Освобождение из Египетского плена

Освобождение израильского народа из Египта является центральным искупительным актом в Ветхом Завете и ядром ветхозаветной кериг-мы. Это событие стало главным для израильской веры и отразилось во многих хвалебных песнях, проповедях и богослужении. Ярким примером этому могут послужить стихи из Исх. 15:

Пою Господу, ибо Он высоко превознесся;

коня и всадника его ввергнул в море (Исх. 15:1).

Колесницы фараона и войско его ввергнул Он в море,

и избранные военачальники его потонули в Чермном море (Исх. 15:4).

Эта же тема получает дальнейшее развитие у пророков и в псалмах. Например, Пс. 65:5-6:

Прийдите и воззрите на дела Бога,

страшного в делах над сынами человеческими.

Он превратил море в сушу;

через реку перешли стопами.

Псалом 102:7 подчеркивает, что исход имеет характер откровения: «Он показал пути Свои Моисею, сынам Израилевым — дела Свои». В псалме 104 рассказывается о главных событиях истории Израиля: история Иосифа, израильский плен в Египте, чума, переход через пустыню и Ханаан. Он славит завет:

Вечно помнит завет Свой, слово...

которое завещал Аврааму,

и клятву Свою Исааку.

И поставил то Иакову в закон

и Израилю в завет вечный... (Пс. 104:8-10).

В псалме 105 признаются ошибки Израиля, несмотря на которые народ помнит о событиях прошлого и о милости Ягве, Который призвал, освободил и сохранил избранный Им народ.

Пророки своим служением должны были обратить народ к его наследию. Так, пророк Михей записывает слова Ягве:

Народ Мой! что сделал Я тебе

и чем отягощал тебя? отвечай Мне!

Я вывел тебя из земли Египетской

и искупил тебя из дома рабства

и послал перед тобою Моисея,

Аарона и Мариамь (Мих. 6:3-4).

Исход имеет глубокое значение для миссии. Роули (Rowley 1945) считает, что Моисей был первым миссионером. Бог послал его к рабам в Египет, где Моисей проповедовал веру в Ягве. Силой Божией Моисей совершал чудеса. Важнее всего оказалось то, что Моисей стал освободителем Израиля — слуга Господа должен действовать во имя Бога, пославшего его. Это освобождение должно было стать свидетельством для народа. В связи с исходом появилось несколько характерных черт миссионерского развития. Рассмотрим вначале первую из них, которая вытекает из контекста.

Социальные изменения

Книга Исход начинается с описания увеличения численности евреев в Египте. Затем следует рассказ о событии, которое имело поистине великие последствия: «И восстал в Египте новый царь, который не знал Иосифа» (Исх. 1:8). В Египте в то время происходили радикальные социальные преобразования.[13]

Периоды изменений в культуре, как правило, имеют большое значение для развития миссионерства. Проповедникам Евангелия следует обращать особое внимание на ситуации конфликта, напряженности и революции. Подтвердим справедливость этого замечания на примере Южной Азии. В годы войны и конфликтной ситуации Вьетнам нуждался в целительном утешении, которое несло с собой Евангелие. Вьетнамцы чутко реагировали на евангельское слово. К счастью, ситуация сложилась так, что территория этой страны стала главной ареной для миссионерского служения. В годы войны церковь во Вьетнаме быстро расширялась. В другом случае огромное число беженцев из Кампучии обратились ко Христу после страшного геноцида, учиненного в их стране. В эти смутные времена люди стали восприимчивы к Евангелию. Людям особенно нужно чувство безопасности, когда их жизнь лишена стабильности и спокойствия. Евангелие может удовлетворить эту потребность.

Когда материалистические и знакомые социальные формы безопасности оказываются сметенными, люди начинают задумываться о своих самых острых нуждах. Исход описывает подобную ситуацию. Аналогичное положение сложилось в современной Индии в Трипуре, где в течение лет правящая династия Трипури не желала ничего знать о Евангелии. Впоследствии представители враждебных племен низвергли прежних правителей. Безразличное отношение к Евангелию сменилось живым интересом к слову Божьему. «В 1973 году Церковь в Трипури внезапно открыла для себя удивительную истину — трипури, которые раньше были враждебно настроены против Евангелия, теперь проявляют столь большой интерес ко Христу» (Cunville 1977:261). Социальные потрясения оказались причиной пробуждения и осознания самых глубоких духовных нужд. Свою роль сыграл также и период угнетения, во время которого они «стенали от работы» так же, как израильтяне «вопияли, и вопль от их работы восшел к Богу» (Исх. 2:23). Конфликтные ситуации являются идеальной ареной для миссионерской деятельности. Бог постоянно осуществляет Свою работу на земле (Исх. 7:3-5), и Его слуги также должны проявлять активность в этих жизненно важных сферах. Характер божественного вмешательства в ход истории, тем не менее, необходимо раскрыть полнее.

Ветхий Завет показывает нам, что Бог действует в Израиле (Исх. 6:6-7). Он проявляет Свое могущество в истории среди Своего народа и от его имени (Исх. 14:31; Вт. 3:24; 4:33-35). Однако, если мы говорим о том, что Господь действует в мире, то подразумеваем, что Он действует вне пределов общины завета. Этот богословский вопрос вызывает споры в современном мире. Он затрагивает природу деятельности Бога. Его искупительное вмешательство в историю Израиля — исход — рассматривается в контексте всего мира: христианская доктрина о провидении учит, что Бог сохраняет, руководит и заботится обо всех людях, независимо от их вероисповедания. «Ибо Он повелевает солнцу Своему восходить над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и неправедных» (Мф. 5:45). Тем не менее мы вправе задать вопрос о том, отличается ли работа Бога в Церкви от деятельности, которую Он осуществляет вне ее. В некоторых высказываниях видна тенденция к стиранию всякого различия между миром и Церковью.[14] Эта проблема порождает большое количество вопросов: действует ли Бог в секулярном обществе? Присутствует ли Он равным образом во всех религиях? Действует ли Он в первую очередь через общественные структуры, посредством социальной активности людей или через программы развития? Имеет ли Церковь прямое отношение к этой деятельности?

В своей работе Церковь: носительница спасения Амиртам говорит о Церкви как об открытой общине, обращенной к Богу и «к нуждам общества» (Amirtham 1975:43). Он своевременно напоминает о том, что Церковь должна быть «источником благословения для всех». Тем не менее вывод, к которому приходит Амиртам, затемняет различие между провидением и искуплением.

Он пишет:

Народ Божий — это не только христиане, а все, кого спасает Господь. Всех, кого угнетают в этом мире и кому дают освобождение, являются, в определенном смысле, народом Божиим. Церковь не обладает исключительным правом на Божие спасение, однако, она остается общиной спасения, поскольку она несет свидетельство о спасении и поддерживается им (1975:43).

Амиртам заключает, что спасение есть везде, где имеют место движения социального освобождения. Таким образом, спасение оказывается зависимым от ситуации, христианская весть — от контекста, а Церковь играет второстепенную роль. Это утверждение, однако, не учитывает библейских различий. Деятельность Бога в общине верующих является искупительной, но в ином отношении, чем та провиденческая работа, которую Он проводит в обществе. Церковь образует община искупленных людей. Общественные структуры являются средством, при помощи которого Бог сохраняет человеческую культуру, но они не «искуплены». Лютеранский принцип двух Царств устанавливает это различие. Согласно учению Лютера, Бог использует два меча для борьбы с сатаной. Одним из них является государство, другим — Церковь. И то, и другое установил Господь, и оба они необходимы. «Го-сударство не может создать общество любви и гармонии иначе, чем через обновляющую силу Святого Духа, которую Церковь дает посредством Слова и Таинств. Церковь, со своей стороны, не способна противостоять злу в обществе одним способом — проповедью Евангелия, поскольку человеческое сердце озлоблено и ожесточено» (Hoefer 1981:23). Нужны оба меча, один — для того, чтобы проповедовать Евангелие, другой — чтобы поддерживать порядок и справедливость, потому что мы не можем надеяться на то, что сможем построить полностью христианское общество. Библия ожидает наступления эсхатологического Царства с новым небом и новой землей, в котором все будет создано заново.

Так или иначе, истина состоит в том, что «Церковь призвана провозглашать любовь Божью и спасение в сложнейшей ситуации, в которой оказались человеческое общество вообще и конкретный человек в частности» (Amirtham 1975:39). Чтобы выполнить эту задачу, требуются исполнители. Таким исполнителем освобождения Израиля из Египта и стал Моисей.

Посредники изменений

В Египте созрели условия для религиозных и социальных перемен. Для кочевых пастушеских племен, поселившихся в дельте Нила и впоследствии пригнанных в Египет для рабского труда для развития кирпичной промышленности, «сложились идеальные социальные условия для появления пророка» (Tippett 1973:133). Моисей был орудием Бога для того, чтобы осуществить эти перемены. История изобилует примерами того, как в решающий момент на арену социальной жизни выходили активные личности.[15] В Библии мы находим большое количество случаев, когда Бог действует через избранных лидеров, наделенных харизматическим даром. Именно таким человеком был Моисей. На примере Моисея мы можем сформулировать несколько миссионерских принципов.

Приготовление

Моисей был человеком особым образом подготовленным для той ситуации. В ранний период его жизни в египетском дворце происходила в первую очередь культурная и политическая подготовка. «В течение сорока лет, находясь в условиях культурной жизни Египта, он изучал искусство предводительства и законы этой страны, как принц царства» (Tippett 1973:133). Как отмечает Линдселл, его подготовленность в таких дисциплинах, как «атлетика, искусство, письмо, музыка, геометрия, литература, астрономия, закон, медицина и философия» не вызывает сомнений (Lindsell 1964:85). Годы обучения предшествовали сорока годам изгнания в пустыне, в течение которых он изучал условия предстоящего исхода. Восемьдесят лет — дольше, чем срок жизни большинства людей — Моисей провел в подготовке к главному делу своей жизни!

Господь воззвал Моисея из горящего куста на «горе Божией» (Исх. 3:1). Эта встреча была явлением Ягве. Гора Синай ассоциировалась с Ягве точно так же, как другие горные вершины имели отношение к другим местным божествам. Когда Моисей приблизился к горе Синай, он, по всей видимости, не знал об этом. Когда Господь явился Моисею, тот узнал об особенности этого места (Исх. 3:5) и услышал Его голос (Исх. 3:6). На горе Господь открыл Себя как Бог Авраама, Исаака и Иакова. Бог, Который когда-то заключил завет с его праотцами, Который призвал Авраама, теперь взывает к Моисею. Господь, верный Своему обещанию, выведет Свой народ из Египта с помощью Моисея (Исх. 3:7-10).

Встреча с Ягве составляла основу духовной подготовки Моисея. Господь, Который живет и действует, встретил Моисея у горящего куста. Опыт «обращения» был предназначен для подготовки Моисея к водительству израильского народа. Эта встреча носила скорее характер откровения, чем мистического действа. Бог открывает Себя словами: «Я есмь Сущий» (Исх. 3:14). Духовный опыт должен иметь в своей основе объективную реальность. На горе Хорив Бог открыл только часть знания о Себе. Богословие — это то, что мы пытаемся узнать о Боге. Откровение у куста стало основой этого познания. Дальнейшее должно открыться тогда, когда Моисей приведет израильтян к горе Синай, чтобы «совершить служение Богу на этой горе» (Исх. 3:12). Богословское образование Моисея началось у горящего куста. Богословие играет важную роль. Необходимо, чтобы мы сосредоточили свое внимание на том, как Бог раскрывает Себя в истории и в Писании.

Моисей нуждался в правильной ориентации, чтобы быть пастырем освобожденной из рабства общины в духовной, общественной, политической и моральной сферах. Моисей чувствовал себя недостойным этого великого призвания: «Кто я, чтобы мне итти к фараону и вывести из Египта сынов Израилевых?» (Исх. 3:11). Моисей считает, что он плохо подготовлен интеллектуально: «Что сказать мне им?» (Исх. 3:13). Более того, он сомневается в положительном результате этого предприятия; его вера была слаба (как вера в свои собственные силы, так и в силы израильтян): «А если они не поверят мне... » (Исх. 4:1). Наконец, он подвергает сомнению свои ораторские способности: «Человек я не речистый... я тяжело говорю и косноязычен» (Исх. 4:10). Но если Бог призывает человека на служение, Он обеспечивает его всем необходимым для этого.

Бог не оставляет нас наедине с нашими проблемами. Исх. 4 показывает, как Господь заботится о Своем слуге. Бог укрепляет Моисея через обращение Своего народа, который Он подготовил к исходу, через освобождение его из Египта и последующее служение на горе Синай, откуда Бог заговорил с Моисеем.

Хотя Господь призвал Моисея, укрепил его и поставил перед ним задачу, тем не менее, он до сих испытывает чувство страха, которое выражается в словах: «Господи! пошли другого» (Исх. 4:13). Ответом Господа на молитву оказалась не замена Моисея, а призвание к нему на помощь его брата. При исполнении служения появляется особая необходимость в совете, согласовании своих действий и объединении усилий с другими людьми. Моисей обращался за помощью к своим собратьям по служению. Ни один человек не обладает всеми дарами, необходимыми для плодотворного служения и руководства. Бог без сомнения призывает конкретных людей служить Ему в уединении (например, христианские sadhus (святые люди) и sanyasis (аскеты)).[16] Духовное водительство общины верующих подразумевает, однако, не автократию, а объединение общих усилий для достижения цели. Слугам Божиим необходимо чувство смирения для того, чтобы признать те духовные дары и качества, которыми обладают члены общины. Поддержку и помощь Моисей получал в первую очередь от членов своей семьи (Исх. 4:27; 15:20), а затем от старейшин, которые были избраны для выполнения административных поручений (Чис. 11:14-16). Передача полномочий своим преемникам является библейским принципом руководства. Призвание Моисея было направлено на служение Богу, и Бог подготовил его к этому служению, наделив особыми качествами.

Отождествление

Сорок лет, проведенные в пустыне, закалили Моисея для той роли, которая была ему предназначена. Теперь он предпринял попытку отождествить себя с тем народом, который он пришел спасти. Отождествление является миссионерским принципом. Высшей моделью отождествления является воплощение (Ин. 1:14). Каким образом человек, выросший во дворце, может отождествить себя с рабами? Предыдущая попытка Моисея сорок лет назад потерпела неудачу и закончилась изгнанием из Египта (Исх. 2:11-15).

Отождествление является необходимым условием общения. Проповедник Евангелия должен знать как «приспособиться к общей ситуации, чтобы не казаться навязчивым» (Tippett 1973:136). Он должен слиться с культурной средой той страны, где ему предстоит нести служение, следуя, тем не менее, библейским установкам. Без отождествления эффективность служения сводится к нулю. «Плодотворное общение начинается тогда, когда человек, сообщающий информацию, пытается отождествить себя со своими слушателями» (Kraft 1979:162). Вначале Моисей сделал попытку установить контакт с общиной рабов. Сорок лет назад ему не удалось завязать хоть какое-то общение с угнетенными. Кроме того, его напористость была несвоевременна и вызвала лишь страх и недоверие (Исх. 2:11-14). Теперь же, созрев морально и приобретя опыт жизни в чуждой ему культуре, Моисей гораздо лучше был подготовлен для того, чтобы полностью принять культуру израильтян, людей его племени.

Отождествив себя с угнетенными рабами, Моисей начал размышлять над проблемой пробуждения их сознания (Исх. 6:9). С одной стороны, Моисей должен был оказать сопротивление фараону. С другой — ему предстояло возродить в общине надежду (Исх. 8:22; 9:6,26; 11:2-3) и подготовить их к освобождению от рабства в Египте (Исх. 12:27-28,35).

Отождествление требует больших усилий. Для Моисея это означало, что в возрасте восьмидесяти лет он должен был начать карьеру духовного вождя группы недисциплинированных и деморализованных изгнанников, жить в кочевых условиях в пустыне в окружении врагов и испытывать постоянную угрозу восстания и неповиновения (Исх. 16:2; 32:1 и сл.; Чис. 11:4 и сл.; 14:4 и сл.). В таких условиях Моисей исполнил уготованную ему роль реформатора.

Образование

Рабы были бесправными и необразованными. Их нужно было обучать. Для этого Моисею пришлось взять на себя роль духовного наставника. Бог помнил о Своем народе и послал им избавителя! Однако отношение к Господу, как к Богу их праотцов, было чрезвычайно притуплено. Израильтяне обладали богатым религиозным наследием. Моисею же предстояло пробудить в них осознание этого наследия — обучить их для обновления.

Вопрос о том, были ли израильтяне, вышедшие из Египта, монотеистами, является спорным. Несмотря на все чудеса, которые совершал Господь среди Своего народа и от его имени в процессе исхода, они снова и снова возвращались к исполнению языческих обрядов. Поклонение золотому тельцу (Исх. 32) представляет собой возврат к египетскому обряду поклонения быку. Они не только тосковали без должного пропитания, которое имели в Египте, но и без отправления культа плодородия. Израильтяне довольно долго избавлялись от своего рабского прошлого, поскольку изменение образа мыслей требует времени. Евангелие преобразует жизнь конкретных людей и целого общества, но это не происходит в одночасье. Освящение — это длительный процесс. В случае с Израилем он так и не был завершен: первое поколение умерло в пустыне, а новое появилось, чтобы быть воспитанным в духе откровения Божия. Перед Моисеем стояла непростая задача — обратить первое поколение к Господу и подготовить второе к об ретению земли обетованной. В этом заключалось обучение для грядущих перемен.

В Египте для израильтян был характерен рабский образ мысли. Моисей пришел для того, чтобы объявить о грядущем освобождении, «но они не послушали Моисея по малодушию и тяжести работ» (Исх. 6:9). Израильтяне в то время находились в угнетенном состоянии духа; общество переживало кризис, который демонстрировал психологическое воздействие системы деспотичного управления. Современная параллель этому явлению прослеживается в серьезных последствиях изнурительного невольничьего труда, неприкасаемости и кастовых различий. Евангелие приносит освобождение, однако необходимо говорить и действовать в каждой конкретной ситуации, чтобы люди могли понять, что Бог влияет на ход событий в жизни человека (Исх. 6:7,13). Моисею предстояло подготовить народ к выходу из Египта — обучение для свободы.

Деяния, которые Бог осуществлял через Моисея, были необходимы для того, чтобы убедить израильтян, а также египтян. Община состояла из неверующих и деморализованных рабов: израильтяне нуждались в обращении. Моисей должен был также взять на себя роль евангелизатора.

Евангелизация

Евангелизация имеет прямое отношение к социальным переменам. Задача евангелизатора состоит в том, чтобы напрямую влиять на ход этих перемен. Социальные преобразования, как считает Като, тесно связаны с внутренним преобразованием членов общества: «Гуманизация может иметь место только тогда, когда человек становится христианином» (Kato 1975:179). Моисей направил свою деятельность на то, чтобы община рабов превратилась в дисциплинированное, организованное и здоровое общество. Подобная социологическая работа проводилась параллельно с духовным воспитанием.

Как евангелизатор Моисей учил людей Божьей истине. С одной стороны, он объявил фараону Слово Божие (Исх. 8:1); с другой — он обратился к израильтянам (Исх. 12:3, 21 и сл.). Сила его учения во многом подкреплялась разного рода знамениями и чудесами (Исх. 7:9 и сл.). Духовное служение было неотъемлемой частью образования израильской нации (Исх. 6:2-8). В Библии мы находим свидетельства о том, что, когда они слышали Слово Божие и видели знамения, то начинали верить и поклоняться Богу. В евангелис-тические обязанности Моисея входило приведение Израиля к вере и послушанию. По мере того, как люди видели знамения, верили, подчинялись и испытывали на себе последствия Божьего освобождения, возрождалась надежда (Исх. 14:31). Они поверили в Ягве и Его посланника. Евангелистическое служение Моисея оказалось действенным.

Первоочередная задача Церкви сегодня состоит в том, чтобы приводить людей к покаянию и вере. Поскольку в современных государствах законы справедливости и развития часто попираются, то на христианах лежит ответственность за то, чтобы народы этих стран имели возможность узнать о Евангелии Христа. В Эфиопии, где по последним данным число обращенных с каждым годом увеличивается на 60 — 70% и каждый месяц совершаются сотни крещений, в стране текущих революционных преобразований, трем молодым людям было предложено отстоять «истинность христианского учения». В случае неспособности доказать это, они лишались жизни. В день состязания после поста и молитвы молодые люди вступили в круг. Один из них произнес: «Сейчас вы увидите, что совершит Бог». В тот же миг «по лагерю пронесся ураган. Временные убежища были сметены. Доски, щепки, осколки стекла летели в разные стороны. Несколько человек получили травмы. Никаких доказательств больше не требовалось. Бог сказал Свое слово» (Olson 1977). Господь говорит посредством чудес, чтобы люди узнали о Нем. Духовно обновленные люди являются материалом для построения справедливого общества.

Просветительское и евангелистическое служение Моисея было главным для той роли вершителя перемен, которую избрал для него Бог. В сегодняшнем неспокойном мире Церковь призвана к служению как организатор и исполнитель преобразований. Народ Божий — соль земли, свет мира. Он изменяет мир во имя Господне, поскольку Бог — основа всему. Он влияет на ход истории через избранный Им народ.

Избавление

Исход из египетской земли произошел по замыслу Бога, средством исполнения которого Он избрал Моисея. Как мы уже отмечали, исход является центральным искупительным актом в Ветхом Завете, который можно сравнить лишь с крестом Нового Завета. Освобождение является делом Божиим. В этом событии отражены дела Господа и Его победа.

Искупительные деяния Бога являлись средством освобождения людей и сообщения им знания об истинном Господе. Он проявляет Себя как в осуждении, так и в освобождении, как в наказании, так и в чудесах. Несмотря на это, Бог един, неизменен в святости и благочестии во всех своих делах.

Казни имели положительные и отрицательные стороны. Они принесли суд египтянам и освобождение народу израильскому. По мере того, как казни становились все ужаснее, отчаяние египтян возрастало, а надежда в сердцах израильтян росла и крепла.

Казни назначаются в определенном порядке, который имеет прямую связь с отголосками древнего испытания «судом Божиим». Ягве ополчается против египетских богов. Один за одним боги оказываются низложенными. Первая казнь была направлена против анимистического поклонения Нилу (Исх. 7:14-25). Второй удар был нанесен богу плодородия, которого представляли в виде жабоподобного существа, чье могущество проявлялось, по всей видимости, в увеличении численности жаб (Исх. 8:1-15). Третья казнь (мошки) была направлена, вероятно, против духовных вождей и волхвов, чьи неудачи заставили признать, что «это перст Божий» (Исх. 8:16-19). Стаи песьих мух (четвертая казнь) свидетельствовали о бездейственности еще одной стороны египетской религии, которое усугублялось отсутствием этих мух на земле, где пребывали израильтяне (Исх. 8:20-32). При помощи пятой казни, падения египетского скота, Ягве осудил культ быка (Исх. 9:1-7). Язвы и воспаления с нарывами, которые характеризовали шестую казнь, низвергали богов-целителей и тех, кто обращался к ним за помощью (Исх. 9:8-12). Опустошение, которое принесли седьмая и восьмая казни — град и гром (Исх. 9:13-35) и саранча (Исх. 10:1-20) — показали несостоятельность богов, управляющих силами природы. Состязание с фараоном нанесло удар прямо в сердце египетским анимистическим верованиям и обрядам. Девятая казнь, трехдневная тьма, нанесла поражение поклонению солнцу (Исх. 10:21-29). Египетский политеизм не сменился монотеизмом, хотя в какой-то степени он приблизился к модели единобожия: время от времени египтяне поклонялись только одному божеству — богу солнца. Девятая казнь свидетельствует о том, что даже эта «более развитая» форма религии не совместима с верой в Ягве.

Оставалась еще одна казнь. Смерть первенцев (Исх. 11:1-10; 12:29-32) была направлена против самого фараона, который почитался как бог воплощенный. Фараон не избежал гнева Божьего, Которому принадлежат небо и земля. Все боги были низложены; при встрече с Богом Израиля они доказывали свою полную несостоятельность.

По мере того как на Египет обрушивались казни одна страшнее другой, в Израиле возродилась вера. Эти казни стали осуждением для египтян и оправданием для израильского народа. Ягве в самом деле оказался тем, кем Он называл Себя, Богом их отцов, а Моисей — его истинным посланником! Отвержение сменилось принятием. Израильтяне поверили посланнику Божьему и, вместе с тем, Богу Моисея. Бог их праотцов стал их Богом. Они поверили в обетование. Исход является символом обращения Израиля.

Смерть не постигла первенцев израильтян, потому что они поверили Слову Божьему и поступили согласно ему. Праздник Пасхи был установлен как священное воспоминание об освобождении Израиля (Исх. 12:1-28). Вера требует наличия символа. Капли крови на дверных косяках стали для израильтян таким символом. Израильтяне смазали кровью двери, справили Пасху, и начался исход.

Центральное искупительное событие Ветхого Завета показывает, как Бог влияет на историю. С одной стороны, Он может проявлять милость и сострадание, а с другой — вершить суд. Фараон потерпел поражение из-за своего жестокосердия; Израиль же был спасен благодаря благодатному Божьему вмешательству.

Исход состоялся исключительно по божественной благодати. Знамения и чудеса, ветер, разделивший воды моря, освобождение от воинов фараона — все свидетельствует об этой благодати... благодати, поскольку она была абсолютно не заслуженной. В Ветхом Завете нельзя найти ни слова о том, что израильский народ был избран благодаря каким-либо своим заслугам... Исход произошел по воле Бога, Который избрал Себе народ для того, чтобы он, в свою очередь, смог избрать Его своим Господом (Bright 1953:28).

Ягве действует в столпе облачном и огненном. Он творит чудо с водами Чермного моря, чтобы египтяне узнали, «что Я Господь» (Исх. 14:18).

Библия содержит запись деяний Бога. Как убедительно показывает Брайт (Bright 1959), почти нет сомнений в том, что в Египте действительно жила небольшая группа семитов, которая несла бремя египетского рабства, и что они покинула Египет в результате целого ряда чудесных событий. Все библейское богословие построено на этих событиях, что отличает Библию от других священных книг. Это ставит библейскую религию в особое положение по сравнению с другими религиями, в центре которых лежат мифологические события, где жизнь человека протекает «в соответствии с природными циклами» (Wright 1969:39). Любая форма политеизма, древняя или современная, основывается на мифе и природном цикле; библейское учение, наоборот, рассматривает «человеческую историю, как осмысленное движение к определенной цели» (Wright 1969:40).

Принципиальный монотеизм Израиля является результатом откровения, подтвержденного в истории, а не следствием эволюционного развития из племенного язычества. Поклонение Ягве не приемлет природно-ми-фических религий. Поклонения достоин один лишь Создатель, а не тварь и природные силы, участвовавшие в творении. «Израиль навсегда порвал с древними представлениями... из-за совершенно иного понимания Бога» (Wright 1969:42). Природа является лишь орудием, которое Ягве использует в истории. В исходе Ягве действует как Освободитель. Вера израильского народа — это вера «в Бога, Который открыл Себя в череде чудесных событий, произошедших в истории» (Wright 1969:44). Ягве освободил Израиль от уз рабства и нравственного падения.

Освобождение

Исход избавил Израиль от бремени рабства. Это событие является популярной темой современного богословия. Она обсуждалась, например, на конференции «Спасение сегодня», проходившей в Бангкоке (1972 — 1973). По словам Совика, «Освобождение для человека является определением спасения» (Sovik 1973:48). Но что означает освобождение? «Богословие освобождения»[17] — это попытка латиноамериканских стран найти ответ на этот вопрос. Амиртам рассматривает богословие освобождения, взяв исход как отправную точку в обсуждении природы спасения:

В случае с группой еврейских рабов, стонущих под игом египетских надсмотрщиков, это является политическим освобождением. Из среды угнетенных людей появляется человек, который остро чувствует нечеловеческие условия, в которых оказался его народ. Он осознает, что это — избранный Богом народ, и приходит к выводу, что он должен что-то сделать. Услышав призыв Господа, он становится их лидером. В этом событии, кроме него, важную роль сыграли и другие люди: его преданная мать, его сестра, сострадательная дочь фараона, кормилица, его тесть-египтянин, его красноречивый брат. Дальнейшие события показали, что Моисей стал освободителем народа Божьего. Если мы внимательно проследим историю израильского народа, то обнаружим, что освобождение для него означало возможность получать пищу и воду в пустыне. Они воспринимали волю Божию через полученную модель поведения для гармоничного развития общества и конкретных людей, для освоения новых земель, для развития политического управления от племенной его формы к монархической и, наконец, к теократической, для военных побед, национального освобождения и преобразований. Главное, о чем нужно помнить, заключается в том, что в Ветхом Завете спасение тесно связано с политической, социальной и религиозной системами, а не только с проблемой внутренних личностных взаимоотношений с Богом (Amirtham 1975:27-28).

Является ли политическое освобождение правильным пониманием исхода? Именно в этом вопросе выразил свое несогласие с богословием освобождения Костас (Costas 1975). Костас, представитель евангельской Церкви из Латинской Америки, признает богословие освобождения латиноамериканским явлением, но высказывается против тенденции понимать спасение только в политико-социальном смысле. Если исход — это чисто политическая акция, то спасение означает политическое освобождение. Богословие освобождения, действительно, понимает спасение как процесс построения справедливого, мирного и братского общества. Оно серьезно относится к конкретным человеческим ситуациям, включая ситуацию политическую. Тем не менее такое представление о спасении является крайне ограниченным. Несостоятельность такого богословия заключается в его антропоцентризме: «Человек в историческом процессе — вот на чем зиждется это богословие. О Христе говорится, как о человеке, Который живет по соседству. Церковь определяется как часть земного бытия человека. Кроме того, спасение понимается как освобождение человека от всего, что мешает ему строить новое общество» (Costas 1974:255).

Богословие освобождения ограничивается тем, что сосредотачивает свое внимание на человеке и его проблемах. Действительно, освобождение Израиля из Египта было политическим, социальным, экономическим, гуманистическим и религиозным событием. Но оно было также и откровением. В исходе Бог открыл Себя народам, что принесло освобождение. Начало освобождения положило познание Бога и Его искупление. Моисей вывел народ из Египта в пустыню, чтобы совершить служение Богу «на горе». Исход стал переживанием освобождения от греха и свидетельством этому.

Израильский народ воспринимает свое избавление от египетского плена как событие, которое определило направление его истории. Оно имеет глубокий миссионерский смысл.

Миссия

Исход подтверждает избранность Израиля и то обещание, которое Бог дал Аврааму относительно других народов (Быт. 12:3). Господь повторил Свое обетование, когда благословил народы (Быт. 18:18). Обновление обетования Исааку (Быт. 26:4) и обетование, которое Господь дал Иакову (Быт. 28:14) должно укрепить надежду народов на спасение. Завет, который Бог заключил с Израилем, имел последствия для всех людей. «Завет Бога с Израилем имел глубокий смысл для всей истории, поскольку откровение, которое Господь дал израильскому народу, является светом, который когда-нибудь изольется через Израиль на все народы» (Wright 1969:51).

Исход стал событием, которое имеет миссионерское значение, поскольку Господь освободил Свой народ на глазах других народов. Празднование дня своего избавления до сих пор сохраняет значение того, что совершил Бог. Краткий пересказ этого события (Вт. 26:5-9) служил средством религиозного воспитания последующих поколений израильтян. В рассказе Иисуса Навина с новой силой звучит напоминание о милости Божией, об отвращении Авраама от политеизма и обращении его к вере в единого Бога и поклонению Ему: «За рекою жили отцы ваши издревле, Фарра, отец Авраама и отец Нахора, и служили иным богам. Но Я взял отца вашего Авраама из-за реки, и водил его по всей земле Ханаанской, и размножил семя его...» (Нав. 24:2-3). Вера в Израиле должна жить, чтобы можно было свидетельствовать о искупительных деяниях Божиих всем народам.

Господь не забыл о Своем избранном народе, которого Он освободил. Как не забыл Он и о завете, заключенном со всем человечеством. Все народы мира являются объектом Божьей любви, что постоянно подчеркивается в Ветхом Завете. Мы более подробно остановимся на этом вопросе, когда обратимся к рассмотрению миссионерской природы завета.

Фундамент завета

Кульминационным моментом исхода стало заключение завета. «Завет и освобождение из Египта являются различными аспектами одного и того же движения» (Gutierrez 1973:157). Бог исхода — это Бог завета. На горе Синай Ягве заключил завет с народом Израиля. Завет имеет прямое отношение к избранию и связан с целью и предназначением миссии Израиля. Для того чтобы лучше осознать значение соглашения, принятого на горе Синай, следует более подробно изучить основу идеи завета.[18]

Завет и культуры

Понятие завета заимствовано из культурных традиций патриархального общества. В семитском мире той эпохи идея завета была хорошо знакома. «В патриархальном обществе, ведущем кочевой образ жизни, завет между конкретными людьми и группами людей заключался как соглашение или договор, который делал возможными мирные взаимоотношения внутри общины» (Wright 1968:54). Ветхий Завет заимствовал уже известное понятие и традицию, придав им богословский смысл.

В Ветхом Завете можно найти несколько примеров практики заключения подобного союза, например, история Иакова и Лавана (Быт. 31), которая высвечивает некоторые аспекты этого законного договора. Из этого примера мы видим, что роль богов, как «третьей стороны» соглашения, показывает отождествление патриархальной группы со своим богом. Божество считалось членом клана, и к нему обращались как к главе семьи; члены же клана считались родственниками бога (Wright 1968:55). Кроме того, божество считается свидетелем соглашения; страх навлечь на себя божественный гнев является сильным стимулом к послушному исполнению его условий.

Теперь заключим союз я и ты, и это будет свидетельством между мною и тобою. И взял Иаков камень, и поставил его памятником. И сказал Иаков родственникам своим: наберите камней. Они взяли камни, и сделали холм; и ели там на холме. И назвал его Лаван: Иегар-Сагадуфа; а Иаков назвал его Галаадом. И сказал Лаван: сегодня этот холм между мною и тобою свидетель. Посему и наречено ему имя: Галаад, также: Мицца, от того, что Лаван сказал: да надзирает Господь надо мною и над тобою, когда мы скроемся друг от друга; Если ты будешь худо поступать с д