Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения. 8 страница

Ей так хотелось хоть капельку счастья или, может быть, ей на роду написано переживать одни трагедии? Корина всхлипнула и потерлась носом о подушку, вытирая глаза. Ладно, надо успокоиться. Будь что будет, против судьбы не пойдешь.

В дверь постучали, но она лежала тихо, не желая никого видеть.

— Я знаю, что ты здесь. — Дверь открылась, и вошла Ли. Она молча остановилась у кровати, и ее синие глаза наполнились огорчением. — Рина, дорогая, что происходит? Ты так изменилась в последние дни. Это Кайал, да? Я уже давно догадалась. — Она обошла кровать и погладила Корину по волосам. — Не плачь, мне больно это видеть. — Корина невольно улыбнулась. Желание Ли помочь успокоило ее.

Она села на постели.

— Не придавай моему настроению большого значения. Через минуту я буду в порядке. Ты права, у меня сложности в отношениях с Кайалом. Я его просто не понимаю — то он очень внимателен и нежен, а иногда мне кажется, что я ужасно раздражаю его. И еще Джилл. Она просто охотится за ним, а ведь эта женщина замужем!

Ли подняла брови.

— Что ты удивляешься поведению Джилл? Кайал для нее лакомый кусочек. Мне кажется, она сама не отдает себе отчета в своих поступках. Просто делает, что ей хочется, и все. Что касается Кайала… Я хорошо его знаю — он просто вежлив с ней и все. Поверь, она не волнует его. Иногда мне кажется, что та женщина, которая научится выводить его из себя, и будет его избранницей.

— Он попросил, чтобы я согласилась поехать на экскурсию. Как ты думаешь, это тоже вежливость с его стороны?

— Вряд ли. Кайалом управляет рассудок, а не сердце. Если бы ты была ему не нужна, зачем звать тебя с собой? В нем происходит глубокая борьба, не обращай на него сейчас внимания, он может наговорить и сделать много глупостей.

Корина рассмеялась.

— Ладно, от судьбы не убежишь. Мне пора вернуться к работе. Меня ждет глава о тайных письменах и священных рисунках.

Жизнь Корины вошла в прежнее русло. Она старалась не вспоминать ту ночь на озере и не думать о случившемся. Кайала она видела только мельком. Казалось, он избегает ее, а может быть, действительно очень занят? Надо поскорей закончить работу над книгой, решила она, и уехать отсюда. Хватит мучений и сердечных ран. Вернется в свой опустевший дом и начнет жизнь сначала. Она запомнит этот дом и этого странного, любимого человека.

Эти долгие месяцы пребывания в Бал Бала были прекрасны, они дали ей новые ощущения, любовь, но ведь все когда-нибудь кончается. Вот и погода начала меняться, осень уступает место зиме. Никогда, до самой смерти, не забыть ей дрожащую голубизну миражей, красные песчаные холмы, дальние зубцы гор, жалобные и нежные песни аборигенов. Навсегда останется с ней огненное великолепие закатов на Дальнем Рубеже и утреннее пение птиц.

Что ждет ее в будущем? Ах, лучше об этом не думать…

Поездка в Элис оказалась на удивление приятной. Еще не начался зимний туристический сезон, но с приходом прохладной погоды улицы заполнились веселой толпой приезжих.

Кайал наносил визиты вежливости знакомым, и первое утро женщины провели, просто гуляя по городу. Элис, как заметила Конни, больше не был столицей Австралии, но все-таки мог похвастать хорошей гостиницей, отличным обслуживанием туристов.

В прелестной маленькой художественной галерее Корина купила прекрасную акварель местного художника. Она и Ли с упоением бродили по сувенирным лавкам, покупая безделушки и получая истинное удовольствие от этого занятия. Конни с Джилл отправились посмотреть знаменитую коллекцию опалов, находившуюся в крохотном домике под названием Ритц.

Когда туда добрались Ли и Корина, там как раз толпилась группа американцев, громко выражавших удивление, что такое богатство не охраняется. Корина невольно огляделась в поисках системы защиты от воров, но Ли объяснила ей.

— Дорога от Элис до любого обитаемого места долгая-долгая, а полицейский участок — через дорогу!

Они долго оставались там, с любопытством изучая прекрасную коллекцию. Некоторые из выставленных камней были просто бесценными, девушки понимали это, хотя и мало разбирались в камнях.

После обеда Кайал нанял машину и повез их в колонию художников аборигенов. С первого взгляда было ясно, что это не ремесленники — изготовители рыночных поделок, а настоящие, влюбленные в свое дело люди. Картины многих из них находились в больших художественных галереях, а некоторые были куплены и увезены за границу в частные коллекции.

Корина увидела, как Кайал подвел Джилл, неотступно следовавшую за ним, к картинам, разложенным под тенистым деревом. Лицо Джилл горело румянцем, она, прижимаясь, держала Кайала под руку. Корина с раздражением отвела глаза, увидев, как он достает бумажник, чтобы заплатить за понравившийся ей пейзаж.

На обратном пути Кайал повел машину по дальней дороге, чтобы показать им старое поселение — несколько добротных беленных известью домов в четырех милях к северу от города. Все, что она видела в этой поездке, очень интересовало Корину.

Кайал обращал на нее внимания не больше, чем на других, и был очень вежлив и предупредителен. Корина старалась не встречаться с ним взглядом.

К середине дня Конни уговорила пойти всех на родео.

— У каждого есть своя слабость. Моя — это родео, — объяснила она. А когда Корина сообщила, что никогда не видела ничего подобного, дело было решено!

Место, куда они приехали, кишело народом: туристы, местные жители, все поклонники этого вида спорта собрались здесь.

Заняв место на трибуне, Корина почувствовала какую-то тянущую пустоту внутри себя, как будто должна была увидеть что-то неприятное.

Ли потрепала ее по руке.

— Расслабься и попробуй получить удовольствие. Не надо ни о чем беспокоиться. Самое плохое, что может случиться, это несколько сломанных рук или ног. Но эти люди сами идут на риск. Эта игра будоражит их кровь, дает ощущение силы и ловкости, им приятен восторг толпы, приветствующей победителя. — Лицо ее горело от восторга, такого же сильного, как и у матери. Только на лице Джилл читалась легкая неприязнь.

Первый наездник взобрался на скат, покрепче нахлобучил шляпу на свою ярко-рыжую голову и затем скользнул по нему и очутился в седле. Его ноги автоматически нашли стремена. Ему передали поводья, и чей-то голос крикнул:

— Порядок. Пускай!

Дверцы открылись, и толпа взревела. Глаза Корины с напряжением смотрели на арену, на которую вылетели конь и всадник. Секундой позже наездник пролетел по воздуху и плюхнулся в пыль.

Брыкающуюся лошадь отвели в сторону. Молодой человек, шатаясь, поднялся на ноги, и был награжден дикими ободряющими воплями толпы.

Вновь раздался голос служителя.

— Второй готов!

Все началось сначала. Корина почувствовала легкое головокружение.

Кайал поймал ее взгляд.

— Судя по твоему виду, это зрелище тебя не привлекает?

Она покачала головой.

— Наверное, в этом есть какой-то интерес, но мне он непонятен.

— Ты права. Эта забава только для настоящих мужчин.

— Сумасшествие, — добавила она.

— Ты не права. Почувствовать себя на волосок от гибели — это будоражит кровь!

— А ты мог бы рискнуть своей драгоценной шеей ради пары минут этого удовольствия?

За его плечом раздался слегка раздраженный голос Джилл, и он повернулся к ней. Корина снова стала смотреть на арену, всю в клубах красной пыли. Толпа зрителей ревела.

Десять минут спустя из громкоговорителя послышался голос комментатора.

— А теперь, леди и джентльмены, приятный сюрприз! Наш следующий участник — всем известный мистер Кайал Баллантайн из Бал Бала. Итак, мы ждем следующего участника — Кайал Баллантайн!

Ли вцепилась в руку Корины.

— Святые небеса! С чего бы это? Он никогда раньше этого не делал. Я и не видела, как он ушел.

Раздалась команда «Выпускай!», и конь с всадником вырвался на арену. У Корины упало сердце. Толпа с новым азартом свистела и топала ногами, приготовившись к новому удовольствию.

Конь, едва оказавшись на арене, встал на дыбы, но всадник отпустил повод и дал ему волю, держа при этом свободную руку высоко в воздухе для равновесия. Все обратили на это внимание. Человек был все время хозяином положения. Шли секунды, а всадник оставался в седле. Ни на мгновенье не ослабевала узда, и конь не получал преимущества. Толпа, затаив дыхание, замерла в ожидании, пока не истекли десять секунд и судья не щелкнул бичом, показывая, что человек победил.

Толпа взорвалась криком и рукоплесканием.

— Чудесный наездник! — донесся до них откуда-то сзади девичий голос.

— Этот человек родился в седле, — ответил ей мужской голос.

Ли, наклонившись вперед, пожала руку Корине, и они улыбнулись друг другу. Конни о чем-то рассказывала сидевшей рядом женщине, на ее лице были написаны гордость и удовлетворение.

Когда закончилось представление, женщины поспешили в отель, чтобы смыть с себя красную пыль. Утром они должны были отправиться к главной цели своей экскурсии — к Утесу!

Величие Утеса потрясло Корину. Он поднимался среди огромной безграничной пустыни на одиннадцать тысяч футов, как гигантский символ этой страны. Утес был чудовищно велик и казался сказочным исполином, будоражащим воображение.

Корина даже слышать не захотела о том, чтобы сначала устроиться на отдых в домике, а потом уже идти к Утесу. Ли, снисходительная к ее восторгу, предложила отправиться к нему немедленно и заняться увлекательным делом — фотографированием этого чуда природы.

Одетые в легкие брюки и тонкие рубашки, вооружившись фотоаппаратами, они на выходе почти столкнулись с Кайалом. Он окинул взглядом сияющее лицо Корины и повернулся к сводной сестре.

— Если вы задержитесь на несколько минут, я пойду с вами. Мне только надо сказать несколько слов Конни.

— Замечательно! — Ли чмокнула его в щеку и потянула Корину за руку на улицу.

Через пять минут Кайал догнал их, и они отправились к подножью Утеса. Он почти отвесно поднимался к небу, темно-красный, светящийся, как тлеющие угли. Корину покорила его высота и величие, она трогала ладонью его зеркальную поверхность, отполированную временем.

Влажный соленый ветер овевал их поднятые вверх лица. Свежий и прохладный, он прилетал с озера Амадеус, находящегося в десяти милях к северу. Они прошли уже около мили вокруг основания Утеса, осматривая пещеры. Стены пещер были покрыты примитивными картинами.

Выйдя снова на солнечный свет, Корина задала вопрос, который очень занимал ее.

— А откуда взялся Утес на этой равнине?

Ей ответил Кайал, его загорелое лицо оживилось, глаза смотрели на Корину нежно.

— Общепринятая точка зрения такова, что Утес — часть остатков доисторических хребтов.

— Фантастично, правда? — Ли заслонила ладонью глаза и посмотрела вверх. — Птеродактили касались своими крыльями его вершины.

— В двадцати километрах отсюда находятся еще два утеса — Ольги. Увидеть закат солнца за Ольгами — одно из самых изумительных зрелищ в мире. Оба исполина ярко-красные, сверкающие на солнце, но чуть поменьше, чем Утес. Тот сложен из мелкозернистой породы, напоминающей гранит, а Ольги из более рыхлого камня. То, что они находятся недалеко друг от друга, заставляет задуматься об их взаимосвязи. Эта проблема волнует воображение и возбуждает любопытство.

Он повернулся к Корине и продолжил:

— Мой отец был одним из немногих, кому довелось увидеть грозу на Утесе. Эти вертикальные слои, там, наверху, служат стоками. Я помню его лицо, когда он мне это рассказывал. Он заново переживал все: оглушительные звуки грома, взрывавшие тишину, блеск молний, шум, производимый огромными массами воды, стремительно несущимися вниз по почти вертикальным склонам.

Это удивительно! Пенные водопады, высотой в тысячу футов. Корина представила себе это зрелище. Она потрогала камень рукой.

— Эта скала обладает каким-то удивительным свойством. Я чувствую почти религиозный страх.

— Так и должно быть, — улыбнулся он. — Для местных жителей это священное место. Теперь и ты здесь побывала и сможешь гордо сказать: «Я видела Утес! Мы любовались на него вместе… с Кайалом Баллантайном», — добавил он, насмешливо улыбаясь.

— Шутник! — улыбнулась ему Ли, в голубых глазах ее прыгали чертики. Она обернулась и замахала рукой: — Это мама и Джилл. Эй, идите сюда! Мы здесь!

Следующее утро началось как обычно. Владелец туристических домиков настоял, чтобы Кайал взял его джип, так что он повез всю компанию за десять мил в пустыню. Джилл ухитрилась оставаться около него весь день. Ее тонкое лицо было все время обращено к нему, глаза сияли. Она выглядела изящной и хорошенькой. Чувствовалось, что она приложила к этому немало усилий.

Корине понадобилась вся ее сила воли, чтобы постоянно не смотреть в их сторону. Она твердо решила, что не даст испортить себе этот день.

После прошедшего дождя расцвели многочисленные цветы, и воздух был наполнен их ароматом. Дожди, как уже знала Корина, были здесь очень редки, но пустыне было достаточно даже намека на влагу, чтобы ожить. Около разросшихся кустов акаций стояли пустынные дубы. Какие красивые деревья, подумала Корина. Эти плакучие ветви, темные перистые листья и блестящий черный ствол, резко выделяющийся на фоне красной земли. Великолепно!

Один раз Кайал остановил машину и нарвал пучок травы, росшей у дороги. Вернувшись в машину, он передал ее Корине, которая сидела с Ли на заднем сиденье.

— Понюхай! Ну, что скажешь?

Она нагнула голову и почувствовала резковатый запах розовой герани. Он улыбнулся, увидев ее удивление.

— Неожиданно, не правда ли? Эту траву скот не трогает даже в засуху.

Джилл осторожно взяла у Корины остролистную траву и с интересом стала ее разглядывать. Секундой позже, когда никто не видел, она уронила ее из окошка джипа и изящно отряхнула чистенькие пальчики.

Было уже почти четыре часа, когда они возвратились домой. Магия этой земли зачаровала Корину, наполняя душу какой-то томительной тоской, от которой она никак не могла отделаться.

Когда после дороги все пошли принимать душ и переодеваться, Корина снова отправилась к Утесу. Было еще светло, и она немного прошлась вокруг подножия, прежде чем решилась забраться повыше.

Солнце уже погасло, и пустыня быстро остывала. Прямо над ней располагались большие пещеры — глубокие расщелины, уходящие вглубь скалы, стены которых были разрисованы аборигенами. Первая пещера оказалась совершенно неинтересной, и она по скалистому склону перебралась ко входу во вторую. Корина решила быстро глянуть одним глазком, и тут же спускаться вниз. Ли уже, наверное, приняла душ и ищет ее.

Корина остановилась на пороге пещеры и заглянула внутрь. Изображения персонажей страны Мертвых светились на потолке белым, оранжевым и красным. Она заколебалась — входить или нет, но только на секунду.

На полу пещеры были следы животных, а вдоль одной стены лежали сложенные связки травы, похожей на туземный табак. Она направилась к ним, чтобы рассмотреть получше.

Корина наклонилась, чтобы лучше рассмотреть траву, и тут же в страхе отшатнулась: прямо на нее из темной глубины пещеры с шумом вылетела летучая мышь. Девушка резко отшатнулась и закрыла лицо руками. От этого она упала, сильно ударившись затылком об камень. Удар был не очень сильный, но от боли у нее искры посыпались из глаз.

Она услышала свой слабый крик и провалилась в черную клубящуюся бездну.

Когда Корина очнулась, уже наступила ночь, и звезды высыпали на небе, чистые и яркие, как бриллианты. Она открыла глаза и сразу все вспомнила. Корина села, прижавшись спиной к скале, и схватилась за голову. Перед глазами была мутная пелена, плыли яркие круги. Она снова прилегла, борясь с приступом тошноты, чувствуя себя настолько плохо, что казалось, все происходит во сне. Постепенно глаза ее привыкли к темноте, но взгляд не мог проникнуть в чернильную глубину пещеры. Луна не светила, и Корину окружала полная темнота. Она окутывала ее со всех сторон огромным черным одеялом, готовым в любое мгновение упасть на нее и задушить.

Подул ветер. Он залетал порывами в широкое отверстие пещеры. Корина опустила голову на колени и зарыдала от страха. Ну почему ее понесло в эти пещеры! Слезы лились рекой, ей показалось, что начинается истерика. Она протянула вперед руку, но схватила пустой воздух. Очередной резкий порыв ветра больно ударил ее по лицу. Голова раскалывалась от боли, зубы стучали. Корина коснулась рукой волос и почувствовала, что они слиплись от крови.

Вдруг ей показалось, что она слышит свое имя. Девушка привстала и обратилась в слух. Снова порыв ветра донес до нее и на этот раз ближе: «Корина!»

Этот голос она бы узнала где угодно. Корина поползла на зов, но у нее тут же застучало в висках и ей стало плохо. На ощупь девушка постаралась подобраться к выходу из пещеры.

— Я здесь, Кайал. Прямо над тобой! — еле слышно прошептала она. — Я здесь! — прокричала она громче, и этот крик отдался в ее голове ударом колокола. Он здесь! Она спасена!

Корина снова отодвинулась внутрь и села ждать, закрыв глаза. Все ее тело болело, голова гудела. Спустя десять минут темноту прорезал мощный луч фонаря. Она встала и пошла навстречу. Корина замерзла, но теперь не чувствовала этого. Голова кружилась, девушка остановилась, держась за стенку.

— Корина! — Его голос дрогнул.

Она бросилась к нему и услышала биение его сердца.

— О, Кайал!

Он обнял ее, и Корина почувствовала, как он задрожал. Его руки гладили ее, ощущая холод тонкого свитерка.

— Ты продрогла. Подожди минутку. Я сейчас разложу костер.

— Пожалуйста, Кайал, не сердись на меня. У меня болит голова, — пожаловалась она.

— У тебя болит голова? Ради всего святого, что случилось? Как ты вообще оказалась в этом месте? Не молчи, отвечай!

Корина молча стояла около него на коленях и держала фонарик, пока он собирал топливо для костра.

— Я ударилась головой, потеряла сознание… Это очень больно, — сказала она наконец.

— Через минуту я посмотрю, что там у тебя. А сейчас постарайся согреться. — Он взял у нее фонарик и пошел внутрь пещеры. Луч света выхватил из темноты аккуратную кучу ветвей. Через минуту пламя заплясало посреди пещеры, и она волшебно преобразилась. Яркие оранжевые языки отгоняли темноту, бросая отблески на их лица. Он снял с себя черный свитер с круглым воротом и надел на нее. Свитер хранил тепло его тела. Он был огромен. Кайал ловко отвернул рукава.

Корина почувствовала себя лучше, она согрелась, и рядом с ней был Кайал — ее защитник и любимый. Она спрятала лицо в высокий валик воротника.

Он протянул к ней руку.

— Дай-ка мне взглянуть на твою голову.

Она повернулась к нему спиной, он с удивительной нежностью осторожно осмотрел ее рану.

— Да, ты хорошо упала! Как ты сейчас себя чувствуешь? Голова не кружится? Не тошнит?

— Сейчас я в порядке, — ответила она. — А как мы доберемся домой? Снаружи темно, хоть глаз выколи.

— Никак. Я бы рискнул, если бы был один, но не желаю, чтобы ты еще сломала руку или ногу. Нет, дорогая, мы останемся здесь, пока не рассветет.

Она устало откинула голову. Первое возбуждение прошло, и ей снова становилось плохо.

— У меня утром будет жутко болеть голова. — Она подняла руку к затылку.

— А что бы ты хотела после такого удара? Подойди ко мне. Ты не можешь там сидеть одна, у тебя зубы стучат от холода. Пустыня, может, днем и золотая, но ночью в ней собачий холод.

Она подошла к нему ближе, глядя, как он укладывает вдоль стены ветви. Кайал сел на них и повелительно протянул к ней руку. Она села и положила голову ему на колени. Он обнял и прижал ее к себе. Дыхание у Корины выровнялось, она закрыла глаза и затихла.

Он смотрел на ее нежное лицо, освещаемое угасающим костром, так как он не мог подбрасывать в него ветки, не потревожив ее.

Кайал тоже закрыл глаза, чувствуя, как от входа в пещеру медленно сочится холод. Явь смешалась со сном — он тоже задремал.

Жемчужный свет раннего утра заставил его пошевелиться. Теперь было самое время уходить. Снаружи было прохладно, небо спокойного нежно-серого цвета.

Корина спала. Судя по ее лицу, ей снились путаные тревожные сны. Такого рода сны обычно сопутствуют болезням. Ночью у нее поднялась температура, и она бредила.

Он легко коснулся ее губ, и она сразу проснулась и открыла свои ясные большие глаза.

— Пора, дорогая, — прошептал он, и тут же поцеловал ее снова.

Корина с любовью всматривалась в его загорелое лицо.

— Ты красив как бог! Ты мой любимый. — От боли в голове она закусила обветренную губу.

Он рассмеялся и погладил ей волосы.

— Неужели тебе требуется стукнуться головой, чтобы понять, что я люблю тебя? Ты ночью много разговаривала.

— О чем? — широко открыв глаза, она уставилась на него.

— О своей любви ко мне, — пошутил он. — Нам пора двигаться в путь, Корина. Тебе нужен врач. Ты сильно простудилась, и у тебя, наверное, сотрясение мозга. Не самое лучшее сочетание, так что нам надо торопиться.

Он наклонился и надел ей туфли. Она положила руку ему на плечо, борясь с желанием прижаться к нему всем телом.

— Пора, дорогая. Надо идти.

Первые розовые полосы блеснули на небе, когда они достигли домика, в котором жили Корина и Ли. Ли открыла дверь еще до того, как брат взялся за ручку. По лицу было видно, что она провела ночь в тревоге.

— Оба целы, слава Богу! — Глаза Ли остановились на подруге, которая стояла, пошатываясь.

— Рина, дорогая, ты вся горишь! Кайал, где она была, что случилось?

— Я нашел ее на Утесе, в пещере. Она стукнулась головой и, по-видимому, у нее сотрясение мозга. Ко всему прочему, в пещере был ледяной холод, и она простудилась. Прошу тебя, не говори никому об этом происшествии. Мы немедленно вылетаем домой. Конни и Джилл скажи, что Корина просто простужена.

Лицо Корины горело неестественным румянцем.

— Я никогда не проводила времени лучше. — Она слегка шаталась. — Я ни о чем не жалею, и ни за что не променяла бы… — Она сделала легкое движение головой и… упала вперед в его протянутые руки.

Чтобы добраться до крохотной комнатушки, где лежала Корина, Ли пришлось пройти через большую женскую палату. Там жужжали голоса, раздавались смех и хихиканье. Корина сидела в постели и небрежно листала книжку, даже не притворяясь, что читает. Она радостно улыбнулась Ли.

— Врачи не собираются держать тебя здесь ни единой лишней секунды. На мой взгляд, ты выглядишь прекрасно.

— Ой ли? — В голосе Корины звучало отчаянье. — Два дня я скучаю до слез. Хорошо, что Кайал не главный врач, а то я бы никогда не вышла из этой больницы. Мне было бы лучше в общей палате, — добавила она, — но Кайал настоял на отдельной — с ним трудно спорить.

— Ну, полагаю, что теперь у него есть на это право, — пробормотала Ли и стала разбирать гостинцы. Она принесла несколько женских журналов, мандарины и коробку конфет. Корина принимала подарки и радовалась, как ребенок. Они мило болтали, когда дверь распахнулась, и вошел Кайал.

— Есть хорошие новости. С тобой все в порядке, малышка. Я только что говорил с главным врачом. — Он провел рукой по пушистым кудряшкам Ли. — Мы летим сегодня днем домой, дорогая. Пойди, скажи Конни. Она очень волнуется. А я привезу Корину. Врачи отпускают ее.

— Что ж, это замечательно, — счастливо улыбнулась Ли и выбежала из палаты.

Кайал сел на освободившийся стул. Длинными сильными пальцами он взял ее лежащую на покрывале бледную руку и поцеловал.

— Вездесущая Джилл как-то прознала о нашей с тобой ночной прогулке. Мало того, она разболтала об этом приключении местному репортеру из самой скандальной газеты. Этот довольно нахальный молодой человек уже имел наглость обратиться ко мне за подробностями. Мне хотелось пересчитать ему зубы. Но потом я передумал, и предложил ему заменить одну историю на другую: через несколько дней он сможет объявить о нашей помолвке. Как вам это нравится, мисс Брайант?

Рука Корины напряглась, но глаза полыхнули таким счастливым огнем, что он невольно улыбнулся. Она не смогла сдержать своей радости и только тихо проговорила:

— О, Кайал…

Раздавшийся стук заставил их оторвать глаза друг от друга. В комнату заглянула старшая медсестра. На ее худом загорелом лице играла улыбка.

— Готовы идти домой, мисс? — Она вошла в комнату и кивнула в ответ на вежливое приветствие Кайала.

— Мы очень благодарны вам, мистер Баллантайн, за ваши пожертвования нашей больнице, — сказала она почтительно. — Ваша щедрость…

Он жестом руки прервал ее и улыбнулся:

— Не стоит благодарности. Это мой долг.

Она повернулась с улыбкой к Корине:

— В таком случае я помогу вам одеться, мисс Брайант.

Обед после возвращения Корины в Бал Бала проходил довольно напряженно. Корина совершенно не хотела есть. Она ждала, что Кайал объявит об их помолвке, но за столом шел общий разговор, прерываемый смехом, а Кайал, словно забавляясь, бросал на нее редкие взгляды.

Корина отвечала на его шутки столь остроумно, что сидящая рядом Конни обратилась к ней с теплой улыбкой:

— Ты прелесть, Корина. Я просто не представляю, как мы сможем с тобой расстаться.

Сердце Корины упало в предчувствии неизбежного, но Кайал невозмутимо заметил:

— Такого и не случится, Конни, дорогая. Я собирался отложить свое известие до шампанского, но чувствую, что настал подходящий момент. Мы с Кориной помолвлены.

От этого сюрприза все замерли. Корина невольно посмотрела на Джилл. Бледно-голубые глаза ее были широко раскрыты, рот гневно сжат.

— Это так неожиданно, — протянула Конни. — Впрочем, я очень, очень рада. Поздравляю вас!

Казалось, Джилл застыла и онемела. Когда она подняла опущенные глаза на Кайала, в них билась ярость.

— Никогда в жизни не слышала большей глупости! Ты и эта… эта… — Она не могла продолжать.

— Ну что ж ты, договаривай, — предложил Кайал.

Конни в растерянности смотрела на племянницу.

— Джилл, дорогая, что на тебя нашло? Я не могу понять, почему ты так рассердилась.

— Ах, тетя Кон, не говорите чепухи! — оборвала ее Джилл. Губы ее кривились в горькой усмешке. — Разве вы не видите, что делается? — Ее рука судорожно сжала ножку бокала.

— Ты ведешь себя глупо, — прервала ее Ли и отняла у нее бокал, от греха подальше. — Почему ты из всего делаешь трагедию? Кайал и Корина любят друг друга, что в этом плохого?

— Ты всегда была на ее стороне, и вот к чему это привело. — Джилл все еще не могла успокоиться.

Конни не в силах понять, что происходит, только переводила взгляд с одной на другую. Наконец она обратилась к дочери:

— Что происходит, в самом деле! Почему Джилл так раздражена?

В ответ Ли просто рассмеялась.

Джилл побелела, как изящный шарфик у нее на шее.

— Ноги моей не будет в этом доме! — Она оттолкнула ногой стул и вылетела из комнаты.

— Ну, знаете ли! — Конни Баллантайн наконец стала кое-что понимать.

— Хорошенькое у нее настроеньице, — сухо заметила Ли.

— Она, наверное, не здорова. Я должна пойти к ней. — Конни встала из-за стола. — Давайте не портить такой день. Я скоро вернусь, и мы откроем шампанское!

Ли рассмеялась.

— Мама неподражаема. Если она составит себе мнение о человеке, то это уже раз и навсегда.

Корина встала.

— Извините, я пойду к себе.

Около двери, ведущей к ней в комнату, ее догнал Кайал.

— Не наделай снова глупостей, любимая. — Он обнял ее. Она попыталась вырваться, но он не отпускал.

— Ты что, снова собираешься воевать со мной, а, малышка?

— О, Кайал… — прошептала она. — С тобой я каждый раз оказываюсь побежденной. — Она прижалась к нему, и он нашел ее губы.

Его губы были волнующе настойчивы. Они блуждали по ее лицу и шее, снова вернулись к ее рту и приникли к нему с невыразимой нежностью.

— Никто никогда не отнимет у меня этой минуты, — прошептала Корина и подняла к нему свое лицо. Оно светилось такой тихой прелестью, что у него перехватило дыхание.

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.