Деревня Фоленд. Земли Печали

ГЛАВА 9. ГОЛОВА ЕДИНОРОГА

Безбрежное море.

Замок Роуд Плейс. Земли Печали

Безбрежное море.

ГЛАВА 9. ГОЛОВА ЕДИНОРОГА

Деревня Фоленд. Земли Печали

1-ая декада месяца Примирения. 266 год

- Жар спадает, Лили. Это хороший знак.

Травница промыла руки в тазике с ключевой водой, в которую предварительно капнула немного обеззараживающего зелья, и обтерла их об передник. Холод от сквозняка, царивший в изветшалом доме, заставил ее вновь поежиться. Она приняла верное решение не снимать с себя теплый плащ.

- Храни вас Фларил, Мелитисент!

Сколько раз она слышала эти слова, произнесенные от чистого сердца. Искренние заверения в признательности за ее труды. За спасенные жизни. За любовь к своему делу. За любовь к людям. Но… только не в этом случае.

- Родной мой, - со слезами на глазах Лили припала к исхудавшей руке мужа, вставая на колени возле его ложа. Сухое пожелтевшее лицо со впалыми щеками обратилось не к жене, а к ней. В темных глазах плескалась злость, замешанная с усталостью и горечью от осознания своей скорой смерти.

- Не нужно. Морис отдыхает после сложной процедуры, - Мелли тронула ее за плечо, - К тому же, он еще может быть заразен.

Лили повернулась к ней непонимающим взором, но, последовав указаниям травницы, поднялась на ноги. Так-то лучше. Болезнь попадает в кровь через открытую рану или порез. Вызвать эпидемию Болотной лихорадки неосторожными прикосновениями двух возлюбленных – последнее, что она бы желала.

- Раскройте ставни перед завтраком, - девушка упрямо не замечала колючих, тяжелых глаз больного, надевая перчатки и покрывая голову капюшоном плаща, - Вкусная еда и свежий воздух – главные лекари. Буду у вас вечером.

Мелли бросила небольшой мешочек с монетами на стол, возле тазика с водой.

- Купите свежий хлеб и молоко.

Жена больного стремительно схватила подачку, прижимая ее к груди и рассыпаясь в благодарности за милость, которой они не достойны.

- О, благослови вас старейшие! Фларил, да услышит ваши мольбы!

Травница толкнула полусгнившую старую дверь и вышла во двор, чтобы больше не слышать тонкий голосок голодающей женщины и сделать пару глубоких выдохов. Снова ошиблась? Неужели, даже недавно собранная кровь почивших вампиров не подходит?

Болезнь человека не была случайной. Она обещала хорошо заплатить за небольшой опыт. Опыт, который мог лишить его жизни. Впрочем, как и прошлый десяток обреченных мужчин до него. Морис получил сильную травму плеча, работая в руднике. Руку пришлось отрезать из-за быстро загноившейся раны и омертвления тканей. У него был выбор голодать с женой или согласиться на предложение Мелли. Она предложила столько, чтобы хватило на несколько лет жизни в довольствии.

Как долго она хранила маленький пузыречек с возбудителем Болотной лихорадки? Милетисент слышала, точно сейчас, тихое бормотание матери обмётанными болезнью губами:

«Собери немного… моей крови. Найди противоядие. Ты сможешь. Верю…».

Отец к тому времени уже ушел к старейшим. Быстро. Даже такая прозорливая травница, как Эйлин, даже она не смогла заподозрить, что Рейст болен. Он выгорел за пару часов, успев заразить свою беременную жену.

Но не дочь.

Женщина видела, как повозка увозит ее пятнадцатилетнюю Мелли в замок, как сжаты у нее руки на дорожной суме от боли расставания с матерью после кончины отца. Ничего не было вокруг кроме скрипа старого колеса повозки и отчаянного перекликания воронов, слетевшихся на запах плоти от горевшего в костре тела.

Сквозь туманное утро фигура Эйлин подле покосившегося домика смотрелась как безликий дух в застиранном белесом переднике. Добрым знаком ее отъезда казался только внезапно хлынувший дождь, а с ним и возможность поплакать вдоволь.

Матери не стало через декаду. Мелли вернулась в пустой дом, где ее никто больше не ждал. Безмолвные вопросы тонули в толще глухих к ее боли стен. Стен, которые столько лет впитывали голоса ее семьи… Даже они отказывали ей в ответе.

Месяц за месяцем тянулись, складываясь в годы и мучая ее. Девушка тщательно изучала болезнь, дополняя старую переплетенную Эйлин травяную книгу. А когда ей пришла идея проверить противоядие на человеке, а не на животных, то она обратилась к императрице за советом. Мать Мариэль, тетка Сирена, умерла от той же болезни, только раньше на несколько лет ее родителей. И Милетисент надеялась, что девушки поймут друг друга.

«Пусть живые уходят к старейшим, когда их призовут, сестра, - Мари гладила молодую травницу по спине с понимающим ее чувства взглядом и касаясь легким поцелуем виска, - Я дам на твои опыты столько денег, сколько потребуется…».

Что с ней? Как можно быть такой холоднокровной? Разве императрица не пережила тоже самое?

Но она не видела мертвый слезящийся взор глаз красавицы Эйлин! Можно ли завять так, в расцвете лет? Ведь она готовилась подарить ей сестренку, наконец, после стольких лет выкидышей...

Мелли почувствовала горечь на языке и резкий запах скошенной травы. Высокая осока каждое лето лезла на курганы похороненных после сожжения тел ее родных. Могла ли знать Мариэль, как ее воротило от этого запаха? Как она старалась перебить его тягучим смрадом реагентов в своем кабинете…?

Первые пару лет она работала над подбором нужных трав в противоядие. Из записок в книге ее матери было ясно, что список трав большой. Как минимум три вытяжки болотных соцветий, две полевых, пару известняковых сколов и один магический ингредиент. И, в этот раз, она вновь ошиблась в последнем?

Жар спал, и это означало только одно: тело больного остывает. Никаких признаков улучшения нет... Если он перенесет эту ночь, считай чудо.

Девушка вышла за калитку, убедив себя не оборачиваться и не испытывать сочувствия и жалости. Жалости к бедняку, который заплатил за прокорм семьи собственной жизнью или к самой себе…?

Безбрежное море.