М.: Новое издательство, 2011.
Забузов О.Н.
Реферат-рецензия на книгу
Джекобс Д. Смерть и жизнь больших американских городов. –
IV. Тактические методы
Большинство задач, о которых Джекобс пишет, – таких, как подъем трущоб из трущобного состояния, катализация разнообразия, пестование полнокровных улиц, – не считаются в наши дни задачами градостроительства.
И не согласиться с автором в этом тезисе нельзя. Действительно, весь спектр перечисленных автором проблем несет не только и не столько градостроительные проблемы, сколько требующие более глобального решения, а в некоторых случаях и политического решения.
Автор приводит один достаточно занимательный пример из своей жизни. Он настолько показательный, что не привести его мы не можем.
«Одна моя знакомая до восемнадцати лет считала, что ребёнок рождается сквозь материнский пупок. Эта идея возникла у неё в раннем детстве, и с тех пор, что бы она ни слышала о деторождении, она, будучи умной и изобретательной, ухитрялась соединять и примирять это со своей первоначальной ошибкой. Таким образом, чем больше она узнавала, тем, казалось бы, больше доказательств получала её идея. Довольно своеобразным способом она пускала в ход одну из самых универсальных, изощрённых и вместе с тем удручающих человеческих способностей. На каждое опровергнутое объяснение у неё находилось новое, и невозможно было уничтожить её заблуждение, обрубая, так сказать, его ветви. Чтобы искоренить её сложный вымысел, необходимо было начать с анатомии пупка. Когда её родные устранили её первоначальное простое непонимание природы и назначения пупка, она очень быстро проявила другую изощрённую человеческую способность, более обнадёживающую. Она расчистила все остальные заросли собственных заблуждений с такой лёгкостью, что впоследствии стала преподавательницей биологии (и, кстати говоря, матерью большого семейства).».
Джекобс этим примером говорит о возрастании заблуждений по поводу функционирования больших городов, которые сотворила идея субсидируемого жилого массива, уже не ограничиваются нашим сознанием. Сейчас мы уже, кроме того, имеем заросли законодательных, финансовых, архитектурных и аналитических инструментов, применяемых к большим городам.
Метод, который предлагает Д. Джекобс, можно назвать методом гарантированной квартплаты. Физические единицы, с которыми он имеет дело, – не жилые массивы, а здания, стоящие на городских улицах среди других зданий, старых и новых. Эти здания с гарантированной квартплатой могут быть разных типов и размеров в зависимости от характера округи, от площади участка и от всех прочих факторов, обычно влияющих на тип и размер более или менее рядовых зданий. Иные цели и новая стратегия требуют соответствующих, совершенно иных тактических методов.
Д. Джекобс затрагивает проблему автомобилей в городе. Автор отмечет, транспортные артерии, парковочные площадки, бензозаправочные станции, магазины и банки для автомобилистов – все это мощные и неутомимые инструменты разрушения городов. Из-за них улицы теряют единство, превращаются в нечто рыхлое и несвязное, в нечто пустое и бессодержательное для всякого пешехода.
Хорошие транспорт и связь, потребность в которых – одна из базовых, очень трудно обеспечить. Главный смысл большого города – в богатстве выбора. Но этим богатством невозможно пользоваться, если перемещение затруднено. Его, этого богатства, даже и не будет без стимуляции перекрёстным использованием.
Но не автомобили разрушают города изнутри. Автор отмечает, «если бы мы перестали рассказывать самим себе сказки об очаровании городских улиц XIX века и о полной их пригодности для конного транспорта, мы бы увидели, что двигатель внутреннего сгорания, когда он вышел на сцену, потенциально был великолепным средством для увеличения городской интенсивности и в то же время для избавления городов от одного из их пагубных недостатков. Дело не только в том, что автомобильные двигатели тише и чище, нежели лошади.».
Если считать, что пешеходы и транспорт должны быть разделены полностью, необходимо выбирать из двух альтернатив.
Первая заключается в том, что пешеходная зона состоит из улиц, на которых нет таких предприятий и заведений. Это автоматически приводит к абсурду. Подобный абсурд можно видеть в реальной жизни, и, как и следовало ожидать, такие зоны пусты. Пешеходы находятся на «транспортных» улицах, где предприятия и заведения есть. Это неустранимое противоречие присуще многим грандиозным проектам «городов будущего».
Вторая альтернатива – разработка схем транспортного обслуживания, не мешающего пешеходам. Причем как следует понимать, по мнению Д. Джекос, люди, испытавшие на себе «час пик» в Амстердаме или Нью-Дели, говорят, что множество велосипедистов и толпы пешеходов образуют устрашающую смесь.
То сеть иными словами, порядка в движении, когда на улицах движутся автомобиле, больше, нежели если бы там двигались конные упряжи, велорикши, или пешеходы. Грузовики и автобусы – сами по себе важные проявления городской интенсивности и концентрации, отмечает автор.
Конечно, «старый город», где он есть, не предусматривает большого и скоростного движения автомобилей. Более того, в ряде городов водятся ограничения на проезд грузовиков в центр города, или вообще закрытие центра старого города для автомобилей.
Автор обращает свое внимание на городской пейзаж. По ее мнению, главной разновидностью зримого городского пейзажа является улица. Слишком многие улицы, однако, являют нашему взору глубокое и сбивающее с толку противоречие. На переднем плане они демонстрируют нам всевозможные подробности и виды деятельности. Они зримо возвещают нечто очень полезное для нашего понимания городского порядка: что перед нами сложная, интенсивная жизнь, в составе которой множество различных компонентов. Они возвещают нам это не только тем, что показывают деятельность как таковую, но и тем, что дают возможность видеть в зданиях различных типов, вывесках, витринах, фасадах всевозможных предприятий и учреждений неодушевлённые свидетельства активности и разнообразия. Однако если такая улица тянется и тянется, уходя вдаль, превращая на расстоянии интенсивность и сложность переднего плана в бесконечные аморфные повторения одного и того же и, наконец, растворяясь в полной обезличенности пространства, мы также получаем зримую весть, которая ясно говорит о нескончаемости.
Немаловажное место Д. Джекобс отводит анализу городских массивов. Автор отмечает, что одна из неудачных идей, стоящих за спроектированными как целое массивами, состоит в том, что эти массивы вычленены, отделены от остального города. Однако, поскольку массивы и их границы создают свои особые препятствия для восполнения необходимых условий генерации разнообразия (а порой вдобавок и свои особые препятствия для выхода из трущобного состояния). То есть автор ставит знак равенства между массивами и трущобами.
Джекобс делает промежуточный вывод – самый лучший способ спасти любой страдающий единообразием массив ещё до того, как он построен, – вовремя передумать.
Затрагивая проблему городского управления, автор анализирует городские общественные слушания. Приводя свой пример, Джекобс отмечает, что вопросы появляются в повестке дня благодаря предварительному проталкиванию, протаскиванию и интригам со стороны людей, находящихся как внутри городских органов власти, так и вне их.
То есть такой элемент демократии как общественные слушания превращается в простую фикцию, но являющийся обязательным формальным атрибутом.
Ради городского полнокровия необходимо создавать и поддерживать непрерывные сети местных уличных округ, на чьих пользователей и неформальных «владельцев» можно максимально рассчитывать в плане поддержания безопасности в общественных местах, непринуждённого присмотра за играющими в них детьми, контроля за незнакомцами с тем, чтобы они были источником пользы, а не угрозой.
Ради городского полнокровия необходимо бороться с разрушительным воздействием приграничных пустот, способствовать самоидентификации горожан как жителей районов, достаточно крупных, разнообразных и богатых внутренними и внешними связями, чтобы справляться с трудными и неизбежными практическими проблемами жизни в большом городе.
Ради городского полнокровия необходимо стремиться к выходу трущоб из трущобного состояния, создавая условия для того, чтобы как можно больше их жителей, кто бы они ни были, оставались на месте, когда у них возникает выбор, и, следовательно, чтобы там неуклонно росло человеческое разнообразие и поддерживалась преемственность сообщества включающего как старожилов, так и новоприбывших.
Ради городского полнокровия необходимо переводить саморазрушение разнообразия и другие катаклизмические способы использования денег в конструктивное русло, обрубая разрушительные возможности, с одной стороны, и стимулируя расширение среды, благоприятной для реализации полезных людских планов, с другой.
Ради городского полнокровия необходимо прояснять визуальный порядок большого города, содействуя развитию и высвечиванию его функционального порядка, а не нарушая этот порядок и не отрицая его.
Политические действия и давление, Д. Джекобс, отмечает всегда будут необходимы как средство борьбы и разрешения реальных конфликтов интересов и мнений, и так и должно быть в самоуправляющемся обществе. Другое дело, что сегодня во всех крупнейших городах огромных усилий (которые почти никогда не прилагаются) требует даже попытка свести воедино и заинтересовать той или иной конкретной проблемой, возникшей в конкретном месте, необходимых специалистов из нескольких городских служб. Наилучший способ осознать всю сложность округи в большом городе – это попробовать объяснить проблемы этой округи узким специалистам из разных городских служб. Приводя весьма показательную аллегорию: «Все равно что прогрызаться сквозь подушку».
Интересное обстоятельство, касающееся координации в больших городах как в сфере сбора сведений, так и в области действия: главное, где такая координация необходима, – это между различными службами на местном уровне. И в этом суть дела. Этот тип координации – одновременно самый трудный и самый важный. Координация «вверх–вниз» в условиях вертикального раздела ответственности и более проста, и не столь жизненно необходима. Однако именно о вертикальной координации заботится нынешняя административная структура, затрудняя все прочие её типы, а координацию на местном уровне делая попросту невозможной.
Если коротко – большие города необходимо разделить на административные районы. Они должны стать элементами горизонтального членения городской администрации, но членения не бессистемного, а единого для всех аспектов муниципального управления. Административные районы должны отражать первичное, базовое разделение внутри большинства городских органов.
Этот посыл Д. Джекобс стоит рассматривать как привнесение системы горизонтальных связей в систему управления городом. А это не что иное как сетевое управление. То есть автор, уже более 50 лет назад предугадывал привнесение сетевого принципа в систему городского управления.
При наличии этого муниципального каркаса, обеспечивающего сбор сведений и деятельность, можно ожидать, что многие городские общественные организации примут такое же районное членение.
К числу самых ярких предшественников горизонтального деления административной ответственности по мнению Д. Джекобс, принадлежат социальные учреждения (сеттлмент-хаусы) в больших городах, в основе деятельности которых всегда лежали территории, а не бесплотные вертикальные структуры. И в этом главная причина высокой эффективности сеттлмент-хаусов, того, что их сотрудники обычно знают место, где они работают, не хуже, чем свою профессию, того, что сеттлмент-хаусы, как правило, не становятся отжившими учреждениями и очень редко мешают друг другу. Разные сеттлемент-хаусы в большом городе обычно в немалой степени работают сообща в таких сферах, как привлечение средств, поиск персонала, обмен идеями, давление с целью принятия того или иного законодательства, и в этом смысле они нечто большее, чем просто горизонтально разделённые организации. Фактически тут и горизонтальная, и вертикальная структуры, но в структурном плане координация сделана наиболее лёгкой там, где в сущностном плане она наиболее сложна.
Дальше больше, отмечает Д Джекобс. Административные районы в крупных городах быстро начнут действовать как политические субъекты, поскольку они будут обладать реальными органами, позволяющими собирать информацию, вырабатывать рекомендации, принимать решения и воплощать их в действия. Это будет одним из главных преимуществ новой системы.
То есть мы можем с полной уверенностью говорить о первых ростках политической урбанизации.
Жителям крупнейших городов необходимы опорные точки, где они могут оказывать на власти давление, громко заявлять о проблемах и о своих нуждах. Такими опорными точками неизбежно станут административные районы. Многие из конфликтов, которые ныне происходят в лабиринтах вертикальной городской администрации (или «разрешаются» в отсутствие пострадавшей стороны, поскольку гражданам трудно понять, откуда именно пришла беда), переместятся на районный уровень. Это необходимо для самоуправления в больших городах независимо от того, как его рассматривать – как созидательный процесс или как контроль (разумеется, оно сочетает в себе и то и другое). Чем более обширным, обезличенным и непостижимым становится правительство большого города, чем менее ясными в общей массе делаются местные вопросы, нужды и проблемы, тем распылённее и неэффективнее оказываются и гражданские действия, и гражданский контроль. Невозможно ожидать, чтобы граждане проявляли ответственность, энтузиазм и опытность, занимаясь крупными вопросами городского масштаба, когда самоуправление на местном уровне, где интересы людей затрагиваются самым непосредственным образом, сделано почти невозможным.
Этим посылом, автор отмечает о включенности рядового горожанина-гражданина в систему, теперь уже политического управления городом.
По мнению Д. Джекобс, административному району как политическому субъекту непременно понадобится глава, и он, разумеется, его получит, официально или неофициально. Официальным – и самым подходящим на бумаге – средством может быть назначение местного «мэра», подотчётного мэру города. Вскоре, однако, человека, назначенного на должность главы района, оттеснит тот или иной выборный представитель по той простой причине, что группы граждан, маневрируя ради достижения своих целей, всегда, если это возможно, будут оказывать давление именно на избранное должностное лицо и его же будут поддерживать, если у него появятся шансы на успех. Избиратели достаточно умны, чтобы из альтернативных линий поведения выбирать ту, где есть за что ухватиться. Почти неизбежно местным «мэром» фактически станет тот или иной деятель, избранный от территории, по численности населения примерно соответствующей району. Именно это происходит сегодня во всех социально и политически эффективных районах больших городов.
Если крупнейшие города, размышляет автор, научатся управлению, координации и проектированию на доступном пониманию районном уровне то мы как общество, возможно, дорастём и до того, чтобы разобраться с «бредовыми лоскутными одеялами» управления более крупными ареалами. Сегодня мы не в состоянии это сделать. У нас нет разумного практического подхода к управлению и проектированию в масштабах крупных городских образований – есть лишь все менее адекватные адаптации административных методов, характерных для городов средней величины.
Можем сделать вывод, что наведение порядка, что в головах, что в системе государственного управления, по мнению Д. Джекобс, начинается именно с системы управления большого города.
Мышление, как и иные виды деятельности, имеет свою стратегию и свою тактику. Чтобы, размышляя о больших городах, приходить хоть к чему-то путному, важно понимать, какого рода задачу они перед нами ставят, ибо о разных задачах необходимо размышлять по-разному. Какие способы мышления с большей вероятностью принесут пользу и помогут установить истину, зависит не от того, как мы предпочитаем размышлять на данную тему, а от существа дела.
Как и в науках о жизни, задачи, возникающие в больших городах, – это организованно-сложные задачи. Они отражают «ситуации, в которых полдюжины или даже несколько десятков величин изменяются одновременно, причём тонко взаимосвязанным образом». Большие города, как и науки о жизни, не ставят перед нами единичных организованно-сложных задач, разобраться в которых означало бы разобраться во всем. Общегородская задача разбивается на множество подзадач, которые, как и в науках о жизни, все также взаимосвязаны. Переменных много, но они ведут себя не случайным образом; они находятся во взаимной зависимости, образуя «органическое целое».
Автор задается рядом вопросов. Почему большие города давно уже не были распознаны и поняты как организованно-сложные задачи, и почему с ними не обращались соответственно? Если специалисты по наукам о жизни сумели распознать организованно-сложный характер стоящих перед ними задач, то почему люди, профессионально занимающиеся большими городами, не поняли, какого рода задачи им необходимо решать?
Рассматривая большие города как простые задачи, теоретики и практики градостроительства вместе с тем не могли не видеть, что в действительности эти задачи простыми не являются. Но они справлялись с противоречием традиционным способом – так, как нелюбопытные (или неуважительно относящиеся к предмету исследования) всегда обходились с организованно-сложными ситуациями: объявляя их, если вспомнить формулировку доктора Уивера, «иррациональными в некоем безнадёжном и мрачном смысле».
Полнокровные города обладают поразительными внутренними возможностями понимания, распространения, изобретения и разработки того, что им необходимо для преодоления трудностей. Возможно, самый убедительный пример, демонстрирующий эти возможности, – успехи больших городов в противостоянии болезням. В прошлом они были самыми беспомощными жертвами болезней, которые регулярно их опустошали. Но затем они стали величайшими победителями недугов. Все средства хирургии, гигиены, микробиологии, химии, телекоммуникаций, общественной санитарии, медицинской педагогики и науки, скорой помощи и т. д., которые используются не только в больших городах, но и вне их для нескончаемой борьбы с преждевременными смертями, – это в основном порождение больших городов. Без них эти средства были бы немыслимы. Финансовые возможности, производительность, тесное взаимодействие талантов – все то, что позволяет обществу делать такие успехи, – все это возникло благодаря нашему объединению в городах и особенно в больших, густонаселённых городах.
Заключительные положения, представленные автором книги Д. Джекобс заставляют несколько по-иному взглянуть на город в целом, на его улицы и тротуары, парки, массивы и кварталы, и, самое главное систему городского управления, в последнее время все более трансформирующуюся в настоящую политическую урбанизацию.
[1] Реновационные технологии: как в мире решали проблему устаревшего жилья // https://www.rbc.ru/photoreport/11/05/2017/591320a29a79473d0140be51.
[2] Заседание Международного дискуссионного клуба «Валдай» // http://kremlin.ru/events/president/news/55882.
Забузов О.Н.
Реферат-рецензия на книгу
Джекобс Д. Смерть и жизнь больших американских городов. –
М.: Новое издательство, 2011. – 460 с.
Прежде чем, отметить несколько ключевых моментов для нас в этой книге, стоит назвать отдельные допущения, которые мы будем использовать в тексте реферата-рецензии.
Во-первых, тот эмпирический материал, который автор использовала в своем произведении, относится к шестидесятым годам прошлого века. Об этом не стоит забывать.
Во-вторых, в большинстве своем, автор апеллирует к американским городам, а если точнее расположенные на территории США.
В-третьих, мы одной из главных, но не единственной, целей рецензии ставили перед собой вычленить те политические аспекты, которые автор затронул в своей книге.
Перед тем как погрузиться в анализ произведения «Смерть и жизнь больших американских городов», стоит заместить, что перу Д. Джекобс принадлежит еще несколько книг, в которых она исследует различные городские аспекты: «Экономика городов» (1969), «Проблема сепаратизма: Квебек и борьба против суверенитета» (1980), «Города и богатство народов» (1984) и «Системы выживания: диалог о моральных основах торговли и политики» (1992).
Во введении, сам автор отмечает, что ее книга – атака на нынешнюю градостроительную систему. Автор пишет о том, как большие города действуют в реальной жизни, потому что только так можно понять, какие принципы проектирования и способы реконструкции увеличивают социальную и экономическую живучесть городских территорий, а какие, наоборот, парализуют их существование, делая своего рода затравку.
«Согласно бытующему тоскливому мифу, если бы мы располагали достаточной суммой (обычно говорят о ста миллиардах долларов), мы бы за десять лет расчистили все трущобы. Но посмотрите, что мы сотворили на первые несколько миллиардов?» – задается вопросом автор.
Жилые массивы для малообеспеченных, ставшие худшими рассадниками преступности, вандализма и общей социальной безнадёжности, чем трущобы, которые они собой заменили. Жилые массивы для людей со средними доходами – подлинные образчики скуки и регламентации.
Между тем никакое искусство градостроительства и никакая градостроительная наука не могут воспрепятствовать гниению (и апатии, которая ему предшествует) на все более обширных городских пространствах.
Большие города – это гигантские лаборатории проб и ошибок, успехов и неудач в градостроительстве и архитектуре. Загнивание старых больших городов и свежеиспечённый упадок новой неурбанистической урбанизации не обусловлены никакой экономической или социальной неизбежностью.
Трудно удивляться тому, что проектировщики, в том числе строители автомагистралей, располагающие баснословными деньгами и колоссальными возможностями, не могут понять, как сделать автомобили и большие города совместимыми друг с другом. Они потому не знают, что делать с автомобилями в больших городах, что не умеют проектировать жизнеспособные и работоспособные большие города вообще – с автомобилями или без них.
Градостроители, архитекторы-дизайнеры и все прочие, кого они обратили в свою веру, не пренебрегают сознательно необходимостью разбираться в функционировании того, с чем имеют дело. Напротив, они потратили много сил на то, чтобы изучить суждения святых и мудрецов современного ортодоксального градостроительства о том, как должны функционировать большие города и что должно быть полезно для их жителей и предприятий.
Крупные города – места фантастически динамичные, и это предельно, поразительно верно в отношении их успешных частей, предоставляющих плодородную почву жизненным планам тысяч людей.
Есть качество похуже, чем прямое уродство или неупорядоченность, и качество это – лживая видимость порядка достигаемая игнорированием или подавлением порядка подлинного, который борется за своё существование и удовлетворение своих нужд.
Автор отмечет, что большинство основных идей книги порождены тем, что ею впервые увидено или о чем она услышала в других городах. В частности, ее первые соображения о важной роли некоторых видов городских функциональных смесей зародились в Питтсбурге, первые мысли об уличной безопасности – в Филадельфии и Балтиморе, первые представления о зигзагообразном дрейфе деловых районов – в Бостоне, первые суждения о выходе трущоб из трущобного состояния – в Чикаго.
Автор предостерегает о том, чтобы читатель не стремился применять выводы к малым и средним городам или к тем пригородам, которые остаются пригородами. Все это – организмы, совершенно отличные от больших городов. Автор отмечает: «Мы и так испытываем серьёзные неприятности из-за попыток объяснять жизнь больших городов в терминах реального или мнимого функционирования городов малых. Если мы теперь вдобавок попытаемся объяснять малые города в терминах больших, то путаница станет полной».
Прежде чем прийти к обширным рассуждениям в своей книге, Д. Джекобс отмечает о влиянии Хауарда на американское градостроительство. В крупных городах оно шло по двум направлениям: во-первых, со стороны проектировщиков малых городов и региональных проектировщиков, во-вторых, со стороны архитекторов. Говоря о первом направлении, отмечает Патрика Геддеса, шотландского биолога и философа, увидевшего в идее Города-сада не только эффективное средство против роста населения в больших городах, но и исходную точку для чего-то намного более масштабного. Он размышлял о проектировании больших городов в категориях проектирования целых регионов. В рамках регионального проектирования он предполагал, что города-сады будут разумным образом рассеяны по большим территориям с учётом наличия природных ресурсов и необходимости уравновешенного чередования с сельскохозяйственными угодьями и лесными массивами. Все должно было составлять одно обширное логическое целое.
Чтобы резче подчеркнуть необходимость в новом порядке вещей, децентристы обрушились на скверный старый большой город. Успехи, достигнутые в больших городах, их не интересовали. Их интересовали неудачи. Неудачно было все. Книги, подобные «Культуре больших городов» Мамфорда, большей частью представляли собой язвительные и тенденциозные каталоги пороков. Большой город называли Мегалополисом, Тиранополисом, Некрополисом, чудовищем, деспотом, живым воплощением смерти.
Чикагское оргиастическое скопление монументальности и богатства поразило воображение как градостроителей, так и публики. Оно дало толчок движению, получившему название «Город красоты», и не случайно его лидером стал чикагский архитектор Дэниел Бернем, возглавивший проектирование выставки.
Исследуя специфику больших городов автор начинает ее как не странно с тротуаров и безопасности.