Иерусалимская рукопись 8? 3182: «повесть о жителе иерусалима»

[125а – 126б]

10. История, которая произошла с одним благочестивым человеком по имени Йошиа. Он был юношей достойным и добродетельным, и взял жену красивую, родовитую и богобоязненную, и были они вместе, пока она не забеременела. А состояние ее уменьшилось. Когда увидел он это, то сказал своим близким: «Что нам делать? У нас и хлеба почти нет, лучше займусь я торговлей, и не будем одолжаться у людей». Сказала она ему: «Поступай, как считаешь верным». Тут же собрал он все деньги, какие были у него, и взял из них лишь немного, а остальное оставил жене и отправился за море. И встретил там одного благочестивого доброго человека, и узнал о его обычаях и добрых делах, и вошел с ним в долю, и много торговал, пока не разбогатели оба. И когда увидел это Йошиа, то сказал тому благочестивому человеку: «Знаю я о тебе, что ты человек добрый и благочестивый, и верный напарник, а я хочу поехать в другие края. Я оставлю у тебя все, что мне причитается из наших общих денег, кроме небольшой суммы, которую возьму с собой, потому что не знает человек, что встретит на пути своем, и когда умрет. Поэтому дам я тебе знак, по которому ты поймешь, когда я умру, и передашь мою долю моему ребенку, если будет у меня сын или дочь, ведь жена моя осталась дома беременной.» Сказал ему тот: «Пусть будет так, но какой же знак мне будет от тебя?» Тут же посадил Йошиа дерево в саду этого доброго человека и сказал ему: «Когда ты увидишь, что это дерево засохло, знай, что умер я». Взял он с собой немногое из своего имущества, и отправился в другие края, и нашел там одного человека, и вошел с ним в долю, и стали они большими богачами. И там оставил он большие деньги на хранение, и посадил дерево, как в первый раз, и взял с собой немного денег, и пошел в третье место. И сделал, как в первый раз, и пошел в четвертое место. И вошел в долю еще с одним человеком, но увидел, что тот был не совсем достойным, и было у них много денег. Забрал он свою часть и вернулся домой, и нашел сына, который родился у него, и дал ему имя Ошеа, и был большим богачом все свои дни.

Когда настало ему время покинуть этот мир, позвал он Ошеа, сына своего, и передал ему все свое состояние, и велел ему заниматься Торой и добрыми делами, и запретил ему отправляться за море во все его дни, чтобы не бросать учение Торы. Через некоторое время умер Ошеа❋Как уже отмечалось, имена отца и сына чередуются в тексте рассказа. Оба имени образуются от одного корня на иврите, и достаточно похожи одно на другое. Прим. науч. ред. в доброй старости, оплакиваемый всеми, и его похоронили с большими почестями. И Ошеа, сын его, занимался изучением Торы и помощью нуждающимся, и другими добрыми делами по обычаю своего отца, и женился на женщине из лучшей семьи, и породил сына, и дал ему имя Ошеа в память о своем отце. И не выезжал Ошеа из той страны.

Через некоторое время увидел тот благочестивый человек, что дерево у него в саду засохло, и понял, что умер Ошеа. Тут же взял все деньги, принадлежавшие ему и Йеошиа❋Вариант имени Йошиа. Прим. науч. ред., и все, что выручил с тех пор, как расстался с ним, и нагрузил большие корабли золотом и серебром, и драгоценными камнями, и благовониями, и отправился за море. Приехал он в ту страну, где жил Ошеа, и спросил о нем, и сказали ему: «Он умер». Он спросил о его жене, и ему показали ее дом. Когда вошел он к ней в дом, то увидел Ошеа, сына его, который был в отца и лицом, и ростом, и сказал себе: «Это его сын». Сказал им: «Я был товарищем Ошеа». Тогда они ели и пили с ним. А затем взял его купец с собой и привел к морю, и показал ему два корабля, и сказал им: «Эти корабли – один мой, другой твой. Если захочешь заняться со мной торговлей, как твой отец, и научишься торговать, возьму тебя в долю». Но этот благочестивый человек не знал о завещании его отца, что запретил ему отправляться за море, и Ошеа забыл это завещание, потому что прошло много времени с тех пор, как умер отец. Он сказал товарищу отца: «Я поеду с тобой». И продали они весь тот товар, чтобы купить вещи, которые ценятся за морем, и отправились в путь. Когда плыли они по морю, поднялся сильный ветер, и разбился корабль, и утонуло все, что было в нем, и не осталось там никого, кроме того благочестивого товарища отца Ошеа, которого волны выбросили на берег. А Ошеа был выброшен на берег в другой стороне, и не знали они друг о друге ничего, и шел Ошеа, пока не пришел домой.

Приехал второй хасид, и сделал все то же, что и первый, и разбились корабли, как в первый раз, и остались – один в одной стороне, а другой – в другой. Но так и не вспомнил Ошеа завещание отца. И приехал третий, и снова отправился Ошеа с ним, а все они узнали с помощью деревьев, что умер Ошеа. И вышли Ошеа с третьим хасидом в море, и были уже далеко, и начался сильный ветер, и унес корабль за море. И потонуло все в волнах морских, и выбросили волны Ошеа на берег, и не знал он, где находится. И сокрушался он, пока не встретился ему один старик-еврей, бес. Спросил его: «Кто ты?» Отвечал ему: «Еврей». Сказал ему: «Я тоже еврей». Спросил его бес: «Куда идешь?» Отвечал ему: «Куда придется». Спросил его: «Ты детей умеешь учить?» Отвечал ему Ошеа: «Да». Старик сказал ему: «Идем со мной». Пошел он с ним, а тот его спросил: «Как тебя звать?» Отвечал ему: «Ошеа бен Ошеа из земли Куш». Сразу увидел по нему старик, что из знатной семьи он, и привел его в город, обнесенный стеной. А все его жители были евреи-бесы, и была у них синагога, и ковчег [для хранения свитков Торы], и башня. И когда привел этот старик Ошеа туда, то повел его сразу в дом царя и сказал: «Господин царь мой, я привел тебе этого юношу, он из знатной семьи и хочет учить детей». Тут же благословил царь старика и сказал ему: «Ты отлично поступил, что привел его ко мне». Сказал царь Йеошиа: «Живи у меня и учи моего сына, а я обеспечу тебе все, что тебе понадобится». Тот отвечал ему: «Пусть будет так». Начал он учить царского сына и других детей.

Однажды эти дети перед ним провинились. Начал Ошеа их бить. Тут же полетели они под потолок и в окна. Сразу понял Йошиа, что они бесы. Сказал он себе: «Может быть, только некоторые из них бесы, а остальные – люди, ведь только некоторые улетели, а остальные бежали». Все его очень уважали, и жил он там долгое время, пока не поняли там, что он великий мудрец и знаток Торы, и не сделали его хазаном в синагоге, и не решили положить ему за это большие деньги. И был он долгое время хазаном и детским учителем. Там у них было принято читать всю молитву, которую мы читаем, и произносить [библейские отрывки] «Шма» [«Услышь, Израиль…»❋См. «Шма» в глоссарии к части 1 нашего курса. Прим. науч. ред.] как принято делать у нас, но на исходе субботы они не произносят «И да будет благоволение…» (Пс 90-91), а начинают молитву сразу со слов «А Ты cвят…».

Однажды он вел молитву на исходе субботы и произнес «И да будет благоволение…», не зная об этом их опущении. Тут же бежали они все в окна, потому что не могут бесы вынести, когда говорится «Падет слева от тебя тысяча и десять тысяч – справа и т. д.» (Пс 91). Когда он увидел, что остался один, упал перед ковчегом на время в обморок, а когда вернулась к нему его душа, то сказал себе: «Все они бесы». Он испугался и не хотел быть там более.

А царь сидел в своем доме и ждал, когда он придет, а он все не шел. Сказал царь: «Я сам пойду за ним». И пошел к нему, и видит, что сидит он, ни жив, ни мертв. Сказал ему: «Ошеа, встань на ноги, будь мужчиной и ободрись, страх не спасет тебя среди нас». И он ободрился, и встал на ноги, и вернулся к царю, и учил его детей, как вначале. Но был он всегда в горести, желая вернуться домой, пока не заметил этого царь и не сказал ему: «Почему ты опечален? Ведомо мне, что ты охотно вернулся бы к себе, я помогу тебе, только поклянись, что возвратишься сюда в срок». Отвечал он: «Господин мой царь, все, что ты велишь мне, я исполню».

Послал царь за своими мудрецами и советниками, сказал им: «Ошеа поклялся мне вернуться в срок, а сейчас дайте мне совет, как его вознаградить». Отвечал один старик и сказал: «Суждено ему, что его жена выйдет замуж через три дня». А печь стояла перед ними. Сказал царь: «Ошеа, брось свою шапку в огонь». Тот так и сделал. Царь просил его сделать то же с талитом и с его одеждой, и бросил он все это в огонь, и языки пламени взметнулись там, куда он все это бросил. Сказал царь: «Правда, что твоя жена выйдет замуж через три дня, а теперь будем совет держать, как это предотвратить». Сказал один старик-бес: «За семь дней времени я перенесу его туда». Сказал другой старик-бес: «Я перенесу его в 3 дня». Сказал третий: «Я перенесу его за один день». И все время просил Ошеа царя отпустить его, но задержал тот его до утренней молитвы третьего дня. Сказал он царю: «Отпусти меня». Ответил ему царь: «Подожди, сначала помолимся». Когда помолился, сказал он царю: «Отпусти меня». Отвечал тот ему: «Подожди, поедим прежде». После трапезы послал царь за бесом, за проворным, и велел ему его туда перенести. И передал ему множество даров, а он все взял с собой, и бес перенес его со всем, что было у него при себе.

К вечеру доставил бес его домой, и увидел он там накрытые столы и пирующих гостей. Когда увидели его, некоторые ушли, а некоторые остались у него и спросили: «Где ты был до сих пор?» Он рассказал им все, что с ним произошло. И остался он у своей жены, и она родила ему сыновей. А когда осталось семь дней до срока, когда он поклялся вернуться, прибыли к нему гонцы от царя и велели ему возвращаться. Сказал им Ошеа: «У меня есть семь дней времени». Сказали ему: «Пусть будет так». Когда пришло время, послал царь за ним, и он вернулся с ними, и был у него долгое время. После этого захотел царь отправиться в странствие, а у него была дочь, очень милая, и не хотел царь доверить ее никому, кроме Ошеа, и он доставлял ей еду и все необходимое. В конце концов, они очень полюбили друг друга. Сказала ему царская дочь: «Когда вернется царь, спроси его первым о здоровье, и он узнает о твоем желании и даст тебя мне в мужья». Так он и сделал.

И было в один из дней, когда она спала с ним: умножились его стенанья, потому что тяжко с бесами возлежать. А еще думал он: «Как я оставил жену и семью, и всех близких». Спросила она его: «Почему ты так стенаешь, скажи мне». И не хотел он говорить мне [sic!], и так было несколько ночей, пока не сказала она об этом отцу своему. А тот спросил его: «О чем ты стонешь и сокрушаешься? Знаю я, что велика твоя тоска по жене и близким, а теперь назови мне время и поклянись мне, что вернешься, и я тебя отпущу». Отвечал он царю: «Господин мой царь, я поклянусь первой клятвой, что вернусь к сроку, который ты мне назначишь». Царь назначил ему время, и он вернулся к себе домой. Когда осталось семь дней до срока, пришла к нему бесовка и попросил [sic!] ее [sic!] вернуться. Отвечал он ей: «У меня есть еще семь дней». Она ждала эти семь дней до конца срока, потом сказала ему: «Вернись со мной, вспомни свою клятву». Отвечал он ей: «Я не клялся», – и не захотел возвращаться. И было в тот день, когда жена Ошеа совершала омовение в микве, пришла бесовка в образе нищенки и попросила разрешения окунуться с ней вместе. Сказала та ей: «Пусть будет так». Вошла с ней в воду и поцеловала ее, и та умерла. Сказала она Ошеа: «Иди, гляди на свою жену». Он пошел и видит, что мертва она. Все равно не хотел он возвращаться с ней, а она вернулась к своему отцу, и привела с собой большое и многочисленное войско, и окружила город, в котором жил Ошеа. В первое утро сказала: «Идите в город и приведите его ко мне». Но она застала его за чтением «Шма». Вернулись они и сказали ей: «Мы не смогли, потому что он произносил молитву “Шма”». Вечером велела привести его, но его застали за молитвой, и так повторялось три дня. На четвертую ночь послали взять его с постели, но застали его за чтением «Шма»перед сном. Сказали ей: «Не совладать нам с ним».

Это все, что нашел я в книге, и рассказ был не окончен.

¹ См. Nehemiah (Nahum) Brüll, “Beiträge zur jüdischen Sagen und Spruchkunde im Mittelalter,” Jahrbücher für jüdische Geschichte und Literatur 9 (Ежегодник еврейской истории и литературы 9, нем.), 1889, s. 1-71.

² См., например: Й. Мeйтлис, «Цикл агиографических повествований о рабби Шмуэле и рабби Йеуде Хасиде» (идиш), Ди голдене кейт (Золотая цепь, идиш) 23 (1955), с. 218; он же, Майсэ бух (идиш), Берлин 1933; С. Цфатман, «Манускрипт Майсэ бух» (неизданная дипломная работа на кафедре языка идиш Еврейского Университета в Иерусалиме), Иерусалим 5733 (1973). Там же приводится подробная библиография на сс. 72-74. # О терминах «агиография», «агиографический» и возможности их употребления в связи с повествованиями о еврейских лидерах и мудрецах, см. замечания автора в 8 части настоящего курса, 8.1.3. Прим. науч. ред.

³ См. об этом: Й. Дан, Средневековый рассказ на иврите (ивр.), Иерусалим 5734 (1974), сс. 15 и далее.

⁴ Впервые опубликован в 1924, новое издание – изд. Ктав, Нью-Йорк 1968, с новым предисловием В. Брауде.

⁵ См. рассказ «О молящемся и волке», §15, и ср.: Йосеф Дан, «К истории древнего сборника рассказов»,Синай, 73 (5733 (1973)), с. 285.

⁶ О «Повести о жителе Иерусалима» см.: Й. Л. Злотник, «Повесть о жителе Иерусалима», Иерусалим 5706 (1946); Й. Дан, Средневековый рассказ на иврите, сс. 95-99 и библиография на с. 274.

⁷ Текст на иврите был опубликован по манускрипту 100 собрания Ватикана в журнале А-Сифрут (Литература), 4 (5733 (1973)), сс. 355-361. Существует также английский перевод, изданный с научным аппаратом и подробным разбором текста параллельно самому тексту на иврите. См. Morris Epstein, Tales of Sendebar: An Edition and Translation of the He­brew Version of The Seven Sages Based on Unpublished Manuscripts (Philadelphia: Jewish Publication Society, 1967). Сказания представляет собой на иврите версию произведения, распространившегося в нескольких вариантах и на Востоке, и на Западе в Средние века. Произведение построено как роман-внутри-романа, известный на Востоке под названием Сказки Синдбада, а в Западной Европе – как Семь мудрецов Рима. Во всех версиях создается обрамляющий рассказ о правителе, пожелавшем наказать одну из своих жен за ее попытку обвинить в насилии его сына, проходившего посвящение в науку у учителя-философа и обязавшегося не нарушать обет молчания. Чтобы отстоять свою жизнь и достоинство, обвиняемая начинает рассказывать одна за другой истории, несвязанные друг с другом по содержанию. ВСказаниях на иврите, подобно параллельным версиям в Европе и на Востоке, образ женщины представлен в откровенно негативном свете. Все произведение в целом является связующим звеном между возникновением основной восточной и более поздних западных версий этого сюжета; существование текста Сказаний на иврите впервые подтверждено не позже 1316. Прим. науч. ред.

⁸ Опубликован по oксфордскому манускрипту 1567 в моей книге Исследования по литературе германских хасидов, Иерусалим 5735 (1975), сс. 19-20 (ивр.).

⁹ Гл. 69.

ПРИЛОЖЕНИЕ 3 (К ЧАСТЯМ 7-8)

СРЕДНЕВЕКОВЫЙ ХАСИДСКИЙ РАССКАЗ¹

Йосеф Дан