ВОПРОС: Можно ли верить в Дао, не вмешиваться в чужую жизнь, принимать каждое мгновение и при этом быть психиатром? Как при этом можно совместить Дао с психотерапией?

ОТВЕТ: Вопрос Пунама.

Вопрос очень важный. Прежде всего: "Можно ли верить в Дао?.."

Дао не зависит от веры. В него нельзя верить. Дао не ведомы вероуче­ния. Оно не завет: "Верь". Этим занимаются религии. Дао — дове­рие жизни. Вера означает веру в учение. Все учения о жизни. Вера далека от жизни... Чем сильнее вера, тем больше барьер. Дао — ни вера, ни неверие... Дао — отбрасывание всякой веры и всякого не­верия. Отбрасывая веру и неверие в прямой непосредственной связи с жизнью, вы обретаете доверие. Во всем вашем существо­вании возникает великое "да". Это "да" преображает — преображает полностью.

Итак, прежде всего вы спрашиваете: "Можно ли верить в Дао?" Нет, это не вера. Не входите через дверь веры, иначе вы упретесь в фи­лософию, религию, церковь, догму, но никогда не придете к жиз­ни. Жизнь просто есть. Это не проповедуемое кем-то учение. Жизнь здесь везде и всюду, снаружи и внутри. Она открывается, как только вы перестаете видеть все сквозь слова, учения, верба­лизацию. Все становится таким кристально чистым, таким про­зрачным. В этой ясности вы уже более не отделены от нее — как же можно верить в нее или не верить? Вы и есть жизнь. Таков путь Дао — стать Дао.

Итак, "можно ли верить в Дао, не вмешиваясь в чужую жизнь?"

Как только вы перестаете вмешиваться в свою жизнь, вы перестаете вмешиваться в жизни других людей. Пока вы продолжаете вме­шиваться в свою жизнь, вы обречены вмешиваться в жизнь дру­гих. Это лишь отражение, тень. Перестаньте вмешиваться в свою жизнь — тогда вдруг исчезнет само желание вмешиваться в жизнь других: ведь оно абсурдно. Жизнь так и течет, куда ей положено, к чему же вмешиваться? Река и так течет к океану, к чему же вме­шиваться? К чему же направлять ее? Если вы начинаете направ­лять реку, вы ее убиваете — она становится каналом. Это больше уже не река — жизнь исчезла, теперь она узница. Вы можете заставить ее течь, куда вам понравится, но в ней уже не будет песни, не будет танца — только труп. Река была живой — теперь это канал, он мертв. Канал можно, конечно, назвать рекой, но это не река. Быть рекой значит быть свободной, струиться, жаждать... стремиться, следовать своей внутренней природе. Быть не управляемым, не направляемым, но свободным от влияний, от постороннего дав­ления, воли — значит, быть рекой. Если вы поняли, что растете, лишь когда не вмешиваетесь в свою жизнь; если вы поняли, что растете, когда никто не вмешивается в вашу жизнь, — как вы ре­шитесь вмешиваться в жизнь другого человека? Но если вы вме­шиваетесь в свою жизнь, если у вас есть определенные идеи о том, каким вам следует быть, то сами эти представления станут вмешательством. Уже само слово "должен" — вмешательство. Если у вас есть определенные представления, вы должны уподобиться Иисусу, Будде, Лао-цзы, должны стать совершенным, должны то, не должны это — вы тут же начинаете вмешиваться. У вас есть карта, направление, у вас есть точно определенное будущее. Ваше будущее уже мертво, вы превратили ваше будущее в прошлое, в нем нет ничего нового: вы умертвили его. Вы тащите за собой труп, вы станете вмешиваться всякий раз, как чувствуете, что ук­лоняетесь, — а уклонением я называю уклонение от идеала... Ни­кто еще никогда и никуда не уклонялся, никто не может укло­ниться. Ошибиться невозможно. Позвольте, я повторю: укло­ниться невозможно — Бог будет повсюду, где бы вы ни оказались, что бы вы ни делали — все кульминирует в божественное. Все дей­ствия естественно трансформируются в божественное: хорошее, плохое — все. Святой, грешник — оба в Боге.

Бог не то, чего можно избежать, но если вы человек с идеалами, вам удастся отложить. Избежать невозможно: рано или поздно Бог овладеет вами, но отложить вы можете. Откладывать вы можете бесконечно, тут вы свободны. Иметь идеалы — значит, быть про­тив Бога.

Гурджиев говорит, что все религии против Бога, и в этом что-то есть: он глубоко прозревал это. Все религии против Бога, потому что все религии содержат идеологию, идеалы. Не нужно никаких иде­алов, не нужна никакая идеология. Нужно жить простой обычной жизнью, нужно позволить делать Богу все, что он пожелает. Да придет царствие Его, да будет воля Его — такова позиция Дао.

Вы вмешиваетесь в жизнь своих детей, своей жены, своего мужа, свое­го брата, своего друга... всех, кого вы любите. Вы вмешиваетесь только потому, что думаете, что своим вмешательством помогае­те им. Но вы их калечите. Ваше вмешательство подобно тому, что люди дзен называют (у них есть точное выражение) "обувать змею". Вы стараетесь, пыхтите — вы помогаете! Вы делаете боль­шое дело: "обуваете змею", думая при этом: "Как бедная змея останется босой? Трудно ей придется, а дороги тяжелы и камени­сты, всюду полно шипов. Жизнь полна шипов — помогите змее. Обуйте ее". На самом же деле — этим вы убьете ее.

Таковы любые усилия улучшать людей, но это естественное следствие: если вы пытаетесь улучшать себя, вы непременно будете пытать­ся улучшать других. Ваши болезни, переполнив вас, топят дру­гих. Если вы перестали улучшать себя, если вы приняли себя та­ким, как вы есть, без всяких условий, без всякой обиды, без вся­ких жалоб; если вы полюбили себя таким, как вы есть, всякое вмешательство исчезает.

Продолжим рассматривать вопрос: "Как можно принимать каждое мгновение и быть при этом психиатром?"

Можно быть психиатром, но совсем в другом смысле — не в смысле Фрейда, а настоящим психотерапевтом. Он может позволить пол­ную свободу, он может стать присутствием, светом, радостью. Он не думает менять пациента, а пациент при этом изменится. Он не прилагает ни малейшего усилия к тому, чтобы пациент попра­вился. Он не прилагает ни малейшего усилия к тому, чтобы по­мочь ему приспособиться к этому невротическому обществу. Он не пытается ничего делать. Он может стать присутствием, ката­лизатором. Он может стать любовью. Он может поделиться своей энергией с пациентом, он обрушит на пациента поток энергии. Помните: любовь - истинная психотерапия, все остальное — вто­ростепенно.

На свете потому столько психических больных, что их не любили. Ни­кто их не любил, вот почему они впали в неистовство. Они поте­ряли связь со своим центром, потому что центрированным ста­новятся только в состоянии любви. Их болезнь — не главная про­блема; главная проблема, причина в том, что их никогда не лю­били, они никогда не были окружены любовью. Поэтому психи­атр даос просто дарит свою любовь, свое понимание, свое виде­ние. Он делится своей энергией, но никоим образом не вмешива­ется.

Исцеление случится, но не от усилий психиатра, а от безусилия, через бездействие, через его безмерную пассивность. Знакома ли вам такая ситуация? Вы больны, вызываете доктора, он приходит, и вдруг, как только доктор входит в комнату, ваша болезнь исчезает — болезни больше нет. Он не прописывал вам никакого лекарства — одно его присутствие, его забота, его любовь. Он лишь кладет руку на голову, слушает пульс, и вы вдруг чувствуете, что это слу­чилось. А он еще ничего не делал, не давал вам лекарств, даже не поставил диагноз. Если доктор полон любви, половины болезни уже нет, а с остальной половиной, конечно, нужно что-то делать. Ведь он знает, что человек не может излечить всех и все. Исцеляет всегда Бог. Человек может стать лишь каналом исцелительной энергии — вот почему возможно исцеление. Достаточно трех-че­тырех человек, но полных любви, сидящих вокруг больного, де­ржась за руки, они поют, молятся — и вдруг больной чувствует не­слыханный прилив энергии, преображение. Что произошло? Эти четверо во взаимной любви стали проводниками божественной энергии, энергии Дао.