Откровенные рассказы странника.

( ОТРЫВКИ ИЗ КНИГИ -- О САМОМ ВАЖНОМ. )

РАССКАЗ ПЕРВЫЙ.

Я по милости Божией человек-христианин, по делам великий грешник, по званию безприютный странник, самого низкого сословия, скитающийся с места на место. Имение мое следующее: за плечами сумка сухарей, да под пазухой Священная Библия; вот и все. В двадцать четвертую неделю после Троицына дня пришел я в церковь к обедне помолиться; читали Апостол из послания к Солунянам, зачало 273, в котором сказано: непрестанно молитеся. Сие изречение особенно вперилось в ум мой, и начал я думать, как же можно безпрестанно молиться, когда необходимо каждому человеку и в других делах упражняться для поддерживания своей жизни? Справился в Библии, и там увидел собственными глазами то же, что слышал – и именно, что НАДО -- непрестанно молиться [1 Сол. 5, 16], молиться на всякое время духом [Еф. 6, 18. 1 Тим. 2, 8], воздевать молитвенные руки на всяком месте. Думал, думал, не знал, как решить.

Что мне делать, – подумал я, – где сыскать, кто бы растолковал мне? Пойду ходить по церквам, где славятся хорошие проповедники, авось там услышу себе вразумление. И пошел. Много слышал хороших проповедей о молитве. Но все они были наставления о молитве вообще; что есть молитва; как необходимо молиться; какие плоды молитвы; а о том, как -- преуспеть в молитве, никто не говорил. Была проповедь о молитве духом и о непрестанной молитве; но как дойти до такой молитвы, не было указано. Так слушание проповедей и не привело меня к желаемому. Почему, наслушавшись их и не получив понятия, как непрестанно молиться, я уже не стал слушать публичных проповеданий, а решился при помощи Божией искать опытного собеседника, который бы растолковал мне о непрестанной молитве.

Долго я странствовал по разным местам: все читал Библию, да расспрашивал, нет-ли где какого духовного наставника или опытного водителя? По времени сказали мне, что в одном селе живет уже давно господин и спасается: имеет в доме своем церковь, никуда не выезжает и все Богу молится, да безпрестанно читает душеспасительные книги. Услышавши это, я уже не шел, а бежал в сказанное село; и добрался до помещика.

– Какую имеешь до меня нужду? – спросил он меня.

Я слышал, что вы человек богомольный и разумный; потому и прошу вас, ради Бога, растолковать мне, что значит сказанное у Апостола: непрестанно молитеся, и каким образом можно непрестанно молиться? Желательно мне сие узнать, а понять никак не могу.

Барин помолчал, пристально посмотрел на меня, да и говорит: непрестанная внутренняя молитва есть безпрерывное -- стремление духа человеческого к Богу. Чтобы успеть в сем сладостном упражнении, следует ЧАЩЕ -- просить Господа, чтоб НАУЧИЛ Он -- непрестанно молиться. Молись больше и усердней, молитва сама собою откроет -- тебе, каким образом может быть непрестанною; для сего потребно свое время.

Сказавши это, он велел накормить меня, дал на дорогу и отпустил. И не растолковал.

Опять я пошел; думал, читал, размышлял о том, что сказал мне барин и не мог-таки понять; а хотел очень уразуметь, так что и ночи не спались. Прошел верст двести и вот, вхожу в большой губернский город. Увидел там монастырь. Остановившись на постоялом дворе, услышал, что в этом монастыре настоятель добрейший, богомольный и странноприимный. Пошел к нему. Он принял меня радушно, посадил и начал угощать.

Отче святый! – сказал я, – угощение мне не нужно, а я желаю, чтоб вы дали мне духовное наставление, как спастись?

Ну как спастись? Живи -- по Заповедям, да молись Богу, вот и будешь спасен!

Я слышу, что НАДО непрестанно -- молиться, но не знаю как непрестанно молиться, и не могу даже понять, что значит -- непрестанная молитва. Прошу вас, отец мой, растолковать мне это.

Не знаю, любезный брат, как еще растолковать тебе. Э! Постой, есть у меня книжка, там растолковано; и вынес святителя Дмитрия духовное обучение внутреннего человека. Вот, читай на этой странице.

Я начал читать следующее: «оные Апостольские словеса: непрестанно молитеся – должно разуметь о творимой умом -- молитве: ум должен всегда вперен быть в Бога и непрестанно ему молиться».

Растолкуйте мне это, каким образом ум всегда может быть вперен в Бога, не отвлекаться и непрестанно молиться. Это весьма мудрено, разве кому сам Бог так даст, сказал настоятель. И не растолковал.

Переночевавши у него, и на утро поблагодаривши за ласковое станноприятие, я двинулся далее в путь, и сам не зная куда. Горевал о своем непонятии, да для отрады читал св. Библию. Шел так дней пять по большой дороге; наконец, под вечер, нагнал меня какой-то старичок, по виду как будто из духовных.

На вопрос мой он сказал, что он схимонах из пустыни, которая верстах в 10, в сторону от большой дороги, и звал меня зайти с ним в их пустыню. У нас, говорил, странников принимают, успокаивают н кормят вместе с богомольцами на гостинице.

Мне что-то не хотелось заходить, и я отвечал на приглашение его так: покой мой зависит не от квартиры, а от духовного наставления; за пищей же я не гонюсь, у меня много сухарей в сумке.

А какого рода ты ищешь наставления и в чем недоумеваешь? Зайди, зайди, любезный брат, к нам; у нас есть опытные старцы, могущие дать духовное окормление и наставить на путь истинный, при свете слова Божия и рассуждения св. отцов.

Вот видите, батюшка, около году тому назад, как я, бывши у обедни, услыхал в Апостоле таковую заповедь: непрестанно молитеся. Не умея этого понять, я начал читать Библию. И там, также во многих местах нашел повеление Божие, что НАДО -- непрестанно молиться, всегда, на всякое время, на всяком месте, не токмо при всех занятиях: не токмо в бодрствовании, но даже и во сне. Аз сплю, а сердце мое бдит [Песн. песн. 5, 2]. Это очень удивило меня, и я не мог понять, как можно сие -- исполнить и какие к тому способы; сильное желание и любопытство возбудилось во мне; и день и ночь из ума моего сие не выходило. А посему я стал ходить по церквам, – слушать проповеди о молитве; но сколько их ни выслушал, ни в одной не получил наставления, как непрестанно молиться; все только говорено было о приготовлении к молитве или плодах ее и подобное, не научая, как непрестанно молиться и что значит -- таковая молитва. Я часто читал Библию и ею проверял слышанное; но не находил этого познания. И так я до сих пор остался в недоумении и безпокойстве.

Старец перекрестился и начал говорить: благодари Бога, возлюбленный брат, за сие открытие Им в тебе -- непреодолимого ВЛЕЧЕНИЯ -- к познанию непрестанной молитвы. Познай в сем звание Божие и успокойся, уверившись, что до сего времени совершалось над тобою испытание согласия твоей воли на глас Божий, и даваемо было разуметь, что не мудростию мира сего, и не любознательностию внешнею достигают небесного света, непрестанной внутренней молитвы, но напротив, нищетою духа и деятельным опытом обретается оное в простоте сердца. А посему нисколько не удивительно, что ты не мог слышать о существенном деле молитвы, и познать науку, как достичь непрестанного действия оной.

Да и правду сказать, хотя не мало проповедуют о молитве, и много есть о ней поучений различных писателей, но поскольку все их рассуждения основаны на умозрении, на соображениях естественного разума, а не на деятельной опытности, то более они и поучают о принадлежностях молитвы, нежели о сущности самого предмета. Иной прекрасно рассуждает о необходимости молитвы; другой – о ее силе и благотворности: третий о средствах к совершенству молитвы, то есть о том, что для молитвы необходимо нужно усердие, внимание, теплота сердца, чистота мысли, примирение со врагами, смирение, сокрушение и проч. А что такое молитва? И как научиться молиться? – на сии, хотя и первейшие и самонужнейшие вопросы, весьма редко у проповедников сего времени можно находить обстоятельные объяснения; поелику они труднее для понятия всех вышеисчисленных их рассуждений и требуют таинственного ведения, а не одной токмо школьной научности.

Прискорбно, что суетная мудрость заставляет измерять Божие -- мерилом человеческим. Многие о деле молитвы рассуждают -- совсем превращенно, думая, что приуготовительные средства и подвиги производят молитву, а не сама МОЛИТВА -- рождает подвиги и все добродетели. В сем случае они - плоды или последствия молитвы -- НЕПРАВИЛЬНО принимают за средства и способы к оной, и сим унижают силу молитвы. И это совершенно противно -- священному писанию: ибо Апостол Павел дает наставление о молитве: молю убо прежде всех (прежде всего) творити молитвы [1 Тим. 2, 1]. – Здесь первое наставление в изречении Апостола о молитве есть то, что он поставляет дело молитвы ПРЕЖДЕ -- всего: молю прежде всех творити молитвы.

Много дел благих, которые требуются от христианина, но дело молитвы должно быть ПРЕЖДЕ -- всех дел, потому что без нее – НЕ МОЖЕТ совершиться никакое другое дело благое. Не можно БЕЗ молитвы -- найти путь ко Господу, уразуметь -- истину, распять плоть со страстьми, просветиться в сердце светом Христовым и соединиться без частой молитвы.

Я говорю частой, ибо и совершенство и правильность молитвы вне нашей возможности. Следственно только частость, всегдашность оставлена на долю нашей возможности, как средство -- к достижению молитвенной чистоты, которая есть матерь всякого духовного блага. Стяжи матерь, и произведет тебе чад, говорит св. Исаак Сирин, НАУЧИСЬ -- приобрести первую молитву и легко -- исполнишь все добродетели. А об этом-то и неясно знают и немного говорят мало знакомые с практикою, и с таинственными учениями св. отцов.

В сем собеседовании мы нечувствительно подошли почти к самой пустыне. Чтобы не упустить мне сего мудрого старца, а скорее получить разрешение моего желания, я поспешил сказать ему: сделайте милость, честнейший батюшка, объясните мне, что значит -- непрестанная внутренняя молитва, и как научиться оной: я вижу, что вы подробно и опытно это знаете.

Старец принял сие мое прошение с любовию и позвал меня к себе: зайди теперь ко мне, я дам тебе книгу св. отцов, из которой ты ясно и подробно можешь уразуметь и научиться молитве, при помощи Божией.

Мы вошли в келию, и старец начал говорить следующее: непрестанная внутренняя Иисусова молитва есть безпрерывное, никогда не престающее призывание Божественного имени Иисуса Христа устами, умом и сердцем, при воображении всегдашнего Его присутствия, и прошении Его помилования, при всех -- занятиях, на всяком месте, во всяком -- времени, даже и во сне. Она выражается в таковых словах: Господи, Иисусе Христе, помилуй мя!

И если кто ПРИВЫКНЕТ -- сему призыванию, то будет ощущать -- великое утешение, и потребность -- творить всегда сию молитву так, что уже без молитвы и быть не может, и она уже сама собою -- будет в нем изливаться.

Теперь понятно ли тебе, что есть непрестанная молитва? – Очень понятно, отец мой! Бога ради научите меня, как ее достигнуть! – воскликнул я от радости.

Как научиться молитве, о сем ПРОЧТЕМ -- вот в этой книге. Сия книга называется Добротолюбие. Она СОДЕРЖИТ в себе полную и подробную науку -- о непрестанной внутренней молитве, изложенную двадцатью пятью св. отцами, и так высока и полезна, что почитается главным и первейшим наставником в созерцательной духовной жизни, и, как выражается преподобный Никифор, «без труда и потов в спасение вводит».

– Неужели она выше и святее Библии? – спросил я.

– Нет, она не выше и не святее Библии, а содержит в себе светлые объяснения того, что таинственно содержится в Библии, и не удоборазумно по высоте своей для нашего недальновидного ума. Я представляю тебе сему пример: солнце есть величайшее светило; но ты не можешь созерцать и рассматривать его простым, незащищенным глазом. Потребно известное искусственное стекло, хотя в миллионы раз меньшее и тусклейшее солнца, чрез которое мог бы ты рассматривать солнце, восхищаться и принимать пламенные лучи его. Так и священное писание ЕСТЬ -- блистательное солнце, а Добротолюбие – то потребное стекло.

Теперь слушай – я буду читать, каким образом научиться непрестанной внутренней молитве. – Старец раскрыл Добротолюбие, отыскал наставление св. Симеона нового Богослова и начал: «сядь безмолвно и уединенно, преклони главу, закрой глаза; потише дыши, воображением смотри внутрь сердца, своди ум, т. е. мысль из головы в сердце. При дышании говори: „Господи Иисусе Христе, помилуй мя“, тихо устами, или одним умом. Старайся отгонять помыслы, имей спокойное терпение, и чаще повторяй сие занятие».

Потом старец все сие мне растолковал, показал сему пример, и мы еще прочли из Добротолюбия св. Григория Синаита, да и преподоб. Каллиста и Игнатия. Все прочтенное в Добротолюбии старец мне растолковал и своим еще словом. Я с восхищением внимательно слушал все, поглощал памятию и старался как можно подробнее все помнить. Так мы просидели всю ночь и не спавши пошли к заутрени.

Старец, отпуская меня, благословил и сказал, чтоб я, учась молитве, ходил к нему с простосердечным исповеданием и откровением, ибо без поверки наставника самочинно заниматься внутренним деланием неудобно и малоуспешно.

Стоя в церкви, я чувствовал в себе -- пламенное усердие, чтобы как можно прилежнее изучить внутреннюю непрестанную молитву и просил о том Бога, чтобы Он помог мне. Потом думал, как же я буду ходить к старцу на совет или на дух с откровением; ведь на гостинице больше трех дней жить не дадут, около пустыни квартир нет?.. Наконец, услышал, что версты за 4 есть деревня. Пришел туда искать себе места; и по счастию моему Бог показал мне удобство. Я нанялся там на все лето у мужика стеречь огород, с тем, чтобы и жить мне в шалаше на сем огороде одному. Слава Богу! – нашел спокойное место. И так стал жить и учиться, по показанному мне способу, внутренней молитве, да похаживать к старцу.

С неделю я занимался в уединении на огороде изучением непрестанной молитвы, точно так, как растолковал мне старец. Вначале как будто дело и пошло. Потом почувствовал большую -- тягость, лень, скуку, сильный сон, и разные помыслы тучею надвигались на меня.

Со скорбию я пошел к старцу и рассказал ему мое положение. Он, любезно встретивши меня, начал говорить: это, возлюбленный брат, НАЧАЛАСЬ -- война против тебя темного мира, которому ничто в нас так не страшно, как сердечная молитва, и потому он всячески СТАРАЕТСЯ, чтобы помешать тебе, и отвратить -- от изучения молитвы. Впрочем, и враг действует не иначе, как по воле Божией и попущению, сколько это для нас нужно. Видно еще потребно тебе испытание -- к смирению; а потому еще и рано с неумеренным рвением касаться -- высшего сердечного входа, дабы не впасть в духовное корыстолюбие.

Вот я тебе прочту об этом случае наставление из Добротолюбия. Старец отыскал учение преподобного Никифора монашествующего, и начал читать: «если несколько потрудившись, ты не возможешь войти в страну сердечную так, как тебе было растолковано, то сделай, что я скажу тебе, и при помощи Божией найдешь искомое. Знаешь, что способность словопроизношения находится у каждого человека в гортани. Сей способности, отгоняя помыслы (можешь, если захочешь) и дай безпрестанно говорить сие: Господи Иисусе Христе, помилуй мя! – и понудься всегда произносить оное. Если некоторое время в сем пробудешь, то отверзется тебе чрез сие и сердечный вход без всякого сомнения. Это дознано по опыту».

Вот слышишь, как наставляют св. отцы в сем случае, сказал старец. А потому, ты должен теперь с доверенностью принять заповедь, сколь можно более творить устную Иисусову молитву. Вот тебе четки, по коим совершай на первый раз хоть по три тысячи молитв в каждый день.

Стоишь ли, сидишь ли, ходишь ли, или лежишь, безпрестанно говори: Господи Иисусе Христе, помилуй мя, – не громко и не спешно; и непременно выполняй по три тысячи в день, не прибавляй и не убавляй. Бог поможет тебе через сие достигнуть и непрестанного сердечного действия.

С радостию я принял сие его приказание и пошел в свое место. Начал исполнять верно, и в точности, как научил меня старец. Дня два мне было трудновато, а потом, так СДЕЛАЛОСЬ -- легко и желательно, что когда не говоришь молитвы, являлось какое-то требование, чтобы опять творить Иисусову молитву, и она стала произноситься удобнее и с легкостию, не так уже, как прежде с понуждением.

Я объявил о сем старцу, и он сказал мне по шести тысяч молитв совершать в день, сказав: будь спокоен и токмо, как можно вернее, старайся выполнить заповеданное тебе число молитв: Бог сотворит с тобою милость.

Целую неделю я в уединенном моем шалаше проходил каждодневно по шести тысяч Иисусовых молитв, не заботясь ни о чем и не взирая на помыслы, как бы они не воевали; только о том и старался, чтобы в точности выполнить старцеву заповедь, И что же? – так привык к молитве, что если и на краткое время перестану ее творить, то чувствую, как бы чего-то не достает, как бы что-нибудь потерял; начну молитву, и опять в ту же минуту сделается -- ЛЕГКО и отрадно. Когда встретишься с кем-нибудь, то и говорить уже не охотно, и все хочется быть в уединении, да творить молитву; так привык к ней в неделю.

Дней через десять старец сам пришел навестить меня; я объяснил ему моё состояние. Он, выслушавши, сказал: вот ты теперь ПРИВЫК -- к молитве, смотри же, ПОДДЕРЖИВАЙ и усугубляй эту привычку, не теряй времени втуне, и с Божией помощью решись не упустительно совершать -- по двенадцати тысяч молитв в день; держись уединения, вставай пораньше, да ложись попозднее, чрез каждые две недели ходи ко мне на совет.

Стал я так поступать, как повелел мне старец, и на первый день едва-едва успел в поздний вечер окончить мое двенадцатитысячное правило. На другой день совершил его легко и с удовольствием. Сперва чувствовал при безпрестанном изрекании молитвы усталость, или как бы одеревенение языка и какую-то связанность в челюстях, впрочем приятные, потом легкую и тонкую боль в небе рта, далее ощутил небольшую боль в большом пальце левой руки, которою перебирал четки, и воспламенение всей кисти, которое простиралось и до локтя и производило приятнейшее ощущение. Притом все сие понуждало к большему творению молитвы. И так ден пять исполнял верно по двенадцать тысяч молитв и вместе с привычкою получил приятность и охоту.

Однажды, рано поутру, как бы разбудила меня молитва. Стал, было, читать утренние молитвы, но язык не ловко их выговаривал, и все желание само собою стремилось, чтобы творить Иисусову молитву. И когда ее начал, как СТАЛО -- легко, отрадно, и язык и уста как бы сами собою выговаривали без моего понуждения! Весь день провел я в радости и был как бы отрешенным от всего прочего, и с легкостью окончил двенадцать тысяч молитв в ранний вечер. Очень хотелось и еще творить молитву, но не смел более приказанного старцем. Таким образом и в прочие дня я продолжал -- призывание имени Иисуса Хряста с легкостью и влечением к оному.

Потом пошел к старцу на откровение и рассказал ему все подробно. Он, выслушавши, начал говорить: слава Богу, что ОТКРЫЛАСЬ в тебе -- охота и легкость молитвы. Это дело естественное, приходящее от частого упражнения и подвига, подобно как машина, у которой дадут толчек главному колесу, после долго сама собою действует; а чтобы продлить ее движение, надо колесо подмазывать, да подталкивать. Вот видишь ли, какими превосходными способностями человеколюбивый Бог снабдил чувственную натуру человека, какие могут являться ощущения и вне благодати и не в очищенной чувственности и в греховной душе, как уже сам ты это испытал? А колико превосходно, восхитительно, когда кому благоволит Господь открыть дар самодействующей духовной молитвы и очистить душу от страстей? Это состояние не изобразимо, и открытие этой молитвенной тайны есть предвкушение -- сладости небесной на земле. Сего сподобляются в простоте любвеобильного сердца ищущие Господа! Теперь разрешаю тебе: твори молитву сколько хочешь, как можно более, все время бодрствования старайся посвящать молитве и уже без счисления призывай имя Иисуса! Христа, смиренно предавая себя в волю Божию и от Него ожидая помощи: верую, что Он не оставит тебя и управит путь твой.

Принявши это наставление, я все лето провождал -- в безпрестанной устной Иисусовой молитве, и был покоен. Во сне почасту грезилось, что творю молитву. А в день, если случалось с кем встретиться, то все без изъятия представлялись мне так любезны, как бы родные, хотя и не занимался с ними. Помыслы сами собою -- совсем СТИХЛИ, и ни о чем я не думал, кроме молитвы, к слушанию которой начал склоняться ум, а сердце само-собою по временам НАЧАЛО -- ощущать теплоту и какую-то приятность.

Когда случалось приходить в церковь, то длинная пустынная служба КАЗАЛАСЬ -- краткою, и уже не была -- утомительна для сил, как прежде. Уединенный шалаш мой представлялся мне великолепным чертогом, и я не знал, как благодарить Бога, что Он мне такому окаянному грешному послал такого спасительного старца и наставника.

Но недолго я пользовался наставлениями моего любезного и богомудрого старца, – в конце лета он скончался. Я, со слезами простившись с ним, поблагодарив его за отеческое учение меня окаянного, выпросил себе после него на благословение четки, с которыми он всегда молился. Итак, я остался один. Наконец, и лето прошло, и огород убрали. Мне стало жить негде. Мужик рассчел меня, дал мне за сторожбу два целковых, да насыпал сумку сухарей на дорогу, и я опять пошел странствовать по разным местам; но уже ходил не так, как прежде с нуждою; призывание имени Иисуса Христа -- веселило меня в пути, и все люди стали до меня добрее, казалось, как будто все меня стали любить.

Однажды стал я думать, куда мне девать полученные за хранение огорода деньги и на что мне они? Э! постой! Старца теперь нет, учить некому; куплю себе Добротолюбие, да и стану по нем учиться внутренней молитве. Перекрестился, да и иду себе с молитвой. Дошел до одного губернского города и начал по лавкам спрашивать Добротолюбие; нашел в одном месте, но и то просят три целковых, а у меня только два; поторговался, поторговался, но купец не уступил нисколько; наконец, сказал: поди вон к этой церкви, там спроси старосту церковного; у него есть старенькая этакая книга, может, он и уступит тебе за два то целковых. Я пошел и действительно купил за два целковых Добротолюбие, все избитое и ветхое; обрадовался. Кое-как починил его, обшил тряпкой и положил в сумку с моей Библией.

Вот теперь так и хожу, да творю Иисусову молитву, которая мне драгоценнее и слаще всего в свете.

Наши рекомендации