Билет 15. «Материя» Евхаристии у лютеран. Время impanatio. Лютеранские представления о соотношении Голгофской Жертвы и Евхаристии

Протестантизм, возникший с благими намерениями, как крик души верующего человека, загнанного в тупик безнравственности и деспотизма Рима, уже в самом своем зародыше не был свободен от человеч. амбиций. Стараясь защититься от мирского меча «наместника Христа», протестантизм выстраивает целые оборудованные редуты (о к-рые со временем разбивается и церковн. благочестие), основанные на церковно-научных доводах и поддерживаемые такими же мирскими владыками (но без титула «наместник Христа»). Стараясь возродить Писание и очистить веру от папизма и безнравственности, протестантизм оставляет ее практически без Предания. Разрывая цепь преемственности, он лишает веру живой истории, а саму церковн. жизнь делает сухой и научной, изменяя до неузнаваемости в том числе и само таинство Евхаристии.

В протестант. понимании, Евхаристия также явл-ся высочайшим таинством, в к-ром человек общается с Богом. «Собрание людей вокруг алтаря для принятия Св. Причастия, - пишет лютеран. профессор Норберт Мюллер, - это высшая точка в жизни общины Евангельско-лютеран. церкви». Это «таинство, коим вера укрепляется (sacramentum confirmationis)» , – добавляет Джон Теодор Мюллер. «Таинство причащения не просто хлеб и вино, кое в др. случаях к столу подается, а хлеб и вино в слово Божие оправленное и с сим соединенное», – отмечает Лютер в своем «Большом катехизисе». «Причастие явл-ся самым целительным и благотворным Таинством, к-рому каждый верующий должен величайшим образом радоваться», - говорит Мюллер Д.Т.

«Евхаристия - это таинство, перед Божеств. сущностью к-рого умолкает с благоговейным трепетом самое изощренное богословие и к-рое воспринимается верой при содействии Св. Духа», - исповедают лютеран. богословы во время русско-лютеран. диалога в Финляндии (1970). Доктор Теологии Мартин Хемниц в своей книге «Господне Причастие» добавляет: «Божеств. Тайна и Таинство явл-ся тем сокровенным, что полностью сокрыто от восприятия наших чувств и совершенно неведомо нашему земному разуму. И лишь слово Божие сообщает им явность и очевидность».

«Т.к. сокровище сие целиком в словах предоставляемое, - пишет Лютер, - то невозможно его постичь и усвоить иначе, нежели сердцем. Пост, молитва и т.д. приготовлениями внешними и для детей упражнениями служить, пожалуй, могут, чтобы тело наше в отношении Тела и Крови Христовой пристойно и благоговейно себя вело и содержало, но того, что в них и с ними даруется, тело воспринять и усвоить не может. Вера же его сердцу своим делает, сердцу, к-рое сокровище таковое в нем признает, и овладеть им жаждет». А Д.Т.Мюллер через 4 века, объясняя этот момент, пишет: «Свящ. Причастие не явл-ся законом или делом, к-рое люди совершают для Бога, но оно явл-ся чистым Евангелием, или милостивейшим деянием, через к-рое Христос соотносится [имеет связь] с людьми, предлагая всем причастникам благодать и добродетели, обретенные Им для мира сего Его крестною смертью. Посему Свящ. Писание - это истинное средство благодати, к-рым Св. Дух убеждает всех причастников в том, что они имеют милосердного Бога, дарующего им прощение грехов ради Христа».

Лютеране, считая себя служителями Слова, особое место в толковании Евхаристии предают словам установления. «Формула Согласия» (1577) учит: «Мы веруем, учим и единодушно исповедуем также, что, при отправлении Св. Причастия, слова установления Христова ни в коем случае не могут быть опущены, но должны публично произноситься в том виде, как они приведены в 1Кор. (10,16; и 11,23-25): «Чаша благословения, к-рую благословляем… и т.д.» Это благословение происходит через произнесение слов Христа». И, несмотря на общий либерализм в толковании Свящ. Писания, к этим словам традиционные лютеране относятся с особым благоговением. «Совершенно несомненно и никак не может быть отрицаемо то, – пишет доктор М. Хемниц, – что сами слова Христова установления нам не следует относить к той категории вопросов Писания, к-рые можно было бы не замечать, либо по-разному объяснять, либо даже вовсе понимать их не верно – без малейшего значения для нашего спасения и для нашей веры.» Немного ниже лютеран. богослов добавляет: «Поэтому не подлежит сомнению, что именно к сим самым словам Спасителя и относится учение Свящ. Писания: «Не уклоняйся ни направо, ни налево» (Втор. 4,2); – «Если пребудете в слове Моем, и слова Мои в вас пребудут, то вы – истинно Мои ученики» (Ин. 8,31; ср. у Ин. 15,7)» . Размышляя о словах установления «Краткий катехизис» отмечает: «Ни 1 из этих слов не может иметь образного значения». Лютеране же принимают эти слова в их простом и немудреном значении, – т.к. они звучат, – и уповают на то, что Христос, давший обетование, способен также и исполнить его.

Размышляя о веществе Таинства, лютеране отмечают 2 его составляющие, к-рые даются и принимаются вместе:

1. земная (хлеб и вино),

2. небесная (Тело и Кровь Христа).

Земные составляющие (materiae terrenae) Причастия – это обычные хлеб и вино. Хлеб обычно используется пресный, хотя в «Кратком Катехизисе» и сказано: «Мы также (делается указание на то, что ученики использовали любой хлеб) можем использовать любой хлеб – дрожжевой или пресный». Вино же используется виноградное. О непременном использовании в Евхаристии именно хлеба и вина, а не каких-нибудь заменителей, Д.Т. Мюллер пишет: «При отправлении Св. Причастия мы не смеем уклоняться от использования тех элементов (elementa, species), к-рые Христос установил ясно и определенно. (Мф. 26,26 - об использовании хлеба; Мф. 26,29 - об использовании вина).

К небесным составляющим (materiae coelestes) относятся истинное Тело и Кровь Христа. «О Св. Причащении (Вечере Господней) наши церкви учат, что Тело и Кровь Христовы воистину присутствуют и раздаются тем, кто причащается [вкушает Вечерю Господню]. Они осуждают тех, кто учит иначе», – заявляет Аугсбург. исповедание. «Формула Согласия» подтверждает: «Мы исповедуем, что Тело и Кровь Христовы воистину и вещественно [т.е. по существу, фактически] присутствуют и преподаются вместе с теми субстанциями, к-рые видимы, - с хлебом и вином, - тем, кто принимает это Таинство [вкушает Вечерю Господню]. Мы говорим о присутствии живого Христа [живого Тела], ибо мы знаем, что «смерть не имеет над Ним власти» (Рим. 6,9). То, что преподносится и принимается, явл-ся истинным и сущим Телом Христовым, к-рое было распято на кресте, и истинной и сущей Кровью, к-рая истекла из чрева Христова». «Хлеб явл-ся Телом Христовым, – пишет Мюллер Д.Т., – и вино явл-ся Кровью Христовой, и все же не так, как об этом учат паписты, т.е. благодаря пресуществлению, - но за счет сакраментального единения (propter unionem sacramentalem)».

Хотя лютеране и признают реальное присутствие Христа в Евхаристии, но, отвергая пресуществление, они утверждают «импанацию» (impanation) - сосуществование (consubstantiatio) хлеба и вина с Телом и Кровью Господа. «В Св. Причастии имеет место установленное Христом специфическое единение (сакраментальное единение) между хлебом и вином с одной стороны и Телом и Кровью с др. стороны, – отмечает все тот же лютеран. богослов, – и, благодаря этому единению, все причастники (manduacio generalis) «в» (in), «с» (com) и «под» (sub) видом хлеба и вина сверхъестественым и непостижимым образом принимают (manducatio oralis) истинные Тело и Кровь Христовы».

При этом лютеране ограничивают присутствие Христа в Св. Дарах только моментом причащения, после чего хлеб и вино не имеют никакой освятительной силы и уже не отличаются от обычного хлеба и вина. Хемниц, умаляя значение освященных Даров, в полемике с пресуществлением заявляет: «Пресуществление, помимо того, несет с собой и чрезмерную заботу о сем хлебе, сохранение его и поклонение ему (αρτολατρεία) –artolatreia помимо самого его, установленного Христом, употребления».

«Согласно же православ. учению, – пишет А.И.Осипов, – хлеб и вино в Евхаристии существенно прелагаются в Тело и Кровь Христовы. И это существенное изменение остается в Св. Дарах неотъемлемо и независимо от их употребления». Таким образом, лютеране, избегая одной крайности, впадают в др., повторяя ересиарха Нестория.

Несмотря на то, что лютеране огромное внимание придают личной вере, от к-рой зависит практически даже и действительность таинства, говоря о Евхаристии, они ее ставят здесь как бы перед определенным фактом: «Тело и Кровь Христовы принимаются с хлебом и вином не только духовно, верой, но так же и устами». Размышляя о способе вкушения Св. Даров, Хемниц пишет: «Св. Причастие содержит тройственный вид вкушения: во-первых, то употребление нами хлеба, к-рое именуется материальным единением; во-вторых, то вкушение нами Христова Тела, к-рое хотя и не происходит грубым или материальным образом, но согласно словам Самого Христа производится именно через наши земные уста, ибо Он сказал: «Примите, ядите: сие есть Тело Мое». Согласно старинному способу обозначения, сие именуют едением сакраментальным; в-третьих, духовное вкушение нами Христова Тела». «Формула Согласия» утверждает: «Что принятие Тела и Крови Христовых устами совершается не только достойными, но также и недостойными людьми, к-рые приходят [на Причастие] без покаяния и истинной веры. Тем не менее, результаты [этого принятия] различны: достойные принимают его ко спасению, недостойные же – к осуждению».

Утверждая сакраментальное и в то же время реальное сверхъестеств. присутствие Христово, как отмечает Юджин Клуг, «Лютеру никогда не приходило в голову объяснять, как же Бог мог осуществить обещанное, но он открыто изобличал всякую попытку исказить сущность того, что Христос столь явственно нам даровал в Причастии как печать Своего прощения, а именно – Свои Тело и Кровь».

На вопрос: «Как это происходит?» – соврем. лютеран. лиценсиат богословия Самуэл Лехтонен отвечает: «В лютеран. традиции отказываются отвечать, как это происходит, т.к. присутствие Христа в Евхаристии - это необъяснимое таинство». Но лютеране однозначно отвергают мнение большинства протестантов, что Евхаристия совершается «только» по вере причащающихся. «Отнюдь не верой совершающих трапезу, - однозначно заявляет Жан-Жак фон Альмен, – эта трапеза становится трапезой Господней. Их вера позволяет им понять, увидеть происходящее, подобно тому, как она им позволяет признать и исповедовать Мессию в лице Иисуса из Назарета, но не превращать Его в Мессию».

Относительно освящения приношения, отвергая католич. учение о том, что «свящ-к служит in persona Christi (от лица Христова)», лютеране в 1 голос утверждают в «Формуле Согласия»: «Мы веруем, учим и исповедуем, что никакое деяние человека, и никакое изречение церковн. служителя не производит этого присутствия Тела и Крови Христа в Св. Причастии, но что это должно быть полностью и всецело приписано только всемогущей силе нашего Господа Иисуса Христа». «Не тот, кто возглавляет Евхаристию, превращает эту трапезу в Трапезу Господню. Он лишь символизирует Христа», – добавляет соврем. лютеран. богослов Жан-Жак фон Альмен. Все же не следует забывать и то, как пишет Самуэл Лехтонен, «что правильное совершение Евхаристии, согласно Символич. книгам, требует наличия церковн. должности».

О судьбе Св. Даров после Причащения лютеране пишут следующее: «Хлеб кладется нами в рот, жуется, размельчается во рту зубами, глотается горлом и воспринимается нашим желудком. Там он превращается во млечный сок, затем в печени – в питательное вещество, а затем превращается в нашу плоть и кровь. При сем процессе пищеварения нек-рая его часть, вместе с отходом, извергается из нашего тела».

Делая акцент на Евхаристии, как на воспоминании Трапезы Господней лютеране забывают о жертвенном аспекте этого таинства. «Месса [Причастие] не явл-ся работой или жертвою, к-рую должны производить люди, – писал Лютер, – но это слово и знамение Божеств. благодати, к-рую Бог прилагает к нам, чтобы породить и укрепить в нас веру в Него». Хотя Самуэл Лехтонен и пишет, что «между совершенной Жертвой Иисуса Христа и св. Евхаристией имеется самая близкая связь», но далее он же замечает «в лютеран. богослужебных книгах, начиная с самых времен Реформации, избегают всего того, что могло бы быть поводом для утверждения, что Церковь, совершающая Евхаристию, приносит в жертву Христа, или что могло бы послужить основой для понимания жертвенной смерти Христа». «Слово «жертва», употребляемое относительно Евхаристии, чуждо лютеранину», – утверждает Лехтонен. Лютеран. традиция говорит о присутствии Жертвы Христовой в Евхаристии как бы косвенно: «Жертва Христа как бы сокрыта под занавесью реального презенса», – пишет Густав Аулен.

Когда лютеране говорят о воспоминании Вечери Господней, то это воспоминание часто понимают в прямом смысле. Для Православия же, как отмечает В.Н.Лосский, «слово αναμνησις anamnhsiV не означает просто «воспоминание», оно указывает на посвящение в таинство, на раскрытие реальности, всегда в Церкви присутствующей». «И когда, подходя к Причастию, мы молимся: «Вечери Твоея тайныя днесь, Сыне Божий, причастника мя приими», – это отождествление того, что совершается днесь, с тем, что совершилось тогда, именно и в полном смысле слова, реально, ибо днесь мы собраны в том же Царстве, за той же трапезой, к-рую тогда, в ту праздничную ночь, Христос совершил с теми, кого «до конца возлюбил», – пишет протоиер. А. Шмеман.

Лютеран. богословы само воспоминание иногда превращают в свидетельство прощения грехов. «Апология Аугсбург. Исповедания» заявляет: «[Это таинство] было установлено, дабы служить печатью [гарантией] и свидетельством безвозмездного прощения грехов, и что оно должно увещевать встревоженные [грехом] сердца людей к истинной твердости и вере в то, что грехи отпущены даром».

Главная цель Вечери Господней для лютеранина – это Причащение, без к-рого само таинство становиться недействительным. «Ибо только освящение, – пишет Мюллер – в сочетании с подлинным распределением и принятием, – как это установил Христос, – гарантирует нам истинное присутствие Тела Христова и Крови Его в Св. Причастии. Если элементы только освящаются, но не раздаются и не принимаются, – это не является Вечерей Господней [Причастием]». Лютер в «Большом катехизисе», выступая против практики Причащения не за каждой мессой, так писал: «Нельзя считать христианами таких людей, каковые столь долгое время Причастия чуждаются и от него уклоняются. Ибо Христос установил его не для того, чтобы его за зрелище принимали, но заповедовал христианам Своим, дабы ели они сие пили, и тем Его воспоминали».

О Причастии в своей «Христиан. догматике» Мюллер Д.Т. замечает, что оно должно быть закрытое (только для верующих). К самому Причастию можно допускать только: 1. Крещенных; 2. Способных испытывать себя (это исключает детей и людей, пребывающих в бессознательном состоянии, например кома, но не compos mentis [безумцев]); 3. Верующих, что в Св. Причастии «в», «с» и «под» видом хлеба и вина принимается Тело и Кровь Христовы для отпущения грехов; 4. Тех, к-рые, причащаясь, не соблазняют др. своей порочной жизнью (живут в явных грехах, отказывают прощать и повинных в унионизме [униатстве] или синкретизме).

О степени достоинства приготовления человека Лютер пишет: «Таинство наше не на нашем достоинстве зиждется, ибо даем мы крестить себя не от того, что достойны и святы, и на Исповедь приходим не потому, что чисты мы и безгрешны, но, напротив же, как люди бедные, жалкие и как раз потому, что недостойны мы; кроме разве лишь того, кое никакой милости и отпущения не жаждет и о том, что и себя улучшить, не помышляет». Немного ниже он продолжает: «Если будешь выжидать до тех пор, пока от сего бремени избавишься, чтобы придти тебе чистым и достойным к таинству, - то придется тебе вечно без него оставаться. Поэтому недостойными лишь те называются, кои ни изъянов своих не чувствуют, ни грешниками быть не хотят». «Формула Согласия» подтверждает: «Мы веруем, учим и исповедуем, что ни 1 истинно верующий, до тех пор, пока он сохраняет живую веру, каким бы слабым он ни был, не принимает Св. Причастия в осуждение себе, т.к. Причастие учреждено особенно для христиан, слабых в вере, но раскаявшихся, для утешения и укрепления их слабой веры».

«Но, – как отмечает Хемниц, – спасительное применение или спасительное преимущество сего Причастия достаются лишь праведным. Недостойные едят осуждение себе. Все они пьют из той самой чаши, о к-рой провозгласил Христос: «Сие есть Кровь Моя», – хотя и не все они пьют ее во Христово воспоминание. Иуда пил ее в осуждение себе…».

Насчет Исповеди перед Причащением Георг Крауз говорит, что вообще-то «следует и испытывать совесть, но Исповедь не обязательна». Евхаристич. поста у лютеран нет.

Евхаристию лютеране называют таинством единства – «т.к. все причастники едят 1 хлеб – Тело, и пьют 1 вино – Кровь, то они становятся людьми, близко общающимися друг с другом, образно выражаясь, они становятся одним хлебом и единым телом», – пишет Эдвард Кейлер, разъясняя «Краткий катехизис». В этом таинстве люди не только объединяются между собой, но, через вкушение Тела и Крови, они соединяются со Христом. А Жан-Жак фон Альмен, указывая на эсхатологический характер Евхаристии пишет: «Мир небезучастен к совершению Вечери, даже если он почти и не обращает на нее внимании.Совершая анамнезис смерти и воскресения Христа на Тайной Вечере, Церковь совершает нечто такое, что непосредственно относится к миру: она совершает его конец и таким образом, Тайная Вечеря представляет собой опасность для мира и его новое творение; и таким образом, Тайная Вечеря представляет собой некое благое обетование мира».

Лютер и др. сторонники Реформации, ставившие перед собой задачу восстановления чистоты Церкви от католич. искажений, в своих толкованиях опираясь лишь на собств. домысел и личное мнение, привели Церковь еще к большей безысходности.