Обращение нечестивого Генриха

Испанцы, с нетерпением ожидавшие чудодейственных результатов собора, созванного Климентом восьмым, были весьма разочарованы. Появилась знаменитая «Мениппова сатира». Эта сатира способствовала поражению Католической лиги и её иностранных сообщников.

Кроме того, решительный удар Лиге нанесло отречение короля от протестантизма. Генрих четвертый, который считал, что «Париж стоит мессы», совершил «смертельный прыжок» (как он писал своей возлюбленной) и 25 июля 1593 года в старинной церкви аббатства Сен-Дени торжественно отрекся от протестантизма и тем самым освободил себя от анафемы, наложенной на него святым престолом.

Апостольский нунций, верный слуга испанского правительства, изо всех сил протестовал против того, что он называл «ложным обращением», и утверждал, что «еретический раскольник мог быть обращён только самим папой».

Генрих четвёртый тотчас же снарядил посла к папе с просьбой снять отлучение с его королевской особы. Но глава церкви наотрез отказался и заявил даже, что намерен отрешить Генриха от французского престола.

Требование цареубийства

Климент восьмой действовал энергично. «Генерал» черной армии отправил своим солдатам, находившимся в Париже, тайный приказ как можно скорее найти убийцу, чтобы навсегда разделаться с экс-гугенотом Генрихом четвертым.

Добрые отцы, рассказывает один историк, принялись искать как в столице, так и в провинциях фанатика, готового пожертвовать жизнью ради религии. Их усилия увенчались успехом, и несчастный безумец Барьер, потерявший рассудок, после того, как его покинула любовница, предложил иезуитам убить короля.

Покинув Париж, чтобы проникнуть к королю, убийца, снабжённый отравленным кинжалом, был, однако, арестован. Его тотчас же подвергли допросу, признали виновным в покушении на жизнь монарха и приговорили к смертной казни, немедленно приведённой в исполнение.

К сожалению, было уничтожено лишь орудие преступления, а не его вдохновители, которые всегда держались в тени.

Генрих четвёртый не преминул ловко воспользоваться этим покушением.

Склонив на свою сторону правителей основных городов и провинций, он 22 марта 1594 года торжественно въехал в Париж.

Вперед, на иезуитов!

Находившиеся под влиянием святого престола религиозные ордена, и в особенности дражайшие сыны Лойолы, не захотели следовать примеру местных властей, подчинившихся королю, и отказались допустить Генриха четвёртого к участию в публичных молитвах.

Они так резко оскорбляли его в своих проповедях, что король решил возобновить давний спор между обществом Иисуса и университетом.

Готовясь к борьбе, университетские мужи и иезуиты обрушивались друг на друга с памфлетами. Первые именовали воронов Лойолы «отравителями, виновниками беспорядков, подстрекателями к убийству».

«Чёрные мужи» подняли против университета целую армию святош и фанатиков. Когда обе партии предстали перед парижским парламентом, известный теолог Антуан Арно, которому была поручена защита университета, произнес знаменитую речь, в которой красноречиво охарактеризовал гнусных сынов Лойолы:

«Настало время народам узнать, что представляют собой иезуиты, пора осудить кровавых коршунов, которые, кружась над нашими головами, стремятся сожрать нас. Эти мерзкие заговорщики собираются повторить во Франции подвиги, совершенные ими в Америке, где двадцать миллионов мужчин, женщин и детей были осквернены, сожжены или удавлены во славу истинной религии.

Пусть все знают, что любовь иезуитов к золоту так же ненасытна, как их жажда крови: они уничтожили население целых островов, дабы утолить свою алчность, принуждая мужчин погребать себя заживо в шахтах, а женщин обрабатывать землю, покрасневшую от крови их детей.

Они изобрели новые, массовые пытки, которым подвергали четыре тысячи человек одновременно, раздевая их донага, приковав друг к другу железными цепями. В течение нескольких месяцев они избивали их трижды в день, требуя, чтобы несчастные открыли, где находятся спрятанные сокровища.

А так как жертвам нечего было сообщить, их до смерти избивали палками. Чтобы спастись от варваров-иезуитов, несчастные индейцы убегают в горы, где от отчаяния вешаются в лесу на деревьях вместе с жёнами и детьми.

Последователи Игнатия Лойолы охотятся на беглецов, как на кабанов или оленей, бросая их на съедение псам. Оставшихся в живых заставляют собирать мёд и воск в лесах, где несчастных душат змеи и пожирают тигры.

Жадность иезуитов и презрение к роду человеческому таковы, что, перевозя рабов с одного острова на другой, они не заботятся о величине кораблей и при малейшем волнении людей бросают в открытое море. Не нужен ни компас, ни морская карта для плавания между островами — достаточно ориентироваться по остаткам трупов индейцев, плавающих в море...»

Смелый защитник университета требовал осудить всех иезуитов и немедленно изгнать их из Французского королевства.

Сначала «чёрные мужи» растерялись, но вскоре приободрились: Климент восьмой, ещё не давший Генриху четвёртому отпущения, которого тот столь страстно добивался, без труда добился согласия короля на то, чтобы дебаты и процесс были отложены.