Но хвалящийся хвались тем, что разумеет и знает Меня, что Я - Господь, творящий милость, суд и правду на земле; ибо только это благоугодно Мне, говорит Господь

Иер. 9:24

В Первом послании к Тимофею (6:20-21) Павел предупреждает Тимофея относительно "лжеименного знания (греч. гносис), которому предавшись, некоторые уклонились от веры". Павел критикует здесь те религиозные и философские идеи, которые во втором веке от Р.Х. переросли в гностицизм. Проповедники этих взглядов и навыков учили верующих видеть в христианских убеждениях первый робкий шаг на долгом пути к "знанию", убеждая их идти этим путем дальше. Однако эти духовные наставники называли материальный мир не имеющим никакой ценности, а тело считали темницей души, и только в мистическом озарении видели исчерпывающий ответ на все запросы человеческого духа. Ими отрицалось какое-либо значение греха в проблеме познания, а предлагаемое ими "знание" сводилось к заклинаниям, упражнениям в мистицизме и оторванности от мира. Они объявили Иисуса сверхъестественным духовным наставником, который выглядел как человек, не будучи таковым в действительности; Воплощение и Искупление они также отвергали, а призыв Христа жить в святой любви подменялся либо предписаниями аскетического толка, либо проповедью вседозволенности. Новозаветные послания (1 Тим. 1:3-4; 4:1-7; 6:20-21; 2 Тим. 3:1-9; Иуд. 4, 8-19; 2 Пет. 2; 1 Ин. 1:5-10; 2:9-11, 18-29; 3:7-10; 4:1-6, 5:1-12; 2 Ин. 7-11) открыто обличают это направление и практику, которые позднее вылились в гностицизм.

В противоположность гностицизму Писание говорит о "познании" Бога как об идеале духовной личности, то есть полноте отношений веры, которая приносит спасение и вечную жизнь и порождает любовь, надежду, послушание и радость. (См., напр., Исх. 33:13; Иер. 31:34; Евр. 8:8-12; Дан. 11:32; Ин. 17:3; Гал. 4:8-9; Еф. 1:17-19; 3:19; Флп. 3:8-11; 2 Тим. 1:12.) У этого познания имеются следующие измерения: умственное (познание истины о Боге: Втор. 7:9; Пс. 99:3), волевое (вера, послушание и поклонение Богу с точки зрения этой истины) и нравственное (исповедание правды и любви: Иер. 22:16; 1 Ин. 4:7-8). Главным объектом познания верой является воплощенное Божество, Человек Христос Иисус, Ходатай перед Богом за нас, грешных, через Которого мы приходим к познанию Его Отца как нашего Отца (Ин. 14:6). Вера ищет познания Христова и силы Его (Флп. 3:8-14). Познание верой - это плод возрождения, дар нового сердца (Иер. 24:7; 1 Ин. 5:20) и просвещения от Духа (2 Кор. 4:6; Еф. 1:17). Двусторонние отношения познания основаны на завете с Богом: мы признаем Бога нашим Отцом небесным потому, что Он признает нас Своими детьми (Ин. 10:14; Гал. 4:9; 2 Тим. 2:19).

Все богодухновенное Писание предназначено для того, чтобы помочь нам познать Бога. Будем использовать его должным образом.

ТВОРЕНИЕ

БОГ ЕСТЬ СОЗДАТЕЛЬ

Как многочисленны дела Твои, Господи! Все соделал Ты премудро; земля полна произведений Твоих.

Пс. 103:24

"В начале сотворил Бог небо и землю". (Быт. 1:1). Он совершил это по Своему слову, не имея "под руками" материи, существовавшей до момента творения; Он восхотел, чтобы нечто было ("Да будет..."), и мироздание возникло и построилось в определенном порядке, при котором бытие, зависимое от Его воли, стало отличаться от Его Бытия. В акте творения принимали участие Отец, Сын и Святой Дух (Быт. 1:2; Пс. 33:6, 9; 148:5; Ин. 1:1-3; Кол. 1:15-16; Евр. 1:2; 11:3). Обратим внимание на следующие моменты:

a) Акт творения остается для нас тайной; этот факт превышает наше разумение. Мы не способны сотворить нечто, сказав просто "да будет...", и не знаем, как это удалось Богу. Признать, что Он сотворил нечто "из ничего", значит признать наличие тайны, а вовсе не объяснить ее. В частности, мы не можем осмыслить, как зависимое бытие может быть независимым и как ангелы и люди, существа подневольные, могут быть не роботами, а существами, способными свободно принимать решения, за которые они несут нравственную ответственность перед своим Творцом. И все же Писание везде и повсюду учит нас, что все обстоит именно таким образом.

б) Пространство и время суть формы существования тварного мира; Бог не существует "где-либо" и "когда-либо", поэтому пространство и время никак не ограничивают Его, в отличие от нас.

в) Поскольку мироздание не возникло само по себе, то и поддерживать себя, как Бог, оно не может. Стабильность мироздания обусловлена непрерывным попечением Бога; в этом заключается особое служение божественного Сына (Кол. 1:17; Евр. 1:3), без Которого исчезла бы всякая тварь, и мы в том числе. Как говорил афинянам Павел: "...Он, будучи Господом неба и земли... не требует служения рук человеческих.... Сам давая всему жизнь и дыхание и все. ...Ибо мы Им живем и движемся и существуем..." (Деян. 17:24-25, 28).

г) Возможность творческого вмешательства вообще (к примеру, чудеса созидательной силы; способность человека производить потомство; возрождение человеческой души с переориентацией и перенацеливанием желаний человека и его духа) стара как сама вселенная. Человеку не по силам осознать то, как Бог в процессе сохранения вселенной в действительности продолжает творить новое, необъяснимое с точки зрения всего, что было прежде; однако сомнений в том, что Его мир остается открытым для действия Его созидательной силы везде и повсюду, не остается никаких.

Осознание того, что Бог сотворил мироздание и нас как часть его, лежит в основе истинной религии. Бога надлежит хвалить и славить как Создателя, за удивительное совершенство, разнообразие и красоту Его творений. Псалтирь, например псалом 103, является образцом такой хвалы и славы. Богу можно доверять как неизреченному Господу, Который действует по предвечному замыслу, определившему все без исключения события и судьбы, имея власть искупать, "перерождать" и обновлять Свое творение; это доверие становится логически обоснованным, если помнить, что Тот, Кому мы вверяем себя, есть всемогущий Создатель. Осознание того, что само наше существование находится в полной и непрерывной зависимости от попечения божественного Творца, ставит нас перед необходимостью жить в преданности, верности, благодарении и подчинении Ему, а не наоборот. Благочестие проистекает отсюда - от Бога, неизреченного Создателя, ставшего средоточием наших помыслов.

САМОРАСКРЫТИЕ

"ВОТ ИМЯ МОЕ"

И сказал еще Бог Моисею: так скажи сынам Израилевым: Господь, Бог отцов ваших, Бог Авраама, Бог Исаака и Бог Иакова, послал меня к вам. Вот имя Мое навеки, и памятование обо Мне из рода в род.

Исх. 3:15

В современном мире имя человека - как наклеенный ярлык, порядковый номер, который можно сменить без особых хлопот. Между тем система библейских личных имен основана на господствующей традиции, согласно которой имена людей указывают на их происхождение, общественное положение, моральный облик, связи и окружение. Ветхий Завет неизменно прославляет Бога за то, что Он открыл Израилю Свое имя, и псалмопевец вновь и вновь возносит хвалу и славу имени Божьему (Пс. 8:2; 112:1-3, 144:1-2, 148:5, 13). "Имя" здесь представляет Самого Бога таким, каким Он открыл Себя через Слово и дело. Сутью откровения чувств и замыслов Божьих является имя, которое Он доверил Израилю для обращения к Себе, - Яхве (в написании современных богословов), Иегова (так произносили это имя раньше) и Господь (в синодальном переводе Библии).

Бог объявил это имя Моисею, когда говорил с ним из пламенеющего и неопалимого куста. Он сначала назвал Себя Богом, заключившим завет с патриархами (ср. Быт. 17:1-14); когда же Моисей спросил Его, какое Божье имя он мог бы передать народу (древние полагали, что молитва может быть услышана лишь в том случае, если правильно названо имя того, кому она возносится), Бог назвал Себя: вначале "Я есмь Сущий" (или "Я буду вашим Богом"), позднее сокращенно - "Сущий (Иегова)", и наконец - "Господь (иудейское Яхве, имя, звучащее на еврейском как "Я есмь"), Бог отцов ваших" (Исх. 3:6, 13-16) (Автор основывается в своем толковании имен Бога на англоязычных переводах Библии. В иудейской традиции Иегова и Яхве разные транслитерации одного из имен Бога (Сущий), заключенных в тетраграмму. Божий - Примеч. ред.). Это имя во всех его формах провозглашает подлинную сущность Бога: вечность, независимость, неизреченность - сверхъестественный способ бытия, символом которого выступает образ пламенеющего и неопалимого куста. Можно сказать, образ этого куста дает глубокое, живое объяснение беспредельности Божьего бытия. "Вот имя Мое навеки", - сказал Он, то есть народ Божий должен всегда помышлять о Нем как о сущем, господствующем, могущественном, самовластном и неизреченном Царе, образом Которого и предстает пламенеющий и неопалимый куст (Исх. 3:15).

Позднее (Исх. 33:18 - 34:6-7), когда Моисей испрашивал видения Божьей "славы" (Его восхитительного самопроявления), Бог провозгласил Свое имя таким образом: "Господь, Господь, Бог человеколюбивый и милосердый, долготерпеливый и многомилостивый и истинный, сохраняющий милость в тысячи родов, прощающий вину и преступление, и грех, но не оставляющий без наказания..." Если из пламенеющего и неопалимого куста Бог ответил на вопрос о том, каким в действительности является бытие Бога, то здесь Он отвечает на вопрос, каким образом Бог действует. Это основополагающее заявление о Его нравственной сущности часто повторяется далее в Писании (Неем. 9:17; Пс. 85:15; Иоиль 2:13; Ин. 4:2). Все это - часть Его "имени", то есть частичное раскрытие Им Своей природы, за которое Он достоин вечного поклонения.

Бог завершает откровение славы Своей нравственной природы, называя Себя Богом ревнителем (Исх. 34:14). Это особенно выразительно перекликается с тем, что Он говорит о Себе, когда сообщает о наказании за нарушение второй заповеди (Исх. 20:5). Ревность, о которой здесь идет речь, является ревностью по обетованию: это добродетель совершенного и любящего Бога, Который ожидает абсолютной верности со стороны человека, взявшего на себя обязательство славить Его и служить Ему.

В Новом Завете слова и деяния Иисуса, воплощенного Сына Божьего, представляют полное откровение мыслей, планов, замыслов и целей Бога-Отца (Ин. 14:9-11; ср. 1:18). Слова "да святится имя твое" из молитвы Господней (Лк. 11:2) отражают желание, согласно которому первому Лицу Троицы воздавалась бы такая хвала и слава, которой заслуживает великолепие Его самораскрытия. Бога надлежит прославлять за величие Его имени, то есть за Его славное открытие Самого Себя в творении, провидении и благодати.