Кто духовную жизнь ведет над тем всегда надругаются

Но кто духовную жизнь ведет, то тем более над тем всегда надругаются. Вот тут-то не надо стыдиться, а делать так, как Бог указывает, так и молиться.

Храм есть ковчег, там отпускаются грехи

А то враг скажет: "не ходи в Храм, там над тобою смеются псаломщики, дьякон и все Священники, весь мир соблазняет, молись дома по 200 поклонов". Храм есть ковчег, как он не будет соблазнять врага, потому что там отпускаются в Храме грехи.

Кто устроит Храм, того адовы врата не одолеют никогда

В одно прекрасное время проникла мне мысль и глубоко запала в сердце. Как говорится по слову Апостола Павла “кто устроит Храм, того адовы врата не одолеют никогда”. Вот я стал неотступно Царицу Небесную просить и пришлось мне физически поработать, не один раз приходилось, крепко обнявши голову, глубоко, глубоко подумать по поводу Храма. Сам я человек безграмотный главное без средств, а Храм уже в сердце перед очами предстоит. Как это устроить? А главное молившись Царице Небесной, чтобы Она дала мне сил и не упасть духом и надеяться на Его щедрую милость, и под покров Царице Небесной.

Легко сказать: "дай на Храм 20 тысяч", а как их дать и где взять?

Легко сказать: "дай на Храм 20 тысяч", а как их дать и где взять? Надо подумать сообщиться с Господом, да побеседовать с Ним, попросить Его, чтобы не отринул своею Милостивою Щедростью и оказал мне свою радость. Говорить стану кратко о благодетелях: если подробно начать, то это будет слишком длинно.

За Богом молитва не пропадет, а за Царем служба

Так недаром говорит Святое Писание, что за Богом молитва не пропадет, а за Царем служба. И вот Божья радость совершилась на мне грешном. Я простой мужичок, когда вообще благодетелей искал, ехал из Тобольской губернии с одним рублем, посматривая по дороге по Каме, как господа лепешки валят в воду, а у меня и чайку нет на закладку. Как это было пережить! Приезжаю в Петербург. Все равно как слепой по дороге, так и я в Петербурге. Пришел первое в Александро-Невскую Лавру поклониться Мощам и за крыльцом у меня большой мешок с черным бельем. Отслужил молебен сиротский за 3 копейки и 2 копейки на свечку.

Выхожу из Александро-Невской Лавры, спрашиваю некоего Епископа Духовной Академии. Полиция подошла, "какой ты есть Епископу друг, ты хулиган, приятель". По милости Божией пробежал задними воротами, разыскал швейцара с помощью привратников. Швейцар оказал мне милость, дав в шею; я стал перед ним на колени, он что-то особенное понял во мне и доложил Епископу;

Епископ призвал меня, увидел и вот мы стали беседовать тогда. Рассказывал мне о Петербурге, знакомил с улицами и прочим, а потом с Высокопоставленными, а там дошло и до Батюшки Царя, который оказал мне милость, понял меня и дал денег на Храм.

Силен враг яму копать человеку и добрые дела в ничто ставить

Я с радостью поехал домой и обратился к Священникам о постройке нового Храма. Враг же как ненавистник добрых дел, еще не успел я доехать, всех соблазнил. Я им оказываю помощь в постройке Храма, а они ищут меня в пагубной ереси обвинить и такую чушь порют, даже нельзя высказать и на ум не придет. Вот сколь враг силен яму копать человеку и добрые дела в ничто ставить.

Любовь - это такая златница, что ей никто не может цены описать

Обвиняют меня как поборника самых низких и грязных сект и Архиерей всячески возстает. Куда трудно любовь разобрать. Как человек не был на опыте. По поводу жалости - это прямое естество. Дай - и это жалость. Пожалей — и это жалость. А любовь - это такая златница, что ей никто не может цены описать. Она дороже всего созданного Самим Господом, чего бы не было на свете, но только мало ее понимают.

Любовь сама по себе она не придет к тому человеку, который в покое и живется ему хорошо

Хотя и понимают любовь, но не как златница чистая. Кто понимает сию златницу любви, то этот человек такой премудрый, что самого Соломона научит. Многие - все мы беседуем о любви, но только слыхали о ней, сами же далеко отстоим от любви. Она пребывает наипаче у опытных людей, а сама по себе она не придет к тому человеку, который человек в покое и живется ему хорошо, хотя он и батюшка. Ведь батюшка двояко есть - есть наемник паствы, а есть такой, что сама жизнь его толкнула быть истинным пастырем и он старается служить Богу – наемник же на него всячески доносит и критикует.