Скрывающиеся от следствия и суда

Розыск таких лиц, организуется вне зависимости оттого, относятся они к ворам или угонщикам, наемным убийцам или террористам. Правда, отдель­ные различия в способах укрывательства, обусловленные принадлежностью к определенным преступным «профессиям», все же имеются. Но всех объединяет нежелание нести ответственность за содеянное.

По сравнению с розыском неизвестных лиц, принятие мер к обнару­жению установленных, но скрывшихся преступников — вполне реальное дело. Известны фамилия, имя, отчество, дата и место рождения; в про­цессе расследования уголовного дела могут быть установлены и другие данные: черты характера, привычки, склонность к совершению опреде­ленных преступлений. Немаловажно и то, что известны родственные и прочие связи. Облегчает поиски и то обстоятельство, что сам разыскива­емый знает о принимаемых в отношении него розыскных мерах. Круг их можно значительно расширить за счет использования средств массовой информации, обращения к родственникам с просьбой повлиять на разыс­киваемого, если есть такая возможность.

К скрывшимся лицам в общем случае относятся:

обвиняемые, не находившиеся под стражей и нарушившие меру пресечения;

обвиняемые, совершившие побег из-под стражи на предварительном следствии;

осужденные, совершившие побег при конвоировании;

осужденные, совершившие побег из мест лишения свободы.

В отношении каждого такого лица вы носится постановление об объявле­нии розыска. Обычно он поручается органам дознания. По делам, отнесен­ным к компетенции органов внутренних дел, розыском скрывшихся обви­няемых, подсудимых и осужденных занимаются специально выделенные оперативные работники аппарата уголовного розыска. Подразделение, ко­торому поручен розыск, заводит на каждого разыскиваемого дело. Если мес­тный розыск не дал результата, объявляется федеральный розыск.

Скрывающиеся преступники применяют различные способы укрыва­тельства. Некоторые не выезжают за пределы места постоянного прожи­вания, проживая у родственников или знакомых. Хорошо организован­ный «местный» розыск может рано или поздно привести к желаемым ре­зультатам.

Преступники, сбежавшие на предварительном следствии из-под стражи и сознающие, что им грозит дополнительное наказание за побег, предпочи­тают переехать в другую местность, где можно проживать легально. Те же, кто совершил побег, будучи осужденными, как правило, переходят на неле­гальное положение, часто меняют фамилию, внешность и род занятий. Некоторые ухитряются по поддельным документам перебраться за рубеж.

Оперативно-розыскные мероприятия при этом — наблюдение, опрос граждан, отождествление личности, обследование помещений, зданий, сооружений, участков местности и т.д. Но на первом плане — наведение справок.

Справочная работа по розыскным делам начинается с АИПС «ВР — оповещение», где сосредоточены все сведения о разыскиваемых, и АБД «Республика — Область». Следует проверить, не имеется ли в учетных и иных системах дактокарта на разыскиваемого, а также образцы его по­черка. В медицинских учреждениях можно получить сведения о группе кроки, наличии хронических заболеваний и травм. Важные сведения мож­но получить также по месту бывшей работы разыскиваемого.

В розыскном деле должна быть последняя фотография субъекта, одна­ко следует иметь в виду и возможность изменения внешности: скажем, усы резко изменяют черты лица. Могут быть сделаны и различные плас­тические операции (изменена форма носа, конфигурация бровей и т.д.). При организации розыска наводятся справки в учреждениях, куда может обратиться разыскиваемый (паспортные столы, бюро несчастных случа­ев, гостиницы, рынки). Довольно часто их находят в местах отбывания наказания, иногда под другими анкетными данными. Проверки на этот счет должны производиться регулярно.

Оперативно-розыскные мероприятия, связанные с техническими сред­ствами связи (прослушивание телефонных переговоров, контроль почто­вых отправлений, снятие информации с технических каналов), применя­ются практически по каждому розыскному делу и приносят большую пользу. Но и в этом случае надо быть предельно осторожным.

...Совершивший побег из колонии рецидивист регулярно звонил по между­городному телефону своей сожительнице, квартирный телефон которой про­слушивался. Каждый раз, начиная разговор, он произносил: «Привет из Омс­ка!». В Омск направляли телеграммы с требованием произвести проверку и задержать беглеца. Но все впустую. В разговоре со следователем сожитель­ница пояснила, что ее знакомый года два назад действительно переехал в Омск, откуда прислал письмо, а еще несколько раз звонил оттуда по телефо­ну. Судя по всему, она не знала ни о побеге «знакомого», ни о его судимости.

Так продолжалось некоторое время, пока кто-то, сообразил, что Омск фигурирует в разговоре лишь для отвода глаз, а звонит разыскиваемый от­нюдь не из Омска. Принятыми мерами адрес абонента вскоре был установ­лен. Это был Ставрополь; там, в здании междугородного переговорного пун­кта, и был задержан (по приметам) опасный преступник.

«Ушел из дома и не вернулся...»

Граждане Украины, Молдавии, Белоруссии заявлениями о розыске «пропавших», (прежде всего молодых женщин), завалили Московский уго­ловный розыск. Многие из россиян обоего пола столь же неожиданно, иногда таинственно, исчезают. Телевидение, радио, средства печатной ин­формации пестрят сообщениями: «Ушел из дома и не вернулся...» Ника­ких объективных данных об убийстве не имеется. Даже если человека нет в живых, это еще не значит, что в отношении него применено насилие — смерть могла наступить в результате несчастного случая или самоубий­ства. В этом и следует разобраться при розыске без вести пропавшего лица.

К сожалению, нередко, чтобы не возбуждать уголовного дела и не пор­тить показатели раскрываемости преступлений, явные жертвы преступ­лений маскируют под без вести пропавших. Так, в 1995-96 гг. в Москве расследовано лишь три уголовных дела по фактам убийств, сопряженных с завладением жильем. Между тем и спустя годы неизвестна судьба граж­дан (а их три тысячи), которые, совершив сделку с жильем, выписались из Москвы, но к новому месту жительства не прибыли. Никто этих людей не ищет. Неизвестно, кто из них стал жертвой убийц.

Закон «Об оперативно-розыскной деятельности» обязывает оператив­ные органы принимать меры к розыску и без вести пропавших лиц. Зада­ча эта повсеместно возложена на уголовный розыск.

С тактической точки зрения розыск без вести пропавших мало чем от­личается от розыска скрывшихся преступников. Но здесь налицо важный признак— известны практически все установочные данные разыскивае­мого. У тех «без вести пропавших», которые стали ими по собственной инициативе, целый ряд мотивов такого решения: боязнь расправы со сто­роны каких-либо недоброжелателей; нежелание уплачивать долги или али­менты; неудовлетворенность служебной деятельностью либо семейной жизнью; желание изменить образ жизни и место жительства; психичес­кое заболевание.

Дети чаще всего убегают из дома в результате жестокого обращения с ними родителей; имеют также место и случаи похищения детей, в том числе для трансплантации органов, продажи в бездетные семьи, получения вы­купа ( в последнем случае причина кражи быстро устанавливается).

Первостепенное значение имеют исходные данные, изложенные в за­явлении и уточненные при опросах лиц, проживающих совместно с про­павшим, а также знакомых и сослуживцев. Если человек был неизлечимо болен или высказывал намерения о самоубийстве, можно попробовать ис­кать его среди неопознанных трупов. Если были сомнения в психической полноценности, не исключено его появление в психиатрической клини­ке (необязательно в том же городе). Если тяготился невыплаченным долгом или алиментными выплатами — скорее всего скрывается в отдален­ных местах. Если же перечисленные признаки отпадают, наиболее прав­доподобная версия — стал жертвой преступления. Не исключено, что и сам совершил преступление, за которое задержан и арестован, причем может «проходить» под другими анкетными данными.

... В органы внутренних дел поступило заявление от москвички о без вести пропавшем сыне, который выехал в Киев к другу и не вернулся. Друг — ровес­ник сына, москвич порождению, проживал когда-то в соседнем доме и, как выяснилось позже, был очень похож на пропавшего. Ровесник после окончания школы уехал на Украину поступать в военное училище, там и остался, же­нившись на киевлянке.

Версию о причастности сына к какому-либо преступлению заявительни­ца категорически отвергала. Проверка по российским и украинским учетам ничего не дала — разыскиваемый среди привлеченных к ответственности не числился. Не дала никаких результатов и проверка других версий. Решили более тщательно проверить «ровесника» — в том числе и на предмет пре­жних судимостей: он числится осужденным за кражу чемодана; произошло это примерно, в тот период, когда разыскиваемый находился в Киеве. По­том уже выяснилось: приятели в нетрезвом виде «в шутку» обменялись пас­портами («для смеха»). Москвич с чужим паспортом и был задержан на вок­зале с чемоданом, который действительно украл. Срок ему определили не­большой. Он решил не беспокоить мать «по пустякам».

В розыске пропавших без вести лиц применяются те же меры и такти­ческие приемы, с помощью которых разыскиваются преступники: опро­сы, наблюдение, отождествление личности. Но с учетом специфики объек­та сыска упор делается на справочную работу — проверку в больницах, моргах, органах внутренних дел ( в том числе — на транспорте).

Сыск и документирование

Сыщику постоянно приходится составлять множество разных докумен­тов. Делать это следует так, чтобы каждому было понятно, о чем идет речь. Любой составленный оперативником документ призван пролить свет на весьма важные моменты: имело ли место в исследуемом событии преступ­ление; совершило ли его конкретное лицо.

В конечном итоге эти вопросы решаются, исходя из судебных доказа­тельств, собранных в процессе дознания, предварительного следствия, проверенных и оцененных в судебном заседании. Но роль первичных ма­териалов, в качестве которых выступают документы, составленные опе­ративным сотрудником, трудно переоценить. Часто проверить то или иное обстоятельство вторично вообще невозможно. Следователь, а следом за ним и суд берут за основу зафиксированные при проведении оперативно-розыскных мероприятий факты, имеющие значение по делу.

Если же сама фиксация данного факта произведена неграмотно, без отражения необходимых деталей, если документ хотя бы в некоторых ча­стях оставляет место для двусмысленного понимания события либо изо­билует подробностями, которые не относятся к делу, вряд ли можно поло­жительно судить о юридической силе такого документа.

Приведем выдержку из акта проверочной закупки.

«... Перед взвешиванием были осмотрены рабочие весы продавца Афониной Л. В. Весы настольные, однотарелочные, циферблатные. В нейтральном по­ложении стрелка часов показывала отметку 10 гр. в пользу продавца. Товар отпускался и завешивался в оберточной бумаге, а не чистым весом. Прода­вец клала на тарелку весов продукты и не давала стрелке остановиться, тут же снимала их с весов и объявляла цену.

При контрольном взвешивании установлено:

Покупатель Федорова 3. И. брала 2 кг сливочного масла, I кг колбасы «саля­ми» и 3,5 кг осетрины. Фактически оказалось: масла сливочного 1 кг 905 гр. (не­довес 95 гр.), колбасы чистого веса 950 гр., (недовес 50 гр.), осетрины — 3,2 кг ( недовес 300 гр.). Всего покупатель был обманут на сумму...»

В том, что продавец обманывал покупателей, сомневаться, пожалуй, не приходится. Но протокол составлен так, что вызывает определенные сомне­ния. Так, ни слова не говорится о том, каким способом весы неправильно от­регулированы, можно ли было их тому же продавцу привести в нормальное рабочее состояние. Из протокола не ясно, на каких весах перевешивался товар — на контрольных или на рабочих, приведенных в нормальное состояние.

Обман в денежном выражении как бы обезличен. Судя по всему, он скла­дывался из недовеса и обсчета. В документе следовало бы четко показать, ис­точником чего являются излишне полученные с покупателя деньги. В акте не отражено также, пробивались ли деньги через кассовый аппарат или нет, а также изымались ли в процессе проверки кассовые чеки или контрольная лента.

Содержание и форма документов, составляемых при проведении опера­тивно-розыскных мероприятий, зависит от их характера и цели, которая пре­следуется «документированием», а также от целого ряда других обстоятельств.

Первичным документом в арсенале сыщика является рапорт. Он составля­ется в тех случаях, когда нормативными актами не предусмотрено оформление документов других наименований. Получил ли сыщик оперативное задание, принял ли участие в операции или коллективном мероприятии, произвел ли какие-то инициативные действия разведывательного характера, он пишет ра­порт на имя непосредственного (как правило) начальника, в котором излагает суть проделанной работы, оценивает полученные результаты и вносит предло­жения. Рапорт обычно сопровождается резолюцией должностного лица, ко­торому адресуется: согласен ли он с доводами автора, нет ли каких-либо заме­чаний либо указаний.

Всю информацию в памяти удержать невозможно. Некоторые опера­тивные задания, точнее, их результаты оформляются только рапортами.

Другим довольно распространенным документом является справка. Справки могут быть краткими, но способны содержать и обширные све­дения о разрабатываемом объекте. Первоначальным документом в харак­теристике любого «криминально значимого» лица выступает справка о его прежних судимостях, арестах, задержаниях, связях с преступным миром. Но это лишь малая часть справочной работы.

Справками оформляются также результаты исследования предметов и документов, проводимых специалистами в процессе ОРД. Разновиднос­тью справки принято считать документ, называемый установкой, в кото­ром сосредоточивается вся информация о лице, представляющем опера­тивный интерес.

Некоторые документы могут не иметь названия; они оформляются в форме «запрос — ответ». Это — многие справочные материалы, получен­ные из других местностей, иногда из зарубежных стран.

Опрос граждан лучше всего оформлять в виде объяснения. Такая форма предусмотрена уголовно-процессуальным законодательством (до возбуж­дения уголовного дела) и широко применяется как оперативными орга­нами, так и дознанием, а также предварительным следствием и органами прокурорского надзора. Такой документ можно назвать также протоко­лом опроса. Желательно, чтобы они писались опрашиваемыми собствен­норучно. Форма оформления при этом такая: на заданный вопрос «Где я был вчера в период с 20 до 24 часов?» отвечаю...

Написанное опрашиваемым объяснение может пригодиться впослед­ствии и как образец его почерка.

Сыск во многих случаях сопровождается составлением протокола. Эта форма применяется при сборе образцов для сравнительного исследования, проверочной закупке, отождествлении личности, контролируемой постав­ке, оперативном эксперименте и в процессе всех оперативно-технических мероприятий.

О проведении некоторых оперативно-розыскных мероприятий выно­сится постановление, утверждаемое руководителем оперативно-розыскно­го органа. К таким мероприятиям относятся оперативный эксперимент, оперативное внедрение и проверочная закупка предметов, веществ, про­дукции, свободная реализация которых запрещена, либо оборот которых ограничен (наркотические и психотропные вещества, оружие).

Такие постановления выносятся по установленной ведомственными нормативными актами форме с обязательным обоснованием необходи­мости проведения мероприятия в конкретном месте и в отношении конк­ретных лиц.

Следующие четыре вида мероприятий могут проводиться исключитель­но на основе судебных постановлений: обследование жилых помещений (сюда относится и засада); телефонное прослушивание; контроль почтово-телеграфных отправлений; снятие информации с технических каналов связи.

Эти мероприятия ограничивают конституционные права граждан на неприкосновенность жилища, тайну переписки, телефонных переговоров, информа­ционное обеспечение той или иной деятельности с помощью технических средств. Судебному акту должно предшествовать постановление, выносимое заинтересованной сыскной службой и утверждаемое одним из руководителей оперативно-розыскного органа. В суд, естественно, необходимо представить и материалы, содержащие сведения, подтверждающие обоснованность и необхо­димость проведения мероприятия. Ими, в частности, являются рапорты, справ­ки, сводки наблюдения, объяснения граждан, протоколы.

Все вышеуказанные материалы сосредоточиваются в соответствующих оперативно-розыскных (по нераскрытым преступлениям) и розыскных (по розыску скрывшихся преступников и без вести пропавших лиц) де­лах. Вместе с тем сыщику полезно иметь дополнительные досье, в кото­рых следует сосредоточивать информацию, не вошедшую в официально заведенные дела. Ими могут быть папки под условными названиями: «Инициатива», «Поручения следователя», «Разовые мероприятия».

Сыщик периодически отчитывается о проделанной работе, и потому должен вести учет мероприятий, в которых принимал участие.

Отдельно отметим: каждый сыщик должен уметь пользоваться пишу­щей машинкой и компьютерным устройством.

Результаты оперативно-розыскных мероприятий (действий) необходи­мы, в первую очередь, в уголовном процессе. Практика использования данных сыска в процессе расследования и судебного рассмотрения уголовных дел сви­детельствует, что их. можно разбить на следующие группы:

фактические данные, которые могут служить поводом для возбуждения уголовного дела;

фактические данные, которые в процессе предварительного следствия могут стать судебными доказательствами;

фактические данные, которые не могут превратиться в судебные доказа­тельства и используются в уголовном процессе лишь в качестве ориентира.

Пунктом 6 ст. 108 УПК предусмотрено «непосредственное обнаружение органом дознания, следователем, прокурором или судом признаков преступления». Орган дознания, куда входит и оперативно-розыскной аппарат соот­ветствующего ведомства, непосредственно обнаружив в каких-либо матери­алах признаки преступления, либо сам возбуждает уголовное дело, либо на­правляет материалы по подследственности или прокурору. Но понятие «непосредственное обнаружение» не отличается особой определенностью.

В собранных материалах должны иметь место документы, из содержания которых можно усмотреть событие совершенного или подготавливаемого обще­ственно опасного деяния. Такими документами, в частности, являются:

протоколы о задержании лица в процессе совершения преступления (кра­жи, грабежа, разбоя, мошенничества, вымогательства, незаконного оборота наркотиков, оружия и т.п.);

протоколы осмотра места происшествия, из содержания которых ус­матривается имевшее место преступление (например, убийство, причине­ние тяжкого вреда здоровью, угон автотранспорта);

акты инвентаризаций и ревизий;

документы о злостном уклонении от уплаты налогов;

протоколы контролируемой поставки;

протоколы проверочной закупки по фактам обмана потребителей;

справки (заключения) специалистов по результатам исследования пред­метов и документов (дела различных категорий);

документы по результатам оперативного эксперимента;

материалы, послужившие основанием для вынесения судебного решения о контроле почтовых отправлений, прослушивании телефонных переговоров, съема информации с технических каналов связи, если проведенные вслед за этим оперативно-технические мероприятия подтвердят наличие в действиях проверяемых состава преступления;

иные материалы, свидетельствующие об имевшем место событии пре­ступления (например, установление в процессе розыска без вести пропавшего лица фактов убийства либо доведения до самоубийства, злостного уклоне­ния от уплаты алиментов и др.).

Проводя оперативно-розыскные мероприятия, сыщик постоянно ста­новится очевидцем событий, которые затем будут иметь значение по рас­следуемому делу, и может быть допрошен в качестве свидетеля; совмещать же водном деле функции лица, производящего дознание, и свидетеля за­кон запрещает (ст. ст. 59, 67 УПК). Конечно, предусмотреть заранее все возможные ситуации невозможно.

При расследовании нескольких дел о разбойных нападениях, совершенных в течение непродолжительного времени в городском парке, имелись предполо­жения, что они совершены одной из групп, но веских доказательств в пользу такой версии не было. «Связал» дела следователь, в производстве которого они находились.

Возвращаясь вечером с работы через парк, он сам подвергся нападению, но отбил его выстрелами из табельного оружия и задержал одного из преступни­ков. В дальнейшем была выявлена группа из четырех человек, которая совершала эти преступления. В связи с самоотводом дело расследовал другой следователь. Готовясь к передаче материалов следователю или возбуждению уголов­ного дела органом дознания, сыщик, конечно же, должен предвидеть воз­можное участие в процессе в качестве свидетеля либо потерпевшего (ска­жем, при задержании преступник, оказывая сопротивление, причиняет ему телесные повреждения).

Правило, которое следует соблюдать при отборе документов для на­правления следователю, заключается в сочетании необходимости и дос­таточности. Далеко не все материалы, имеющиеся в распоряжении сы­щика, имеют прямое отношение к уголовному делу.

Особое внимание при отборе материалов, направляемых в следствен­ное подразделение, следует обращать на документы конфиденциального характера. Уголовное производство ведется в условиях гласности (не счи­тая следственной тайны, носящей временный характер); никаких секрет­ных данных в нем быть не должно.

По общему правилу дело возбуждается немедленно после совершения де­яния, хотя УПК и отводит следователю время на производство проверочных действий — не более трех суток; в исключительных случаях — не более деся­ти суток (ст. 109 УПК). Но в большинстве случаев «раздумывать» некогда, необходимо сразу же производить следственные действия. Так, если преступ­ник, совершивший тяжкое преступление, задержан с поличным, отлагатель­ства с проведением следственных действий быть не должно.

Если в результате оперативно-розыскного обследования помещения обнаружены следы, предметы или документы, свидетельствующие о со­вершенном или готовящемся преступлении, следует фиксировать и изы­мать их, а это можно делать только по возбужденному уголовному делу.

Если в результате прослушивания телефонных переговоров обнаружит­ся сговор членов преступной группы на совершение опасного преступле­ния в ближайшее время, остается немедленно принимать меры к предот­вращению такого преступления.

Если лицо, оперативно внедренное в преступную группу, сообщаете готовящемся вооруженном налете на какой-либо объект, следует сразу же предпринимать опережающие действия, в том числе и следственные.

Во многих случаях откладывать момент возбуждения уголовного дела нет необходимости. Время чаще всего (но не всегда) работает против истины.

В большинстве случаев результаты проведения оперативно-розыскных ме­роприятий могут использоваться в процессе доказывания по у головному делу при одном непременном условии — облачении их в надлежащую процессуаль­ную форму. Так, опрос граждан следует проводить с соблюдением процессу­ального порядка допроса свидетелей и потерпевших. При этом возможен и допрос самого оперативника (с оформлением соответствующего протокола).

Результаты исследования предметов и документов нетрудно проверить путем назначения и проведения экспертизы с соблюдением всех требований УПК. Важно лишь соблюсти два условия: объект исследования не должен подвергаться изменениям; в качестве экспертов не могут выступать специа­листы, проводившие исследования в рамках сыскной деятельности.

Отождествление личности на предварительном следствии производится чаще всего путем предъявления для опознания как живых лиц, так и тру­пов. При этом не имеет значения, предъявлялись ли опознающему ранее фотороботы, другие портреты и фотографии разыскиваемого лица.

Иные виды отождествления (по почерку, выделениям, отпечаткам паль­цев) проводятся в рамках судебной экспертизы.

Результаты оперативного эксперимента могут быть перепроверены про­ведением следственного эксперимента. При противоречивости результа­тов доказательственное значение имеют лишь результаты последнего.

Справочная работа (проверка лиц и предметов по учетам и т.д.) может продолжаться и следователем, в частности, если данные, полученные сы­щиком, устарели или вызывают сомнения по другим причинам.

Поскольку результаты оперативно-розыскного обследования помещений, зданий, сооружений, участков местности, транспортных средств не могут ис­пользоваться в качестве судебных доказательств, они должны незамедлительно перепроверяться путем проведения официального осмотра, обыска, выемки.

Определенное доказательственное значение могут иметь результаты опера­тивного наблюдения, особенно если оно ведется гласным штатным работником оперативно-розыскного органа (сыщиком). В процессе такого наблюдения мо­гут устанавливаться фактические данные, которые можно потом преобразовать в доказательства путем осмотров, выемок, проведения экспериментов и экспер­тиз, допроса выявленных свидетелей, а иногда и самого сыщика.

Наложение ареста на почтово-телеграфную корреспонденцию и вы­емка ее в учреждениях связи являются составной частью контроля почто­вых отправлений, телеграфных и иных сообщений. Такого рода данные помогают следователю в сборе доказательств.

Сложнее обстоит дело с использованием результатов таких оператив­но-технических мероприятий как прослушивание телефонных перегово­ров и снятие информации с технических каналов связи. Данные следственные действия уголовно-процессуальным законом не предусмотрены. Меж­ду тем в процессе их проведения могут быть получены исключительно важные фактические данные. Это особенно касается телефонного про­слушивания и магнитофонной записи переговоров. Позже есть возмож­ность прослушать ее на следствии и в суде. При этом специалисты могут идентифицировать личность по признакам записанных речи и голоса.

Когда в суде речь заходит о допустимости доказательств, имеются в виду главным образом случаи использования полученных в ходе сыскной работы предметов, документов, фотографий, видеозаписи и фонограмм.

Не исключено, что в новом УПК разного рода несоответствия будут урегулированы. А пока правосудие работает по нормам, принятым почти сорок лет назад, когда о прослушивании телефонных разговоров в суде говорить было не принято. Закон «Об оперативно-розыскной деятельно­сти» изменил ситуацию, но этого недостаточно.

Ныне на практике, получив негласным путем какой-либо предмет, до­кумент, фотографию, фонограмму, сыщик пишет рапорт на имя руково­дителя или следователю: в процессе оперативно-розыскной деятельности получено нечто, хранящееся у сыщика. Следователь производит соответ­ствующий осмотр, о чем составляет протокол, выносит постановление о приобщении объекта в качестве вещественного доказательства, допрашивает сыщика об обстоятельствах его получения. Если подробности огла­шать нельзя, сыщик дает показания в общем виде: объект получен в ре­зультате проведения оперативно-розыскных мероприятий, хранился в опе­чатанном сейфе, возможность подмены категорически исключается. В дальнейшем следователь по обстоятельствам дела может направить веще­ственное доказательство на исследование, предъявить его на опознание и т.п. Оценка же доказательств производится следователем и судом в сово­купности со всеми другими собранными по делу фактическими данными.

Некоторые изданных, добытых сыщиком, ни при каких обстоятель­ствах не должны фигурировать в уголовном деле в силу того, что они по своему характеру предназначены для решения исключительно оператив­но-розыскных задач. Но ознакомление с ними следователя или прокуро­ра полезно, ибо это способно помочь избрать правильную тактику при проведении отдельных следственных действий, избежать нарушений.

Речь идет прежде всего о гражданах, сотрудничающих с розыскной службой на конфиденциальной основе, а также гражданах, сообщивших важные сведения «разового характера» (скажем, за вознаграждение). В тайне должны храниться и сведения о штатных негласных сотрудниках оперативных аппаратов, об оперативных учетах и некоторых видах опе­ративной техники. Не должно быть и упоминаний об оперативном вне­дрении в преступную группу источника информации. Без надобности не следует упоминать о прослушивании телефонных переговоров, а также снятии информации с технических каналов связи.

В уголовных делах обычного типа (не имеющих грифа «секретно») не должно быть сведений, составляющих государственную тайну.

После передачи дела следователю сыщик может производить по нему ро­зыскные и прочие действия только по поручению следователя. Исключение — дела, по которым не обнаружены лица, совершившие преступления. По ним оперативники продолжают принимать оперативно-розыскные меры для установления преступника, уведомляя следователя о результатах.

В процессе расследования часто возникает необходимость в организа­ции сыскной работы. При этом могут быть задействованы любые опера­тивно-розыскные мероприятия. Особенно часто проводятся все виды на­блюдения, проверка новых лиц по учетам, оперативно-технические ме­роприятия, внедрение негласных сотрудников в выявленные группы, продолжающие «деятельность»..

Если обвиняемый уклоняется от явки к следователю либо скрывается, следователь также обращается за помощью к сыщикам, которые приме­няют соответствующие меры по розыску.

И.МОТОРНЫЙ,

полковник, кандидат юридических наук, доцент, заместитель начальника кафедры криминалистики Академии ФСБ России