколько раз звонил НГШ. Торопил с выдвижением второго батальона.
21.30
Вышел на меня НГШ. Сообщил, что Указом Президента РФ генерал В. Шаманов назначен командующим 58-й армией. Дал информацию, что сегодня возможны нападения на блокпосты вдоль границы, особенно в Цумадинском районе. На 2. 00 якобы объявлен сбор боевиков на окраине Ведено с последующей переброской в Ботлих.
21.45
Сориентировал в этом вопросе Булгакова и Элиадзе.
22.30
Дежурный по 136-й бригаде (Буйнакск) доложил, что обстрелян из миномета парк боевых машин.
6 августа
9.00
Вышел на меня по телефону командующий войсками округа генерал В. Казанцев. Доложил ему обстановку по обстрелу военного городка в Буйнакске, по ситуации в Дагестане и совершении марша батальоном. Он приказал довести до Булгакова некоторые вопросы по оборудованию ВПУ, проработке совместно с комбригом вопросов прочесывания прилегающей местности к военным городкам, паркам, складам в Буйнакске, потребовал незамедлительно ввести во всех подразделениях бригады трехсменное ночное дежурство.
11.45
Комбриг доложил уточненные данные по обстрелу военного городка. Обстреливали 82-мм минами. Всего выпущено 9 мин:
— 8 по жилому городку (одна не разорвалась);
— 1 по парку (прямое попадание в БМП).
14.00
Булгаков доложил о выходе разведки в район Ботлиха.
15.00
Он же доложил: колонна десантников сосредоточилась в заданном районе. Марш прошел успешно.
7 августа
7.20
Сообщение Булгакова по поступившей информации из отделения милиции Ботлихского района: от озера Голубое к Ботлиху выдвигается группа боевиков численностью до 200 человек.
8.20
Булгаков уточняет: информация не подтверждается. По другой информации — банда боевиков (100 человек) сосредоточилась в селе Ансалта (8 км северо-западнее Ботлиха).
8.30
Сидякин доложил, что население Ботлиха федералов встретило очень хорошо. Он выступил по местному телевидению, объяснил ситуацию. Ополченцы с охотничьими ружьями и карабинами готовы воевать против бандитов рядом с десантниками.
9.15
Генерал А. Меркурьев (начальник штаба 58-й армии) докладывает: по информации из МВД Дагестана, боевики захватили села Рахата и Ашино и выдвигаются на Ботлих.
9.45
Доложил Сидякин:
— лично облетел район Ансалта, Шадрода, Рахата. Видел группу боевиков в камуфляжной форме с оружием. Шли из «зеленки» в село Рахата.
10.45
Доложил Булгаков:
— при пролете над селом Рахата с северо-западной окраины по вертолету открыли огонь из РПГ-7 (3 выстрела);
— развернул артиллерию, сделал привязку;
— глава администрации района выезжает в Рахату разобраться, что там творится. Просил пока не открывать огонь.
10.55
Сообщение генерала Клименкова (начальник штаба Северо-Кавказского округа внутренних войск):
— до 1000 боевиков идут на Ботлих;
— около 100 боевиков в «зеленке» у села Ашино;
— 100–150 боевиков двигаются с юга на Агвали.
11.55
Прошла информация: в отделение милиции Ботлиха позвонили неизвестные и сообщили, что к исходу сегодняшнего дня будет введено ваххабитское правление в Ботлихе. Боевики разоружили милицию в селах Ансалта и Рахата.
12.10
Доложил Булгаков:
— появились первые беженцы из Ансалты и Рахаты. Рассказывают, что пришли боевики из Чечни и с ними вооруженные ваххабиты разных национальностей, их много… На окраине сел копают окопы и траншеи;
— он готов нанести удар, но там находится глава администрации на переговорах.
12.30
Повторный доклад Булгакова:
— прибыл с переговоров глава администрации. Он сообщил, что боевики действительно разоружили милицию, заняли оба села и готовят опорные пункты на западных окраинах. Командует Шамиль Басаев. На требование покинуть территорию Басаев сказал: «Мы не для того сюда пришли, чтобы уходить! Стрельбу открывать не будем, если россияне стрелять не будут. Нападать не будем, если россияне не нападут, а уйдем в Чечню только тогда, когда федералы уберут эти два батальона».
Булгаков принял решение:
— нанести авиационный и артиллерийский удары по высоте, на которой находятся боевики, и их опорному пункту у села Рахата;
— впредь уничтожать только видимые цели;
— начать подготовку к ночным действиям;
— одновременно заминировать пути отхода боевиков в горной части (на границе Чечни и Дагестана);
— войсковую маневренную группу 136-й бригады в составе усиленного мотострелкового батальона в Буйнакске привести в готовность — «полная». Совершить марш в район Ботлиха;
— перебросить из Каспийска ОМОН.
12.40
Булгаков доложил обстановку НГШ и свое решение. Квашнин утвердил решение. Приказал хорошо готовиться к ночи, организовать надежную охрану и оборону, подсветку местности. Главное — не прозевать!
16.15
Сообщение Булгакова:
— нанесен удар по высоте и разведгруппе боевиков, по командному пункту Басаева (здание поселкового отделения милиции), по опорному пункту в селе Рахата.
Огонь наносился вертолетами и артиллерией. Отважно действовали экипажи вертолетов. Один вертолет получил пробоину в маслопроводе, но смог вернуться и сесть в Ботлихе.
17.05
Вышел на меня НГШ:
— не забудьте хорошо подготовиться к ночи;
— заминируйте подступы к занимаемому батальоном району;
— дай команду перебросить в Каспийск дополнительно вертолеты МИ-8 и МИ-24. Пустыми не гнать. Загрузите их авиационными боеприпасами, НУРами, ПТУРами;
— помоги завтра внутренним войскам по переброске личного состава в Ботлих;
— позвони Магомедову (председатель госсовета Дагестана) и передай, что он обещал давать керосин для вертолетов — хотя бы по тридцать тонн в сутки!
19.50
Позвонил «Руслан» (агент). Сказал о том, что есть радиоперехват (Ш. Басаев кому-то сообщал о проведенных мероприятиях):
— выселение жителей из сел прошло нормально;
— местное руководство и население признали нашу (ваххабитскую) власть;
— местная милиция оружие сдала добровольно, без единого выстрела;
— часть руководства и милиции ушла из сел, а часть осталась;
— женщин и детей, которые хотели уйти, отпустили, не препятствовали;
— оборудуем опорные пункты для обороны сел от русских войск.
Добавил, чтобы всех мужиков, пришедших из этих сел в Ботлих (а тем более в район расположения батальона), не пускать! Пусть милиция и ФСБ пропускают их через «фильтры». Среди них могут быть лазутчики и провокаторы.
21.25
Доложил генерал Посредников (начальник штаба воздушной армии): минирование производить небезопасно — очень плотная облачность, надо ждать погоды.
Я приказал ему через каждые два часа проводить пробный вылет и, по возможности, минировать.
21.50
Позвонил Сидякину и проинформировал его, что из-за погоды минирование пока откладывается. Напомнил, чтобы не забывали периодически обстреливать из минометов прилегающие высоты.
22.00
Доложил дежурному генералу на центральный командный пункт (ЦКП) ВВС и ПВО, что обстановка контролируемая, обстрелов нет, минирование из-за низкой и плотной облачности откладывается.
8 августа
6.30
Переговорил с Сидякиным. Обстановка нормальная, обстрелов не было. Но авиацию больше не слышали.
8.05
Запросил генерала Ефименко (оставался за командующего воздушной армией):
— Почему не выполнили поставленную задачу по минированию путей отхода боевиков?
— Не было погоды. Пока не будет боевого распоряжения (письменного) от главкома (ВВС), задачу выполнять не будем!
8.20
Позвонил генерал Тинамагомедов (военком Дагестана). Доложил, что в целом обстановка в республике нормальная, хотя всех тревожит горный район. Я попросил его подойти к заместителю главкома ВВС генералу Михайлову и передать ему, что задачу по минированию летчики выполнять отказываются, ссылаясь на отсутствие письменного распоряжения главкома.
8.45
Сообщил дежурному генералу ЦКП ВВС и ПВО о том, что задача, поставленная НГШ, не выполнена. Попросил, чтобы он довел разговор до генерала Корнукова (главком ВВС).
8.50
Доклад Булгакова:
— авиация задачу по минированию не выполнила;
— если бандиты готовят опорные пункты прямо у крайних домов сел, то они не собираются уходить и знают, что открывать огонь из вертолетов и орудий по селам мы не будем;
— значит, будут входить в близлежащие села, разоружать милицию и устанавливать свою ваххабитскую власть, как это сделали в Ансалте и Рахате, и тоже начнут рыть окопы и траншеи.
Лично я думаю так (мое решение по сложившейся в тот момент обстановке):
1. Немедленно во все близлежащие села, где еще нет боевиков, необходимо ввести ОМОН и спецназ.
2. Села, в которых уже находятся боевики, блокировать на удалении до 2 км (кольцо).
3. Заминировать все дороги, ведущие от этих сел в Чечню (на самой границе), чтобы перерезать боевикам пути отхода и маршруты подвоза боеприпасов и подтягивания резервов.
4. Любыми путями вытащить мужиков из этих сел или обязать их бороться с боевиками самим.
5. Объявить ультиматум Басаеву. Дать время, чтобы ушли, а затем артиллерией и авиацией нанести удары по боевикам, если не сдадутся.
14. 25
НГШ сел в Каспийске.
14.34
Вышел на меня Булгаков. Сообщил, что в районе сел Верхние Годобери и Анди обнаружены группы боевиков. Я продиктовал ему свое решение из пяти пунктов, чтобы доложил его Квашнину.
14.40
Дежурный генерал ЦКП вышел на меня и сообщил, что НГШ приказал Казанцеву в Каспийск пока не вылетать, а оставаться в отпуске. Об этом я тут же доложил командующему.
15.30
Генерал Посредников доложил, что авиация готова выполнять задачу по уничтожению групп боевиков.
16.45
Посредников сообщил: авиация начала наносить первый удар по указанным районам расположения боевиков.
20.20
От Булгакова поступила информация о якобы нанесенных авиацией ударах по своим (местной милиции) в районе Верхние Годобери. Есть раненые и убитые.
9 августа
7.15
Заслушал доклад Булгакова:
— ночь прошла спокойно, без обстрелов и нападений;
— имел ночью неприятный разговор с НГШ («…Много говоришь, наносишь какие-то непонятные удары авиацией, в результате которых гибнет милиция. Завтра буду у тебя в Ботлихе»);
— звонил дежурный генерал с ЦКП, пытался стращать: мол, почему не докладываете по авиационному удару, по гибели милиции;
— ответил, что группировка подчинена генералу Голубеву (МВД) и все доклады идут к нему.
7.20
Посредников поясняет по поводу нанесения ударов по своим: по времени не совсем точно сообщило МВД, да и место почему-то не указывают. Что-то темнят. Непонятно.
8.40
Доложил министру обороны маршалу И. Сергееву по обстановке, по текущим задачам. Он задал мне несколько вопросов:
— Что случилось в Тарском (полигон 58-й армии под Владикавказом)?
— Как могла авиация нанести удары по милиции?
— Обстановка и какие задачи будет решать сегодня батальон в Ботлихе?
9.00
Посредников по поводу удара по своим сообщил: авиация в том районе задач не выполняла. Где этот район — не знаем. Над территорией пролетали «бомберы», но задачу по минированию они выполнили за 10–12 км от указанной точки (то есть на границе с Чечней, что в 4 км северо-западнее села Ансалта).
9.45
На меня по телефону вышел НГШ:
— нахожусь в Ботлихе, у Булгакова на КП;
— отругал его за то, что не все высоты, прилегающие к району, заняты боевым охранением, наблюдателями и «секретами» (хотя об этом он с самого начала говорил);
— постоянно одна пара штурмовиков должна быть в воздухе и непрерывно держать связь.
11.30
Довел до Посредникова, что НГШ приказал постоянно держать в воздухе пару штурмовиков СУ-25.
Он еще раз напомнил, что не может добиться от МВД Дагестана указания точного места гибели милиционеров. (Это уже о чем-то говорит. Какая-то «деза» идет.)
12.05
Булгаков доложил:
— в 10.40 с одной из горных вершин боевики обстреляли ПТУРами (4 ракеты) вертолеты на стоянке. В результате два боевых вертолета МИ-24 от прямого попадания взорвались и сгорели, два вертолета МИ-8 и один МИ-26 получили незначительные повреждения. Погибли два офицера и ранены четыре солдата.
13.50
Позвонил Сидякин. Возмущался: если бы омоновцы вчера «оседлали» высоту, с которой сегодня уничтожили вертолеты (и погибли люди), беды бы не произошло. А Булгаков такую задачу милиции ставил!
16.00
Посредников уточнил по нападению на ботлихский аэродром. Взорвались и сгорели два вертолета (МИ-8 и МИ-24). Погибли подполковник Наумов (заместитель командира полка), старший лейтенант Гаязов (летчик-штурман) и сержант Ягодин. Первые наши жертвы ваххабитской агрессии.
17.45
Сидякин доложил, что второй батальон 136-й бригады готов совершить марш из Буйнакска.
10 августа
7.00
Запросил обстановку у Булгакова. Доложил, что все нормально.
В 4 утра батальон начал выдвижение.
До обеда поступали доклады о продвижении батальона.
16.45
Позвонил генерал Михайлов (зам. главкома ВВС). Попросил передать Булгакову, чтобы точнее давали цели. И самое главное, чтобы одновременно обозначали местонахождение своих войск. Сообщил, что сегодня в районе Голубого озера уничтожено 2 танка боевиков.
16.50
Довел до Булгакова просьбу Михайлова. Булгаков подтвердил, что разведка обнаружила выдвижение колонны боевиков по дороге Ведено — Ботлих у перевала Харами в составе:
— танков — 3;
— зенитных установок — 1;
— грузовиков с боевиками — 3.
В результате нанесенного авиационного удара были уничтожены д<