Был праздник, музыка звучала
ГЛАВА 1
В НАЧАЛЕ БЫЛО…
(Аудитория группы:
…пятнадцать-двадцать человек)
1.
В далеком 1988-м, когда народные избранники съехались на самый первый в истории Съезд народных депутатов СССР, союзные республики хотели выйти из состава советского Союза, а страна увлеченно внимала сюжетам «600 секунд» и программы «Взгляд», на Западе вовсю бушевала электронная музыка. По всей Англии гремели спонтанные рейвы и вечеринки — да так, что год провозгласили годом эйсид-хауса. В Бельгии появлялся нью-бит. В Германии расцветал немецкий хаус. Западу было явно не до панка. Для них это был вчерашний день. Что, впрочем, не удивительно — еще за семь лет до этого, в 1981, панк-культура постепенно стала превращаться в масс-культуру.
В СССР отечественный шоу-бизнес только зарождался. Была отменена монополия Госконцерта на организацию зарубежных гастролей. Артисты стали получать реальную долю дохода от своих выступлений, а промоутерские компании начали устраивать коммерческие туры. Один из первых русских продюсеров Андрей Разин создал группу «Ласковый май» и начал качать деньги. В том же году появились группы «Агата Кристи» и «НАИВ». Свой первый официальный концерт в Свердловске дал «Наутилус- Помпилиус». А легенды советского панк-рока, «Автоматические Удовлетворители» были приняты в члены Ленинградского рок-клуба. А еще в 1988-м несколько ленинградских школьников создали коллектив, чуть позже получивший название «Король и Шут».
2.
Сначала их было трое. Два Саши и один Миша. Три одноклассника: Миша «Горшок» Горшенев, Саша «Балу» Балунов и Саша «Поручик» Щиголев. Им ужас как хотелось играть музыку. Горшок тогда только-только приехал из Хабаровска, где служил его отец-военный. Миша слушался родителей, занимался боксом и брал уроки игры на гитаре — причем преподаватель приходил к нему домой. Короче, ничто не предвещало, что этот пай-мальчик вскоре превратится в едва ли не визуальное воплощение синонима словосочетания «российский панк» и станет безусловной панк-легендой.
Собраться еще в школе, и потом всю жизнь играть вместе, — на Западе так поступали многие рок-н-рольные музыканты. Так образовались The Stooges и U2, Depeche Mode и Red Hot Chili Peppers. У нас так была образована группа «Король и Шут». Еще в седьмом классе Поручик понял, что хочет играть на барабанах. Горшок, который тогда занимался гитарой, — разумеется, на гитаре. А Балу предложили бас-гитару.
В ту пору Горшок первый и последний раз в жизни был администратором группы. Он сделал очень важную вещь: нашел клуб, в котором можно заниматься музыкой. Разузнал, сколько стоит и когда можно репетировать. Договорился. И два раза в неделю семиклассники Миша и два Саши репетировали.
Получалось у них вроде бы ничего. Для семиклассников вполне прилично. Потом из седьмого класса ребята перешли в восьмой, а потом закончили и его. Репетиции все еще продолжались, а вот с учебой нужно было что-то решать. После восьмого класса Горшок поступил в реставрационное училище. И там произошло второе важное событие: в училище он познакомился с Князем, — Андреем Князевым.
Горшок: В училище Князев пришел бритым налысо. Поймал вшей в деревне. В дурацком пиджаке. Уголовник какой-то. Гопник последний.
Князь: Когда я впервые увидел Горшка, то подумал — парень любит все военное. У него были отутюженные брюки со стрелочками и рубашка застегнута чуть ли не на последнюю пуговицу. Только галстука не хватало. Впрочем, он оказался ничего. Достаточно веселый, положительный, контактный. Эти качества мне очень понравились.
В училище новые приятели должны были осваивать профессию реставратора. Но на учебной практике в действительности занимались тем, чем занимаются маляры-штукатуры. Князю все это было не интересно. Родственники считали, что Андрей — мальчик одаренный, а рисование — его будущее. Но самого Андрея изобразительное искусство лишь утомляло. Вместо того чтобы осваивать азы мастерства, он стал учиться играть на гитаре. Музыка, это ведь куда интереснее, чем с мольбертом стоять где-нибудь на набережной канала Грибоедова и рисовать закаты.
Князь: У моего отца была большая фонотека, и я ею пользовался. Если нравилась пластинка, я заслушивал ее до дыр. Она крутилась до тех пор, пока я не находил что-нибудь новое. Заслушивал «Энергию» группы «Алиса». Или «Ночь» группы «Кино». А еще я помню, у меня было пять пластинок хитов западной рок-музыки 1978 года — «TopofthePops».
Как и миллионы других мальчишек и девчонок, подолгу рассматривал пластинки «The Beatles» с их фотографиями, вникал, вдумывался. Короче, боготворил. Они казались идолами. Справедливости ради добавим, что у без пяти минут панка примерно такое же отношение было и к «Modern Talking».
Вместе с Горшком и Князем на курсе учился парень, по всем параметрам похожий на Чебурашку. Только уши чуть поменьше. Поставь его на табуретку — расскажет историю, как дома играет в солдатиков и машинки. И угораздило же однажды Князева о чем-то с ним заговорить… С этой минуты Чебурашка повсюду ходил за Андреем, и даже сел с ним за одну парту. «Помогает мне осмотреться», — подумал про него Князь. «Нашел себе шестока», — думал Горшок.
Однажды Горшок принес гитару. Он сочинил новую песню, которая называлась «Синдром приобретенного иммунодефицита СПИД — дотрахались». Теперь ему не терпелось показать песню товарищу.
— Музыка ничего, стихи — говно, — отрезюмировал Андрей. И принес Горшку тетрадку со своими стихами. Тот прочитал — и пропал.
Горшок: Мы с Андрюхой ходили друг к другу в гости. Оказалось, он знает «АукцЫон». «О! — подумал я. — Парень-то не совсем глупый! Кое в чем разбирается!». Потом я увидел его тексты. Они были немного примитивные, но интересные. А именно это нашей группе и нужно! Подумал: «Зашибись!» А Князь тогда хотел играть на гитаре. То есть он уже что-то играл, но выглядело это смешно. Он зажимал струну и думал, что это аккорд. Ну, я показал ему аккорды, — он начал играть. А потом я познакомил его с пацанами, — с Балу и Поручиком:
— Познакомьтесь, это Андрюха. Мой новый друг из училища.
С приходом в группу Князя у ребят появились настоящие тексты. Прежде Горшок считал, что петь надо только на английском.
Князь: Русский рок построен на русских текстах. От этого ведь никуда не денешься. Хотя Горшок продолжает утверждать, что для него рок-н-ролл возможен только на английском. Даже несмотря на то, что для него песни на мои стихи — находка всей жизни!
Раз рок-музыка пошла с Запада — значит, и петь ее надо по-западному. С красивыми англоязычными текстами. Но запел на русском. Так понятнее. А английский, к слову, так и не выучил.
Панки проявили свой пофигизм даже в определении года основания группы. Во всех источниках официально значится число 1988. Но Князев, сбивая карты, утверждает, что Горшок, придумавший группу в школьные годы, позиционирует ее только с того момента, как встретился с ним. То есть, с 1989 года. Но чтобы все было по-честному, отметим, что группа сформировалась-таки в 1988 году, а обрела «свое истинное лицо» лишь в 1989.
3.
До прихода Андрея группа называлась «Контора». Тексты в «Конторе» пытались писать и Горшок, и Балу. Но вряд ли кто-нибудь скажет, что это получалось у них хорошо. Зато с приходом Князя дело пошло: почти на каждый текст очень скоро была написана музыка. Песен было написано так много, что было бы жаль все это не записать.
Летом 1990-го родители Горшка уехали на дачу. На какое-то время вполне можно было переместиться к Мише домой. Там, питаясь одними макаронами, ребята писали дебютный альбом. А по ночам играли в ими же выдуманную игру «Заколдованная страна». Будущим рок-иконам только-только исполнилось по семнадцать лет.
В училище педагоги их ненавидели. Да и как можно любить студентов, которые на уроках занимаются тем, что рисуют карикатуры и пишут пошлые стишки? Князева пытались пересадить на первую парту. Ничего не вышло. Он продолжал безумствовать, рисовать и писать. И в училище появлялся от силы раз в неделю. Все то, что выходило за рамки «неделя до окончания четверти», его не интересовало. «На хрена мне география или история, если я художник», — думал Князев. И писал сочинения на тему: «С какой стати я должен доверять вам свои мысли, о учитель?».
Горшок был более сговорчив. Преподавателей он побаивался. И учиться старался хорошо.
Горшок: Я офигел от того, что он делал на уроках. У меня были разные тетрадки — а у него одна, по всем предметам. И он там ничего не пишет, а только рисует. Вижу — знакомые рожи. То друзей нарисует, то учителя, который трахает собаку. Об отметках его и говорить нечего. Он рисовал комиксы. Мне было очень весело сидеть с ним. Я так ржал. Он курил и пил в туалете спирт. Я тогда уже тоже курил, но старался держать себя в форме и занимался боксом.
Практику они проходили вместе. Выгоняли отовсюду их тоже вместе. За то, что бездельничали. Их переводили с объекта на объект, — как назло, объекты попадались скучные и неинтересные. Свой след кисти Горшка и Князя оставили в особняке Кшесинской и в женском туалете Инженерного замка. Как-то раз они красили даже музыкальное училище имени Мусоргского, но им не повезло и там: объект не докрасили, и не нашли ни одного рок-музыканта, — попадались одни ботаники.
А потом однокурсник Дима Рябченко по кличке Рябчик замолвил за ребят словечко в Эрмитаже.
— Парни ненапряжные. Работают, не воруют.
Так Горшок и Князь стали работать в главном музее страны. И это было лучшее, что можно было придумать.
Князь: Мы бывали в подвалах Эрмитажа, в которые ни один турист не попадет. Они состоят из узких коридоров. Если бы там через каждый метр не натыкали каких-то мастерских, то вполне реально было бы заблудиться. В этих подвалах мы играли в «Убийцу Мейсона». Мы с Рябчиком были жертвами, а Горшок — убийцей Мейсоном. Мы настолько въезжали в игру, что, когда Горшок появлялся из-за угла, действительно его панически боялись. А он тупо болтался по подвалу и пугал нас. В конце концов, мы решили преодолеть свой страх и «закололи» его деревянными палками.
Эрмитаж выделил друзьям шестикомнатную квартиру. Но жил там один Миша. Вернее, Андрей тоже пытался туда вселиться. Он даже разрисовал стены квартиры елками и березками. Но все же он, как юноша домашний, предпочитал жить у родителей. А в квартире группа попыталась оформить репетиционную точку. В одной комнате там даже стоял аппарат. Но продлилось все это не долго. Когда количество пьянок и шумных вечеринок перешло пределы разумного, друзей оттуда попросили.
4.
На тот момент состав группы был следующим: Горшок, Князь, Балу, Поручик и Рябчик.
Рябчик — человек удивительный. Какое-то время в группе он значился клавишником. При том, что никаких клавиш у группы никогда не было. Но он был своим, с самого начала верил в «Короля и Шута» и считал группу гениальной. Ему даже хотели купить клавиши. Но денег не было — так и не купили. Тогда предложили место басиста.
Князь: Сперва басистом был я. Но мне это никогда не нравилось. Кончилось тем, что я пришел и сказал, что на басу больше не играю. И отдал бас Рябчику. Сказал, что буду вторым вокалистом. Горшок не очень этому обрадовался. Но и поспорить он тоже не мог.
Эталоном для молодых и целеустремленных стал рок-клуб. Плюс — музыкальная сторона «Sex Pistols» и «The Cure». Еще в ту пору было принято любить «Depeche Mode». Но поскольку «Depeche Mode» тогда играли у каждого мажора — именно в социальном плане Горшок и Князь не могли их полюбить. Однако по прошествии времени, полюбили их.
Князь: Я все время группу позиционировал больше как что-то из позднего «TheBeatles». Мне интереснее система равноправных творческих партнеров. Где у руля были два человека, и два человека создавали произведения — JohnLennonи PaulMcCartney. Горшка всегда интересовала система «DepecheMode», с фронтменом DavidGahanи MartinGoreна задворках. А мне это неинтересно. Несмотря на то, что я не так сильно, как Горшок, работал над своим имиджем, и у меня не такие внешние данные — я не могу так активно и энергично атаковать публику — тем не менее, у меня развивающийся артистический потенциал. И задний план меня совершенно не интересовал.
«Панки», «наши «Sex Pistols» — говорили все вокруг. А вот и не «наш Sex Pistols». Хотя Горшок к тому времени тащился от «Sex Pistols» и старого рок-н-ролла, но с Князевым все было сложнее. Для него «Sex Pistols» был непонятной полуметаллической музыкой с дурацким вокалом. И Горшка он вовсе не воспринимал «российским Сид Вишесом». Да и какой из Горшка Сид Вишес — если Миша всегда был человеком талантливым и творческим — в отличие от английской панк-легенды, не имевшей никакой творческой базы. Символ панк-рока, состоящий из имиджа и стиля. Горшку же одних имиджа и стиля мало. Тут тебе — море идей, желание писать песни, композитор… В общем, никакими «нашими» британскими панками они не стали.
Шел 1990 год. Начались серьезные разговоры о смерти русского рока. Некоторые даже выдумали понятие «крест на могилу отечественной рок-музыки», назвав самоубийство Александра Башлачева в 1988 году вертикальной планкой этого креста и гибель Виктора Цоя в 1990-м — горизонтальной. Тем не менее молодые Горшок, Князь, Балу и Поручик продолжали играть! И даже решили сменить название группы.
Князь: Когда мы с Горшком начали разрабатывать концепцию «Короля и Шута» и сказочные тексты, то поняли, что нужно новое, крутое название. Поздним вечером я сидел у себя дома, а он — у себя, сочиняли название. Я тогда дал разгул фантазии. Чушь всякую придумывал: «Зарезанный одуванчик», «Апокалипсис». Вот ведь времена были! Тупой возраст. Когда жизнь совсем еще не знаешь — ведешься на всякую фигню, и переоцениваешь свои возможности.
В конце концов, остановились на «Короле и Шуте». Кроме группы, ни о чем больше говорить не могли. Приходили каждый к себе во двор — и все разговоры сводились только к ней. Князева даже засмеивали: «О, «Король и Шут идет!». Все вокруг говорили, что название, — дурацкое. А Горшок с Князем были уверены: «Вы еще узнаете, что такое «Король и Шут!»
Прошло время. Ну и кто оказался прав?
А с дворовыми этими ни Горшок, ни Князь теперь не общаются. Зато Князев всегда знал — «Король и Шут» — это то, что перевернет мир и даст возможность общаться с другими людьми. А вот нужно это человеку или нет — это уже другой вопрос.
Первые песенные истории Князев просто выдумывал. А даже если они и были на что-то похожи… Еще сказочник Гоцци с примкнувшими к нему Шиллером и Гете сказал, что в мире существует всего тридцать шесть повторяющихся сюжетов. И для Князева возможные повторы не имели никакого значения. Он-то знал, что придумал это сам.
В домашних условиях записали акустический альбом «Ересь». Этот раритет не сохранился даже у самих музыкантов. Тогда же уже мечтали работать в электричестве. Подключали гитары к комбику, и придумывали песни. Так появились «Охотник», «Воспоминания о мертвой женщине», «В долине болот». Четвертой песней стала «Король и Шут». Забегая вперед, скажем, что эта песня, спустя время, разделилась на три: мелодия куплетов из «Маски» с последнего альбома группы «Продавец кошмаров», припев — из песни «Сапоги мертвеца», а стихи — из той песни «Король и Шут», которую все и знают.
Тогда же состоялся первый радиоэфир. Балу с Поручиком, решившие в то время взять на себя директорские обязанности, добрались до Анатолия Гуницкого — одного из основателей группы «Аквариум». «Старый рокер Джордж» (именно под таким именем был известен Гуницкий) вел передачу на радио «Маяк». Там он поставил в эфир одну из песен, принесенных Балу и Поручиком.
Князь: С каким же наслаждением мы всей семьей собрались у радио и ловили каждый момент! Как нас объявят! Наше имя только что прозвучало по радио! Это был такой шок!
В 1988 году, по рекомендации ученого совета петербургского Дома Ученых, при ленинградском рок-клуба была открытая лаборатория ритма и энергетики движения — вскоре преобразованная в Школу Ритма Игоря Голубева. Там занимались начинающие музыканты «Король и Шут» — и чуть позже отыграли первый концерт еще не сформированной по музыкальному стилю группы. Вроде и идея текстовая уже была — петь песни-истории — но по музыке еще не врубались. Да и играть толком еще не умели — но играли отчаянно. Тем не менее, это был показательный концерт.
Никаких денег на музыке никто не зарабатывал. На инструменты деньги брали у родителей. Как-то раз Поручик купил себе барабаны. За двести пятьдесят рублей. А потом попал в больницу с черепно-мозговой травмой — усиленно косил от армии. Горшок с Балу пришли его навестить. Радостно сообщили, что купили офигенную гитару — и теперь им нужно купить примочку «Fuzz». А где деньги взять? Недолго думая, пока Поручик «был недоступен», друзья продали его барабаны — и купили себе примочку. А Поручика попросили не обижаться: все равно репетировать с барабанами негде. Это было то время, когда свое мастерство друзья оттачивали дома у Горшка. В какой-то момент мама Горшка не выдержала — и выгнала их. Ну и куда бы они поперлись с барабанами?
Поручик долго косил от армии. Балу даже кидал ему на голову гантели — чтобы тот получил сотрясение мозга, и его никуда не забрали. Но его все равно забрали.
Поручик: Я лоханулся. У меня была справка и документы. Но в восемь утра пришел военком и сказал:
— Пойдем, надо поставить какие-то печати.
И я повелся на это лоховство. В военкомате у меня забрали документы и сказали:
— Завтра в армию!
Я объяснял, что у меня комиссия и я негоден. Но в итоге служить все равно пришлось. Служил в лесу. Был радистом.
5.
Перед уходом в армию Поручику устроили мощную отвальную. Веселились так, что Князь умудрился подбить глаз папе Поручика. В ту пору он быстро напивался и чтобы приятель не портил праздник, его связали.
Князь: Пришел отец Поручика и потащил меня в ванну приводить в чувство. Окунул башкой в воду и крепко меня держал — чтобы я не мог вырваться. Когда я понял, что он меня держит больше, чем у меня хватает воздуха в легких, — я разозлился. На второй раз я не выдержал и, когда он меня поднял, просто залепил ему в глаз. Поставил бланш спьяну.
Один из музыкантов ушел в армию, но репетиции все равно продолжались. Теперь уже с другим барабанщиком. Новый барабанщик и раньше участвовал в репетициях группы, — скажем, когда им нужен был какой-нибудь скрип гроба, он подыгрывал либо на басе, либо на барабанах. Универсального помощника звали Леша «Ягода» Горшенев, и он был младшим братом Горшка.
Леша Горшенев: С детства музыку жутко ненавижу. Меня определили в музыкальную школу учиться играть на аккордеоне. Когда, наконец, получил «кол», то оставил ноты и музыкальный дневник в троллейбусе — и вышел. Больше никогда не ходил в музыкальную школу. Хотя в школе занимался в духовом оркестре. Так и остался в музыке.
Князь: Я не знаю, что тогда было у Леши в планах на будущее, но тогда он как раз начал приобщаться к музыкальной деятельности. Для меня он остается доброжелательным пареньком. Младшим братом Горшка, но более ответственным, чем Горшок. Он всегда с хитрыми шутками выглядывал из-за двери и с улыбочкой наблюдал, как мы с Горшком скрипим над новой песней. А потом сам пошел по этим стопам.
Тем временем люди из военкомата стали навещать Горшка и Балу. Отец Горшка был военным. Ему хотелось, чтобы сын отдал Родине все долги. Миша и сам настроился, что послужить все-таки придется. Но на медкомиссии ему сказали: сколиоз. К строевой службе не годен.
А вот Балу забрали. Хотя и всего на пару месяцев. Саша был парнем крутого нрава. Служить его определили в стройбат. Там на Балу сразу наехала дедовщина. Причем наехала серьезно. И зря. Потому что не надо было выводить Балу из себя. Он просто кого-то стукнул табуреткой. И его оттуда комиссовали.
Ну и самым последним в армию забрали Князя. Буквально за четыре дня до Нового, 1994 года. Недели за две до этого он решил взяться за ум, и стал бегать по утрам. Никаким шоком для Князя его призыв в армию не стал.
Князь: Когда мы ехали в автобусе, светило яркое солнце. До этого были пасмурные дни. А тут восходило солнце — и оно развеяло всю фигню. Я его воспринял как напутствие. У меня появилась романтика — что не на каторгу еду, а на испытание. Так все и получилось.
Как только Андрей ушел в армию, Горшок заехал к нему домой и забрал все готовые и неготовые тексты. В течении ближайших двух лет он собирался писать к этим текстам музыку и исполнять ее во время концертов.
Князь мог проходить службу спокойно: затеянное им дело было кому продолжить. Горшок продолжал выступления в «Там-Таме», и представлял и старые песни, и те, что собрал из князевских. А Андрей в письмах стал ему новые отсылать. «Камнем по голове», например. И сам времени зря не терял — пел в армии «Прыгну со скалы».
ГЛАВА 2
БЫЛ ПРАЗДНИК, МУЗЫКА ЗВУЧАЛА
(Аудитория группы:
…триста-четыреста человек)
1.
В 1991-м в России открылся первый независимый музыкальный клуб. Он назывался ТаМtАm, а организовал его Сева Гаккель, — бывший виолончелист группы «Аквариум». Именно из этого клуба выросли многие «монстры» сегодняшней отечественной рок-музыки. В «ТаМtАm’е» в то время тусовались все будущие звезды: от молодого музыканта Ильи Черта (тогда еще игравшего в группе «Military Jane») до Евгения Федорова, только-только собравшего свою группу «TequillaJazzz». Там выступали первые русские панки и первые русские рокабилы. Именно там были даны первые концерты музыки в стиле Oi! и первые рэп-концерты. В клубе ТаМtАm вообще очень много чего началось.
Многие тусовались в «ТаМtАm’е» — а Горшок там практически жил. Поскольку к тому времени Миша давно ушел из дома и жил едва ли не на улице, компания панков из «ТаМtАm’а» была ему родной и близкой. Именно в этом легендарном «ТаМtАm’е» «Король и Шут» сыграли свой первый полноценный концерт как уже сформировавшаяся группа. На время первого концерта группы Поручик все еще был в армии. И вместо него играл Леша Горшенев. Более того — в тот вечер он играл сразу в двух командах: сначала — в «Короле и Шуте», а потом — в «Вибраторе».
Первые концерты «Короля и Шута» были очень веселыми. Горшок — на вокале, а Князев — так, погулять вышел. Он выходил на сцену, но петь не мог: его микрофон, как правило, не работал. Звукорежиссеры, работавшие с ними на концертах, никогда прежде не видели, чтобы в группе было два вокалиста одновременно. Поэтому всегда делали громко Горшка и тихо — Князя. А может, в ту пору оно было и к лучшему, ведь петь он тогда нормально не умел. Ну и, само собой, перед концертами сильно выпивали: когда много выпьешь — не волнуешься.
Князь: В моей памяти есть один концерт, перед которым я так напился, что ушел из дому в пижаме и дерматиновой косухе. Во лбу — пол ящика пива. Приехал в «ТаМtАm» — сразу на сцену, и там полтора часа просто отходил. Был выключен микрофон, я в него что-то орал, рассказывал стихотворение про мертвую женщину, падал на барабаны. Себя помню только по тому, что видел на записи. Себя изнутри не помню.
Зато уже тогда поняли, что такое пого. И знали — когда-то пого будут устраивать на стадионах. И не ошиблись. Сева Гаккель тоже не ошибся, сказав как-то раз — не то в шутку, не то всерьез: ««Король и Шут» будет собираться стадионы». Дошутился.
2.
В 1994-м Поручик наконец вернулся из армии. «А ты вообще хочешь музыкой заниматься?» — поинтересовались у него ребята. «Ну, да, — ответил Поручик, — Было бы прикольно»
Леша Горшенев: Я изначально знал, что надолго в их группе не задержусь. Все-таки у нас с Мишкой видение разное. Разные музыкальные темы. Мне всегда самому хотелось стоять на сцене и петь. Порик вернулся — и молодец. Я и не претендовал. Для меня все это было несерьезно. Просто времяпрепровождение.
Пока Князев был в армии, играли без него. Состав вообще еще толком не определился. В какой-то момент из группы ушел Рябчик. Он с самого начала верил в «Короля и Шута» и считал группу гениальной. И ушел он по причине, которая вполне заслуживает уважения: в ту пору «Шуты» слишком много бухали и стали баловаться психотропами типа галлюциногенных грибов. Его уход отчасти напоминал уход Glen Matlock из «Sex Pistols» — тот тоже не был достаточным панком для того, чтобы играть в группе. Правда, Matlock еще и в трудовой книжке написали, что, мол, уволен из-за сильной любви к «The Beatles» (читай — мелодизм).
На какое-то время за бас встал Балу, а вместо него на гитаре стал играть новый участник группы — Петя. Высокого волосатого парня, больше похожего на металлиста, в группу привел Горшок. Петя был наркоманом, не выходил из депрессии и прогуливал репетиции.
Князь: Когда мы начинали играть, он очень хорошо шарил по гаммам. Соляки лепил по полной программе. Но нам-то нужно было, чтобы была песня, а не наворот. Горшок пытался отслеживать, чтобы он играл то, что надо. Но Петя тут же забывал, что ему сказано, и постоянно импровизировал. В нашей группе такого быть не должно.
Петя вылетел из группы, а в качестве басиста появился прожженный панк Гриша — бас-гитарист развалившейся группы «Вибраторы». Гриша был человеком тоже не очень обязательным. Однажды он просто не пришел на концерт в клуб «Гора». Потом — еще раз. А потом напился на фестивале «Наполним небо добротой» и не смог сыграть ни одну песню. После этого расстались и с Гришей. Но это все было значительно позже.
А в 1995-м у «Короля и Шута» появился директор. Звали его Дима «Шумный» Журавлев. Он работал ведущим на питерском «36 телеканале». Там у него была программа о современной клубной музыке. Шумный ходил по клубам и снимал группы, которые с тех пор успели превратиться в легенды, а тогда собирали зал от силы в триста человек: «Химеру», «Джан Ку», «Сплин», — ну и «Король и Шут»…
К тому времени «Король и Шут» стали одной из самых заметных в городе клубных команд. Из клуба в клуб за ними даже ездили первые фанаты. Ну и Шумный решил стать Малькольмом Маклареном: увидев в группе отечественных «Sex Pistols», он предложил ребятам поработать их директором.
3.
Время шло. Околомузыкальный бизнес развивался: группы выпускали альбомы, продюсеры учились их продавать. Где-то открывались новые клубы, где-то закрывались старые. После ТаМtАm-а «Король и Шут» выступали в «Полигоне», «Горе», «Тене», «Лесопилке» и «Арт-клинике».
Проблему с басистом решить все-таки удалось. На бас встал Балу. Потому что на одном из концертов в «ТаМtАmе» Горшок заприметил молодого гитариста, игравшего в группе «Аусвайс». Убедительно и бодро он играл тяжелый панк. Горшок посмотрел и почти сразу пригласил Яшу Цвиркунова в свою группу.
Яша: Он сказал, что позвонит через две недели и начнутся репетиции. Я все ждал, позвонит или забудет? Позвонил. Назначил встречу у метро «Проспект Просвещения». Я приехал и прождал его два часа. Тогда я еще не знал, что он всегда опаздывает. А он появился и спросил:
— А что ты не пошел на точку?
Удивился, когда я сказал, что не знаю, где она.
Теперь уже не вспомнить, был ли кто против, или все радовались приходу нового гитариста. Просто вскоре после прихода Яши в группу группа стала набирать популярность. Совпадение?
Количество поклонников группы росло. Когда публика стала приходить в клуб «Спартак», «Гора», «Полигон». Не просто потусить, а именно на «Короля и Шута». Музыканты поняли, что их действительно слушают.
Князь: Я тогда еще не знал, что наше творчество будет распространяться механизмом «из рук в руки». Одного зацепило — он следующему отдал. Нам было приятно, что на каждом следующем концерте народу все прибавлялось.
Бывали и другие концерты. На которых народу можно было по пальцам пересчитать. Но чем дальше, тем таких концертов становилось все меньше. Во многом это была заслуга их директора. Сотрудничество группы с Шумным длилось несколько лет. Первым шагом стало постоянное участие группы в программе Шумного «Лестница в небо». Именно Шумный в своей программе начал их отесывать и выводить в люди. То есть элементарно учил, как вести себя перед камерой, — иначе они включали полных идиотов.
Напившись пива и осмелев, Горшок еще мог что-то сказать в эфире. Князев — нет. Однажды, его спросили, как он выдумывает сюжеты для своих стихов. Князь ответил прямо:
— Ну, когда я начинаю о чем-то задумываться, то появляется фантазия, которая и приходит в голову, а когда она приходит — начинается то, что рождается.
Шумный договаривался о выступлениях везде, где только можно. Группе оставалось писать музыку и работать на сцене. Горшок часто ночевал у Шумного — потому что постоянно уходил из дома. Одновременно Шумный вел и «просветительскую» работу: у него дома слушали много музыки и отсматривали записи английских групп. В первую очередь, разумеется, панк-групп. Вызывающая и революционная музыка консервативных англичан заставляла терять рассудок не одно поколение. Молодежи хотелось свободы и анархии. Им было скучно в консерватизме. И именно эта бунтарская музыка давала возможность реализовывать свои силы и побуждения. Сказать «нет» форме и комплексам. «Да» — свободе. Оттого панк-движение на Западе так быстро и разрослось. Наркотики, свобода секса — что может быть притягательнее для неокрепших душ. Однако в нашей стране дело обстояло иначе. Все тот же протест, все та же противоположность. Но какой, на фиг, консерватизм? Берем глубже. Какая-то тупая зоновская концепция. Многострадальная гонимая страна. Железный занавес. И вдруг — панк-рок. Оттого и клюнули.
Князь: Все величайшие деятели нашего русского рока подкованы политически. Имеют свою гражданскую позицию и призывают молодежь к чему-то. А сейчас людям хочется нормальной жизни и свободы. И в принципе, панк может развиваться в нашей стране очень легко.
На одном из концертов в клубе «ТаМtАm» группа познакомилась с Александром Долговым, главным редактором журнала «Fuzz».
Александр Долгов: По моей инициативе группа «Король и Шут» стала участниками фестиваля «RadioFUZZ», который прошел в ночь с 21 на 22 июня 1996 года. Группе выпала честь закрывать фестиваль в пять тридцать утра. Ребятам было поставлено единственное условие — быть трезвыми, с чем они, к моему удивлению, справились.
Именно на этом фестивале их заметила Наташа Крусанова, режиссер «Пятого канала». Под утро на сцене она услышала нечто совсем непривычное и необычное. Присмотрелась — по сцене метался человек. Как позже выяснилось — Горшок. Наташа не могла оторваться от сцены до тех пор, пока группа не спела последнюю песню.
В ту пору Наташа работала на программе «Ржавые провода». Это был совершенно иной уровень, нежели у Шумного на крошечном 36-м канале. Петербургское телевидение тогда было федеральным. Аудитория канала составляла несколько миллионов человек.
Крусанова подружилась с группой и какое-то время ходила на все концерты «Короля и Шута» вместе со своим одиннадцатилетним сыном. Она посмотрела на них еще раз, а потом еще один, еще и… И приняла в каком-то смысле судьбоносное для группы решение — снять о них программу «Белая полоса». Наташа встречалась с Князем и Горшком, рассказывала, что и как видит в передаче… Но какое-то время между ними был connection errors — музыканты просто не могли поверить, что это не шутка — и кто-то всерьез хочет снять программу о них.
Наташа Крусанова: Они на тот момент очень отличались от остальных. «Белая полоса» — передача хоть и с музыкой, но она не про музыку. Она про людей, которые делают музыку. Поэтому если бы они меня чем-то не устроили — я бы не стала снимать. Они полностью отвечали моим внутренним запросам: были неизвестны, я их полюбила и очень хотела, чтобы их полюбили другие. И за десять лет я ни разу не пожалела ни на мгновение, что сделала программу, и до сих пор с ними общаюсь.
Съемки длились несколько дней. Отдельно снимались песни-клипы, отдельно — поездка на автобусе с заездом на репетицию, и отдельно — интервью. Руководство «Пятого канала» предоставило телестудию, но все остальное приходилось доставать самим. Оператор купил за свои деньги дым. На съемках к его камере привязали настольную лампу, а Крусанова ползала где-то рядом — следила, чтобы шнуры не запутались.
Наташа Крусанова: Передачу заметили все. И каждый так или иначе пытался меня обидеть. Высказывались:
— Что за дерьмо ты сделала? Что за подворотню вытащила на экран? Зачем это надо?
Было ощущение, как будто меня считают изгоем. Но меня это совершенно не трогало. Потому что я понимала, что сделала какое-то важное дело — и сделала его хорошо.
Когда программа пошла в эфир, Князев лежал в больнице. И страшно переживал, что не может посмотреть передачу сам. Поэтому обзванивал всех друзей и знакомых — разузнать, как получилось. Ему казалось, что, как только он выйдет из больницы, проходу не будет: звезда как-никак. И искренне удивлялся, почему по дороге домой его никто не узнал.
4.
Когда много лет первая австралийская панк-команда «Saints» выпустила свой первый альбом «(I'm) Stranded», панки встретили его с радостью и пониманием. Несмотря на его безупречность, никаких особых наград он не получил. Кроме одной — и, может быть, самой важной — он был признан «панк-классикой». Как и полагается классикам, в скором времени группу объявили культовой. Идентичная история произошла и с «Королем и Шутом».
В 1996-м Шумный стал искать компанию, готовую выпустить альбом молодой непродажной группы. В итоге остановились на компании Сергея Курехина, Алексея Ершова и Сергея «Пита» Селиванова «Курицца Records». Под свой лэйбл под эгидой «Король и Шут» совладельцы подписали еще несколько молодых групп которыми занимались — «Улицы», «Пауки», «Югенштиль».
Именно на «Курицце-Records» был записан альбом «Камнем по голове». Панки приняли его восторженно.
Чача: Это мой любимый альбом группы «Король и Шут». Хотя я и понимаю, что это очень субъективно. Просто я нашел их в 1997-м, когда группу никто толком не знал. Это было для меня открытие, а следующие альбомы уже были известны и нравились всем. А этот — был моим личным открытием. А если говорить о любимой песне — то это «В доме суета»:
— Очнулся в темном подземелье он,
за дверью вдруг послышались шаги.
«Я знаю точно — это всего лишь страшный сон.
О ангел мой, ты мне проснуться помоги!»
Презентацию решено было делать в клубе «Ватрушка». Во Дворце культуры Пищевиков был аншлаг — около трехсот человек. Такого никто не мог ожидать: казалось, они еще мало кому известны, да и рекламы никакой.
Горшок: Припаривался сильно. И афиши проверял — сам ходил и смотрел, обманули или нет. Даже сам наклеивал афиши — ездили с Андрюхой по городу. Это был наш первый неклубный концерт. И Дом культуры тогда мы забили под завязку!
На этом же концерте группа познакомилась с довольно важным в биографии группы человеком — Игорем «Панкером» Гудковым. Почти за двадцать лет до этого «Панкер» стоял у истоков самой первой в стране панк-группы «Автоматические Удовлетворители». Потом познакомил между собой Цоя и Рыбу, — отцов-основателей группы «Кино». А теперь Игорь пришел в ДК Пищевиков, где увидел группу «Король и Шут».
Игорь Гудков:Когда я работал с Игорем «Пино