Неделя двадцать третья
30.01-5.02.2012
Понедельник, тридцатое января.
Я сонно потягиваюсь, бросая взгляд на будильник. Пора вставать.
Меди кое-как кивнула, якобы здороваясь со мной. Уже хорошо. Карл продолжал держать свою немую оборону. Ну, как знает. На завтрак была распрекрасная подгоревшая яичница, но даже это не сломило моего чрезмерно хорошего настроения.
Первым уроком шла геометрия, пришлось бренно плестись на третий этаж. Весь урок я чувствовал себя на высоте, хотя это довольно странно. Затишье перед бурей? Вряд ли. Перед информатикой я катался по кабинету на стуле учителя. На литературе я тоже не делал ровным счётом ничего. Я молодец? Я молодец.
Но история преподнесла мне один небольшой сюрприз.
-Все помнят, что сегодня тест?
Ха-ха-ха, да, очень смешно. Я прямо писаюсь со смеха.
-Все достают двойные листы.
И я перестаю мысленно смеяться. Я понимаю, что историк сейчас не шутит и не пытается нас запугать. Я вспоминаю, что он предупреждал о работе. Я идиот. Судорожный шелест страниц учебника.
-Айроне, закройте учебник. Мы уже начали писать работу.
Я захлопываю книгу. Про что хоть писать? Агата косится на мой листок.
-Пиши всё, что знаешь, про Вторую мировую войну.
-А если я не знаю ничего?
Доладини быстро подсовывает мне свой лист.
-Списывай.
А потом всю перемену мне проедали мозг:
-Почему ты перестал учиться, Фран? В начале же года всё хорошо было!
-Я не знаю, почему меня историк постоянно заваливает.
-А я знаю. Просто надо открывать учебник.
На это я лишь фыркнул.
Биология прошла тоже не самым весёлым образом. День мой омрачён, о горе! На следующий урок пришлось вернуться к историку – обществознание.
-Эй.
Я оборачиваюсь.
-Привет, - Бельфегор махнул рукой.
-Привет.
-Я сегодня в Варию. Ты со мной? – прислоняется плечом к стене.
Сбоку проходят одноклассники.
-Даже и не знаю. Завтра же школа.
-Переночуешь у меня, я отвезу.
-А говорил, что неудобно.
-Вообще, я планировал к тебе в гости, но ты наверняка скажешь, что дома мачеха.
Я переминаюсь с ноги на ногу:
-Я подумаю, - и иду в кабинет.
Химик фыркает.
На обществознании я пытался обмозговать ситуацию. Если семпай приглашает к себе в гости, то ему что-то от меня нужно? Да не. Он бы так издалека подходить не стал. Не в его это стиле. Урок прошёл на удивление мирно, и историк даже никого не спросил. Полфизкультуры я браво отсидел на скамье, а потом меня пораньше отпустили из школы.
Он всё так же ждал меня в машине.
Я плюхаюсь на сиденье:
-Привет.
-Привет, - быстро целует.
Мы отъезжаем от школы.
-Ну, как день?
-Да неплохо, но историк всё испортил.
-Что опять? - цокает
-Он дал тест.
-Готовиться надо было.
Я смотрю в окно:
-Я не знал.
-Так, ладно. Куда сейчас едем?
-Можно, в общем-то, и ко мне.
Бельфегор резко сворачивает вправо, отчего я врезаюсь в дверцу.
-Сколько раз говорить, чтобы пристёгивался?
-Хорошо, папочка, больше забывать не буду, - пристёгиваюсь.
Ухмыляется:
-Молодец.
Через десять минут мы уже стоим на пороге моей квартиры. Я звоню.
-Спит, что ли? – семпай смотрит на наручные часы.
-Да не должна, - достав ключи, открываю дверь. – Меди?
Обхожу всю квартиру и нахожу на кухне записку.
-Ну? – химик берёт записку из моих рук.
-Она уехала к деду. Карл будет вечером.
-Случилось что? – переворачивает лист.
-Мне так кажется.
-Так позвони ей.
Я чешу глаз:
-Я не хочу ей звонить. Пускай приедет и расскажет сама.
-Как знаешь.
Когда я захожу в свою комнату, он уже лежит на кровати. Я включаю компьютер.
-Поехали ко мне потом.
-Зачем? – поворачиваюсь.
-Не знаю. Мне скучно пока дома. На этой неделе конференций не будет же, - протягивает руку и берёт с тумбы стопку фотографий. - Франция?
-Она самая, - киваю. – Забываю их убрать.
Одну за другой смотрит фотографии:
-Хорошая неделя была.
-Oui, mon cher ami. ¹
Бельфегор кривит лицо и откладывает фотографии.
-И всё же откуда ты?
-Тебе не кажется, что ты в последнее время вконец обнаглел? Постоянно тыкаешь, даже в школе. Я, между прочим, всё ещё твой учитель. Не забывай.
-Но мы же дома.
-Хотя бы в школе можно ко мне на «Вы» обращаться?
Я закатываю глаза:
-Хорошо, я постараюсь.
Что-то шкрябает по двери когтями. Семпай дёргается и садится:
-Что это?
Я впускаю собаку в комнату:
-Мистер Буппи. Собака Меди.
Мистер Буппи подлетает к моей кровати и собирается забраться, но Бельфегор его спихивает:
-Фу, какой ужас. Почему я его раньше не видел?
-Он часто спит в гостиной под диваном.
Химик встаёт с кровати, а Мистер Буппи тут же бросается к его ногам.
-Господи, как же я ненавижу собак, - и уходит из комнаты. Собака идёт по пятам.
-Семпай?
Тишина.
Я выглядываю в коридор:
-Семпай?
Бельфегор тащит с кухни стул, периодически отпихивая Буппи ногой. Быстро заскакивает в комнату, оставляя собаку в коридоре.
-Какой ты ужасный.
-Я не ужасный, - фыркает, ставит стул сбоку моего и садится. – Просто не люблю собак.
-Я кошек больше люблю.
-Вообще животных не жалую.
Перебираюсь к нему на колени:
-А как же лягушки?
-С ними у меня личные счёты, - прикасается губами к моему виску и приобнимает.
-Может, фильм какой посмотрим?
-«Удушье»?
Я вздыхаю:
-Ну, давайте «Удушье».
На целых полтора часа мы заняли себя фильмом. Я распластался на своём стуле и пялился на монитор. Бельфегор же облокотился о стол, а через некоторое время, кажется, заснул.
Надо бы исправить оценки. Да, а то съехал как-то. Я смотрю на королевские волосы. И нихрена же он не принц. Подцепляю пальцем чёлку и отвожу в сторону. Ресницы дрогнули, глаза приоткрылись на миллиметр. Этого хватило, чтобы я испугался до колик. Сердце судорожно билось где-то в гортани, у меня не получалось продохнуть. Стул накренился под опасным углом, но я был резко схвачен за руку. На моей шее смыкаются холодные пальцы.
-По-моему, на эту тему мы уже разговаривали.
Благо, я ничего не успел увидеть. Меня бы стёрли в порошок.
Бельфегор прижал меня к сидушке стула спиной, нависнув сверху. Ноги неудобно согнуты, копчик ноет.
-Я клянусь, я ничего не видел, - голос хрипит.
-Меня не волнует. Я тебя уже просил не трогать мои волосы, в особенности, чёлку.
-Я больше не буду. Честное слово!
Мне позволяют встать. Тут же тычет пальцем мне в грудь:
-Ещё хоть раз, и я тебя выпотрошу.
-Я усёк.
Воцарилась тишина, сметающая всё на своём пути. Я всё ещё чувствовал на себе пары его злости и ненависти.
-Прости.
Достаёт телефон и смотрит на экран:
-Я уже поеду.
-Ладно.
Сборы проходили неторопливо. Как только Бельфегор закинул рюкзак на плечо, я схватил его за ворот куртки и впился в губы. Всё-таки я чувствовал себя слегка виноватым. Он отстранился первым.
-Всё, пока.
Я успеваю схватить его за плечи, обнимая.
-Лягушка, мне действительно надо ехать, я не шучу.
-Ну ладно, - чуть отстраняюсь.
Ещё раз припадает к моим губам и делает шаг назад:
-Я позвоню вечером.
-Хорошо.
Вниз он пошёл по лестнице.
А я, как самый прилежный человек на этой земле, пошёл делать уроки.
Естественно, хватило меня только на химию. Потом я начал сходить с ума и слушать музыку.
К великому сожалению, мой взгляд пал на краски. Я еле достал с балкона гостиной старый мольберт деда и потащил его в свою комнату. Мне казалось, что я сажусь не просто рисовать, а именно творить. Точно. Мне же на этой неделе везти работы в ту художественную школу. Музыка наполняла мой организм. Мне даже было как-то весело. Даже приход Карла не заставил меня остановиться – он всё равно со мной не разговаривает.
Вдруг зазвонил телефон.
-Алло? – я кидаю наушники на стол.
-Неужели не спишь?
-Да нет. А почему я должен спать?
Голос становится немного злым:
-Ты на часы когда в последний раз смотрел?
0:47
-Допустим, я слегка отвлёкся.
-Чем же ты таким занимался, что аж счёт времени потерял?
-Я рисовал, - говорю важным тоном.
-Вот оно как. И как же? Получается?
-Ну, вроде бы да.
-Что рисуешь-то?
По моему лицу расползлась улыбка:
-Портрет рисую, семпай, портрет.
-А? Ты что-то скрываешь, гадёныш?
-Да нет, что Вы? Как Вы так могли подумать?
-Жаба?
-Ну, допустим, я рисую одного человека.
-Это я и так понял.
Несколько секунд тишины.
-Ну да, да, тебя я рисую, доволен?
Бельфегор рассмеялся:
-Более чем. Покажешь потом? А то меня как-то никто никогда не рисовал.
-Если получится, то покажу. Я сразу красками не часто рисую.
-Для художки рисуешь?
Я киваю сам себе:
-Так оно и есть.
А лёг я только во втором часу, аргументируя это тем, что мне идти к первому уроку, а ему – к третьему.
Вторник, последний день января.
Честно говоря, я не выспался. Но желание нежиться в кроватке и зевать отпало сразу же, как только я посмотрел на часы.
Я проспал. Я чертовски проспал.
Я резко вскакиваю с кровати, на ходу высчитывая, к какому уроку я успею.
Прекрасно, химия в пролёте.
На кухню я даже и не думаю заглядывать. Карл уже на работе, я - одной ногой в ботинке, одной рукой в куртке. Я ненавижу опаздывать.
До школы я бегу, по школе – тоже. Сейчас разгар третьего урока, и мне остаётся надеяться только на удачу и доброжелательность Бельфегора.
Я отрывисто стучу в дверь и резко её открываю. Дыхание сбилось, воздух холодит лёгкие.
Я не успеваю сказать и слова.
-Вон отсюда!
Он указывает пальцем на дверь.
-Но…
-Не мешай мне вести урок!
Дверь закрывается. Я прислоняюсь спиной к стене.
Через десять минут его голос стихает, и я делаю вторую попытку:
-Пр…
-Вон!
В двери застревает мел.
Со звонком одноклассники покидают кабинет: «весельчаки» класса желают мне «удачи», кто-то искренне соболезнует, а Агата просто встаёт рядом со мной.
-Войди, - лицо у него каменное.
Я захожу в кабинет, семпай закрывает за мной дверь.
Я встаю перед кафедрой, а он садится за стол.
-Потрудись мне кое-что объяснить: почему ты врываешься в кабинет в середине урока?
-Я проспал, прости… - немножко озарения, - …те . Простите.
-Я тоже хочу спать, но я же иду к третьему уроку в школу.
-Ну, блин, я не специально.
-Ещё бы ты специально. Дай дневник.
-Семпай?
-Дай дневник, запишу, что ты опоздал.
-Но если Карл узнает…
-Дневник, - требующе вытягивает руку.
С кислой миной подаю ему дневник.
На английском мы с Агатой сели на последнюю парту.
-Я тебе звонила.
-Да, я уже знаю.
-Сильно влетело?
-Вполне, - киваю.
-Химик когда мел швырнул, он аж в двери наполовину засел. Это выглядело весьма устрашающе, знаешь ли.
-Типичный химик, - я фыркаю.
-Ладно, не расстраивайся. Помиритесь с ним ещё. Пошли после школы гулять?
-Да, это было бы неплохо.
Итальянский длился вечность. Я постоянно смотрел на часы. Казалось, что нас никогда не выпустят из этого кабинета.
На всю перемену мы с Агатой задержались, чтобы помочь убраться в классе: перевернуть стулья, стереть с доски и быстро пробежаться по периметру со шваброй.
-Спасибо вам, ребята. А то с проверкой должны прийти со дня на день, хочется не пасть в грязь лицом.
Распрощавшись с Мисс Кельвелине, мы покинули кабинет.
-Куда пойдём? – Агата берёт меня под руку.
-Не знаю. Давай в парк.
-Да, давно я там не была.
И тут же на лестнице мы сталкиваемся с химиком.
-Куда это ты намылился?
Я стою на ступень выше него. Агата где-то сзади.
-Домой. Точнее, гулять.
-Ты, вообще-то, целый урок пропустил сегодня.
-Но я же всё равно знаю всё.
-Уже настолько уверен в собственных силах? Если ты сейчас полетишь по лестнице вниз, то я тебе устрою тестирование на выходных.
-Хорошо, - я чуть улыбаюсь.
-Я серьёзно.
-Я тоже.
Бельфегор строит недовольное лицо:
-Пошёл отсюда.
-Не злись, - быстро хлопнув его по плечу, побежал вниз.
-До свидания, - Агата кивает химику.
Он же махнул рукой и пошёл дальше.
Небо было кристально чистое. Ни единого облачка. Я снял шапку, и макушку стало припекать своим морозным теплом зимнее солнце.
-Куда ты пойдёшь после школы?
Я открываю глаза и смотрю в бездну над своей головой.
-Понятия не имею. Семпай хочет, чтобы я шёл в химический.
-Ну, раз он тебя так натаскивает по химии, то уж грех не пойти, - подруга кладёт ногу на ногу.
-Я запутался, если честно. Никуда не хочу. А ты куда планируешь идти?
-Хочу быть организатором. Свадебки, там, всякие. Дни рождения.
-О, ты далеко пойдёшь, - я улыбаюсь.
Только вторник, вся неделя впереди. Тяжело вздохнув, встаю на ноги.
-Фран?
Я смотрю на Агату:
-Что?
Она смотрит на меня некоторое время, потом мотает головой:
-Нет, ничего. Просто ты изменился.
-Изменился? – закидываю рюкзак на плечо.
-Внешне, внутренне. Ты не такой, какой был по осени.
-Время идёт, - и у меня создаётся впечатление, что я что-то упускаю в собственной голове.
-Именно оно.
До вечера я сижу у неё, а в семь объявляюсь на пороге нашей квартиры. Мне слегка не рады.
-Ну и где ты был?
Я снимаю куртку и смотрю на Меди:
-У Агаты.
-Я не могла до тебя дозвониться.
Я достаю телефон:
-Чёрт, прости, батарея села.
-Дед в больнице. У него был сердечный приступ.
Внутри меня что-то оборвалось.
Среда, первое февраля.
Честно говоря, ночь эта была омерзительна. Я не спал, от волнений болел живот. Дед – единственный человек, который мне дорог настолько, что я бы никогда не хотел его терять. Но Карл сказал, что на этой неделе меня к нему не повезут. Печально.
На уроках я почти и не слушаю. Было совершенно не до них.
На истории я рисовал какую-то фигню в конце тетради, на английском – тоже. Агата вопросов старалась не задавать.
Перед статистикой я слонялся в безлюдной части третьего этажа. Даже думать не хотелось.
-Эй, - мне на плечо ложится рука.
Я бубню: «Привет».
-Что случилось? Твоя подружка беспокоится.
-Ничего. Просто не выспался, - убираю руки в карманы.
-Это я и так вижу. Опять с родителями поссорился?
-Нет.
-Жаба, не дури, - тянет меня за щеку. – Рассказывай.
Я смотрю на его чёлку.
-Господи, что такое глобальное могло случиться, чтобы тебя так расстроить?
-Я потом расскажу, хорошо? Мне надо на урок.
Я оставляю его наедине с собственными мыслями.
Всю статистику и геометрию я пытаюсь сделать вид, что всё хорошо. Что я просто устал.
На географии у нас была замена. С нами сидел биолог. Мистер Бернетто был буквально в ударе.
Он расхаживает перед доской:
-Вот вы думаете, что сейчас сидите в классе и внимательно меня слушаете. А на самом деле, паршивцы, вы активно питаетесь сами-знаете-чем. Сглатываете.
Кто-то с хлюпаньем шмыгает носом.
-Я же сказал!
В общем, урок прошёл ничего так. Даже было забавно.
Атмосфера на перемене была ужасная. Казалось, словно что-то давит на мозг.
-Какой сейчас урок?
Рядом тормозит Николас:
-Физика, что ли. Сейчас должна быть контрольная.
-Спасибо.
Я начинаю быстро листать учебник. Нет, это меня уже не спасёт. Я подбегаю к Олге:
-Где ты сядешь?
Она задумчиво теребит прядь волос:
-На третьей парте первого ряда.
-Если я сяду за тобой, ты мне поможешь?
Олга пожимает плечами:
-Да не вопрос.
Вопрос с физикой решён.
Со звонком нас впускают в кабинет. Я сажусь за Олгой, рядом со мной – Агата. Я достаю листок для черновика. Физик раздаёт тетради и задания. Я смотрю на номер своего варианта – четвёртый. Что?!
Я тыкаю Олгу в спину ручкой:
-Какой у тебя вариант?
-Первый.
Я чертыхаюсь.
Из пяти я решил три задачи. Формулы вспоминались очень тяжело, некоторые подсказала Агата. Но я не стал её много отвлекать – не хорошо это.
С физкультуры меня раньше не отпустили.
Я сижу на скамье и набираю сообщение.
«Не заберёшь меня сегодня?»
Я набираю наизусть выученный номер.
Через три минуты приходит ответ:
«Заберу, но я не смогу раньше»
На этом у меня заканчиваются деньги.
До конца урока я наблюдаю за нашим классом, играющим в баскетбол.
А после я жду Агату.
-Чего это ты сегодня не сбежал с урока как всегда?
Мы идём в общую раздевалку.
-Не получается сегодня. Кстати, завтра я буду поступать в художественную школу.
-Да ладно? – скидывает вещи на лавку.
-Вот так. Правда, я не уверен, что поступлю.
Я чихаю.
-Будь здоров. Почему ты так думаешь? Если память мне не изменяет, то ты очень даже хорошо рисуешь.
-Спасибо, - шмыгаю носом. – Ну, возможно. Завтра и проверим.
Распрощавшись с учителями, выходим на улицу. Мне сразу летит снежок в лицо.
-Фран! Давай с нами! – кричит Луи.
Я мельком оглядел ворота школы – никого нет. Агата пожала плечами и кинула сумку у крыльца.
-Только не долго, - мой рюкзак присоединяется к сумке.
Снег постоянно попадал за шиворот, в ботинки, в рукава. Ладони буквально горели от снега, они были красные и ледяные. Агата тоже приняла участие, но быстро замёрзла.
-Фран!
Я оборачиваюсь. Подруга держит в руке телефон.
-Уже десять минут ждёт.
Схватив манатки, понеслись к воротам. Серый Volvo с масштабной царапиной – так в ремонт и не заезжал.
Плюхаюсь на сиденье, тут же снимая шапку. Доладини садится сзади.
-Я вас тут уже обождался, - семпай тянется ко мне, а я быстро прижимаю к его щекам ладони. Резко дёргается. – Мать честная! Ты в сугробе, что ли, руки держал?
-Не, мы в снежки играли.
-Да я вижу, мокрый весь, - поворачивается назад и пожимает Агате руку. – Привет.
-Здравствуйте.
Как только отъезжаем, Бельфегор включает «печку». Он набирает в лёгкие воздух:
-Поедем куда или вас по домам везти?
Я поворачиваюсь к подруге, но меня сразу пихают в плечо:
-Сядь ровно, пристегнись. Агата?
Она слегка вздрогнула:
-Ну, я весь день свободна, по сути. Но я не хочу навязываться.
-Нормально, - семпай махнул рукой. – Давайте все вместе съездим в кафе, что ли.
-Может, в пиццу? – я расстёгиваю куртку.
-Да, давайте в пиццерию, - Агата мелькает между сиденьями.
-Сядь, - выдаёт недовольно химик.
Вообще, я не думал, что они даже подружатся. Серьёзно. Спокойно беседовали, перебрасывались шуточками, обсуждали меня.
-Ох, Фран совсем обленился, - Агата лениво откусывает кусок пиццы.
-Да, такой бездельник, - семпай кивает.
-Вот в кого такой глупый пошёл?
-Видимо, в отчима.
-Да, только и знает, что умного из себя строить.
-Ага, и чего химию сдавать пошёл?
-Семпай, ты сам меня выбрал, вообще-то, - откидываюсь на спинку стула.
-Вот негодник, ещё и врать горазд, - Бельфегор фыркает.
-Сударь, да Вы же лгун. Попрошу Вас уйти с нашего застолья, - Доладини разворачивается в пол-оборота и делает независимый вид.
-Воистину, хлопец. Вы здесь лишни. Извольте ретироваться.
Потом мы отвезли Агату и поехали довозить меня.
Его губы искривлены в лёгкой улыбке, играет Radiohead – Creep. Мне и самому хочется улыбаться.
-Хорошо сегодня посидели.
-Да, неплохо, - кивает, заворачивая во двор. – Завтра дополнительный и художка, ты помнишь?
-Помню, - отстёгиваю ремень безопасности и застёгиваю куртку.
Мы выходим из машины. Бельфегор тут же неловко поскальзывается, но равновесие удерживает. Я тихо хихикнул.
-Что хихикаешь? Сейчас в сугроб полетишь.
-Не полечу, - показываю семпаю язык.
-Дерзкая жабища.
О своих словах я пожалел, ибо действительно оказался в снегу. Ещё я пару раз получил ботинком по заднице, пока шёл к подъезду. Нет, вы не подумайте, семпай аккуратно меня пинал. Привычно поздоровавшись с консьержем, я начал великий подъём на свой этаж. Бельфегор идёт рядом.
-У меня снег в штанах.
-Ши-ши, помочь вытащить?
-Нет, благодарю, сам справлюсь.
Я останавливаюсь. Чувствую на себе недоумённый взгляд. Я поднимаюсь на одну ступень с Бельфегором, обнимаю его и легко прикасаюсь к губам. От его запаха бросает в жар. Он делает шаг назад, облокачиваясь спиной о стену, подцепляет мои губы. Порой бывает так, что не хочется ничего. Ничего, кроме некоторых вещей. Как сейчас, например. Он скользит в мой рот языком, и я слегка забываю, что мне уже пора домой, что мы стоим на лестничной клетке.
Семпай целует меня напоследок и отстраняется:
-Иди уже, а то ругаться будут.
-До завтра?
-Да, - кивает.
Я выпутываюсь из королевских рук и собираюсь идти дальше.
-Кстати.
Оборачиваюсь.
-Насчёт пятницы. Я говорил, что буду устраивать тебе дополнительные по возможности. Но мне лень. Лучше у меня будешь с пятницы до воскресенья. Мне показалось, тебя это устроит.
-Ещё бы! – я улыбаюсь.
Усмехнувшись, Бельфегор спускается вниз.
А я стучу в дверь.
Интересно, я успею его дорисовать?
Четверг, второе февраля.
Я просыпаюсь в довольно неплохом настрое, ибо всё дорисовал и уроки сделал. О деде я старался не думать. В школу тоже особо не торопился. На улице было довольно-таки прохладно; я натягиваю шапку на уши.
В 8:05 я уже на месте. Школьные коридоры пусты, кабинеты – тоже. Я прохожу в конец раздевалки и сажусь на подоконник. Я достаю из рюкзака тесты, ручку и начинаю решать. Скоро же олимпиада, ага.
-О, привет. Ты сегодня рано, - Агата целует меня в щёку.
-Привет. Ты тоже вроде бы.
-Да не, я часто так прихожу. Либо в десять минут.
Я скольжу оценивающим взглядом по её волосам:
-Ты постриглась.
-О, быстро заметил. Как тебе? – она делает шаг назад и медленно прокручивается.
Если раньше волосы были до лопаток, то сейчас и до плеч не достают. Концы завиваются наружу, а на бок зачёсана чёлка.
-Мне нравится.
-Сам-то когда стричься планируешь? У тебя волосы моих чуть короче.
Я махнул рукой:
-Всему своё время, - сдуваю чёлку с глаз.
Вскоре мы уже сидели на английском. Миссис Менде весь урок ругается на одноклассников, но программу мы даже успеваем. Потом я бренно плёлся на алгебру. Математик вызвал меня, Ромео и Марту к доске на математический диктант. Получил четвёрку.
-Что ж, Айроне, я рад, что Ваши результаты улучшаются.
Я строю что ни на есть гордое лицо и шествую на место. Агата тоже похвалила меня.
Как оказывается, Мистер Корнилю заболел, поэтому на географии у нас снова замена. Пришёл завуч – статный мужик в лиловом костюме – и стал нас пасти как стадо овец. Даже чихнуть по-человечески не получалось.
Химия, что удивительно, прошла наитипичнейшим образом: семпай весь урок тыкал на всех мелом, громко говорил, заставлял много писать и в конце собрал у некоторых уникумов тетради. А после у нас был итальянский. В целом, ничерта мы не делали. Только записали пару-тройку предложений и делали вид, что внимательно слушаем нашу классную руководительницу. Она уже начала раздумывать над нашим выпускным, начала строить планы по поводу небольшой дружной посиделки в каком-нибудь ресторане. А так как части к тому времени уже будет восемнадцать, да и класс мы выпускной, то можно будет включить в меню алкоголь.
Со звонком я прощаюсь с Агатой и иду на третий этаж. Меня ждёт химия.
Я стучу в кабинет и приоткрываю дверь:
-Можно?
11 «А» ещё сидит.
-Быстрее. Ты нам мешаешь, - Бельфегор небрежно махнул рукой с мелом.
Я прохожу в лаборантскую. Сразу скидываю рюкзак у стола, предварительно достав исписанные тетради и тесты. На стене висит пенопластовая пластина, к которой прикреплена сотня стикеров.
«Съездить в ремонт»
«Отвести Ф к стоматологу, съезди сам»
«Отвести Ф в худ. шк.»
«Свозить М к ветеринару - весенние прививки»
«Оплатить телефоны»
«Навестить Скуальщину и прочих забавок»
«Как-нибудь нагадить Мармадюжке»
«КУПИ МЕЛ БЛЕАДЬ»
«Закупить ещё тестов»
«18 - ОЛИМПИАДА»
«14 – СВАДЬБА РОЗЫ. ПРИКУПИ КОСТЮМ НОРМАЛЬНЫЙ»
«Навести бабушку»
«Планшет – 11, утро»
«13 марта – мать моя Скуало родилась»
«4 апреля – мать моя Луссурия родилась»
«26 ноября – Ф ???»
«Цена билетов, отель, А»
Хлопает дверь.
-Чего ты там вычитываешь? Всё равно не найдёшь ничего интересного.
Встаёт сбоку, скрестив руки на груди.
Я зачитываю:
-«Свозить Ф к стоматологу, съезди сам». Это как понимать?
-В конце месяца поеду к стоматологу, тебя с собой возьму.
-Зачем? – поворачиваюсь.
-А зачем ездят к стоматологам?
-Ну, зубы лечить.
-И на осмотры.
-И на осмотры, - я киваю.
-За этим мы туда и поедем.
Бельфегор подходит ближе, прихватывает пальцами ткань на моём животе и тянет на себя. Он коротко целует меня в губы.
-Все свои «шедевры» дорисовал?
-Да, кроме одного, правда. Но работа карандашная, поэтому ничего страшного, успею.
-Ты обещал кое-что показать.
Я делаю глубокий вдох:
-Потом.
Он сел, и мы стали заниматься.
Мы занимались крайне усердно. Я пересказал почти всю периодическую систему, как выученное наизусть стихотворение рассказал всё, что знал про галогены. Решили семь тестов. Даже провели небольшой опыт.
Через полтора часа мы покинули школу и поехали ко мне. Я зашёл только на пару минут: закинуть в рюкзак всё необходимое и взять рисунки. Я очень боялся. Я волновался. Судя по работам, которые висят в художественной школе на стенах, обучаются там далеко не бездари.
Так и представляю.
Все ученики художки и я. Маленький я, не представляющий из себя ничего особенного. Художник-любитель, мечтающий ни о чём. Тот, кому кисть в руки лучше не давать. Среди них.
Пока мы едем и стоим на светофорах, я судорожно стираю карандаш о лист бумаги, пальцы почернели от грифеля.
Я выбираюсь из машины и держу папку размером А2. В ней все мои работы. Всё, что я когда-либо рисовал. Даже те рисунки, которые я делал в детском доме.
Паника охватывает всё моё естество, когда я стою перед дверью в аудиторию. Бельфегор подталкивает меня вперёд и говорит, что удача на моей стороне. Говорит, что скоро приедет Луссурия.
Я хватаюсь за ручку дрожащими пальцами и открываю дверь.
Стоит гробовая тишина, прерываемая шелестом бумаги, дыханием, скрежетом карандашей, точилок и ластиков. В довольно большой аудитории с окнами во всю стену, прикрытыми лёгким тюлем, стоит около десятка мольбертов, за которыми работают ребята примерно моего возраста или чуть постарше, сидя на складных стульях. Я натыкаюсь взглядом на того самого Луи.
-Здравствуйте.
Некоторые отрываются от своего занятия и смотрят на меня.
Луи подходит ко мне. Я не замечаю, как рядом появляется семпай.
-Привет, мой дорогой друг. Лу меня предупредил, что ты сегодня заскочишь. Да и я помнил. Рисунки, я смотрю, ты принёс, молодец. Сейчас я дам тебе небольшое задание. Ты сядешь за любой свободный мольберт и что-нибудь сымпровизируешь. Скажем, на тему о зиме или природе. Можно что-нибудь из запомнившегося нарисовать, если ты был где-нибудь на каникулах. Я дам тебе часа два. Вас это устроит? – он переводит взгляд с меня на химика.
Бельфегор закидывает руку вверх, чтобы рукав джемпера съехал вниз, и смотрит на часы. Куртки он держит в руках.
-Да, можно и больше, если понадобится.
Я уже знаю, что буду рисовать.
Семпай покидает аудиторию, Луи забирает папку и принимается за просмотр. Я же выискиваю место поближе к окну и достаю простые карандаши с ластиком. Все остро заточены ножом. Этому меня тоже научили в детском доме.
Я закатываю рукава королевского свитера до локтя, ибо он мне довольно велик. Сложенный вдвое бежевый воротник щекотит подбородок. Я примерно намечаю контур рисунка, в голове прикидываю саму суть этих двух часов.
«Там, - говорил он, указывая пальцем в туманную даль, - Великобритания».
Спустя полчаса у меня уже вырисовывается небо и вода – Дуврский пролив. Я всё время сдуваю чёлку с глаз. В какой-то момент карандаш ломается, но у меня нет времени, чтобы доставать нож и точить его. Я просто беру новый.
Спустя час готова верхняя часть рисунка. Все пальцы измазаны тёмно-серым, всё в мелких грифельных крошках. Я уже довольно устал рисовать, потому что раньше рисовал без счёта времени, отдавая рисунку столько времени, сколько мне будет угодно. А сейчас я не знал, уложусь ли по времени.
Спустя полтора часа я успел три раза лохонуться, пока пытался нарисовать снег. Половина ластика грязными стружками рассыпалась по моим коленям.
Но работа была окончена на десять минут раньше. Я натянул рукава на ладони, сложив их вместе и зажав между ляжками, чтобы согреть.
Луи видит, что я закончил, и подходит:
-Пока можешь пойти и отдохнуть. Я тебя позову.
Я собираю вещи, закидываю рюкзак на плечо. Сделав несколько шагов назад, я осматриваю получившуюся работу. Вполне неплохо.
Некоторые любопытные провожают меня взглядами до двери.
На небольшом кожаном диване салатового цвета лежат три куртки. Бельфегор стоит у какой-то картины, убрав руки в карманы, а рядом с ним стоит Луссурия, который рот закрывать, похоже, не планирует.
-Ой, Франни!
Оба поворачиваются ко мне.
Лу крепко сжимает меня в объятьях, а я в свою очередь слегка улыбаюсь. Он кладёт руку мне на плечи, прижимая к себе:
-Ну, как ты? Справился?
Я показываю свои пальцы:
-Трудился в поте лица. Мне сказали, что позовут чуть позже.
-Вообще, Луи хоть человек и хороший, но всегда скажет своё мнение прямо в лицо. Из-за этого именно эта художественная школа лучшая. Тебе никогда не станут врать, занижать или завышать оценки. Кстати, - он осматривает меня, - а разве это не кофта Бела?
Мы оба делаем самые кирпичные лица. Я изумлённо вскидываю брови:
-Я купил её летом в торговом центре. Может, семпай купил себе там же?
-Нет, у него какая-то дорогая была. Но похожа-то как!
Я мысленно радуюсь, что ему не взбрело взглянуть на бирку.
Ещё с двадцать минут я терзал собственную голову, сидя на диване. Но вскоре пришёл Луи с моим рисунком и папкой в руках. Он передаёт папку Луссурии.
-Ну, что я могу сказать? – осматривает рисунок, а потом разворачивает его к нам. – Очень даже неплохо для самоучки. Я бы даже сказал, слишком неплохо. Есть к чему стремиться, конечно, не все правила соблюдены, но работа однозначно требует похвалы. Видно, что торопился. И с тенями тебе надо будет поработать. Но так и быть, я тебя всему обучу.
Я смотрю на Бельфегора, который разинул рот при виде рисунка. Луссурия радостно хлопает в ладоши:
-Я так рад! Так рад!
Теперь по средам с шести вечера и до девяти у меня занятия в художественной школе. Сказали, что если мои навыки улучшатся, то с индивидуальных занятий перейду на групповые, чтобы я мог сравнивать свои работы с другими.
Дорога домой была до жути умиротворённая. Я всматривался в мелькающие за окном огни, откинувшись на спинку сиденья.
Мы подъезжаем к моему дому:
-Посидим немного? Я хочу взглянуть на рисунки.
Я перебираюсь на заднее сиденье и достаю из папки тринадцать листов разного формата.
Лист формата А4. Старик, сидящий на камне у моря. В его руке трубка. И я точно могу сказать, что этот человек часто рассказывал мне истории в детстве и любит футбол.
Семпай рассматривает рисунок, сев полу боком.
-Такое ощущение, словно это живой человек, а не выдуманный.
-Это мой дед.
Он бросает на меня быстрый взгляд:
-По памяти или с фотографии?
-По памяти. У меня мало его фотографий.
Я протягиваю следующий лист формата А3. Портрет какого-то патлатого блондина в красках. Нарисовано немного грязно.
-Да ладно? – неверяще рассматривает. – Очень похоже.
Закончив рассматривать рисунки с самим собой, с природой и моими выдумками, меня провожают до подъезда.
-Я подниматься не буду. Дел много. Но завтра я заеду вечером, заберу тебя, не забудь.
-Да уж не забуду.
Мы целуемся на прощанье, и каждый расходится по своим делам.
Пятница, третье февраля.
Осознание того, что выходные я буду проводить не с отчимом, радовало. Я быстро собрался и поспешил закончить этот день.
Школа встретила меня своей посредственностью. Человек сегодня пришло мало.
На биологии мы проделали лабораторную работу с микроскопом: рассматривали какие-то коренья. На обществознании я добровольно вызвался к доске. Рассказал про выходки Гитлера пару фактов из интернета. Показал классу презентацию. Получил «пять».
Перед литературой я сгонял в столовую. Купил себе булочку с абрикосовым вареньем. Дал откусить одному. Дал откусить другому. Дал откусить третьему. Так перемена и прошла. Каждый что-то да ел.
Литература прошла забавно. Посреди урока завыла пожарная тревога, и нас, без верхней одежды, вытолкали на улицу. Помёрзли минут десять и вернулись на занятия. Это были учения.
Потом шла моя «любимая» физика. Меня пересадили к Николасу. Он весь урок молчал как рыба. Даже отсел чуть ли не на самый край. Я же пытался закрыть полученную за контрольную работу тройку. Тянул руку весь урок, а меня словно игнорировали. Итальянский. На итальянском мы готовились по купленным книгам к экзаменам. Алгебра прошла примерно так же.
После школы я заглянул в музыкальный магазин. Купил парочку дисков группы Radiohead. Потом заскочил в книжный и купил какую-то Поппи Брайт, ибо стояла она на самом видном месте.
Долго уговаривал родителей взять меня с собой к деду. Отказали. Быстро смекнул, чего от меня требует судьба, притырил себе адрес больницы и решил, что попросить я могу другого человека, который тоже вполне может мне отказать.
В шесть пришло сообщение.
«Буду в течение часа»
Это, конечно, чудесно, но я вспомнил, что денег у меня нет. Придётся просить в лицо. А ещё лучше, если завтра, да. Кстати, надо же предупредить мачеху, что я к «другу» на выходные ездить буду. У него приставка, и он имеет классную игру. Я начал расписывать все прелести этой жизни, поэтому слушали меня не больше семи секунд.
Без двадцати семь я увидел в окно больно знакомую машину, а меня и след простыл. Я чувствовал себя аферистом, потому что дерзко, хотя бы чуточку, поступал довольно редко. Ну, втайне от родителей я в больницу к деду ещё ни разу не ездил.
-Завтра поедем в Варию. Ты же не против?
-Нет, - мотаю головой.
-Чего такой печальный?
Будто сам бы не печалился, если бы деда упекли в больницу. Хотя, он бы, наверное, не печалился.
-Ничего.
Нас с порога встречает белый комок шерсти. Минк ловко цепляется за штанину Бельфегора и пытается залезть выше. Он что-то тихо шипит, словно телевизор перестал работать, и по экрану расползлись цветные полосы.
Вымыв руки как следует, я сразу бреду на кухню. Семпай что-то перчит, стоя у плиты. Телевизор работает.
-На ужин мясо.
Я сажусь на стул и откидываю голову назад, смотря на потолок:
-Хорошо.
Я чувствую, как хрустит моя шея. Это немного противно. Ко мне на колени прыгает Минк. Топчется по ляжкам и ложится, пытаясь забраться мордой под кофту со смешанным запахом. Вскоре передо мной ставят тарелку.
-Спасибо.
-Сгони его и вымой руки, - отпивает немного кофе и берёт в руки вилку.
-Но я уже мыл руки.
-Ничего, если помоешь ещё раз - не умрёшь.
Аккуратно положив хорька на пол, мою руки в раковине на кухне. По ящику вещают новости. Я вновь сажусь за стол и желаю приятного аппетита.
После ужина мы перебрались в кабинет, захватив с собой бадейку мороженого. Меня напрягли переписывать всё о неорганике с сайта в тетрадь, аргументируя это тем, что когда я пишу, я запоминаю. Бельфегор же развалился на диване и работал с ноутбуком.
Примерно через час мою голову посетила одна идея. Я удостоверился, что семпай на меня внимания не обращает, и, воспользовавшись этим, открыл новую вкладку. Я ввёл в гугле «Бельфегор». Поисковик выдал мне ссылки на фильм , что-то там ещё и ссылку на Википедию. Я выбрал последнее. Первое, что мне бросилось в глаза, так это распрекраснейшая картинка какого-то горного тролля с кривыми рогами, эльфийскими ушами, огромным носом, длинной бородой, голый и с хвостом.
Информация там написана следующая: «Бельфегор (Вельфегор, Бельфагор, Ваалфегор, Ваал-Фегор) - одна из ипостасей Ваала, могущественный демон, в высшей степени почитается женщинами по причине большой величины его полового члена».
Первая часть предложения мне не сказала совершенно ни о чём, зато вторая показалась довольно правдивой.
Я решил прочитать всю статью.
-Бел-семпаай, - говорю позануднее.
Чувствую на затылке его взгляд.