О покаянии нераскаянном (постоянном)

Мы привыкли думать о грехе, как об отдельном поступке, и если мы о нем сказали на Исповеди, то иногда успокаиваемся, т.е. забываемся, как будто все сделали. Но ведь покаяние истинно, т.е. приносит полное заглаждение греха, только тогда, когда грех после исповедания оставлен (не повторяется), а вместо него насаждены, т.е. усвоены сердцем, добродетели, ему противоположные. А если в нас действуют прежние побуждения ко греху исповеданному и еще чувствуется возможность его повторения, а может быть даже и влечение к этому греху, — то где же освобождение от греха? Значит, грех оставил еще свои корни в нас.

А есть у нас и такие грехи, которые повторяются нами изо дня в день, каждый час, например: отсутствие страха Божия, небрежение о своем спасении, мысленное и сердечное осуждение ближних и превозношение перед ближними (гордость), невоздержание в словах, в пище, слуха, зрения… и много, много… — и все это страсти, живущие и действующие в нашем сердце, свившие там гнездо, как давние ядоносные змеи.

Вот в чем наше страшное горе и несчастье, что мы в себе, своей душе и своем сердце носим этот гнилой и зловонный источник грехов и беззаконий, а отдельные греховные поступки только показатели того, что в нас есть.

Что же нам делать?

Видеть постоянно это наше растление, видеть свое падение и растление – и скорбеть об этом.

Где выход из этого безотрадного положения?

В человеческих возможностях его нет. Но для Бога все возможно. Если Он из ничего мог сделать весь мир, то может воссоздать, восстановить и наше падшее естество.

Путь к этому для нас – единственный путь – постоянное сокрушение о своем греховном растлении в покаянии нераскаянном. Об этом и богомудрые отцы наши говорят: страсти погашаются слезами, и добродетели, противоположные им, приобретаются слезами, но самопринуждение и труд здесь необходимы, ибо Царствие Божие в нас созидается или приобретается усилием (трудом), и только употребляющие усилие получают его. Итак, — в добрый путь!»

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

ОБЯЗАННОСТИ
МУЖА

Во всяком деле должен быть глава. Так и в деле домостроительства он должен быть. На нем полная и всесторонняя забота о доме. «Он должен, – пишет свт. Феофан Затворник, – иметь неусыпное попечение о доме, сознавая себя ответным лицом и пред Богом, и пред людьми, за его добро и худо; ибо в своем лице он представляет его все: за него получает стыд и одобрение, болит и веселится. Сия забота, по частям, должна быть обращена на благоразумное, прочное и полное хозяйство, чтоб все во всем могли иметь посильное довольство, жизнь неболезненную, безбедную. В этом житейская мудрость – честная, Богом благословенная… В сем отношении он распорядитель и правитель дел. На нем лежит, когда что начать, что кому сделать, с кем в какие вступить сделки, и проч.»[40]

Часто в современной семье, где муж и жена начинают одновременно воцерковляться, возникают разные недоумения о духовных делах — как их вести. Здесь Церковь советует благоразумно прислушиваться друг к другу – не даст ли Бог благословение Свое через другого. Отсюда сердечный союз, крепкий мир и согласие. Важнейшее при исполнении этого совета — наблюдать сердце свое, чтобы в нем не возбудилось препирательство, желание настоять, взять верх, добиться своего. Есть ли в таком настроении желание и расположение к Божьему благословению? А если нет, возможно ли из худого сердца совершать домашние дела?

При таком обращении к взаимному совету свт. Феофан в то же время говорит мужу, что глава в доме должен внимать всем духовным делам. «Главное здесь – вера и благочестие. Семейство – церковь. Он — глава сей церкви. Пусть же блюдет чистоту ее. Способ и часы домашнего молитвования на нем: определи их и поддерживай. Способы просвещения семейства в вере на нем; религиозная жизнь каждого на нем: вразуми, укрепи, остепени. Наконец, на нем лежит обязанность хранить семейные обычаи общие и свои частные, и в последнем случае особенно дух и нравы предков держать в семействе и память об них передавать из рода в род. Каждое семейство имеет свой характер: пусть он остается и держится, в союзе, однако ж, с духом благочестия. Из их разнородностей составится стройное при разнообразии и полное тело, – село, город, государство».[41]

Глава входит и во все внешние отношения. Семья за ним — как за каменной стеной. В общество выходит он, но и общество спрашивает за дела семьи именно с него.

Чтобы естественно принять такие обязанности, еще с юности должна быть подготовка к ним. Не с легкомыслием, но со страхом и осторожностью нужно вступать в супружество. А для этого уже в юности «а) будь благочестив, предан Богу, на Коего уповая, молись, чтоб Сам Он послал другую половину, угодную Ему и спасительную тебе; б) ища супружеского союза, не предполагай дурных целей, или страстное блажничество, или корысть, или тщеславие; но ту одну, какую Бог определил, – взаимную помощь во временной жизни ради вечной, во славу Божию и благо других; в) когда нашел, прими, как дар Божий, с благодарностью к Богу, сколько с любовию, столько же и с почтением к сему дару».[42]

В семье же, когда она возникла, есть общие обязанности супругов. Они следующие: «а) крепкая любовь, не страстная, но чистая и трезвая, свидетельствуемая внутри б)взаимною привязанностью и живым участием, равно как скорым и подвижным сочувствием, а вне, взаимно — в) содействием, по коему глаз и рука одного там же, где и другаго. Отсюда истекает г) мир непресекаемый и согласие нерушимое, предотвращающее неудовольствия и скоро устраняющее произшедшия нечаянно; д) доверие, по коему несомненно один во всем может положиться на другого, быть покойным насчет его во всем, таин ли то касается или поручений. Венец же всего е) верность супружеская, т.е. хранение перваго условия союза — и душою и телом принадлежать только друг другу. Муж не свой, а женин, и жена не своя, а мужнина. Верность утверждает доверие; неверность, хотя только предполагаемая, рождает подозрительную ревность, прогоняющую покой и согласие и разрушающую семейное счастие. Неревность – святой долг, но вместе и подвиг, или искус супружеской мудрости и любви. Ибо тут всегда вмешивается самость, которая и требует исключительности, и боится за нее. Она здесь очень смешна и сама вооружается против себя». [43]

Живой пример доброй семьи из жизни святых — это Андроник и жена его Афанасия. «Имение свое они разделили на три части: одну отдавали нищим, другую – в церковь, третью иждивали на себя. Были кротки, за что весь город, в котором они жили, любил их. Соблюдали нравственную чистоту в семейной жизни, всегда сострадали и помогали бедным. Каждое воскресенье, понедельник, среду и пяток посещали церковь. Были тверды в несчастиях и переносили их с покорностию воле Божией».[44]

Подобным же образом, когда однажды к святому Иоанну Лествичнику пришли миряне, мало заботившиеся о своем спасении, и хотели извинить свою порочность и нерадение такими словами: «Каким образом можно вести жизнь подвижническую нам – при наших женах и заботах общественных, которые опутывают нас подобно сетям?», святой Иоанн ответствовал: «Делайте те добрые дела, какие можете: никого не злословьте, не крадите, ни на кого не клевещите; ни пред кем не превозноситесь; не питайте ни к кому ненависти, не уклоняйтесь от церковных собраний; будьте сострадательны к бедным; не подавайте никому соблазна, к чужой жене не приближайтесь и храните супружескую верность. Если так будете поступать, то недалеки будете от Царства Небесного».[45]

Обратимся теперь к обязанностям мужа. В чем они заключаются?

Первое, муж — глава жены, не только семьи, но в семье – жены. Что же сказано в Священном Писании? Еве сказал Бог: «К мужу твоему влечение твое, и он будет господствовать над тобою» (Быт. 3, 16). Влечение жены выражается в тоске о муже, в потребности его участия, его присутствия, в потребности его заботы, попечения.

Есть разные участия мужа в жене, может быть чисто телесное, может быть душевное, но сама потребность в муже и влечение к нему в жене имеет столь глубокий характер, что эта-то глубина и составляет тайну супружества. И эту глубину супруги, как жена открывает в себе, так и муж открывает в ней по мере их супружеской жизни. И само по себе возрастание супружества и развитие супружества связано именно с обретением этой тайны влечения жены.

По причине греха влечение это извратилось и получило страстный характер. Как влечение к Богу повернулось к себе и человек возлюбил себя, так и чистое влечение к мужу, которое вложено Богом в душу жены, превращается в страсть сладости от греховного влечения к мужу. И Богом дарованная естественная радость влечения к мужу превращается в сладость страстного влечения.

Увы, современные семьи по преимуществу начинаются с этого страстного влечения. Но по мере воцерковления, освящения и высвобождения из-под власти страсти, постепенно открывается то богодарованное влечение, которое составляет уже чистоту супружества, которое мы знаем как влечение целомудрия.

«К мужу твоему влечение твое, и он будет господствовать на тобою». Что же это за господство такое? Это власть любви со стороны мужа. И жена, по чистой природе своей, имеет в ней потребность, и муж в своем естестве души имеет эту власть на дарованное ему Богом.

В современных семьях это господство мужа над женою превратилось в господство страсти, господство самовластия над женою, тиранства над ней, господства раздражения, ярости, требовательности, притязаний к ней, т.е. господство сделалось злохудожным по причине худого характера мужа.

До супружества, начиная отношения с чувственного влечения, мужья, по заключении законного брака, входят в сознание законности, а отсюда — уверенности в семье. Одновременно в муже высвобождается его самовластное притязание, и он начинает считать ее своею женою не по любви к ней, а по чувству владения ею, порою как вещью. Разная степень этого притязания на властвование рождает и разную степень вольности в обращениях с женою.

Притязание на законное владение рождает требование к жене. Невысказанное вслух, оно остается в подсознании и развращает сердце в неудовольствие вместо любви. Когда влюбленность начинает удовлетворяться, тогда открывается разница между притязаниями мужа и возможностями жены. С этого момента начинаются требования, чтобы она была такой, другой…

Господство начинает выражаться в самых разных злохудожных формах: в раздражимости, недовольстве, в досаде, обидах; в конечном итоге, выливающихся в разные извращенные формы господства над женою, когда муж начинает жить, как хочет, не считаясь с женою и при ней не обращая на нее внимание, совершает все непотребства свои – пьянство, разврат, обижает и унижает ее и, хуже того, даже постоянно избивает ее.

На самом деле не так должно быть.

Всякому мужу глава Христос. Жене глава муж. И потому, что заповедано Господом совершать в доме, то приемлет муж и в том имеет свое радение, ревность, он в доме, в семье, залог Божий, залог исполнения заповедей Божиих, он то основание, через которое Господь может присутствовать в доме и в семье и благодаря которому жена может искать и находить свое спасение.

Если мужу глава Христос, он не только сам по заповедям Господним живет, но ищет благодатного дарования, благословения и участия Божьего в своей жене. Сохраняя жену в заповедях, одновременно участвует в ней, умножая в ней способность ходить по заповедям. Потому что откуда взять жене, имеющей эмоциональное непостоянство, крепость благодатного нрава, откуда ей усовершиться в добродетельных силах души, откуда ей укрепиться в духе, если не от мужа?

В каких же свойствах духа ей возможно укрепляться? В ревности о Божьем, в решимости стоять верной Богу и отсюда в верности и мужу с самоотвержением, в крепости духа, когда кротким духом жена способна долго нести и терпеть скорби жизни. Все может жена, будучи исполнена силы. Откуда же она возьмет ее? Откуда исполнится ею? Бог благословил, чтобы она исполнилась ею от мужа. И муж, любящий любовью и верою, воодушевляет жену и поддерживает дыхание ее духа. Любовью он поддерживает в ней самую глубину ее естества, дух ревности о Божьем, решимость хождения по заповедям Божьим, верность и преданность Ему, Богу, а значит, стойкость в этом, и отсюда, самоотверженное служение мужу, как помощница. «Мужья, любите своих жен и не будьте к ним суровы» (Кол. 3,19). «Так должны любить мужья своих жен, как свои тела. Любящий свою жену, любит самого себя, таким образом, каждый из вас да любит свою жену, как самого себя» (Еф. 5; 28, 33). Любовь напаяет жизнелюбием. Любовь мужа исполняет жену во всяком ее попечении и о муже, и о детях, и о хозяйстве. Любовь укрепляет жену в ее чувстве супружеского и материнского долга. Любовь мужа обретает в ней почитание к нему, питает в ней деятельную силу души. Пробуждает в ней разумную силу, творческую, созерцательную.

Более того, любовь мужа восстанавливает в ней ревность духа ко всякому исполнению заповедей Божьих, а соответственно, к служению мужу и детям, укрепляет решимость ее духа. Именно любовь мужа взращивает в ней преданность и верность в движении духа и тем самым, питая ее дух и силы души, дает ей силы и отвращение от страстей и от страстной эмоциональности. Любовь из жены поверхностной, беспечной взращивает жену глубокую, преданную, смиренную, кроткую, тихую и ревностную и деятельную в своих попечениях. И все это совершается по причине того, что в любви заложена огромная сила.

В наше время, когда все перевернулось, чаще всего обязанности мужа несет жена. При ней рахитичный душою муж не может проявить ни любовь, ни заботу, ни попечение о жене. И не только о ней, но даже и о детях. И не только о них, но даже и о себе самом. Расслабленный, жалкий, он и капризен, и неуравновешен, легко впадает в обиды, в истерики, легко становится упрямым, непокорным, ненавидящим, раздраженным, досадливым, отсюда малодушным, а от малодушия — пьющим, курящим и прочее. В итоге, жене приходится восстанавливать, поддерживать такого мужа.

Хотя она-то и нуждается в его главенстве, в его господстве над нею, господстве любви, но, увы, часто наоборот. Мужество и терпение — это два краеугольных камня, без которых не может быть никакая добродетель. Мужественный — это способный постоять за жену. Никто не может обидеть жену, когда рядом с ней муж.

Но сегодня часто можно наблюдать другую картину — никто мужа обидеть не может, пока рядом с ним жена. Кто первый поднимет крик на улице, кто начнет как курица, защищающая своих цыплят, кидаться на хулигана, который пристает к ее мужу? Жена.

При всем при этом она остается такой же женою, которая нуждается в силе мужа. Поэтому-то и вступилась за него. А придя домой, будет горько плакать, тихонько от мужа, в чувстве острой недостачи того главного, о чем изнылась, истосковалась ее душа, но получить что-нибудь от мужа она уже и не надеется. Он не таков, сам от этого не страдает, да и не ведает, что нужно страдать, каяться.

И тем не менее, Священное Писание говорит нам о том, что муж назначен к тому, чтобы быть господствующим над женой, т.е. иметь таковую силу любви и попечения о ней, таковую способность поддержать в ней и дух, и силы души, и эмоции ее выправить в доброе, что никто более и полнее не способен это сделать с его женою.

И Господь благословляет всякого мужа, радеющего о том, что заповедал ему Бог. Поэтому-то в благочестивых семьях благословение от священника, от духовника, берет муж, жена обычно и не ходит под благословение, не спрашивает благословения, как устраивать жизнь в семье, т.е. на все дела и события семейной жизни испрашивает благословение муж. Это благословение он приносит в дом и им благословляет всех домочадцев.

Другое дело, когда жена в духовных вопросах ищет совета и благословения, тогда она сама идет и спрашивает духовного совета и благословляется у духовника. Но на ведение домашнего хозяйства и на ведение домашних дел ей достаточно благословения от мужа, а муж благословляется у духовника.

По причине того, что мужья в большинстве своем потеряли сегодня способность за семью нести благословение, жена вынуждена идти и сама благословляться у священника, духовника, по поводу того, как ей жить.

«Приобретающий жену полагает начало стяжания, приобретает соответственного ему помощника, опору спокойствия его. Где нет ограды, так расхитится имение, у кого нет жены, тот будет вздыхать, скитаясь» (Сир. 36; 26-27).

Вот это-то «вздыхать, скитаясь» и составляет внутреннюю потребность мужа к жене. Заменить эту потребность может только Господь. И поэтому человек, который, оставив семью или не женясь, избирает монашество, избирает лучшее, и тогда потребность в жене покрывается потребностью в Господе. Но кто не пошел по этому пути, а другого не нашел, не женился, тот будет скитаться, вздыхая о ней, т.е. в глубине души своей будет иметь постоянную потребность в такой помощнице.

Такая потеря жены сегодня происходит не по причине развода с нею или ее смерти. Много сегодня жен, которые, оставаясь в семье, потеряли в себе силу помощницы. Очерствели, засуетились в хозяйстве, увлеклись делами, развлечениями и в своем душевном устроении сделались внешними. Внутренний человек, т.е. душа живая, любящая, не состоялась. У многих и не было такой души. Была чувственная привязанность, она и может оставаться, а настоящего не было. И теперь нет. В итоге, муж дома — как в отшельничестве. Сначала вздыхает об этом. Потом начинает скитаться. Чаще всего, склоняется к друзьям и вскоре с ними и через них начинает выпивать. Пьют мужья и по своей причине (слабые душою) и по причине недостатка в попечении со стороны жены.

Там, где жена в сердечном расположении помощница мужу, он находит опору спокойствия своего. Иными словами, он обретает в душе чувство тыла. И неудивительно, что спокойствие, которое обретается в нем, позволяет с мужеством находиться за пределами семьи. Исполняя все свои служебные обязанности, мужчина, имеющий жену как опору спокойствия своего, совершает свое служение с особым чувством мира, с особою внутреннею силою, уверенностью в совершении самого дела. И эта сила его спокойствия, сила его мира естественно передается всем, кто с ним трудится.

И, наоборот, когда он теряет в жене таковую опору, или же теряет жену как опору, спокойствие его внутренне разрушается, душа начинает мельчать, в характере появляются нотки досады, раздражимости, неуравновешенности, смущения, смятения, внутренней неуверенности, немирности. Если в дальнейшем его внутреннее состояние развивается в эту сторону, в одних начинает появляться капризность, истеричность, нервозность, в других – резкость, властность, грубость, в третьих — горячность в работе, сугубое увлечение ею. Если и это не будет прекращено, то в дальнейшем все завершается пьянством или изменой и разводом, или же муж превращается в неврастеника.

«Приобретающий жену полагает начало стяжания и обретает соответственного ему помощника, опору спокойствия его». Стяжание — это некое подобие имения или силы, которые полагаются с появлением жены. Обретается вкус этой силы, а от нее — спокойствие, уверенность в совершении дел. В духовном смысле это обретение молитвенницы за него, «ибо, где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди них» (Мф. 18; 20) – говорит Господь. Испрашивается благословение Божие, муж молится сам. Но и жена, пребывая в доме и ведя хозяйство свое, одновременно имеет молитвенное предстательство за него пред Богом.

После венчания и начала соединения в единую плоть, в одно тело, Он венчает их в одно тело малой Церкви. Они становятся теперь едины по духу, и в силу этого скорби, которые терпит муж, разделяет с ним и жена своими буквально физическими скорбями. И если каждый христианин призван нести свой крест, то супружество — это крест, который жена разделяет с мужем своим. Нести крест — это не только терпение болезней тела, но и перенесение скорбей души. Ими она разделяет с мужем его тяготы.

Неудивительно, что на войне мужество защитников Отчизны особо питалось из этой верности и преданности жен. Получая весточку или слыша в сердце своем ее благословляющее участие в нем, как в воине, он исполнялся сугубым мужеством и мог тогда, исполненный ее преданностью, быть преданным Отечеству, самоотверженно идти в бой, не зная трусости. Трусость мужчины одной из своих причин имеет потерю этого единения с женой.

Неудивительно, что до появления любимой юноша имеет смелость, а с появлением любимой приобретает мужество, вплоть до того, что до появления любимой он был труслив, а с ее появлением он становится и смел, и мужественен, поскольку в нем восстанавливается его мужская сила духа.

Вторая обязанность мужа – оказывать жене честь. «Мужья, – говорит Апостол Петр, – обращайтесь благоразумно с женами, как с немощнейшим сосудом, оказывая им честь как сонаследницам благодатной жизни» (1Петр. 3; 7). Чтобы оказывать честь, надо чувствовать в другом человеке его богодарованные свойства и качества. Нужно поверить, а затем разумением своим всмотреться в жену, чтобы увидеть в ней богодарованную душу, не глазами только, но разумною силою души открыть для себя достоинства ее женской души и, в сердечном обращении к ней, принимать ее, как способную прийти вместе с ним в Царство Божие, предстать пред Престолом Господним и быть ему сонаследницей благодатной жизни. Из этого у него и складывается характер отношений с ней.

Отсюда — невозможность ссоры с женой, тем более, невозможны досады, капризы, истерики, и неоткуда взяться раздражениям, злобе и дракам. Все названное — признаки измельчавшей души.

Следующая обязанность — быть верным жене. «Любовью жены услаждайся постоянно и для чего тебе, сын мой, увлекаться постороннею, ибо пред очами Господа пути человека» (Притч. 5, 19-21). «Берегите дух ваш и никто не поступай неразумно против жены юности твоей» (Мал. 2,15) — такое дивное наставление дает Господь мужчинам.

Следующая обязанность — проводить с нею всю жизнь. «Вступившим в брак не я повелеваю, а Господь, мужу – не оставлять жены своей» (1Кор. 7, 10-11), т.е. здесь налагается очень серьезная обязанность мужу нести крест супружества до самой смерти, несмотря ни на что. Какие бы злохудожества в жене не открылись или какой бы нрав в ней не явился, пронести супружество до конца жизни. «Рассказывают, что один из языческих философов (Сократ), имея жену злую, болтливую и склонную к пьянству, на вопрос: "Для чего он терпит ее?", отвечал, что она служит для него домашним учителем и упражнением в любомудрии. "Ибо, – продолжал он, – упражняясь ежедневно с нею, я делаюсь более кротким и с другими". Вы пришли в восторг! А мне весьма прискорбно, что язычники превосходят любомудрием нас, которым заповедано подражать Ангелам, или лучше заповедано подражать в кротости Самому Богу. Сказанный философ по этой причине не изгонял своей злой жены, а некоторые говорят, что по этой причине он и женился на ней. Но, как многие из людей не столь благоразумны, то я советую наперед всячески стараться о том, чтобы избирать жену благонравную и исполненную всякой добродетели; если же случится сделать ошибку и ввести в дом свой жену недобрую и даже негодную, тогда подражать этому философу, всеми мерами исправлять ее и считать это дело важнее всего. Об этом мы должны пещись более, нежели о доме, рабах, деньгах, полях и даже делах гражданских; всего драгоценнее должно быть для нас то, чтобы не иметь вражды и распрей с своею сожительницею, – ибо и все прочее пойдет у нас хорошо, и в делах духовных мы будем иметь благоуспешность, когда станем с единомыслием нести бремя настоящей жизни».[46]

В этом терпеливом и любящем несении будет мужу благословение Господне. Господь Сам будет в помощь ему и даст ему и терпение, и смирение, и всякое упование на Него. И вера умножится в этих трудных отношениях с женой.

Как же отнестись тогда к современным бракам, которые часто расторгаются и вновь сочетаются? Происходит это по причине крайней необразованности людей. Нередко сегодня обращаются к епископам, чтобы расторгли первый брак и благословили бы на новый: ссылаются и на чин венчания для второбрачных. Но в основе своей этот чин предназначен для овдовевших: либо жена потеряла мужа, либо муж потерял жену. В монашество этот человек идти не может, но хочет продолжить мирскую жизнь. Тогда овдовевшие, нашедшие друг друга, могут сочетаться, или небывшие в браке могут сочетаться с овдовевшими. И в таком случае совершается новое венчание по чину второбрачных.

Следующая обязанность — смотреть на жену как на самого себя. Сказал Адам: «И сказал человек: вот, это кость от костей моих и плоть от плоти моей; она будет называться женою, ибо взята от мужа» (Быт. 2, 23). «Оставит человек отца своего и мать и прилепится к жене своей, и будут двое одна плоть» (Еф. 5, 31). «Ибо никто никогда не имел ненависти к своей плоти, но питает и греет ее, как и Господь Церковь» (Еф. 5, 29).

«Вот эта кость от костей моих и плоть от плоти моей будет называться женой» — обязанность смотреть на нее, как на самого себя, т.е., созерцая жену, иметь довольство от того, что есть она, иметь эту радость от того, что она принадлежит тебе, и иметь это чувство принадлежности тебе, каковое ты имеешь по отношению к членам тела своего. «И будут двое одна плоть, и прилепится человек к жене своей» говорится лишь для внутреннего чувства, какое мы имеем, например, по отношению к руке, к глазу, к носу, к голове своей, т.е. мы восприемлем это как часть самого себя. И вот таковая полнота и глубина восприятия жены и должна быть обретена в муже.

Следующая обязанность – утешать ее. «Сказал Елкана жене: Анна, что ты плачешь, ты почему не ешь и от чего скорбит сердце твое, не лучше ли я для тебя десяти сыновей?» (1Цар.1,8).

В Ветхом Завете не раз мы встречаемся с такими случаями, когда муж утешает жену. Полнота и глубина, с которой это делается, простота и участие удивительны. Такие дарования имеет праведная душа, это дарование любви. Это мужское великодушие, которое умеет утешать.

Теперь еще две обязанности по отношению к верующим. Верующие не должны жениться на неверных женщинах. «Сказал Авраам рабу своему: клянись мне Господом Богом Неба и Богом Земли, что ты не возьмешь сыну моему жены из дочерей хананеев, среди которых живу, но пойдешь в землю мою, на родину мою и возьмешь оттуда жену сыну моему Исааку» (Быт. 24, 23). «Позвал Исаак Иакова, благословил его и заповедал ему и сказал: не бери себе жены из дочерей ханаанских, встань, пойди в Месапотамию и возьми себе жену оттуда из дочерей Лавана, брата матери твоего» (Быт. 28, 2).

В православных семьях тем более жива потребность хранить род свой в чистоте пред Богом, чтобы дитя рождалось под благословением Божиим. Отсюда желание родителей своим детям находить пары из семей благочестивых. Поэтому с большим вниманием благочестивые родители присматривались к окружающим юношам и девушкам и к их сородичам. Почему на Руси всегда знали жизнь рода до седьмого колена, знали все поступки дедов, прадедов, бабушек, прабабушек? И если в роду было какое-либо нераскаянное преступление заповедей Божиих, то с таким родом боялись сродняться, избегали их.

По мере возрастания знати на Руси и появления богатых людей нравственное чувство чести стало сменяться знатностью и богатством. Хотя даже до прошлого века еще достоинство чести продолжало сохраняться, но уже в верхних сословиях – в дворянстве, боярстве, в чиновничестве – при выборе супругов своим детям стали преимущественными такие качества в избраннике, богатство и знатность. Уже тогда не смотрели на нравственную и духовную чистоту рода.

В нынешнем веке вообще все роды перемешались, связь поколений, память рода оказалась утраченной.

Есть обязанности верных мужей по отношению к своим необратившимся в христианство женам. Если он все-таки женился на нехристианке или же они поженились оба до воцерковления, а потом он стал христианином, какова будет его обязанность к жене-нехристианке? Апостол Павел отвечает так: «Если какой брат имеет жену неверующую, и она согласна жить с ним, то он не должен оставлять ее, жена неверующая освящается мужем верующим. Почему ты знаешь, муж, не спасешь ли жену?» (1Кор. 7; 14,16).

Здесь важный момент – если неверующая согласна жить с верующим, т.е. она не противится его исполнению веры в Бога, его церковным делам и действиям, она согласна пребывать с ним, то оставаться вместе. И дальше говорится, что через мужа верующего освящается жена неверующая. Чем же и как она освящается? Светом его любви, теплом и чуткостью его попечения. Если он возрастает в добродетельных силах души своей, постепенно высвобождаясь из злохудожного нрава своего, из покровов сердца, обретается в духе своем, в верности заповедям Божьим, а соответственно, в верности ближнему, тогда этою силою духа и этою силою души своей он как раз и сдерживает жену от впадения в злохудожества и помогает ей умножаться в добронравии. И, в конечном итоге, придет тот момент, когда жена, будучи освящаема его любовью и молитвой, возжелает сама принять крещение и стать женой-христианкой.

Ко всему сказанному прибавим еще обязанности мужа, как их видит свт. Феофан Затворник: «Муж глава жене. Отсюда – муж а) должен иметь и являть свое владычество над женою, не унижать себя, не продавать главенства по малодушию или страсти, ибо это срам для мужей. Только сия власть должна быть не деспотическая, а любовная. Имей жену подругою и сильною любовию заставляй ее быть себе покорною; б) во всех делах должен считать ее первою, вернейшею и искреннейшею советницею, первою поверенною таин; в) должен смотреть за нею, заботится о ея умственном и нравственном совершенстве, снисходительно и терпеливо отребляя недоброе и насаждая доброе, неисправимое же в теле или нраве снося благодушно и благочестно; г) но уж никак не позволять себе развратить ее своим небрежением и вольностию. Муж – убийца, если смиренная, кроткая и благочестивая жена становится у него рассеянною, своенравною, Бога не боящеюся; д) блюдение однако же нравственности не препятствует удовлетворять ея желанию держать себя прилично и иметь общение со внешними, хотя не без соизволения его».[47]

Вот основные обязанности мужа, из которых вырисовывается образ мужа в семье.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

ОБЯЗАННОСТИ
ЖЕНЫ

Священное Писание в первую обязанность жене поставляет любить мужа. Заповедь Господня вменяет нам в обязанность любить ближнего, т.е. всякого человека. Исполнение этой заповеди совершается через тех, кто рядом с тобою; если ты их начинаешь любить, тогда, постепенно умножаясь в этой любви, ты можешь любить всех. Поэтому заповедь не начинается с большого, когда сразу поставляется тебе требование любить всех, заповедь начинается с малого.

В противоположность этому в советский период было провозглашено общественное выше личного, а вместе с тем, служение всем выше любви к одному человеку.

Божественный закон ведет от реальной любви к конкретному человеку, к умножению этой любви до больших масштабов. Советский путь вел по-другому – служи ради всех, и от этого будут иметь и ближние твои. Неудивительно, что при такой постановке дела первым следствием явилось разрушение семьи. «Служи всем и от этого достанется ближнему твоему» — прямо направлено против устоев семьи. Четыре поколения людей, бросая ближних и семью, неслись служить всем. В этом служении не требовалось близкого обращения с человеком. Служить всем можно было, не любя ближних — любя работу, дело, любя коллектив. При этом требовалась преданность не ближнему, а коллективу, верность идее, а не Богу, уверенность в себе безо всякой нужды в Боге.

Человек служил всем продуктами своего труда. Построй ГЭС — и ты через это послужишь людям, ты доставишь им свет! Одно дело, когда человек трудится из любви к родным, к близким, и из чувства долга перед конкретным человеком простирается в чувство долга перед Отчизной, и поэтому строит ГЭС. Совсем другое, когда он ради идеи, например, ради социализма, идет служить всем, атеизмом уже отказав себе в возможности духовной жизни, а всем последующим служением идее все дальше, из поколения в поколение, отлагается от нравственного чувства ближнего и вслед за этим – от чувства каждого отдельного человека.

Пафос общественного строительства – это был пафос героев комсомольских строек, строительства самого социализма, коммунизма, как некоего создания условий сразу и для всех. Это — дух самонадеянного увлечения делом, внутри которого остывает, оскудевает отношение к живому человеку. Человеческое сердце обращается к идее, делу и предмету труда, – к целине, БАМу, к строительству города, а отсюда — к цементу, металлу, дереву, – и далее ко всему вещественному материальному богатству, которое человек начинает созидать как земное благо, все более отвращаясь от конкретного человека.

Неудивительно, что женщина, придя в дом и семью в звании жены, реально остается за пределами семьи. Какая женщина была превозносима в советский период? Прежде всего: общественный деятель, комсомолка, профсоюзный деятель, депутат. Во-вторых, ревностно пребывающая на работе, учительница, которая с утра до вечера остается в школе; директор фабрики, отдающая себя производству и коллективу; ткачиха, работающая по 7-8 часов шесть дней в неделю, и при этом как-то еще умудряющаяся оставаться женой мужу и мамой детям. Но дети уже помеха, поэтому их не более трех, потом не более двух, теперь один. На первое место поставлено общественное служение. Как много людей последовали стопами ветхозаветного первосвященника Илии, который, будучи священнослужителем, делал то же самое. Он всего себя отдал общественному служению, при этом вырастил злохудожных сыновей. Ответ Божий на этот прообраз будущего социалистического общества был самый ужасный — первосвященник наказывается смертью.

Семья есть первейшее благословение Божие, c нее начинается исполнение заповедей Господних. Именно в семье полагается основание всем заповедям. Всякая же семья начинается с мужа и жены. Посему крепость и сила семьи начинается с исполнения обязанностей супругов. Если ты семьянин, но христианских обязанностей как супруг (или супруга) не исполняешь, наверняка ты не исполняешь основных заповедей Божиих. При этом, всякое оправдание неисполнения этих обязанностей окажется все тем же социалистическим или общественным сознанием, с которым ты вошел в христианскую семью. По большому счету, в тебе ничего христианского нет, ты словами исповедуешь христианство, но делами своими ты продолжаешь быть тем же самым советским человеком, который общественное благо ставит превыше семейного. Отсюда обязанности по отношению к обществу для тебя стоят выше, чем обязанности по отношению к семье. Самоуверенно-рассудочное и страстно-эмоциональное в таком человеке доминирует над добродетельными силами его души. Только вера, разум и совесть подвигают человека к нравственному чувству, когда он начинает слышать чувство долга перед женою, мужем, перед детьми, перед родителями. Не сразу приходит в семью любовь, которую Бог заповедал человеку. Прежде нужно исполнить все то, в чем мы должники. Ты не отдал долга, а говоришь, что любишь. Где же тогда твоя любовь, если она первичного действия не сделала? Ты обидел, не примирился, а говоришь, что любишь. Это лицемерие, ибо истинная любовь прежде исполнит долг перед ближним.

Но ты теперь выполняешь все долги, а почитания у тебя нет. Долги исполняешь, а почитания не имеешь. Как же ты говоришь, что любишь? Не может быть у тебя никакой любви, если не чтишь ближнего своего. Отдавая долг ты открываешь в себе способность к почитанию, и тогда, вслед за этим, откроется способность самой любви. Более того, ты увидишь, что именно любовь, подвигая эти первые две силы, сначала нравственную – чувство долга, потом почитание, открывается сама.

Наставляя Тита, Апостол Павел пишет: «Говори то, что сообразно со здравым учением, чтобы стариц