Дмитрий Гусев: «Мне всегда нравится (Пробовать себя в чем-то новом. Изучать что-то новое. То,что я не умею .То ,что я незнаю) что-то новое»

Актер Дмитрий Гусев из тех, кого принято называть «красавец-мужчина». Все при нем – рост, стать, голос и неуловимое внешнее сходство с голливудским сердцеедом Джудом Лоу(я аж засмущался,Зогир же буде до пенсии издеваться)))). Однако это тот редкий случай, когда внешнее и внутреннее содержание соответствуют друг другу.

- Вы сразу после школы решили поступать в Академию искусств?

- Нет, далеко не сразу. Я жил в селе Малояз Салаватского района, рядом с Янгантау. Учился в школе неплохо, и после 9-го класса поступил в Уфимское речное училище в Затоне. Зачислялся на судоводителя, а в итоге попал на бухгалтера. Через полгода понял, что бухгалтер из меня никудышный, и вернулся в 10-й класс. После 11-го класса, в 2005 году приехал в Уфу поступать в Автотранспортный колледж на строительство и эксплуатацию дорог. А моя сестра тогда работала в библиотеке Академии искусств и подсказала, что набирается русская группа в Молодежный театр. Экзамены в театральный всегда проходят раньше, чем в другие ВУЗы, и я подумал, почему бы и нет. Хотя, кроме пения и КВНа со сцены в актовом зале школы, театрального опыта у меня не было. Мало того, я вообще не видел себя в этой деятельности. Но сестра гоняла меня во время подготовки, заставляла учить стихи, басни, отрывки из прозы. Я не знал, что такое этюд, пришлось идти и смотреть, как это вообще выглядит.

- Легко ли проходила учеба человека, далекого от искусства?

- Руководителем нашего курса была Тансулпан Дагиевна Бабичева. Когда поступал, нас было около 8-10 человек на место. Видимо, помогло то, что я особенно ни на что не надеялся. Мой внешний облик тогда был смешной: очень худой, очень высокий, с непонятной стрижкой, да еще и в очках. На первом этапе поступления успел прочесть только одну строфу стихотворения, и меня остановили. «Ну, и хорошо, - подумал я, - пойду поступать в Автотранспортный колледж». Но, оказывается, прошел на следующий тур. Та же ренегатская мысль посещала меня еще несколько раз, но, каким-то парадоксальным образом, я прошел все этапы и поступил. Когда был последний тур с проверкой ритма, слуха и пластики, я вошел в класс со своими будущими однокурсниками: Алексеем Труновым, Ваней Трифоновым, Филюсом Мухаметовым, Димой Шаневым. Кто видел этих артистов, понимает, что вместе мы выглядели довольно разнообразно и экзотично. Над нами посмеялись, и через минуты три-четыре проверки отпустили с миром.

Честно говоря, до конца второго курса вообще не понимал, где я и почему должен изображать котиков или уточек. Старался держаться в сторонке и думал, что рано или поздно меня отчислят. Все изменилось в конце второго начале третьего курса, когда я впервые побывал в театре(вроде учусь на артиста ,а в театре еще не был). Первым спектаклем был «Тиль», и после него до моего сознания что-то стало доходить.

Нашим дипломным спектаклем были «Братья Карамазовы», там у меня была роль Алеши. Параллельно с нами учился режиссерский курс, где я играл в отрывке князя Мышкина. Кроме того, в отрывке в постановке Тансулпан Дагиевны из «Преступления и наказания» играл Родиона Раскольникова. Эти кардинально разные, на первый взгляд персонажи, при ближайшем рассмотрении, оказались очень похожими.

- Когда началась Ваша деятельность как артиста Молодежного театра?

- В 2007 году меня пригласили в НМТ РБ им. Мустая Карима. В то время осталась вакантной роль Володи в спектакле «Вечно живые», в постановке Ольги Мусиной. Для меня это стало серьезным стрессом. В Академии каждый отрывок мы разбирали по полгода, а здесь дали текст и сказали, что через четыре-пять дней нужно выходить на сцену. Я выучил роль, порепетировал с Ольгой Геннадьевной, и через четыре дня, трясясь от страха, вышел. Ничего, вроде, получилось.

Следующим был спектакль «Робин Гуд» по сценарию Андрея Ганичева. Там набирали ребят ,которые «дружили» со шпагой, сложные трюки ставил Айдар Закиров. Получил роль Дика – такого мелкого романтичного дурачка со светлыми мыслями , и с тех пор стал обосновываться в театре.

- Через год после начала Вашей работы в театре был призыв в армию…

- Да, осенью 2010 года Родина призвала.… Повезло, что с другом детства мы попали в одну часть. Служили в Алкино, совсем рядом. И во время службы театр не отпускал в прямом смысле слова. После моего ухода в армию полгода «Робин Гуда» не играли: видимо, режиссер никого не хотел вводить на эту роль. Тогда театр смог договориться с командиром части, что на спектакли меня на машине увозили в театр, а потом возвращали.

- Насколько сложно было возвращаться из армейских будней на творческую стезю?

- Я очень благодарен своим друзьям: Загиру Яруллину, Андрею Ганичеву, Ренату Фатхиеву, Карине Ярмеевой, Ладе Николаевой, своей любимой жене Элине, которая тоже вместе со мной служит в театре .и, конечно, маме, за то, что они в любых ситуациях меня поддерживали. Именно они сделали все возможное, чтобы сразу после армии я вошел обратно «в колею». На следующий день после возвращения из рядов вооруженных сил, когда я поехал домой повидаться с родителями, раздался звонок от Андрея Ганичева. Он в тот момент ставил мюзикл «Возвращение на Broadway» и сказал, что я ему нужен, как потенциальный исполнитель одной из ролей. Мои слабые попытки сопротивляться засчитаны не были, и пришлось сразу окунуться в работу.

- «Гроза» в постановке петербургского режиссера Ирины Зубжицкой стала этапным спектаклем в театре. Как работалось с таким радикальным режиссером?

- Изначально я не был в этом спектакле, ходил на репетиции и смотрел. Через две недели, она, в свойственной ей манере, резко сказала: «Выходи на площадку!» И мы стали репетировать Кулигина. Первый пару дней она ласково называла меня «бамбуком». А потом объяснила, чего хочет от меня в этом образе и посоветовала обратить внимание на героя Ролана Быкова в фильме «Андрей Рублев». Когда я увидел этого шута, поющего и пляшущего под дождем, в грязи, блаженного и счастливого, меня как будто перемкнуло – я сразу все понял. Метод, который давала Ирина Валерьевна, был и похож на тот, которому нас обучали – и не очень. Она говорила о монологах, как аналогах интервью, когда говорим мы сами, но через призму наших героев. И, освоив эту систему, мы могли буквально купаться в ней, выдумывать, импровизировать.

- «Возвращение на Broadway» - мюзикл, который с успехом показывался в ныне, увы, уже почившем театре «Перспектива». Освоение музыкального театра было сложным для Вас?

- «Перспективу» сложно назвать «сайд-проектом», поскольку там работали все те же актеры. К тому времени я увлекся ирландскими танцами в жесткой обуви (то бишь в разговорной речи ирландский степ), поэтому с танцами в спектакле проблем не было. В принципе, петь и танцевать нас учили в Академии, . А применение ирландских танцев на сцене было первым. Благодаря хорошим преподавателям, все удалось.

- Сейчас ирландский степ ушел в прошлое?

- Да, я перестал всех доставать бесконечным стуком по паркету. Но у меня года полтора назад началось новое увлечение – гармонь. Когда мы репетировали «На дне», Мусалим Георгиевич Кульбаев сказал: «Алешка должен играть на гармони». И пришлось учиться. Видимо, гены помогли – мой отец очень хорошо играл на гармони, и в детстве предлагал мне учиться. Тогда я отказывался, думая, что не пригодится, но, в итоге, гармонь меня настигла.

- Спектакль «Датская история» до сих пор вызывает споры в театральной среде. Насколько по сердцу Вам эта постановка и главная роль Младшего?

- Она мне по сердцу, потому что я работаю с одним из своих любимых партнеров – Ладой Николаевой, которая играет мою маму. Мне с ней очень комфортно, в процессе репетиций мы обговаривали наши роли. Мне нравится, что там затрагивается извечная проблема «Свой среди чужих, чужой среди своих». Спектакль о рамках, которые мы преодолеваем. Есть хорошие, выстроенные актерские работы. Вначале я хотел сыграть обычного подростка, который хочет дружить, любить, играть, а это не удается. И, когда он, наконец, понимает, что всем мешает, уходит. Но до этого нужно было дойти, сделать и еще делать и делать.

- Важна ли для Вас форма спектакля: острая, современная или более классическая?

- Нет, для меня важно, чтобы спектакль был живой и не скучный,всегда в поиске чего то нового, чтобы актерам хотелось в нем работать. Мне всегда нравится что-то новое, то, чему можно научиться.

Элла Молочковецкая