Городское право Хагенау (1164 г.)

... Фридрих, божьим благоволением Римский император. В Страсбургском епископстве (in episcopatu Argentinensi) в городе, который называется Хагенове (in villa ... Hagenowe), каковой был основан нашим отцом, герцогом Фридрихом, и при Генрихе, римском императоре, блистал своим правом, было нам благоугодно, как исходя из соображений права (iuris racione), так и в целях подкрепления нашей власти, оное право подтвердить. Вот почему... мы приказали записать, что если какой бы то ни было архиепископ, или епископ, герцог или маркграф, граф или иная персона светская или церковная, малая или великая, дерзнет нижеследующее нарушить, то виновный будет подлежать суду императорского величества (imperialis maiestatis).

1. Мы постановляем, чтобы соблюдалось то право названного города и проживающего там народа, согласно которому любой [человек], бедный, или богатый, пришлый или местный житель (incola – видимо, житель епископской территории?), если решит жить там, пусть уплатит сеньору, которому он принадлежит (domino cui pertinet), за собственную персону и за свое недвижимое имущество (de rebus suis fixis); за движимое же имущество (de mobilibus) пусть уплатит должностному лицу (magistratui) того места (lосо – т.е. города Хагенау), куда он переберётся. Если же он [переселенец] будет владеть наследственным держанием, обязанным денежным платежом (hereditatem tributariam possideat), то мы не возражаем, чтобы он уплатил причитающийся с него платеж (tributi) в присутствии назначенного для этой цели судьи. Что же касается его личности, если он будет принадлежать какой-либо церкви, пусть уплатит причитающийся с него побор (ius) так, как это следует по обычаю чиншевиков (tributario more).

2. Кроме того, мы согласились (concedimus), чтобы все, кто станут верными жителями этого места (quicunque huius loci incola fidelis exstiterit), будут свободны от тягостной и принудительной повинности постоя (ad omni exactionis pecunia, ab importuno et contra velle suum hospitandi gravamine), как внутри [города], так и за его пределами, а также от всякого денежного побора [за право постоя].

3. Мы также согласились, что, если кто в этом городе умрет пусть никто (nulli hominern) не присваивает чего-либо из его имущества (de sua possessione), за исключением его сонаследников, если они будут обладать на это правом. Мы постановили также, что если из-за дальности мест, как это часто случается, законные наследники сразу не объявятся, то имущество умершего, в присутствии не менее семи верных [жителей] этого города, должно быть передано в руки судьи на срок в один год и день. Если в течение этого срока кто-либо заявит и докажет свое право наследства на имущество умершего, пусть без всякого препятствия наследует все имущество. Если же в течение указанного срока имущество покойного никем не будет взыскано по праву наследства, пусть оно будет передано во власть судьи (in potestatem iudicis transferatur).

4. Мы утверждаем нашей властью, что каждый житель этого города (omnem ibidem inhabitantem) освобождается от всякой торговой пошлины (ab omni thelonio), от всякой провозной пошлины (ab omni ducatu) за продажу или за перевозку своих товаров (pro rerum suarum) и любом месте нашей империи.

5. Если же кто каким-либо образом нарушит требование вышеназванного права пусть в течение восьми дней после того, как это доподлинно установят, будет лишен всего своего имущества и изгнан из сообщества сограждан (a consorcio ceterorum concivium) за пределы этого города.

6. Далее, если кто до переселения [в этот город] для проживания в нем (ante ingressionis illis permanendi locationem) был обязан долгом[8] и если он будет отыскан кредитором (si a creditore requisitus fuerit), то, хотя он уже и приобщился к правам и привилегиям сообщества горожан (communicato juris atque consorcii civium privilegio), пусть отвечает согласно закону.

7. Если же какой-либо честный (honestum)[9] [человек] пожелает приобщиться к этому городскому праву, то, по нашему соизволению, пусть он уплатит только один нумм (nummum unum) глашатаю, который объявит его принятым в сообщество горожан, и один нумм согражданам (concivibus) на воск во славу церкви (pro cera in honorem ecelesie).

8. Если кто из проживающих здесь вызовет кого-либо из своих сограждан (suorum civium) по какому-либо обвинению к [чужому] судье за пределы округи вышеупомянутого города, пусть он (т.е. истец) отпустит его, сам же будет обязан уплатить установленному (ordinato)[10] судье три фунта (tres libram).

9. Также по щедрости нашей мы предоставляем для пользования здешних жителей близлежащую рощу с таким условием: древесину, необходимую для их нужд, – для строительства или на топливо, – может брать каждый; может там же собирать сено, сколько ему будет необходимо; с тем, однако, ограничением, чтобы никто не налагал руку на дуб или бук, разве что для нужд строительства. Свиней же или каких-либо иных животных, за исключением овец, можно пасти свободно (libere – бесплатно), однако сполна уплатив плату (mercede) пастуху.

10. Нашей императорской властью мы объявляем крепкий мир всем направляющимся на рынок названного места (рrеdicti loci), как входящему, так и уходящему, в пределах трех миль в окружности, как их собственным персонам, так и их товарам; а если кто дерзнет нарушить [этот мир], виновный пусть будет [выдан] нашей власти (reus sit maiestatis).

11. Далее, ни римский император, ни кто-либо из горожан (burgensium) из-за нашего здесь пребывания да не посмеет взыскивать (inquietare) с кого-либо из горожан в городской округе или вне ее зерно, – обмолоченное или необмолоченное, – сено, свежее или сухое, собранное или несобранное, – или какое-либо иное их имущество (quibuscunque rebus)[11]. Мы согласились также распространить это право на окрестности болота, расположенного за пределами городской мили, а также на окрестности госпиталя.

12. Мы постановили, что о нашей юрисдикции в дальнейшем должно быть отмечено следующим образом: во-первых, если здесь [в городе] найден и схвачен какой-либо убийца, смертный приговор должен быть вынесен беспрекословно. Его [убийцы] движимое имущество (mobiles) пусть будет передано в распоряжение судьи (in potestatem iudicis). Вотчина (patrimonium) и [недвижимое] наследство (hereditas) его должны быть возвращены наследникам согласно законному порядку наследования; если же у него не окажется наследников, [это имущество] должно быть отдано на общую пользу этого города (in communem predicti loci utilitatem). Что же касается недвижимой собственности, вотчины или наследства, переданные вышеупомянутым образом в распоряжение судьи, то мы постановили, что если в течение года и дня объявится какой-либо законный наследник и его право наследования будет доказано, пусть он наследует умершему.

13. Если же виновный спасется от смертной казни бегством, то монаршей властью он будет осужден вместе со всеми, кто давал ему приют или оказывал ему какое-либо содействие. Если же после этого тот беглец вернется сюда, убежденный в своей невиновности, то мы разрешаем семерым верным [жителям] этого города, поклявшись собственной рукой, доказать истинность его невиновности, таким образом, что, если он самого факта [убийства] не отрицает, но докажет, что не он был зачинщиком столкновения со своим противником, то пусть не будет лишен своего имущества, но был бы восстановлен незапятнанным, как и прежде, в сообществе прочих [сограждан].

14. Если кто будет ранен кем-либо, но останется жив, однако будет покалечен, виновный пусть лишится руки и будет изгнан из городского сообщества и за пределы городской территории. Из его движимого имущества 50 шиллингов пусть будет уплачено пострадавшему, прочее же пусть будет передано судье; [недвижимое] же его наследство пусть будет предоставлено его наследникам, ежели таковые окажутся.

15. Далее, если кто будет ранен оружием, но не искалечен (salva membrorum integritate), виновный пусть будет лишен руки и, как сказано выше, изгнан из сообщества жителей [города]; за дерзость [своего] преступления он обязан уплатить пострадавшему в присутствии трех горожан. Его движимое имущество, должно быть передано судье. О [недвижимом] наследстве решается вышеупомянутым образом.

16. Если кто в безрассудном гневе кого-либо здесь изобьет рукой или палкой до крови, виновный, приведенный в суд, обязан уплатить судье [штраф размером] до 30 шиллингов; для удовлетворения же пострадавшего он обязан трижды перед ним отвечать, но не должен быть изгнан за пределы города и лишен своего имущества согласно вышеупомянутому закону.

17. Если горожанин (civis) вызовет [другого] горожанина в суд за долги, пусть судья предпишет истцу и должнику придти к соглашению в течение восьми дней: по истечении этих дней, если ответчик не удовлетворит истца, пусть он уплатит судье 12 нуммов, истцу же – шесть нуммов [в качестве штрафа].

18. Если горожанина по той же причине вызовет в суд чужак (hospes), мы разрешаем ему [горожанину] прибыть [на судебное заседание] на следующий день [после вызова], ввиду возможных задержек в пути (propter transeunfris impedimenta). Если же случится, что, напротив, горожанин вызовет в суд чужака, он [чужак] может иметь восемь дней отсрочки, или же, если пожелает, может явиться [в суд] на следующий, день; мы постановили оставить ему свободу выбора.

19. Если же кто, дав волю своему беспутству, непристойно оскорбит кого-либо из горожан и будет уличен верными этого города и приведен в суд, то он должен отвечать за проступок перед судьей и истцом и в первый раз, и во второй. Если же и в третий раз будет обоснованно изобличен [в том же] и если не будет обладать средствами для возмещения своего проступка[12], пусть будет изгнан за пределы города босиком и наголо остриженный, дав клятву никогда не возвращаться.

20. Негодная женщина, если она поносила честь и достоинство сограждан, в первый же раз уличенная подобным образом, должна быть изгнана из городской общины (extra civitatis collegium) без всякого возражения.

21. Если трактирщик в какой-либо год отдает на продажу через посредника (реr ductile – через комиссионера?) вино нового урожая, то пусть, пригласив к себе глашатая вместе с приданными ему, как установлено, другими верными [гражданами] этого города, в присутствии судьи разумно определит цену меры или другого количества вина и тем же сосудом (vasa) пусть нальет глашатаю от первой карраты вина; судье же в течение четырех дней по обычаю пусть дважды выставит вино тою же мерой (eiusdem mensure).

22. И так, не меняя установленного порядка [т. е. цены], пусть он продает вино в течение всего года свободно без всяких поборов (sine omni iuris exigencia); если же он ранее установленный порядок изменит и захочет продавать то же количество [вина] по более высокой цене, то мы разрешаем установить [новую] цену тем же путем я соответствии с мерой и по разумению судьи и глашатая. Мы приказываем также, чтобы для зерна и для вина соблюдалась страсбургская мера (mensure Argentinensis).

23. Мы вручаем шультгейсу (sculteto) власть назначать магистров над пекарями (magistratum super panifices), чтобы они продавали хлеб по цене, по весу и по качеству в соответствии с обычаем [городов] Гохвельдена и Свиндерадена. Если же кто-либо в этом их деле (in officio) допустит нарушение раз и другой и будет уличен, он обязан отвечать за проступок перед судьей; если же он в третий раз будет уличен верными гражданами этого города в нарушении этого порядка, пусть выпеченный им хлеб будет продан в пользу шультгейса, [а сам он] за свою вину отлучен (separetur) от сообщества прочих [пекарей].

24. Мы разрешаем, чтобы в случае прибытия императора продавцы зерна имели 2 нумма барыша (lucri) с каждого проданного кварталия.

25. Постановляем, чтобы льготный [дополнительный] срок по уплате долга (vadia) и для выкупа залога для императора составлял 6 недель, для горожан же (burgensium) – 15 дней, без ущерба для обусловленного барыша (sine calumpnia lucri)[13], если же срок истечет, и кредитор будет нуждаться в наличной монете (creditor necesse nummorum habuerit), пусть он [кредитор], призвав к себе должника, в присутствии его или в присутствии других достойных людей (probabilium personarum) открыто заявит, что присваивает себе [залог].

26. Мы предписываем, чтобы мясники продавали мясо здоровое и свежее; если же кто-либо из них продает покрытое язвами или каким-либо иным образом испорченное и будет уличен присяжными города (a coniuratis civitatis), пусть будет изгнан за пределы города (extra ville ambitum) сообществом прочих [горожан].

27. Если император прибудет в город (villam), пусть его маршал разместит его людей на постой мирно, без ущерба для горожан.

Средневековое право Хагенау. [1164 г.] //