Чудесное обретение места упокоения Странника Григория

Движимые любовью к Святым Царственным Мученикам и Великомученику Григорию, рабы Божий одного из московских приходов, получив благословение пастыря, отправились в Царское Село, желая помолиться на месте бывшего упо­коения праха Мученика Григория. Грозные годы немилосердного попрания прошлого сделали свое дело: место Часовни Преподобного Серафима ма­ло кто мог указать. Поездка была очень ограни­чена во времени и не было возможности отыскать старожил, знавших расположение Часовни хотя бы приблизительно. Прочитав Акафист Мученику Григорию, все разошлись в разные стороны от здания фотографии, которое было отмечено, как точный ориентир, в Дневнике Святого Государя Николая: «проехали всей Семьей мимо здания фотографии и направо к полю, где присутствовали при грустной картине: гроб с телом незабвенного Григория, убитого в ночь на 17 декабря изверга-Ми в доме Ф. Юсупова, который стоял уже опу­щенным в могилу»... Раб Божий Александр мо­лился усерднее прочих, все время повторяя про

себя: «Григорий! Ты сам укажи место!» Вне­запно, шнур от куртки зацепился за ветвь неболь -шого деревца, неподалеку от остова здания обсер­ватории. С трудом Александр распутал шнур и лишь только захотел идти далее, как шнур вновь зацепился за другой сучек рядом росшего куста. На сей раз отвязать его было труднее. Поблаго­дарив Господа за услышанное воздыхание, покло­нились месту, где «куст не отпускал», и верну­лись в Москву. Спустя некоторое время, будучи во второй раз в Царском с человеком, знавшим приблизительное место могилы Старца и весьма чтущим его, удостоверились, что оба «места» бы­ли почти рядом.

Странник Григорий любил часто повторять: «Все минет, одна правда Божия останется.... Так недаром говорит Святое Писание, что за Богом молитва не пропадет... Что завтра? Ты наш ру­ководитель, Боже. Сколько в жизни путей терни­стых! Святые места — опыт жизни, неизменный кладезь премудрости».

«Бес остается ни с чем. Боже, храни Своих»¹

Странный всему миру Григорий писал в своих чистых и ясных, отражающихся как капля воды в океане безбрежной любви и милости Божией, по­учениях: «Пути Божий неисповедимы, кажется дурно, а выходит свято. Узнаешь себя, когда умрешь, а кто при жизни себя хочет узнать,

тот глуп. Когда умрем, тогда дела наши нас докажут»¹.

Пришло время, и правда Божия о Мученике христианского долга Григории открывается миру. Сначала понемногу, через честное и добросовест­ное изучение оставшихся неискаженными мате­риалов; затем, по усердию к изучению и ознаком­лению с устным церковным преданием; и за­тем — с явной помощью Божией, по искренней молитве, святые приходят к человеку и просвеща­ют его сердце и ум. Один духоносный Старец на­шего времени сказал при вопрошании на извест­ную тему о блаженном Григории: «Без молитвы вам Мученик Григорий не откроется. Кто не молится — тому он не откроется».,. Прежде чем говорить что-либо о человеке, надобно хотя бы видеть его или слышать его: этот закон, дале­ко не духовный, принят в миру (мы не говорим о наставлениях святых отцов для нас, грешных, уп­реждающих, что не должно судить никого, хотя бы собственными очами видел согрешающим че­ловека). Блаженной памяти Григорий писал, что «лучше ошибиться в человеке в лучшую сторо­ну, нежели думать о нем хуже, чем он есть на самом деле». Для того, чтобы почувствовать ду­шу этого мученика, соприкоснуться с дивной все­прощающей глубиной его любви и жалости к че­ловеку , надобно просто взять в руки его Раз -мышления и Духовные Поучения. И если сердце не камень, то струны его отзовутся на голос «без-молвника, пустынника и смиренного созерцателя», наполняющий душу сладостью и умилением. Он

¹ Платонов О.А.Жизнь за Царя. ИзДуховного На­следия Г.Е. Распутина. М. 1999. С. 491, ФразаСтарца Григория.

¹ Платонов О.А. Жизнь за Царя. Из Духовного На-I следия Г.Е. Распутина. М. 1999. С. 511.

будет говорить с тобой, а ты — с ним. Странник преподаст тебе мудрый, но простой путь спасения от сетей диавольских; путь, многажды указуемый святыми и лишь в особой, праведному Григорию свойственной манере, начертанный из глубины его духовного опыта. В его творениях все повторяет Святых Отцов; но всякое озерцо разно отража­ет Небесный Божественный Свет. Тем же кто почитает Царственных Страдальцев не устами только, а дыханием своего исповедания Их Свя­тыми, нет надобности напоминать слова, которые при жизни Страстотерпцы говорили о Григории: это праведник святой жизни, молитвенник, странник, человек Божий, Наш Друг.

Удивительно, что для некоторых Друг Царей является врагом... По русской поговорке: скажи мне, кто твой друг, и я скажу тебе, кто ты. Свя­тая Мученица Царица Александра говорила: «Враги Нашего Друга — Наши враги», и что «преданный слуга [Царев] не смеет идти против человека, которого его Государь уважает и це­нит»¹. Если мы любим Господа, то мы любим и «друзей Его»: «Вы друзы Мои есте» (Ин. 15, |4) — говорит Господь Царственным Мученикам и Царскому Пророку Григорию.

Бесы гнали святого, бесы травили его, но пользы они не получили: Царства Небесного злые люди не отняли у Мученика Григория. Но само даже имя его — им невыносимо; оно их жжет и изгоняет. Мы были трижды очевидцами, когда одержимые злым духом люди скрежетали в неистовстве зубами и с искаженными чертами ли-

¹ Платонов ОЛ. Николай II в секретной переписке. М. 1997. С. 156.

ца кричали на фотографию Григория: «Только не это! Уберите его! Нет! Этого мы не вынесем!»... Вот сбылось и еще одно пророчество Григо­рия: «бес пользы во мне не получил и остался ни с чем».

Небесная СлаваСвятых

Царственных Мучеников

И Святого Мученика Григория

Святые Царственные Страстотерпцы и Святой Мученик Григорий Новый, в своей земной жизни воплотившие духовное единение Царя и Народа, неразлучны пребывают и в Небесных Селениях Отца Присносущного. Любящие и почитающие память Царя-Мученика не могут не любить и не почитать Друга Царей — Пророка Григория. Для Святого нашего Царя Николая Старец Григорий был равночестным членом Их Авгу­стейшей Семьи: ведь не случайно Государь, вся­кий раз как Ему советовали не приближать к Се­бе Григория, неизменно отвечал: «оставьте Нас... Это наше личное, семейное дело-»... По­сему и явлена была в откровении, бывшем иконо­писцу рабу Божию Сергию Арсеньеву, икона Нарственных Мучеников целокупно с Мучеником _л)игорием: восемь Светильников Русской Церк­ви, — прообраз будущего Воскресения Русской Земли...

«Первоначально, — рассказывает Сергий, — образ виделся мне несколько иначе. Я уже тру­дился над ним и прописал некоторые лики: Госу­даря, Императрицы и Царевны Ольги... Именно в эти дни снится мне сон, удивительный,.. Будто бы хожу я где-то по равнинам в незнакомом мес-

те, с виду напоминающем природу Западной Си­бири, Урала. Кругом широкие поля, церквушки, небольшие избы с маленькими оконцами... Но все это сопровождается необычным ощущени­ем — будто бы людей там нет совсем, все как вымерло. И вот подхожу я к такой маленькой из­бушке, совсем крохотной, темноватой с виду, а в руках держу книжечку. Точно знаю, что это письма Царицы-Мученицы Александры из зато­чения, даже помню читанное — речь шла о ка­ких-то офицерах, которые хотели спасти Царскую Семью. Стою я около этой избы и читаю, и ко­гда перевернул последнюю страницу в том месте в книге, где обычно могут помещаться иллюстра­ции, на последних белых листах склейки — фор­зац, кажется, называется, — вижу на одном из листов контурный рисунок, сделанный тонкими линиями: это была знакомая зарубежная икона Царской Семьи, писанная в Джорданвилле мона­хом , всем известная. Но как бы набросок, то -ненько, силуэтом. Вдруг слышу голос, который говорит мне: «Видишь эту иконуР Но ты не так напиши, а напиши иначе». Я смотрю на другой лист, а там икона Царственных Мучени­ков в таком виде, как она теперь у меня написа­на. Только в видении она более квадратная, а я немного ее вытянул в изображении по вертикали Сделана икона также тоненькими линиями, не в цвете, как и та, первая, только композиционно все точно как у меня сейчас.

Вся Царственная Седмерица стопами Своими покоилась как бы на легких серебристо-белых об­лаках, у каждого из Них, кроме Царевича Алек­сия, в руке мученический крест; Наследник дер­жал на уровне груди образ Спаса Нерукотворно -

го. Вверху над Их главами располагался образ иконы Божией Матери Державной, а венчал все образ Пресвятой Животворящей и Единосущной Троицы... Но сбоку была небольшая маленькая иконочка, уже в даете, не прорись-контур, а как настоящая икона. Изображение сразу вызвало чувство, что этот лик, фигура, одеяние как бы из апостольских времен. Все в цвете: хитон, гиматий, типа тоги... Хитон светло-золотистый, желтый, а гиматий — ярко-красного цвета, цвета крови, я бы сказал... И голос этот мне говорит: «А еще напиши Мученика Григория»... Я сначала уди­вился: какой мученик Григорий? Поначалу не по­нял, и стал пристально вглядываться в явленный лик, который был прежде нечетким, в некоем ту­мане. Лик становился все четче, оживал, прояв­лялся в более ярких и сочных красках... Я понял, что предо мною совершенно живое лищо Григория Ефимовича Распутина. Скорбный такой лик...

И тут я проснулся... Подумал, писать — не писать, сомнения какие-то вдруг появились, но помолился и понял, что это — от Господа и нельзя ослушаться».

Когда Господь сподобил увидеть эту икону, писанную' по откровению, бывшему Свыше, многое стало более ясным и очевидным. Так все­гда бывает: душевное восприятие, при соприкос­новении с отражением в иконе Небесной Славы Царственных Мучеников, воспаряет к духовному прочтению образа. Каждый воспринимает в своей мере, и здесь нет ограничений и жестких форм. Сквозь образ, предстоящий на иконе, с душой человека соприкасается Первообраз.

Духовные основы написания иконы способст­вуют духовному восприятию ее. Иконописцы не

применяют обычной перспективы, помещают в одной плоскости явления и образы, в действи­тельности расположенные в разных временных и пространственных плоскостях. На иконе мы мо­жем видеть одновременно рождение и успение Святого, прижизненные подвиги и страдания его, так же как чудеса и знамения по блаженной кон­чине...

Икона — объединяет все духовное, земное и небесное... Она влечет человеческую душу по степеням восхождения от создания образа Свято­го — к Первообразу — Триединому Божеству, указывая путь отречения от своей воли, от собст­венного «я», научая очищать себя от страстей ис­полнением Заповедей Евангельских и тем самым приуготовляя к стяжанию Духа Святого Божия. Основная цель при создании иконы — раскрыть смысл и значение христианской жизни, постиг­нутые уже святыми и возможные для пости­жения грешными людьми: «Сын божий для того сделался Сыном Человеческим, чтобы нас, челове-ков, соделать сынами Божиими, возводя род наш по Благодати в то, что Сам Он есть по естеству, рождая нас свыше Благодатию Святаго Духа»¹.

Образ Святых Царственных Мучеников, кото­рый как-то естественно стал именоваться Небес-ная Слава Святых Царственных Мучеников и Мученика Григория, вмещает в себя известную полноту.

На этой иконе блаженной памяти Мученик Григорий написан более традиционно и канонич­но, как древние Святые, это соответствует его

* Се. Симеон Новый Богослов. Творения. М. 1890. Т. 2. С. 547.

пророческому служению; он как бы более удален от нас и медленно и постепенно приближается к молящемуся, одновременно будто бы спускаясь на землю. Непонятый и отвергнутый многими, ума­ленный от злобного мира, он смиренно и кротко несет свой мученический Крест, предстоя одесную Царского Креста. Фигуры Царственных Стра­дальцев явно расположены на иконе в виде Кре­ста, начертанного на Небесном Своде. Крест Царственных Святых покоится на серебри^то-го-лубоватой ослепительной белизне воздуха, как будто на воздусех, где пред концом мира должен просиять Животворящий Крест Христов, а затем начнется Страшный Суд Божий. Пророк Григо­рий, предстоящий одесную Царского Креста, упо­добляется Пророку Иоанну Предтече, предстоя­щему одесную Бесчестного Креста Господня. В левой руке он держит ключ, рука слегка припод­нята в движении — Святой смиренно протягивает ключ молящемуся, как бы говоря, что это ключ к открытию и принятию святости Царственных Мучеников. Ведь по сию пору некоторые отрица­ют Их святость и требуют доказательств. Одно­временно с этим, Мученик Григорий кротко упре­ждает, что невозможно отделять его от Царствен­ных Страд'альцев.

Святой Григорий всегда с Ними: как это было при жизни, так и по восхождении в Небесный Иерусалим. Праведный Григорий — ключ к вос­приятию Царской Семьи.

Образ Спаса Нерукотворного — образ спасе­ния Святой Руси, который всегда осенял стяги и знамена Русского Воинства, этот образ спас в 1888 году во время крушения поезда в Борках Царскую Семью.

88в%$8в%%вЗвЗаЗВ%%8^^

3$

Крестообразная сияющая радуга, в сердце ко­ей находятся иконы Матери Божией и Святой Троицы — знаменование крестообразной радуги прощения русскому народу, как некогда явлением радуги после Всемирного потопа Господь простил согрешившее человечество.

Матерь Божия Державная — Царица и Хра­нительница Российской Державы, после отверже­ния от Царя русского народа держит в Своих Пречистых дланях скипетр и державу. Эта икона была явлена в Коломенском в день отречения на-рода от Царя — страшного второго марта 1У1/ года. Царица Небесная восприняла из рук 11ома-занника Божия Царя Николая Царскую власть над Русской Землей... Неслучайно, возле места последних страданий Царственных Мучеников — в мощах — у Ганиной Ямы были найдены крест Государя и икона Божией Матери, вся исколотая штыками, а на обороте ее значилась надпись «Великодержавна я»¹.

Российский Архив. Т. 8. М. 1998. С. 305.

МОЛИТВЕННОЕ ПРЕДСТАТЕЛЬСТВО И

ЕВАНГЕЛЬСКАЯ ЛЮБОВЬ СТАРЦА ГРИГОРИЯ К БЛИЖНИМ