Авторы посвящает эту книгу собственным родителям -

первым своим проводникам в этом удивительном мире

ВСТУПЛЕНИЕ

Человека мыслящие, эта книга - не для того, чтобы думать. Поверьте, внутренний комфорт и весе­лье, сила и могущество - вся эта роскошь отнюдь не от мысли. Увы. В нашем мире совершенно логичны лишь тревоги, сожаления, неудачи, несчастья, а главное - ядовитый страх все это испытать, по­стоянно отравляющий жизнь всем двуногим или почти всем. А потому мы предлагаем вам ускольз­нуть из-под гнета логики в магический мир паралогии, взглянуть оттуда на самих себя и неожиданно себе понравиться. Мы, вроде бы, где-то слышали, что именно там человек мыслящий преображается в нечто иное, быть может, более совершенное и, уж во всяком случае, более счастливое. В конечном сче­те, цель любой логики - осудить мир и оправдать себя, в то время как наиболее понятная задача паралогии - устроиться в мире с максимальным ком­фортом и научиться по-настоящему смеяться. Но это - лишь одна из ее задач и, безусловно, не самая важная.

Вообще-то, владения логики несоизмеримо малы по сравнению с царством паралогии. Первые соот­носятся со вторым, как плоскость с пространст­вом. И человек мыслящий есть лишь точка логиче­ской плоскости. Мы же предлагаем вам однажды развернуться из этой безликой точки в роскошную пространственную фигуру.

Теперь - в нескольких словах о нас самих. В преде­лах логики у нас много функциональных обозначений, или псевдоимен. Практикующший психолог, гипно­тизер, кандидат наук, мастер рукопашного боя и пулевой стрельбы, инструктор подготовки бойцов спецподразделений, сэмпай - вот далеко не полный перечень логических ярлыков одного из нас; второго можно логически же обозначить как редактора, журналиста, писателя. Но в паралогическом про­странстве мы всегда суть то, кем вознамерились быть сообща. Иногда с вами будет беседовать маг через своего компетентного переводчика нормально­го магического языка на поднормальный людской. В другой же раз вам предложат, допустим, посме­яться сообща двое веселых собеседников. В общем, это уже исключительно ваша проблема - чувство­вать, кто именно с вами общается в то или иное время. Кстати, последнее - самое важное и, пожа­луй, самое трудное.

Между тем, успех любого общения напрямую за­висит от используемого языкового кода, точнее, от того, насколько однозначно интерпретируются термины обеими сторонами. Тут уж просто необ­ходимо, чтобы каждое слово воспринималось именно в том значении, в каком оно произнесено, причем, по возможности, со всеми нюансами и оттенками и во всей его многозначности. В логическом мире такого просто не бывает.

Например, вы произносите слово «дом», подразу­мевая огороженное комфортабельное пространст­во, где красавица-жена по утрам варит вам кофе. Но слушающий вас строитель-неудачник вспомина­ет недостроенный каркас некогда возводимого им сооружения, у которого по неизвестной причине вдруг обрушилось два этажа. Поймете ли вы друг друга? Конечно же, нет. Так обстоит дело даже с самыми простыми словами - тем более, с теми, ко­торыми обозначены сложные понятия.

В этой связи нам вспоминается весьма забавный случай, имевший место в славной столице культуры городе Санкт-Петербург. Одному нашему знакомому художнику была заказана вывеска для офиса, на ко­торой, по настоятельному требованию заказчика, долженствовал быть изображен героический троянец Эней. (Дело в том, что фирма-заказчик, зани­мавшаяся производством бутылок и иной стеклота­ры, именно так и называлась, «Эней».} В общем, приносит наш художник эскцз вывески Рассмотре­ли его заказчики, затылки почесали и говорят, что называется, без энтузиазма:

- Неплохо, конечно... Только нам другой Эней тре­буется. Дело мы имеем со стеклом, так что наш Эней просто обязан дуть - ну, как на итальянской картине неизвестного мастера (неизвестного – это для нас, а для тебя, художника, данное полотно не­пременно должно быть известно).

Бедняга-художник даже вспотел: как это дуть?! И что это за картина такая, на которой троянский беглец не по морю плывет, не с врагами сражается, не женщин охмуряет, а вульгарно дует, точно кустодиевская купчиха на чай?! Впрочем, художник был догадлив, а потому вскоре и сообразил, чего же от него хотят. Оказалось, что заказчики имели в виду античного повелителя ветров Эола, только малость перепутали имя.

Еще древние арьи к немалому своему огорчению подметили, что любое слово человек мыслящий трактует так, как ему заблагорассудится в данный момент, а в следующий - уже совсем по-другому; об этом печальном факте сказано предостаточно в их священных писаниях.

Вообще же, чтобы выявить своеобразие того или иного народа, достаточно обратиться к его языку. Например, у якутов более пятидесяти слов обозна­чают ветер. Причем это не совсем синонимы. Одно слово определяет сильный и холодный северо­-восточный ветер, другое - умеренный западный и т.д. Конечно, для оленеводов, кочующих в тундре, ветер - существенное явление.

У манси, таежных охотников, двадцать слов обо­значают тайгу, лес. У индийцев множество слов ис­пользуется для обозначения различных аспектов че­ловеческого сознания. Не случайно же именно этот период породил столько религий и философских сис­тем. Возможно, кого-то заинтересует, какие жиз­ненные явления наиболее полно представлены нынче в нашем родном русском или, скажем, в почти уже нашем, но, слава Богу, еще не родном английском. Наверное, это что-нибудь из области торговли...

К сожалению, и тысячи слов, и даже всего словаря, как правило, бывает не достаточно, чтобы аде­кватно передать самые простые вещи. (К счастью, это справедливо только в плоскости логики.) Отто­го-то и существует в мире поэзия. На наш взгляд, истинная поэзия - это попытка языковыми средст­вами - ритмом, звучанием, метафорой - передать непередаваемое. Иначе говори, поэзия отражает не' осознанное инстинктивное стремление человека к паралогии. Настоящая поэзия, будучи даже непонятной, все-таки доходчива. То же самое можно сказать и о музыке, и о живописи, и о танце - и во­обще о любом искусстве. Итак, паралогия - это истинное искусство, или квинтэссенция всех искусств.

В чем же, с нашей точки зрения, разница между наукой и искусством? Наукой - как, впрочем, и искусством - называют весьма разнородные явления. Например, физика - это наука; история - это тоже наука. Что же в них общего? Да то, что в обеих предмет познания рассматривается как бы со сто­роны. Иначе говоря, научное постижение чего-либо подразумевает деление на субъект и объект, на зрящего и зримое, на познающего и познаваемое. В искусстве же творение и творец слиты воедино. За­частую наш язык демонстрирует вопиющую ску­дость, выделяя только одно слово для обозначения совершенно разных по сути явлений. К примеру, ме­дицина, изучающая влияние тех или иных факторов на здоровье человека. - это, конечно, наука. Но дей­ствия хирурга, удаляющего у пациента опухоль, - это уже искусство Тем не менее и то и другое мы, не задумываясь, называем медициной или даже на­учной медициной. Повторяем, паралогия - это искус­ство и даже нечто большее, чем просто искусство, но живительная сила всех возможных искусств.

Теперь вернемся к языку. Наши ключевые слова - глаголы «понимать» и «знать». Вот мы и хотим, чтобы вы поняли и знали то значение, которое нами в них вкладывается. На наш взгляд, перемножить на калькуляторе какие-то два числа и выяс­нить, каково будет их произведение, вовсе не зна­чит это узнать. Более того, даже если вы проде­лаете всю процедуру умножения самостоятельно -скажем, на листке бумаги в столбик, - то все равно по-настоящему знать итог вы не будете. Потому что простая фиксация в уме абстрактной информа­ции, так же как и обретение любой информации ме­ханическим путем, с точки зрения паралогии, позна­нием не являются. Вот, когда вам хочется есть или пить, тогда вы это воистину знаете. Мы пытаемся показать, что в процесс понимания, позволяющий нечтопознать, должно быть вовлечено все наше существо.

Логическое знание чего-либо содержит отрица­ние в самом себе - хотя бы в форме сомнения. Гово­ря «да», вы тем самым создаете гипотетическую возможность сказать и «нет». Так уж устроен наш разум, наше сознание. Но в подсознании, в подкорке, е нашей нервной системе отрицания вообще не бы­вает, Подсознание не способно заниматься теми вещами, которых попросту нет на свете. Это - пре­рогатива ума. Едва родившись, человек ужезнает,что он существует. И на этот счет у него не возникает ни малейших сомнений. Отсюда - христианское «Аз есмь» или индуистское «Тата твам аси» что оз­начает «Я есть то» или «Я - сущий».

В общем, если вы намерены воспринимать умом и анализировать наши слова, то лучше просто за­кройте и уберите подальше эту книгу. Ничего у нас с вами не получится. Мы хотим, чтобы вы попробо­вали чувствовать, ощущать всем своим существом то, о чем говорится на этих страницах. Для этого вовсе не нужно прилагать никаких усилий. Достаточно просто настроиться на восприятие. И тогда, возможно, вы кое-что здесь для себя найдете.

Нам могут возразить: мол, разум тоже для чего-то нужен - не даром же человек им наделен. Безус­ловно, логический ум - штука полезная, иной раз да­же необходимая. Именно потому мы и будем в не­которых случаях апеллировать именно к нему. Толь­ко годится он далеко не везде и не всегда, но всюду сует свой хвастливо задранный нос.

Вообще же, мы постараемся употреблять по­меньше терминов. И если вы последуете нашему со­вету в отношении способа восприятия данной книги, то все вам будет понятно, и заковыристые вопросы перестанут вас мучить. К сожалению, это произой­дет не сразу.

А поскольку вопросы покамест еще возможны, попробуем предугадать хотя бы некоторые и зара­нее на них ответить. (В основном, для того, чтобы в дальнейшем вообще отучить вас задавать вопро­сы.) Нам кажется, что само название этой книги растревожит чей-то пытливый ум прежде всего. Итак:

-Что же такое, все-таки, паралогия?

- Пожалуйста. Паралогия есть некий способ мышления, отличающийся от обычного, логического. Но это 'не просто логика наизнанку, а скорее - чув­ство, неколебимая внутренняя уверенность, исте­кающая из самих основ нашего существа. Вы что-нибудь поняли? - Вот именно, ничего. Если бы мы могли словесно ответить на этот вопрос, то пара­логия не стоила бы того, чтобы вообще о ней рас­суждать. Прочтите эту книгу и попробуйте-потом ответить на него сами. Если, конечно, вас все еще будет это занимать... Но мы надеемся, что такого не случится.

Услыхав о какой-то новой теории или доктрине, многие люди тут же начинают терзаться вопро­сом:

- А как она соотносится с религией, с этикой, с моралью?

- Начнем с того, что паралогия - вовсе не теория и не доктрина, а потому у нее с этикой и, тем бо­лее, с моралью просто не существует точек сопри­косновения. Что же касается религий, то тут дело обстоит сложнее. По сути, паралогия - мать всех религий. Но ее дочери, что называется, выбившись в люди, да не набравшись ума (или, напротив, «нахва­тавшись» его излиха), зачастую своевольничают и открещиваются от своего истинного родства. Ну, а мать, опять-таки по-родственному, иной раз не от­казывает себе в удовольствии щелкнуть по носу свое разыгравшееся дитя. Значительно хуже то, что родным сестрам никак не ужиться друг с другом, хотя ни у одной из них нет никаких реальных пре­имуществ перед прочими. Зато преимуществ мни­мых у каждой - хоть отбавляй! Последние-то как раз и относятся к юрисдикции этики и морали. Нам вспомнился старый, но совсем неплохой анекдот, можно сказать, и на эту тему,

Еврей приходит к раввину:

- Равен, у меня - великое горе! Мой родной сын, Исаак, задумал окреститься!

Раввин воздевает руки:

О, это действительно великое горе! Но чем я могу тебе помочь?

- За тем я к тебе и пришел, чтобы ты испросил совета у нашего Небесного Отца.

- Лучше и не уговаривай! Это будет ужасно бес­тактно. У Него с Сыном - те же неприятности.

У индусов есть поговорка: «Оспариватьдхарму(«дхарма» - вера, долг, свод принципов; скрт.) дру­гого человека, значит, демонстрировать собствен­ное скудоумие». Вот и все бы так!

Если первые гипотетические вопросы касались преимущественно семантики, то, возможно, сле­дующий будет связан с лексикологией.

- Почему вы употребили в названии своей книги слово «введение»?

- Да, потому что в данной области мы можем лишь задать вам начальный толчок. Учтите: выс­шая паралогия (а паралогия существует только высшая) - у каждого своя. Она не передается, и об­суждать ее бессмысленно.

' Наконец, что же хорошего - быть ненормальным ?

На этот вопрос нам придется ответить тоже вопросом.

- Нормально ли будет, если вы вдруг заработаете кучу денег - в тысячу раз больше, чем обычно? - На­верно, нет.

- А хорошо ли это будет? - Конечно, хорошо. Надеемся, вопрос исчерпан, и вы удовлетворены.