Решение, основанное на иджтихаде и таклиде
Муджтахид и мукаллид
Таклид — это следование какому-то муджтахиду, в принятом им вынесенному им правовому решению без доказательства, основываясь лишь на авторитете этого ученого.
Согласно правилам фикха (мусульманскому праву), все мусульмане делятся на муджтахидов (те, кто могут совершать иджтихад) — им запрещено делать таклид (следовать другому муджтахиду) и мукаллидов (те, кто не удовлетворяет условиям муджтахида) — эти люди обязательно должны следовать чьим-либо фетвам. Но часть ученых выделяют средний уровень, — это такой человек, который может выносить фатвы но не по всем вопросам права, а только по тем в которых у него есть соответствующие знания и подготовка. Такому человеку допустимо самому совершать иджтихад в тех вопросах, которыми он владеет, а в тех, в которых он не разбирается, следовать за муджтахидом.
Иджтихад не является обязанностью каждого отдельного мусульманина. Иджтихад — это обязанность, во-первых, по способностям, а во-вторых, если хотя бы один мусульманин занялся иджтихадом, то со всех остальных эта обязанность снимается [В данном случае подразумевается такие понятия фикха, как фард кифайя и фард уайн. В фикхе существует разделение всех обязанностей мусульман перед Аллахом на личные обязанности каждого отдельно взятого человека (фард уайн), исполнять фард уайн обязан каждый совершеннолетний, разумный мусульманин, это, например, молитва, закят и многие другие обязанности. Фард кифайя — это обязанности, возложенные на всю мусульманскую общину в целом; Аллах возлагает их на всех мусульман, но если хотя бы один мусульманин выполнит их, то со всех остальных выполнение этих обязанностей снимается. Если же ни один человек не выполнит фард кифайя, то грех возлагается на всю общину. Примером этого служат следующие обязанности: похоронить умершего мусульманина, заниматься дааватом, иджтихадом и некоторые другие.]. Если же люди проявят в этом деле небрежность, то они ослушаются Аллаха и приблизятся к великой опасности.
В том случае, если по одному вопросу два муджтахида вынесут два решения, и эти решения противоречат друг другу, то ни один из них не должен подражать другому.
Даже если первоначально муджтахид вынесет решение по какому-либо случаю, и этот иджтихад приведет к дозволению или запрету чего-либо, а затем через некоторое время он вновь будет рассматривать этот же случай, то он не обязан придерживаться своего первого иджтихада. Смысл этого состоит в том, что при втором иджтихаде муджтахид может узнать такие доводы, о которых он не знал при первом. Возможно, он по-другому рассмотрит ситуацию или поймет, что первоначально он что-либо упустил. Исходя из всех этих причин, у муджтахида всегда есть возможность отказаться от своего первого мнения или внести в него изменения.
Что же касается простого человека, то он должен подражать муджтахиду. Это — правило. Однако ученые двух мазхабов [Мазхаб — богословско-правовая школа.] не допускают, чтобы рядовой ханафит следовал чему-либо, кроме мазхаба Абу Ханифы, а рядовой шафиит — чему-либо, кроме мазхаба аш-Шафии. Это мнение основывается на том, что у простого человека нет мазхаба, его мазхаб — это то, чему он обучается у своего учителя.
Такие «правила» стали действовали в период застоя и упадка в фикхе, это было время слепого таклида, когда мусульмане разделились на мазхабы и ревностно следовали каждый своему. Я считаю, что это является фанатизмом, который недопустим в Исламе. Общеизвестно, что ни во времена сподвижников, ни во времена последователей не было такого явления, как слепой таклид. Ученые учились друг у друга, следовали фатвам разных шейхов, и главным для них было — установить истину и найти самое твердое основание в принятом решении. Вообще эта тема является предметом для отдельной книги. Многие ученые написали свои работы, стараясь разъяснить суть этого вопроса. Я же следую мнению, что мусульмане не должны впадать в две крайности. Первая — это мнение невежд о том, что достаточно иметь Коран, 6-7 сборников хадисов Пророка и с их помощью всякий мусульманин сможет сам выносить решение по любому вопросу фикха. Это признаки гордыни и необразованности. Пусть тот, кто так считает, посмотрит, сколько нюансов надо учесть, чтобы вынести верное решение хотя бы по одному вопросу, или попробует вынести решение по тем многочисленным проблемам, которые возникли в наше время, и при этом привести убедительные доказательства своего мнения. Вторая крайность — фанатичное следование какому-то одному мазхабу и безосновательный отказ признавать решения, принятые ученым другого мазхаба, хотя они были приняты на основе твердых источников шариата. Я не говорю о том, что мусульманину не дозволено всегда и во всех ситуациях руководствоваться каким-то одним мазхабом, это является разрешенным и даже желательным делом. Но не следует слепо следовать «своему» мазхабу лишь по той причине, что он «свой». Я думаю, что мусульманину можно одновременно следовать фатвам разных мазхабов, основываясь на своем личном выборе. Главное, чтобы все эти фатвы имели твердую шариатскую основу и убедительные доказательства. Это мнение я основываю на практике сподвижников и последователей, ведь не известно, чтобы кто-то из них следовал только фатвам ибн Масуда, или ибн Умара, или Али. Напротив, их практика говорит о том, что для них не имело принципиального значения, у кого они получают ответ на свой вопрос, главным для них было то, что учителя обосновывали свои высказывания Кораном или хадисами Пророка.
Подведем итог: тот, кто не является муджтахидом, обязан подражать какому-либо муджтахиду, а не следовать собственным, возможно ошибочным и необоснованным решениям, но при этом не впадать в крайности, считая, что подражать допустимо только одному мазхабу. Но это правило применимо только к отдельному человеку и к его личному выбору в той или иной жизненной ситуации, что касается деятельности шариатских судов, то это отдельный, выходящий далеко за пределы нашего рассмотрения вопрос.
Если в каком-то городе есть два муджтахида, то простой человек должен самостоятельное решить, чьим фатвам [Фатва — (от араб. разъяснение) в фикхе под фатвой понимается религиозно-правовое решение, пояснение, заключение, рекомендация по поводу того, каким образом необходимо действовать мусульманину в той или иной ситуации.] он будет следовать. Свой выбор он должен сделать добровольно, учитывая качества обоих муджтахидов. Если какой-то муджтахид вынесет решение на основе своего мазхаба, и его утвердит главный судья города, то такое решение становится обязательным для последователей всех мазхабов в этом городе. В основном это относится к вопросам, когда судья подтверждает решение муджтахида касательно вступления во владение, договоров, и тому подобных ситуаций.
Категории муджтахидов
Муджтахиды из числа наставников общины бывают двух видов: это «люди хадиса» и «сторонники самостоятельного суждения».
«Люди хадиса» — это: Малик ибн Анас, Мухаммад ибн Идрис аш-Шафии, Суфьян ас-Саури, Ахмад ибн Ханбал, Дауд ибн Али аль-Исфахани. Их называют «людьми хадиса» потому, что они занимались собиранием хадисов Пророка Мухаммада. Свои решения они обосновали достоверными хадисами, и старались не пользоваться кыййасом, если по поводу схожего случая имелся хадис Пророка.
Аш-Шафии говорил: «Если вы нашли у меня решение и нашли хадис, противоречащий моему решению, то знайте, что мое решение — это тот хадис». Его последователями были Абу Ибрахим Исмаил ибн Яхья аль-Мазини, ар-Рабии ибн Сулайман аль-Джизи, Хармала ибн Яхья ат-Туджиби, ар-Рабии ибн Сулайман ал-Муради, Абу Якуб аль-Бувайти, аль-Хасан ибн Мухаммад ибн Сабах аз-Зафарани и другие. Они ничего не добавляли к его иджтихаду, и не противоречили ему, а использовали его решения и его метод извлечения решений.
«Сторонники самостоятельного суждения» — в основном жители Ирака, последователи Абу Ханифы ан-Нуамана ибн Сабита. Это Мухаммад ибн аль-Хасан, Абу Юсуф Якуб ибн Ибрахим ибн Мухаммад аль-Кади, Зуфар ибн аль-Хузайл, аль-Хасан ибн Зияд ал-Лулули и другие.
«Сторонниками самостоятельного суждения» их называют потому, что больше всего они старались овладеть кыййасом и понять исходный смысл какого-либо шариатского постановления и после того, как они вникнут в его суть, обосновывать другие схожие случаи. Иногда они предпочитали явный кыййас единичным хадисам. Абу Ханифа говорил: «Мы знаем, что это кыййас, и это лучшее из того, что мы могли сделать. Кто смог сделать нечто другое, тот имеет то, что он понял, а мы имеем то, что поняли мы».
Последователи Абу Ханифы добавляли к его иджтихаду свой иджтихад, порой даже противореча его решениям. Вопросы, в которых они разошлись, известны.
Различие и увещание
Между этим двумя школами существуют многочисленные разногласия по второстепенным вопросам права. Об этом у них написаны книги и ведутся споры. Высшего предела споры достигли вокруг различных предположений, как будто эти люди имели твердые убеждения и достоверные доказательства. Тем не менее, из этого не следует ни обвинение в неверии, ни обвинение в заблуждении. Напротив, каждый муджтахид прав в своем методе и в своем решении, как было сказано выше.
В данной главе необходимо затронуть некоторые вопросы, возникшие в наше время. По вопросам основ религии и второстепенным вопросам права было написано множество различных книг и высказано огромное количество самых разнообразных мнений. Вкратце постараемся упомянуть некоторые этапы в развитии науки фикх.
Во времена Пророка и праведных халифов среди мусульман по сути не существовало разногласий в вышеуказанных вопросах, потому что халиф совмещал в себе всю власть в государстве, его решение и было тем мазхабом, которого придерживались все остальные. Но после завершения этого периода и прихода к власти династии Умаййадов этому порядку навсегда пришел конец. Узурпировав власть, но, по сути, не обладая обширными религиозными знаниями и не удовлетворяя должности халифа, умаййадские, а позднее и аббасидские халифы отделились от исламской науки (тафсир, хадис и др.) и стали заниматься только государственно-политическими вопросами. В этот момент происходит катастрофическое отделение религии от государства. Тем не менее, государство поддерживало развитие фикха и некоторых мусульманских ученых. Но уже никогда решение авторитетного богослова не являлось строго обязательным для всего государства, а тем более, для халифа. В это время задачу вынесения правовых решений берут на себя мусульманские ученые, которые считают это своим долгом. В VIII-X вв. происходит бурное развитие науки фикх. В это время возникает большое количество мазхабов, определяются основные источники исламского права, составляются сборники хадисов и книги по фикху. Но уже не существует былого единства государства и авторитетных ученых. Наоборот, большинство ученых старались дистанцироваться от власти, отказываясь от постов, подарков и должностей, многие из них так или иначе пострадали от правящего режима, а некоторые находились в оппозиции власти. В этот период возникают такие мазхабы, как ханафитский, мазхаб Аузаи, маликитский, ханбалитский, зайдитский, захиритский, мазхаб аш-Шафии, ас-Саури, мазхаб Лайти, ад-Джарири, свои мазхабы возникают также у шиитов-имамитов (джафаритский), исмаилитов, хариджитов и других религиозных общин.
С течением времени и в силу различных историко-политических причин у суннитов осталось 4 мазхаба: ханафитский (распространен в Турции, Индии, Пакистане, Ираке, в некоторых странах бывшего СССР); шафиитский (в Египте, Ймене, Индонезии); маликитский (в северо-западной Африке, Бахрейне, Катаре, Кувейте); ханбалитский (его последователи в основном сосредоточены в Саудовской Аравии, где этот мазхаб является официальным, и Палестине). Все шииты-имамиты следуют джафаритскому мазхабу [Джафаритский мазхаб — его основателем шииты называют своего шестого имама Джафара ас-Садыка (700–765 г.) По времени образования является одним из самых ранних мазхабов.], у ибадитов также существует свой мазхаб.
Но после этого этапа в науке фикх наметилась другая тенденция. Это — своего рода канонизация этих мазхабов, ученые каждого из мазхабов занялись сортировкой, систематизацией и уточнением фатв своего мазхаба. Лишь изредка они выносили собственные решения, предпочитая находить решения каких-либо вопросов у своих предшественников. При осуществлении иджтихада муджтахид был обязан строго следовать методам и правилам именно своего мазхаба.
На следующем этапе произошло окончательное утверждение приверженности «своему» мазхабу, что нашло свое отражение в крайних формах таклида. И если основатели мазхабов и их ученики учились друг у друга, заимствовали друг у друга методы, вели конструктивные диспуты, то их поздние последователи отказались от этого. В это время ученые отказались от свободного иджтихада, закрыв «врата иджтихада», его место заняло слепое следование своему мазхабу (таклид). Для законности какого-либо решения муджтахид должен был не только вывести его из исламских источников, но и сделать это в строгом соответствии с правилами своего мазхаба. Каждый мазхаб старался показать свою правильность, опровергая остальные. Мазхабы все больше отдалялись друг от друга, становясь практически враждебными группировками. Дошло до того, что некоторые люди стали выдумывать или толковать хадисы Пророка в пользу истинности своего мазхаба или порочности чужого. В мечетях люди отказывались совершать молитву за имамом «чужого» мазхаба. Даже в священной Мекке появились отдельные места для молитв, предназначенные для последователей каждого из четырех (позднее и пятого — джафаритского) мазхабов. Фикх стал превращаться в некий закостенелый организм, который не мог удовлетворять запросам нового времени и решать поставленные им проблемы. Конечно же, следует сказать, что таклид появился не из прихоти или недальновидности ученых. Причины его появления заключались в том, что при отправлении судопроизводства, совершении религиозных обрядов и экономических сделок было удобнее, чтобы все это делалось в русле одного мазхаба. Ведь гораздо проще для судьи работать по одному мазхабу, чем изучать все. Во вновь образованных мусульманских государства правители по своему выбору отдавали предпочтение какому-либо из мазхабов, утверждая его в качестве официального. Для того чтобы занять пост судьи, необходимо было знать этот «официальный» мазхаб. В конечном счете, все эти факторы привели к тому, что шариатское законодательство, а вместе с ним и весь Ислам, стали обвиняться в отсталости. Многие исламские законы стали заменяться западными. На сегодняшний день ситуация такова, что исламское законодательство (шариат) не действует в полном объеме ни в одном мусульманском государстве. В некоторых странах, например, в Королевстве Саудовская Аравия, в Исламской республике Иран, большая часть законов основана на шариате; в других (Арабские эмираты, Бахрейн, Алжир) нормы шариата применяются только к некоторым общественным отношениям (семейным, наследственным); а в некоторых странах (Турция, Тунис) шариат вытеснен из жизни почти полностью. Так что «полуисламское» законодательство действует во многих странах, где большинство населения составляют мусульмане, но всеобъемлющего шариатского правления нет нигде.
Необходимо заметить, что во все времена были ученые, которые старались отказаться от фракционности и слепого следования какому-либо конкретному мазхабу.
На последнем этапе наметилась новая тенденция. Со всех сторон доносится все больше голосов в пользу реформации мазхабов, отказа от слепого следования только одному из них. Во все времена самыми активными сторонниками этого подхода были салафиты. Начиная от шейха ибн Таймии, его ученика ибн Кайима и заканчивая нашими современниками, такими как шейх Насир-ад-Дин аль-Альбани, Мухаммад Абдо, шейх Юсуф аль-Кардауи. Появились даже такие крайности, как полный отказ от всех мазхабов. Сторонники этого мнения предлагают вернуться к истинному мазхабу самого лучшего имама — Пророка Мухаммада. Они говорят: «У нас есть Коран, Сахихи Бухари и Муслима, Суннаны Абу Дауда, Тирмизи, ан-Насаи, ибн Маджа, и другие книги, содержащие хадисы Пророка. Надо брать хадисы оттуда и следовать этому, а не мазхабам, которые созданы людьми». Такие люди говорят, что мазхаб — вредное нововведение в религию, а следовать мазхабу, не спрашивая доказательства (совершать таклид), — это и вовсе харам.
В настоящий момент среди мусульман уже нет острых противоречий по поводу следования тому или иному мазхабу. Возможно потому, что вся деятельность этих мазхабов свелась только к личной сфере каждого человека (омовение, молитва, пост и т. д.). Но в целом у мусульманам уже появляется понимание того, что фанатичное следование какому-то одному мазхабу не является сутью религии.
Как сказал выше аш-Шахрастани, это весьма запутанная проблема. Но она не является предметом нашей книги. Желающие могут ознакомиться с ней по многочисленным сочинениям, посвященным этой теме.
· Часть II. Секты и учения, возникшие в поздние времена
Предисловие ко второй части книги
Во второй части книги я с помощью Аллаха постараюсь рассказать о религиозных общинах, сектах и учениях, возникших в течение последних нескольких веков и об их отдельных представителях.
Моей главной целью является объективное изложение учений той или иной общины, без предвзятости, опровержений и обвинений в неверии или заблуждении. По мере возможности я основывался на данных, полученных из книг или интернет-сайтов описываемых групп либо из личных бесед с их представителями. Если же взгляды каких-либо групп известны лишь по критическим сочинениям их оппонентов, я излагал их, стараясь отделить ложь от истины.
Я долго размышлял над тем, какая последовательность подачи имеющегося материала будет наиболее удачной. Чаще всего в Исламе выделяют четыре основных идеологических направления: сунниты, шииты, хариджиты и мутазилиты, — каждое из которых имеет свои отличительные черты.
При этом следует заметить, что сунниты и шииты в целом сохранили свои идеологические основы со времени разделения между ними. Эти две большие группы представляют собой два основных религиозных направления в современном мусульманском мире. Обе имеют свою устоявшуюся идеологию, сборники хадисов, религиозную литературу, методы фикха, мазхабы, научные центры, медресе, определенные места распространения. Сунниты и шииты являются самодостаточными и полностью независимыми друг от друга общинами.
В отличии от первой пары «материнских общин» мутазилизм, и хариджизм не имеют в наше время четкого религиозного оформления; не существует какой-либо значительной общины, придерживающихся этих взглядов. Ни мутазилиты, ни хариджиты не имеют своих научных центров, не ведут свой призыв, не стараются распространять свои учения под названием мутазилизма или хариджизма.
Тем не менее, нельзя сказать, что они полностью исчезли. Нет, они живут в виде «идей» в умах некоторых исламских деятелей. Время от времени эти идеи оформляются в концепции, в которых несложно узнать характерные черты мутазилитского или хариджитского направлений.
Сегодня новые течения возникают одним из двух путей.
1. Некая община из числа, например, суннитов по всем позициям идеологии следует суннитской традиции, но в одном или нескольких вопросах отказывается от нее и вольно или невольно склоняется в пользу мутазилитских или хариджитских воззрений.
2. Какая-либо группа из числа шиитов или суннитов вносит в свои учения такие невиданные ранее нововведения, что невозможно однозначно определить, у кого они почерпнули столь абсурдные взгляды — например, объявляет своего лидера Пророком или претендует на то, что написанная им книга способна заменить Коран. Подобное однозначно и единогласно признается отступлением от веры и немедленно выводит и того, кто это говорит, и того, кто этому верит, из Ислама.
У многочисленных ученых, посвятивших свои труды описанию различных исламских течений, не было единого правила и единого метода отделения одной общины от другой, поскольку вновь возникшие группы зачастую совмещали в своем учении идеологические положения разных «материнских общин». Так, одна группа могла одновременно признавать существование у Аллаха реальных и вечных атрибутов, наличие у человека свободы воли и допустимость выбора имама из числа некурайшитов. Так к кому же следует отнести эту группу: к суннитам, мутазилитам или к хариджитам? И тут право выбора оставалось за автором описания.
Поэтому помимо первых четырех групп стали выделять мурджиитов, затем джабаритов; некоторые авторы считали отдельными группами хашвитов и исмаилитов (или батынитов). Со временем таких «гибридов» становилось все больше, и все сложнее было отнести возникающие идеологические комбинации к той или иной крупной группе или даже подгруппе. Это не прибавляло ясности в вопросы классификации, а лишь усугубляло существующую путаницу.
По этой причине я решил отказаться от идеи «загнать» те или иные из вновь возникших течений в рамки какой-либо одной из ранее существовавших религиозных общин, и изложил имеющийся материал в простой последовательности: поставив рядом схожие между собой учения.
Прошу Аллаха помочь мне в этом, защитить от ошибок, направить по Его пути и простить мои грехи.
Матурудиты
Матурудиты — последователи Абу Мансура аль-Матуруди [Абу Мансур Мухаммад ибн Мухаммад аль-Матуруди аль-Ханафи (870–944 гг.).]. Абу Мансур был современником аль-Ашари и аш-Шахрастани. Я не знаю, по какой причине аш-Шахрастани не упомянул об этом учении в своей книге. Я же посчитал неправильным пропустить рассказ об этой группе, поскольку их учение имело множество последователей и считается у суннитов одной из двух истинных школ богословия.
Для лучшего понимания сути вопроса необходимо обратить внимание читателя на следующий момент. Как было сказано в главе об учении аль-Ашари, ашаризм первоначально получил широкое распространение в кругах шафиитов [Шафииты — последователи одной из четырех ныне существующих суннитских религиозно-правовых школ (мазхабов). Основоположником этой школы был Мухаммад ибн Идрис аш-Шафии, живший в XVIII–IX в. Имам аш-Шафии внес большой вклад в науку усуль фикх, в особенности, разработав четкие правовые методы для получения фатв]. Большинство крупнейших ашаритских шейхов также были шафиитами. И хотя ни сам аш-Шафии, ни его ученики не имели к ашаризму никакого отношения [Одна причина заключается в том, что аль-Ашари жил в более поздние времена, а вторая — в том, что шафииты — это ученые, которые в основном занимались вопросами фикха, а не теологии и акыды.], постепенно ашаризм стал официальной идеологией шафиитов. Впоследствии ашаризм проник и в другие мазхабы и стал считаться своего рода официальным изложением суннитской идеологии.
В то же время в среде ханафитов [Ханафиты — последователи ханафитского мазхаба, основоположником которого считают Абу Ханифу ибн Нумана.], особенно в областях Мавераннахра, большое распространение получила богословская школа Абу Мансура аль-Матуруди. По многим вопросам аль-Матуруди сходился с аль-Ашари, но по некоторым у них все-таки присутствовали определенные расхождения.
И матурудизм и ашаризм возникли примерно в одно время — время противостояния суннитов и мутазилитов. Как у ашаризма и мутазилизма основным предметом обсуждения матурудов были теоретические вопросы, касающиеся предопределения, касба, наилучшего, атрибутов Аллаха, и тому подобные.
Среди ученых принято считать, что ашаризм занимает промежуточную позицию между ханбализмом [Ханбалиты — обычно, когда говорят «ханбалиты», подразумевают последователей ханафитского мазхаба, основанного имамом Ахмадом ибн Ханбалем аш-Шайбани, но в отличие от таких мазхабов как ханафитский, шафиитский и маликитский, которые занимались исключительно правовыми вопросами, не затрагивая идеологию, ханбализм является и идеологическим учением, к последователям которого ныне относятся, например, саляфиты. Поэтому в данном контексте, говоря «ханбалиты», мы подразумеваем не правовой мазхаб, а идеологическую школу. ] и мутазилизмом. Поэтому, по большому счету, ханбалиты и их последователи саляфиты так до конца и не приняли аль-Ашари как наставника в области акыды, а нередко даже обвиняли его в том, что он, лишь немного изменив идеологию мутазилитов, является по сути их последователем, поскольку допускает возможность аллегорического толкования некоторых аятов Корана и хадисов Пророка. Что же касается матурудитов, то ознакомившись с их учением, можно заключить, что они, в свою очередь, занимали промежуточную позицию между ашаритами и мутазилитами.
Рассмотрим подробнее убеждения матурудитов, сравнив их со взглядами ашаритами и мутазилитами.
Матурудиты придавали важное значение человеческому разуму в понимании вопросов веры. Например, они допускали возможность толкования и интерпретации некоторых аятов Корана, также они утверждали, что разум в состоянии постичь существование Всевышнего. Но подобные утверждения относятся только к вопросам постижения Аллаха, размышлять же о сути постановлений Шариата запрещено, постичь их разумом невозможно, а необходимо принять на веру, следуя Корану и Сунне. Разум, в конечном счете, не способен отделить добро от зла и нуждается в руководстве.
О том, что может или обязан творить Аллах, аль-Матуруди имел собственное мнение, суть которого сводилась к тому, что Аллах творит все на основе определенного плана или замысла. В этом отношении он равноудалился как от мутазилитов, утверждавших, что Аллах обязан творить только наилучшее и только справедливость, так и от ашаритов, которые, основываясь на аяте: «Его не спросят за то, что Он совершает, а они будут спрошены» [Коран, сура 21 «Аль-Анбийя», аят 23.], полагали, что над этим вопросом человеку размышлять вообще не следует.
В вопросе о предопределения матурудиты также находятся посередине между ашаритами с их концепцией того, что все поступки человека предопределены, а человек их только присваивает [Из-за этого ашаритов часто обвиняли в приверженности к джабаритам, вообще не признававших за человеком никакой способности выбора или влияния на свои поступки.] (касб), и мутазилитами, утверждавшими, что человек наделен свободой воли. Аль-Матуруди признавал касб, но вкладывал в это понятие несколько иной смысл: он считал, что Аллах претворяет в жизнь то, что исходит от воли и желания человека, то есть, пожелания человека и являются Божьей волей, которую Он предопределил человеку [Вопрос предопределения — один из самых сложных религиозных вопросов. Хотя он издавна вызывал многочисленные споры и немало книг было посвящено этой проблеме, однако сегодня мусульмане не имеют четкого представления о его сути. Я не буду излагать различные взгляды на предопределение; упомяну лишь о двух моментах, к нему относящихся. Во-первых, те, кто, рассуждая об этой проблеме, говорят: «Если Аллах уже все предопределил, записал на хранимой скрижали, и уже знает, куда попадет человек в рай или ад, то в чем тогда состоит смысл этой жизни и нашего существования, ведь итог уже предрешен?» — пребывают в ловушке ограниченного человеческого сознания, которое обо всем судит на основе своей природы. Человек рассуждает, исходя из понятия времени, но мы должны помнить, что это понятие не применимо к Всевышнему Аллаху. Мы знаем, что Аллах был, есть и будет вечно. Он был тогда, когда не было ни времени, ни пространства, ни материи, ни направления, и именно Он сотворил все это, но к Нему нельзя применить ни одно из этих понятий. Поэтому мы должны отказаться от попыток подогнать сущность Аллаха под свои человеческие, несовершенные представления, тогда нам, возможно, будет проще понять этот вопрос. Во-вторых, нельзя забывать, что предопределение — это одна из тайн Аллаха, которая не может или не должна быть открыта человеку. Ведь мы не видим Аллаха, но верим в Него; не видим ангелов и джиннов, но верим и в них. Так почему же люди без конца спорят о сущности предопределения? Человек никогда не сможет до конца понять ее! Поэтому людям лучше оставить этот вопрос Аллаху и заняться чем-то более полезным для себя и общества.].
По поводу атрибутов Аллаха матурудиты в целом имели схожую позицию с ашаритами, утверждая, что атрибуты Всевышнего отделены от Его личности.
О возможности лицезреть Всевышнего в раю матурудиты говорили: «Праведники увидят Аллаха в раю, но как именно это будет происходить, объяснить невозможно, так как разум не может этого понять».
Коран матурудиты считали несотворенным Божьим Словом и в этом имели общую позицию с ашаритами.
О грешниках-мусульманах Абу Мансур говорил, что даже без покаяния они могут надеяться на прощение своих грехов или после пребывания в аду рано или поздно будут оттуда выведены. В этом отношении матурудиты согласились с ашаритами в противовес мутазилитам.
Абу Мансур аль-Матуруди, ссылаясь на слова Абу Ханифы, считал, что в разговоре о вере недопустима оговорка: человек не может говорить: «Я уверовал в Аллаха, инша Аллах, я уверовал в то, что Мухаммад его Посланник, инша Аллах». Но аль-Ашари и некоторые другие мутакалимы считали такую оговорку допустимой.