Предмет, методы, терминология

Марк Яковлевич Блох

ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ

ОСНОВЫ ГРАММАТИКИ

Издание третье, исправленное

Рекомендовано Министерством образования

Российской Федерации в качестве учебника для студентов

высших учебных заведений,

обучающихся по лингвистическим

специальностям

Москва «Высшая школа» 2002

УДК 802.0

ББК 81.2 Англ

Б70

Рецензент:

Кафедра теории преподавания иностранных языков МГУ им. М. В. Ломоносова (зав. кафедрой д-р филол. наук, проф. С. Г. Тер-Минасова)

Блох, М. Я.

Б70 Теоретические основы грамматики: испр. — М.: Высш. шк., 2002. — 160 с.

ISBN 5-06-004215-4

Учеб. — 3-е изд.,

В книге на материале английского языка рассматриваются общие принципы, лежащие в основе грамматического строя языка, устанавливается соотношение грамматики и семантики, раскрывается специфика уровневой структуры языка и демонстрируется парадигматический аспект соотношения элементов языка как фактор, определяющий системное устройство языка в целом.

Особое внимание уделяется раскрытию связи элементов языка разных уровней с построением текста, т. е. с выходом языка в речь.

Выходит в комплекте с учебником «Теоретическая грамматика английского языка» (на английском языке) того же автора.

Предназначен для студентов и аспирантов филологических факультетов и институтов иностранных языков.

УДК 802.0

ББК 81.2 Англ

ISBN 5-06-004215-4 © ФГУП «Издательство «Высшая школа», 2002

Оригинал-макет данного издания является собственностью издательства «Высшая школа», и его репродуцирование (воспроизведение) любым способом без согласия издательства запрещается.

ПРЕДИСЛОВИЕ

Настоящая книга, выпускаемая вторым изданием (1-е изд.—1986 г.) в комплекте с книгой «Теоретическая грамматика английского языка» (на английском языке) (2-е изд.— 2000 г.), предназначена для студентов старших курсов университетов и педагогических вузов, аспирантов, а также широкого круга филологов и лингвистов, интересы которых связаны с теоретическими проблемами грамматики английского языка и общего языкознания. В книге на английском языковом материале рассматриваются понятия и категории, лежащие в основе целостного представления о грамматическом строе языка.

Цель книги состоит в том, чтобы дать в руки читателя, уже имеющего базовую языковедческую подготовку, теоретические сведения, которые должны стимулировать его самостоятельный подход к осмыслению сложных грамматических явлений в различных условиях функционирования языка.

Системная концепция языка, служащая отправным пунктом для предлагаемого описания, исходит из функционально-динамического представления языка в целом и всех его звеньев в отдельности. Соответственно этому грамматический строй понимается как реально действующая сила, регулирующая выражение информационного содержания речи прежде всего посредством особой, обобщенно-категориальной семантики, присущей грамматико-строевым элементам языка на разных уровнях их существования и функционирования. Все глубже проникать в механизм реализации данной семантики, а вместе с этим и в грамматический механизм построения больших и малых текстов — непосредственных продуктов речевой деятельности людей — и составляет главную задачу грамматики как лингвистической дисциплины.

При подготовке к печати третьего издания книги автор учел опыт ее использования в университетах и педагогических вузах, накопленный со времени выхода в свет первого издания. В текст книги внесены необходимые изменения и дополнения, касающиеся, в частности, развивающейся теории уровней языка и сегментного строения целого текста.

Автор выражает искреннюю признательность д-ру филол. наук, проф. С.Г. Тер-Минасовой и членам руководимой ею Кафедры теории преподавания иностранных языков МГУ им. М. В. Ломоносова за рецензирование книги. Автор сердечно благодарит друзей, коллег и учеников, чьими советами и пожеланиями он воспользовался в работе над книгой.

М. Блох

ВВЕДЕНИЕ

НАУКА ГРАММАТИКА:

ПРЕДМЕТ, МЕТОДЫ, ТЕРМИНОЛОГИЯ

Для того чтобы построить высказывание, выражающее некоторую мысль, недостаточно выбрать соответствующие слова и произнести их одно за другим. Выбранные слова, а точнее, слова, подбираемые говорящим по мере разворачивания речи, должны быть соединены друг с другом в определенном порядке и оформлены в виде единого комплекса, целенаправленно включенного в ситуацию общения.

Совокупность закономерностей построения таких комплексов из отдельных слов посредством их категориального изменения и упорядоченного сочетания друг с другом и составляет грамматический строй языка, изучаемый наукой грамматикой.

Организующая роль, которую выполняет в языке его грамматический строй, не сводится к формальному регулированию процессов изменения слов и построения высказываний. Наоборот, само грамматическое регулирование этих процессов становится возможным благодаря тому, что все элементы грамматического строя имеют свое особое семантическое содержание, Оно характеризуется максимальной степенью абстрагирования от конкретных значений слов и их сочетаний, непосредственно отражающих предметы, явления и отношения действительности.

Грамматико-семантические обобщения, выявляясь в формах слов и формах объединений слов в высказывания, отражают не отдельные, конкретные предметы, явления и отношения мира, а общие признаки классов предметов и явлений, общие свойства отношений между классами. Именно эта семантическая специфика грамматического строя обусловливает его фундаментальную роль в реализации качественной определенности языка в целом, то есть в выявлении сущности языка как объекта действительности. На эту роль грамматического строя лингвисты указывают образными фразами, называя грамматику «костяком языка» и «душой языка».

Семантика, выражаемая грамматико-строевыми элементами языка, соотнесена с обобщенным содержанием логических форм мышления. Данная соотнесенность является естественным выражением неразрывной связи языка и действующего сознания: если логика служит основой организации рационального сознания, то грамматика служит основой организации языка как средства его существования и выражения. Не случайно в истории европейской цивилизации наука логика и наука грамматика появились приблизительно в одно и то же время (Древняя Греция, IV в. до н. э.).

Однако грамматика связана с логикой не прямыми, а сложно опосредованными и диалектически противоречивыми отношениями. Сущность этих отношений выявляется в положении о грамматике как языковом средстве выражения логических форм сознания. При этом роль грамматики далеко не сводится к выражению лишь данных форм. Грамматика организует язык в целом, опосредуя выражение элементами языка не только рационального, но и эмоционального сознания. Грамматика самобытна для каждого отдельного языка; будучи органической частью языка народа, она составляет собственное достояние народа и, как и язык в целом, отмечена печатью его исторических судеб. Логика, напротив, универсальна для человечества, поскольку рациональное сознание, организатором которого она является, хотя и выражается народно-самобытными средствами разных языков и их грамматик, отражает единые явления и отношения объективного мира в единых формах мышления. И надо сказать, что отмеченное различие между логикой и грамматикой было хорошо известно уже первосоздателям обеих теоретических дисциплин в начальную эпоху формирования научных знаний человека.

Четкое осознание различий, но вместе с тем и соотносительности логического строя мышления и грамматического строя языка имеет кардинальное методологическое значение. Особую важность данное осознание приобретает в связи с усилившимися процессами интеграции наук и возникновения промежуточных научных дисциплин на стыке старых дисциплин с традиционно очерченным кругом проблематики.

Так, на стыке лингвистики и логики возникла семиотика — наука о знаковых системах; на стыке лингвистики и математики возникла математическая (алгебраическая) лингвистика — наука об алгоритмическом порождении формальных высказываний; на стыке лингвистики и психологии возникла психологическая лингвистика (психолингвистика) — наука о психологических процессах, лежащих в основе использования языка. Все эти новые дисциплины оперируют лингвистическими терминами «язык», «грамматика», «синтаксис», «семантика», «высказывание», однако вкладывают в них не собственно лингвистическое, а свое, подчас еще твердо не установившееся содержание. В частности, рассматривая грамматику (фигурирующую здесь большей частью под именем «синтаксис»), они представляют ее в качестве чисто формальной области языка, ведающей лишь правилами построения высказываний вне непосредственной связи с семантикой. Формальная трактовка грамматики влечет требование формальных методов ее анализа, основанных на использовании математической символики,' аксиоматики и формально-логической техники вывода следствий из определений и аксиом (математическая «порождающая грамматика»).

Однако грамматика (грамматический строй) живого, «естественного», народного языка, как мы указали выше, не является набором формальных схем построения речи; грамматический строй несет свою, и при этом важнейшую, часть семантического содержания, выражаемого языком. Данная специфика грамматического строя обусловливает необходимость для науки грамматики иметь и разрабатывать собственный исследовательский аппарат, никоим образом не сводящийся к математическим или иным нелингвистическим методам изучения объектов.

В самом деле, самостоятельность любви научной дисциплины в рамках общей совокупности разных областей знания базируется на собственной, ясно вычлененной системе теоретических понятий, описывающих и ограничивающих ее предмет, и на собственной методике исследования предмета, которая может соединяться на известных этапах познания с методиками смежных дисциплин в порядке кооперации, но не в порядке подмены своего предмета другим, чужим предметом. Что же касается предмета языковедческой грамматики, то он, будучи существенно гуманитарным, раскрывает свою сущность, в первую очередь, перед лингвофилологическим, а не формально-математическим анализом, хотя возможность полезного кооперирования с последним на тех или иных участках исследования, естественно, не должна быть исключена.

Разнообразные специальные методы анализа материала, используемые в науке грамматике, могут быть обобщены в виде двух главных типов исследования.

Первый из главных типов грамматического исследования можно назвать «конституентным». Эта методика предполагает разложение изучаемых языковых сегментов (цепочек) на составляющие элементы (конституенты) и анализ последних по существу рассматриваемых свойств в терминах соответствующих грамматических понятий.

Второй из главных типов грамматического исследования может быть назван «категориальным». Эта методика предполагает сопоставительный анализ классов языковых элементов с разграничением их общих и различительных признаков как в области формы, так и в области содержания (функции).

Оба типа методов дополняют один другой, причем, как ясно видно из их представления, они соответствуют последовательным этапам изучения материала, начинающегося с рассмотрения составляющих элементов (конституентов) явления и завершающегося нахождением его системно-языкового статуса.

На разных ступенях исследования, проводимого средствами конституентного или категориального или смешанного типов методик, используются также контекстуальное наблюдение над изучаемыми явлениями, осуществляемое с помощью специально устанавливаемых текстовых указателей, «индексов» (те или иные слова, обороты, формы слов, служащие явными признаками искомых свойств изучаемых явлений), и экспериментально-трансформационный анализ, состоящий в искусственном преобразовании языковых конструкций по заданной программе с целью раскрытия соответствующих свойств либо их самих, либо смежных с ними конструкций и элементов конструкций.

Как и другие теоретические дисциплины, наука грамматика обращается к помощи статистики — науки о соотношении усредненных количественных показателей различных свойств явлений. При неоспоримой огромной пользе, которую оказывает статистика всем областям знания, следует учитывать ее вспомогательный характер, делающий невозможным ее применение вне направляющих рамок «качественного» (конституентного или категориального) анализа. Как говорят специалисты по статистическим или «количественным» методам (в приложении к языкознанию эти методы объединяются в особую дисциплину — лингвостатистику), «прежде, чем считать, нужно знать, что считать». И уже эта афористическая формула показывает, что простой количественный подсчет с процентным усреднением данных (арифметическая статистика) при обоснованном определении цели анализа и рациональном выборе его единиц может оказаться для того или иного конкретного грамматического исследования не менее, а более полезным с точки зрения наглядности и действенности результатов, чем использование высших разделов статистики (вероятностное моделирование), требующих подчас несоразмерно объемной предварительной подготовки материала, подлежащего обработке.

Но безотносительно к характеру применяемых специальных методов решающим аспектом любого грамматического исследования служит интерпретация полученных данных в лингвофилологическом рассуждении, осуществляемом под контролем общеметодологических принципов познания природы и общества. Именно в ходе лингвофилологического рассуждения и раскрывается истинный смысл результатов конституентного и категориального изучения языковых фактов, и, соответственно, устанавливается сущность рассматриваемых явлений, скрытая от прямого наблюдения.

Нужно ли говорить, что благодаря глубоким лингвофилологическим рассуждениям наших предшественников разных времен мы, современные языковеды, обладаем драгоценным научным наследием, являющимся необходимой предпосылкой к дальнейшему проникновению в природу грамматического строя языка на основе новых концепций и новых приемов работы с материалом?

Поскольку наука грамматика является дисциплиной неформальной (подобные отрасли науки относятся иногда к классу «эмпирических»), постольку при оперировании ее понятиями следует ясно видеть за их терминологическим оформлением соответствующее предметное содержание по существу. В этой связи методологически важно различать среди терминов, применяемых в научном изложении, два крайних типа, противопоставленных друг другу характером отношения их «внутренней формы» (то есть внутренней или собственной семантики, определяемой непосредственными значениями компонентов) к обозначаемому понятию. Эти типы терминологических названий являются, соответственно, «терминами-толкованиями» (объяснительными терминами) и «терминами-именами» (опознавательными терминами).

Объяснительные термины представляют собой, по сути, сжатые определения понятий по каким-либо выделенным признакам. Такие термины создаются ученым при выдвижении новых понятий, при рассмотрении ранее неизвестных явлений, при разработке собственных теоретических концепций. Примерами объяснительных терминов, получивших широкое хождение в теоретико-грамматических трудах последнего времени, могут служить такие специальные наименования, как «непосредственные составляющие», «актуальное членение предложения», «ядро словосочетания» и «адъюнкт словосочетания», «связанная морфема» и «свободная морфема», «синтаксическая парцелляция», «сверхфразовое единство» и многие другие, созданные нашими близкими предшественниками и современниками.

При научных разночтениях, касающихся обозначаемых данными терминами понятий, как защитники, так и критики этих понятий вполне обоснованно обращаются к собственному, внутреннему значению терминов. Действительно, если мы говорим, что некоторое рассматриваемое явление нельзя обозначить тем или иным наименованием, исходя из собственной семантики наименования, призванной, по замыслу, отразить признак явления, то мы, как правило, имеем в виду, что признак, положенный в основу сжатого определения соответствующего понятия, не соответствует природе явления. В качестве примера можно привести термин дескриптивной лингвистики «сверхсегментная морфема», применяемый по отношению к интонации или ударению. В самом деле, морфема, по определению, должна иметь фонематическое строение, термин же своим содержанием противоречит этому требованию. Значит, в лучшем случае, нужно назвать этот термин «условным».

Объяснительным терминам противопоставлены опознавательные термины, внутренняя семантика которых не включается в сущностную характеристику понятия по некоторому признаку. Подобные термины мы встречаем обычно в наиболее устоявшейся части специального лексикона дисциплины. Эти названия, созданные, как правило, в более или менее отдаленные периоды истории науки, либо стихийно опростились с течением времени, либо оказались искусственно опрощенными в результате переосмысления последующими поколениями исследователей. Ясно, что в отличие от объяснительных терминов апелляция к содержанию кроющихся за такими терминами понятий на основе разбора их собственной семантики — дело совсем непродуктивное.

К сожалению, мы иногда являемся свидетелями того, как в ходе лингвистических дискуссий происходит подобная подмена предмета обсуждения. Споры вокруг таких принципиальных грамматических понятий, как, например, «вид», «модальность», «род», «часть речи», «связка» и целый ряд других, вместо того, чтобы быть последовательно познавательными, оказываются подчас лишь скрыто терминологическими. Избежать превращения обсуждений научных проблем в «споры о правильности имен», сосредоточить внимание на содержании понятий и сущности явлений, а не на их обозначениях и помогает отмеченное разграничение двух типов терминов, используемых учеными.

Другим важным вопросом методологии науки, требующим четкого осознания представителями такой неформальной дисциплины, как

грамматика, является проблема характера определений, даваемых лингвистами ее центральным понятиям и категориям. Поскольку эти определения касаются неформальных категорий, отражающих бесконечное многообразие конкретных явлений действительности, к ним, в отличие от определений а точных науках, нельзя предъявлять требования полноты и исчерпываемое™, как и абсолютной операционности (то есть однозначного покрытия всех без исключения явлений, подводимых под категорию). Более того, можно сказать, что наиболее полным определением соответствующего категориального понятия является вся сумма наших знаний о нем. Отсюда следует, что само научное описание некоторого объекта языка и его грамматики, отображаемого соответствующим понятием, можно осмыслить как последовательность его сущностных определений, которые в своей совокупности составляют его полное определение, соответствующее тому или иному состоянию его научного представления.

С другой стороны, если из указанной серии определений то или иное будет выдвинуто в качестве наиболее представительного (то есть «канонизируется» в виде определения-репрезентанта или классической «дефиниции»), то, хотя и не являясь исчерпывающим, оно безусловно должно отражать некоторые существенные свойства описываемого объекта1.

В нижеследующем анализе теоретических понятий и определений грамматики, лежащих в ее основаниях как лингвистической дисциплины, мы целиком руководствуемся отмеченными принципами и выражаем надежду, что читатель, следя за ходом изложения, будет вместе с нами постоянно иметь их в виду.

ЧАСТЬ I