Вместо очередности – барьеры?

Традиционно считается, что мигранты стоят в очереди в ожидании вакантных мест. Подобное представление довольно точно отражает реалии эпохи, предшествующей глобализации. Сейчас фактор очередности больше не работает, главным образом из‑за особенностей рынка рабочей силы и реформ в сфере социальной защиты.

На гибких рынках рабочей силы с проницаемыми границами зарплаты снижаются до такого уровня, что на них охотно соглашаются только мигранты, – для местных жителей, привыкших к высоким жизненным стандартам, они становятся абсолютно неприемлемы. В Великобритании падение зарплат и ухудшение условий труда в сферах медицинского ухода, гостиничного бизнеса и сельского хозяйства, где сосредоточилось значительное число мигрантов, отрицательно сказалось и на других областях экономики. Ура – патриотическая риторика премьер‑министра Гордона Брауна, в 2007 году бросившего лозунг «Британские рабочие места – британцам», практически ничего не изменила, более того, иммиграция увеличилась. В обществе усилилось неравенство, дешевый мигрантский труд сделался нормой, все это позволило влиятельным и богатым с выгодой для себя использовать труд малооплачиваемых нянечек, чистильщиков и водопроводчиков. А доступность квалифицированной мигрантской рабочей силы позволила фирмам сократить затраты на обучение безработных навыкам ручного труда, что поставило местных в еще менее выгодное положение.

Другая причина уничтожения очередности – свертывание лейбористской системы социального страхования. Правительства спешили заменить социальное страхование социальной помощью, и граждане, прожившие в странах не один десяток лет, оказались лишенными права пользоваться социальными пособиями и услугами. Возможно, этот фактор сильнее всего сказался на настроениях мигрантов и этнических меньшинств, в особенности в неблагополучных городских районах, служивших оплотом рабочего класса, и вызвал у них взрыв негодования. И хотя провал британской лейбористской партии на выборах 2010 года даже некоторые ее члены связали с потерей голосов местного рабочего класса, ждущего разрешения вопросов миграции, они не поняли либо не захотели признать, что суть проблемы – в построенной ими самими системе распределения пособий для малоимущих, с проверкой нуждаемости.

Новая система проверки нуждаемости подорвала те основы, на которых зижделось государство всеобщего благоденствия. Система социального страхования аккумулирует взносы в соответствующих фондах, вычитаемые из зарплат работников, и возмещает убытки и потери доходов налогоплательщикам, которые пользуются ей долгое время. Если открыть доступ к социальным благам и социальной помощи всем тем, кто может доказать, что испытывает финансовые трудности, лица, поддерживающие эту систему за счет собственных доходов, окажутся в проигрышном положении по сравнению с теми, кому, как мигрантам, явно хуже живется. Увядающий рабочий класс усмотрел в этом нововведении несправедливость. Но ирония состоит в том, что как в Великобритании, так и в других странах политика приняла подобное направление по инициативе социал‑демократических правительств.

Как показывает новаторское исследование лондонского Ист‑Энда, проведенное Денчем, Гавроном и Янгом (Dench, Gavron, Young, 2006), в Великобритании сдвиг в сторону материального критерия ускорил распад больших рабочих семей. Недавно прибывшие мигранты из Бангладеш, имея чрезвычайно низкий доход, моментально переместились в начало очереди на муниципальное жилье, тогда как старые рабочие семьи оказались вычеркнутыми из списка и были вынуждены переехать в более дешевые квартиры.

Мигранты неумышленно создают и другие социальные проблемы. Их трудно учесть при переписи населения, что приводит к существенному занижению численности обитателей районов их компактного проживания, в итоге – центральное правительство недофинансирует школы, не выделяет достаточно скидок на жилье и т. д. В 2010 году, по некоторым оценкам, свыше миллиона человек проживали на территории Великобритании нелегально.

Поскольку механизмы очередности уже не действуют, страны стали искать другие способы урегулирования миграции. Некоторые из них разработали сложные схемы для определения сфер, где наблюдается недостаток кадров. До 2010 года Австралии требовались рабочие и служащие 106 профессий. Затем список стал более адресным, сфокусированным на здравоохранении, инженерных специальностях и горном деле. Но эти меры не принесли ожидаемых результатов. В Великобритании для мигрантов, обладающих дефицитными профессиями и высокими профессиональными навыками, ввели специальную визу (Tier 1). Однако в 2010 году было установлено, что по меньшей мере 29 процентов обладателей таких виз занимались неквалифицированным трудом (UKBA, 2010). Подобное явление – часть процесса «разбазаривания мозгов».

Помимо того, стало труднее получить британское гражданство. В 2009 году Великобритания, смоделировав свою систему по австралийской схеме, предложила иммигрантам «зарабатывать» паспорта, набирая квалификационные баллы. От иммигрантов требовалось участвовать в волонтерской работе, говорить на английском языке, платить налоги, иметь полезные навыки и быть готовыми жить в тех частях страны, где не хватает специалистов. Переход к системе квалификационных баллов вместо автоматической выдачи гражданства любому лицу, прожившему в стране пять лет и не имеющему судимостей, означает, что правительство может в произвольном порядке повысить оценочную планку. Вот что сказал один из сотрудников Министерства внутренних дел: «Мы намерены строже подходить к людям, получающим гражданство. Это право больше не будет автоматическим, и связь между работой и гражданством фактически разорвана» (Hinsliff, 2009).

Такой подход превращает мигрантов в вечных резидентов, нацеленных прямиком в прекариат. Лейбористское правительство Великобритании также планировало ввести систему квалификационных баллов для временных мигрантов, ограничить выдачу разрешений на работу и снабжать ими только лиц, приехавших из других стран ЕС, а также сократить список требующихся профессий. В 2010 году новое коалиционное правительство еще туже затянуло гайки.

В итоге из‑за разрушения старой системы очередности, а также из‑за неспособности либо нежелания правительств дать задний ход реформам рынка труда власти стали возводить всяческие барьеры, препятствуя въезду в страну, сделали статус резидента еще более аморфным и стали поощрять либо заставлять мигрантов уезжать в тех случаях, когда их присутствие больше не требовалось. Это открывает весьма неприятные перспективы.