Несении последним службы оно будет неукоснительно исполнять все свои

обязательства, перечисленные в уставной таблице бюро".

Я не успел дочитать пунктов, определяющих взаимные обязательства

Добровольцев и бюро, как Бермонт направился ко мне.

-- Вы, кажется, пулеметчик, не так ли?

Я ответил.

-- А, это чудесно -- мы нуждаемся в специалистах.. И потом вы...

Пишете? Очень хорошо; у меня здесь есть шелопут -- мичман Протопопов; я ему

Поручил писать историю отряда, но что-то она, кажется, у него не пишется. Вы

Не могли бы взять на себя эту работу?

Я изъявил согласие. Бермонт неожиданно проговорил:

-- Вот что, штабс-капитан, заходите завтра ко мне в шесть часов утра,

Не позже, слышите? Мы с вами поговорим на одну тему.

Должно быть, я выдал мое удивление по поводу раннего часа. Бермонт

пояснил:

-- Я, голубчик, встаю очень рано: дел уйма -- не заспишься. Ну, до

Свидания.

Он отвесил общий поклон -- и попытался сделать холодное лицо

--начальническое. Затем быстро ушел в кабинет.

-- Огонь, -- улыбнулся тихонько Кочан и покачал головой.

Остаток дня мы провели в парке на слиянии рек Дриксы и Аа. Разглядывали

Темные полуразвалины древнего замка Бирона, в сырых подвалах которого до сих

Пор лежат груды пожелтелой гнилой бумаги, разные книги на немецком и русском

Языках и тетради с выцветшими страницами.

На дворе замка звучала громкая немецкая речь, слышался визг и хлопанье

Бича, дребезжание водовозной бочки. По голубой Аа летали, как дубовые листья

на ветру, лодки; из них доносились веселые голоса... В дремотном парке

Сонно, словно мухи, бродили городские девицы, переглядываясь с одиночными

Офицерами, тоже скучающими.

Мы долго сидели с Кочаном на скамье в глуши крапивы у берега и говорили

О предстоящей службе в отряде. В сумерках вернулись в казарму.

Итак, начало сделано, мы его, правда, плохо еще ощутили, но это все

Равно -- будущее (конец?) подведет итоги всему.

Июня.

Время поразительно красочно разбивается на мелкие куски -- не успеваю

Заняться моими записками. А я ведь твердо решил от поры до времени вносить в

Эту тетрадь мои заметки обо всем, что будет интересного, по крайней мере за

Этот год. При теперешней фееричности событий нельзя загадывать на будущее.

Мой ранний визит к Бермонту был почти беспричинно ранним: я вынес

Впечатление, что ему хотелось утвердить через меня мнение среди

Новоприбывших о его кипучей деловитости. Живет он в низеньком деревянном

Флигельке, тут же, рядом со зданием штаба. У дверей квартиры торчит часовой,

Постукивая ружьем о камни. Меня впустили после доклада.

-- А, пришли? -- крикнул он из соседней комнаты. Та, где я стоял, была

Темной, сжатой однотонной голубой мебелью. В углу белел круглый мраморный

Столик, на котором стоял портрет Бермонта в коричневой рамке. Пахло духами,

Точно в будуаре женщины.

Выбежал адъютант и коротко представился:

-- Корнет Линицкий.

Я назвал себя.

-- Сейчас командир выйдет, -- предупредил Линицкий.

За стеной послышался плеск воды и фырканье умывающегося.

-- Ну, вот и я. Здравствуйте! -- Бермонт тряхнул мою руку. -- Кофе

хотите? Федя, подай!

-- Слушаюсь!

По коридору забегали, раздался веселый смех.

-- Эй, ты, пистолет, что смеешься? -- крикнул притворно сердито

Бермонт. Вышло это как у задорного корнета, только что вылетевшего в жизнь

Из каменного гнезда училища.

Мы разговорились. Первое, что Бермонт рассказал -- это о своих длинных

разнообразных историях, из горнила которых он "вышел твердым, закаленным".

Тон его был легкий, играющий, слегка покровительственный.

-- Я, батенька, вижу на семь саженей в глубину -- англичане меня не

проведут. Вы думаете, запутают меня в сеть, которую плетут в Эстонии. Нет!

-- он указал на огромную географическую карту, синевшую в глубине комнаты на

Стене. -- В море утонуть? Нет-с, я поведу солдат, куда мне хочется, а не

Куда англичанам вздумается. Надо бить железным кулаком без оглядки перед

хозяином... -- так или не так?.. Без хозяев лучше. Не так ли? -- Он крепко,

С загибами, выругался и заиграл кошачьими глазами. Потом быстро скользнул к

Окну и наполовину в него высунулся. -- Так что ли, друг мой? -- крикнул он

часовому. -- Здравствуй, голубчик!

-- Здравия желаю, ваше...184 г[осподин] полковник!

-- Слышал, молодец, что я сказал?

-- Никак нет!

-- ?..

Часовой громко рассмеялся.

-- Так точно!

Повернувшись лицом в комнату, Бермонт сказал:

-- Славный народ. Надо уметь их пошевеливать. Я, дорогой, солдата

изучил вот как! Думаете, не знаю, о чем он, подлец, размышляет сейчас, бродя

под окном на солнышке? Знаю... -- Бермонт щелкнул пальцами и крикнул

денщика:

-- Эй ты, курица, чего зубы скалишь?

-- Никак нет.

-- Смотри у меня...