Возвращение Иакова в Ханаан.

[а] Иосиф родился в конце семилетнего служения его отца Иакова за Рахиль, и так случилось, что в тот же день Ревекка наконец послала за сыном свою старую няньку Девору. Когда Иаков сказал Лавану, что тому пора отпустить его, Лаван принялся умолять его остаться, обещая много платить за работу, даже предлагая самому назначить плату. Иаков на это ответил:

– Это хорошо, что ты ценишь мою работу. Мало было у тебя скота до меня, а стало много; Господь благословил тебя с приходом моим, и теперь пора мне работать для моего дома.

– Что дать тебе? – спросил Лаван.

И Иаков сказал:

– Если сделаешь, как я скажу, то я опять буду стеречь и пасти твоих овец. Я пройду сегодня по всему стаду овец и отделю всякий скот с крапинами и с пятнами, всякую скотину черную из овец, также с пятнами и крапинами из коз.

Лаван согласился.

Иаков отделил в тот день козлов пестрых и с пятнами, и всех коз с крапинами и с пятнами, и всех черных овец и отдал их сыновьям Лавана, а сам продолжал пасти скот Лавана, назначив расстояние между собой и ими в три дня пути. Взял Иаков свежих прутьев тополевых, миндальных и яворовых и вырезал из них белые полосы, и клал прутья перед скотом в водопойных корытах, где, приходя пить, зачинал скот перед прутьями. И скот рождался пестрый, с крапинами и пятнами. Каждый раз, когда зачинал скот крепкий, Иаков клал прутья в корыта перед глазами скота. А когда зачинал скот слабый, тогда он не клал прутья. И слабый скот доставался Лавану, а крепкий Иакову. И сделался Иаков весьма и весьма богатым, и было у него множество мелкого скота и крупного скота, и рабынь, и рабов, и верблюдов, и ослов. 1

[b] Иаков видел, что Лаван перестал ему доверять, и слышал, как переговаривались его сыновья Веор, Алив и Мораш:

– Иаков завладел всем, что было у отца нашего!

А потом Сам Господь явился Иакову во сне и

сказал:

– Возвратись в землю отцов твоих и на родину твою, Я буду с тобою.

Тогда Иаков призвал Лию и Рахиль и сказал им:

– Я вижу лице отца вашего, что оно ко мне не таково, как было вчера и третьего дня; но Бог отца моего был со мною; вы сами знаете, что я всеми силами служил отцу вашему, а отец ваш обманывал меня и раз десять переменял награду мою; но Бог не попустил ему сделать мне зло. Когда сказал он, что скот с крапинами будет тебе в награду, то скот весь родил с крапинами. А когда он сказал: пестрые будут тебе в награду, то скот весь и родил пестрых. А потом Бог сказал, что пора мне встать и возвратиться в землю моей родины.

Рахиль и Лия ответили Иакову:

– В самом деле, наш отец считает нас чужими теперь, когда мы стали твоими женами, и завидует нашему богатству; хотя все, что Бог берет у него, он дает его внукам. Твой долг повиноваться Господу. 2

[с] Пока Лаван стриг овец, Иаков, не попрощавшись, посадил свое семейство на верблюдов, погрузил свои сокровища на ослов и погнал скот через Евфрат в Ханаан.

Лаван узнал об этом лишь на третий день. Он и его родичи бросились в погоню за беглецами и через неделю нагнали Иакова на горе Галаад.

– Ты увел дочерей моих, как плененных оружием! – кричал Лаван. – Для чего ты обманул меня? Зачем убежал тайно? Я отпустил бы тебя с веселием и с песнями, с тимпаном и с гуслями! Ты не позволил мне даже поцеловать внуков моих и дочерей моих! Есть в руке моей сила сделать вам зло; но Бог отца вашего вчера говорил ко мне. Но пусть бы ты ушел, потому что ты нетерпеливо захотел быть в доме отца твоего, – зачем ты украл богов моих?

Иаков ответил ему:

– Я боялся, ибо я думал, не отнял бы ты у меня дочерей своих. У кого найдешь богов твоих, тот не будет жив! При родственниках наших узнавай, что есть твоего у меня, и возьми себе.

Лаван обыскал сначала шатер Иакова, потом шатер Лии, потом Валлы, потом Зелфы, и все напрасно. Когда же он пришел в шатер Рахили, она сказала:

– Да не прогневается господин мой, что я не могу встать пред тобою, ибо у меня обыкновенное женское.

Лаван тщательно обыскал шатер, но ничего не нашел, потому что Рахиль спрятала идолов под верблюжье седло, а сама села на него. 3

[d] Иаков упрекнул Лавана:

– Что нашел ты из всех богов твоего дома? По кажи здесь пред родственниками моими и пред родственниками твоими; пусть они рассудят между нами обоими. Вот, двадцать лет я был у тебя: овцы твои и козы твои не выкидывали; овнов стада твоего я не ел; растерзанного зверем я не приносил к тебе, это был мой убыток. Я томился днем от жара, а ночью от стужи, и сон мой убегал от глаз моих. Я служил тебе четырнадцать лет за двух дочерей твоих и шесть лет за скот твой, а ты десять раз переменял награду мою. Если бы не был со мною Бог отца моего, ты бы теперь отпустил меня ни с чем!

Лаван ответил ему:

– Дочери – мои дочери; дети – мои дети; скот – мой скот; и все, что ты видишь, это мое! Могу ли я что сделать теперь с дочерями моими и с детьми их, которые рождены ими? Теперь заключим союз, я и ты, и поставим камень памятником его.

Иаков согласился. Он поставил камень, и родственники Лавана насыпали холм из камней как свидетельство договора, и Лаван назвал его Иегар-Сагадуф, а Иаков назвал его Галаадом. А то место называется Мицпа, потому что Лаван сказал:

– Да надзирает Господь моего деда Нахора и твоего деда Авраама, его брата, надо мною и над тобою, когда мы скроемся друг от друга! Если ты будешь худо поступать с дочерями моими, или если возьмешь жен сверх дочерей моих, то, хотя нет человека между нами, но смотри, Бог свидетель между мною и между тобою! Вот холм сей и вот памятник, который я поставил между мною и тобою, и этот памятник свидетель, что ни я не перейду к тебе за этот холм, ни ты не перейдешь ко мне за этот холм и за этот памятник для зла!

Иаков поклялся страхом отца своего Исаака и заколол жертву на горе и позвал родственников своих есть хлеб. Рано утром Лаван встал, поцеловал внуков своих и дочерей своих, благословил их и возвратился к себе домой. Сила же этого места была такова, что ни арамейцы, ни израилиты не смели нарушить границу, пока царь Давид, разгневанный Хададезером, царем Арама, не разбил памятник на куски, не раскидал холм и не завладел царством Хададезера. 4

[e] Рахиль украла терафима Лавана не столько для того, чтобы скрыть бегство Иакова, сколько для того, чтобы очистить дом своего отца от идолов. Однако проклятие Иакова настигло Рахиль и она умерла в родах. Рахиль сказала Лавану неправду, будто у нее обычное женское. Говорят также, что когда Лаван закончил стричь овец и вернулся в Падан-Арам, то источник, который был полным с тех пор, как Рахиль подала Иакову воду, совсем высох – и эта беда сказала ему о бегстве Иакова. 5

[f] Лаван послал своего сына Веора, своего двоюродного брата Авиорефа и еще десять человек на гору Сеир, чтобы предупредить Исава о возвращении Иакова, и Исав, желая отомстить, помчался навстречу брату во главе своих слуг и хурритских союзников. Послы Лавана, однако, посетили Ревекку на обратном пути в Падан-Арам и обо всем ей рассказали, так что она немедленно послала семьдесят двух вооруженных слуг Исаака на по мощь Иакову.

– Но, – сказала она, – попросите моего сына выказать Исаву почтение, богато одарить его и правдиво ответить на все вопросы. 6

1 Бытие XXX, 25–43; Sepher Hayashar 101–102.

2 Бытие XXXI, 1-16; Sepher Hayashar 99.

3 Бытие XXXI, 17–35.

4 Бытие XXXI, 36; XXXII, 1; PRE, ch. 36.

5 Tanhuma Wayetse 40b; PRE, ch. 36; Sepher Hayashar 103; Gen. Rab. 863; Targum Yer. ad Gen. XXXI. 21–22.

6 Sepher Hayashar 105–106.

1). Два греческих мифических героя – Автолик, искусный вор, и его соперник во лжи Сизиф Коринфянин – являются тут в обличьях Иакова и Лавана. Гермес, бог воров, пастухов и ораторов, наградил Автолика властью превращать рогатый скот в нерогатый, белый в черный и наоборот. Сизиф обратил внимание, что его стада становятся все малочисленнее, тогда как стада его соседа Автолика увеличиваются в числе. В один прекрасный день он вырезал свои инициалы на копытах скота. Когда же ночью Автолик увел у него животных, Сизиф со своими родичами нашел их на его скотном дворе. Оставив их, чтобы уличить вора, Сизиф поспешил к парадной двери, потихоньку вошел в дом и застал вместе Одиссея и дочь Автолика. Автолик также увел лошадей у царя Ифита Евбейского, преобразил их и продал Гераклу как выращенных им самим. Ифит проследил путь своих лошадей до Тиррен, где обвинил Геракла в краже. Но, когда он не смог опознать своих лошадей, Геракл перекинул его через городскую стену. Это повлекло за собой ссору Геракла и Аполлона, но Зевс заставил их обменяться рукопожатием.

Сизиф и Автолик, как Иаков и Лаван, соревновались в хитростях. Кроме того, Иакову помогал Бог, как Автолику помогал Гермес, и они оба умерли в почтенной старости. Оба мифа скорее всего заимствованы из одного источника, у них гораздо больше общих черт, чем различий, и Сизифа можно отождествить с Авраамом в еще одном мифе (см. 39. 1). Тем не менее, Книга Бытия оправдывает хитрости Иакова, так как Лаван якобы вынуждает его на них. К тому же он не крадет взрослых животных, но лишь делает так, что ягнята и козлята рождаются нужной окраски, тогда как Рахиль, которая и вправду совершает воровство, умирает из-за необдуманного проклятия своего любящего мужа. 2). Терафим здесь домашний бог, но меньших размеров, чем тот, которого Мелхола, дочь Саула, положила в изножье своей постели, когда в изголовье положила козью кожу (1 Царств XIX, 13 ff). Поскольку терафима Лавана можно было спрятать в U-образный валик, то он наверняка был не больше двух футов.

Ни Рахиль, ни Мелхолу не укоряют за то, что они советуются с терафимами (см. 44. 6), по крайней мере не больше, чем детей Дановых, которые украли оракульский кумир и истукана из дома Михи Ефремлянина, чтобы поставить новое святилище в Лаисе, и тогда же похитили молодого левита, чтобы он служил им (Судей XVII, 1; XVIII, 31). Более того, мать Михи заказала образ его из серебра и посвятила Богу Израиля (Судей XVII, 3–5), а Миха, уговорив левита служить в его личном святилище, воскликнул с удовольствием: "Теперь я знаю, что будет Господь ко мне благотворить!" (Судей V, 13).

Поскольку кража Рахили рассматривается Книгой Бытия всего лишь как доказательство того, что она разделяла отношение своего мужа к Лавану, мы можем датировать сюжет временем Судей. Рахиль, по-видимому, собиралась устроить святилище в арамейском стиле.

Лаван был обязан принять ее извинение: на Ближнем Востоке до сих пор не изжит ужас прикосновения к женщине и даже к ее вещам во время менструации; мужчина, который в задумчивости проходит между двумя такими женщинами, считается почти мертвецом. Чтобы избежать беды, в синагогах и мечетях строго разделены места для мужчин и для женщин, хотя поначалу это делалось для того, чтобы празднества не превращались в оргии (M. Sukka V, 2 и другие источники).

3). Собрание родственников – обычный судейский форум у арабских кочевников: число родственников и публичность суда гарантируют, что обе стороны не будут оспаривать вердикт.

4). Лаван представляет арамеян Месопотамии, а пограничный камень и холм доказывают, что Месопотамия распространяла свою власть на юг вплоть до Галаада. В ранние времена иудейской монархии, однако, страна, угрожавшая Израилю из этих мест, была не Месопотамия, а Сирия – известная также как Арам, хотя иногда и отделяемая от Месопотамии, Арам-Нахараим, и называемая Арам-Дамесек, "Арам Дамаскский". Таким образом, Лаван представляет Арам-Дамесек, и в этой сцене как бы явлены разногласия между ним и Израилем. Когда после смерти Соломона, сына Давида, Сирия освободилась из-под власти Иудеи, две страны стали жить в мире – это отражено в Галаадском пире, – заключив мирный договор (3 Царств XV, 18–20), пока Бен-Хадад, царь Дамаска, не победил в 855 г. до н. э. Анава, царя Израиля.

5). Пограничные холмы, состоявшие из пяти-шести больших камней, положенных друг на друга, все еще используются в Израиле и Иордании для разделения полей, и почтение, которое им оказывается, основано на Моисеевом проклятии каждому, кто подвинет их (Второзаконие XXVII, 17).

Превращение Gal – 'ed в Gilead – народная этимология. Gilead (Галаад) представляет собой арабское слово jal'ad, означающее "сильный" или "твердый", которое встречается в нескольких галаадских географических названиях: Jebel Jal'ad, Khirbet Jal'ad и Khirbet Jal'ud.

Иаков в Пенуэле.

[а] Иаков пересек Иордан и на другой вечер многочисленные ангелы встретили его на берегу реки Иабук, так что он воскликнул: "Это ополчение Божие!" И нарек это место именем Маханаим.

К брату Исаву он послал вестников на гору Сеир, чтобы они сказали ему: "Приветствует тебя раб твой Иаков! Я жил у Лавана в Падан-Араме, и есть у меня волы и ослы и мелкий скот, и рабы и рабыни. И я послал известить о себе господина моего Исава, дабы приобрести благоволение пред очами твоими". Когда вестники торопливо возвратились к Иакову, то сказали: "Мы ходили к брату твоему Исаву; он идет навстречу тебе, и с ним четыреста человек". Иаков испугался и разделил бывших с ним людей и скот мелкий и крупный и верблюдов на два стана. "Если Исав возьмет один стан, – подумал Иаков, – другой еще можно будет спасти". И он стал молиться Богу о спасении.

Иаков послал в подарок Исаву двести коз, двадцать козлов, двести овец, двадцать овнов, тридцать верблюдиц с верблюжатами их, сорок коров, десять волов, двадцать ослиц, десять ослов и дал рабам в руки каждое стадо особо, сказав: "Пройдите предо мною и оставляйте расстояние от стада до стада". На тот случай, если Исав будет задавать вопросы, чье это стадо и куда ты идешь, Иаков наказал отвечать так: "Стадо раба твоего Иакова, это подарок, посланный господину моему Исаву; вот, и сам он за нами идет". Так же он наказал отвечать и второму, и третьему пастуху.

Пастухи сделали, как им было сказано, и Исав хорошо принял их, но Иаков медлил на другом берегу Иабука, предварительно переведя через реку двух жен своих и двух рабынь своих, и одиннадцать сынов своих, и все стада, что у него были. 1

[b] Оставшись один, Иаков до зари боролся с Некто, напавшим на него и повредившим ему бедро, так что с тех пор и до конца жизни Иаков хромал. На конец напавший на Иакова воскликнул: "Отныне имя тебе будет не Иаков, а Израиль, ибо ты боролся с Богом, и человеков одолевать будешь!" Иаков попросил: "Скажи имя Твое!" И Он сказал: "На что ты спрашиваешь о имени Моем?" Господь благословил Иакова, и Иаков вскричал: "Я видел Бога лицем к лицу, и сохранилась душа моя!" По этому нарек он то место Пенуэл, а из-за раны на его бедре, ибо Боровшийся коснулся этой жилы на бедре Иакова, сыны Израилевы не едят жилы, которые на составе бедра. 2

[c] Говорят, что Бог принял обличье пастуха или вождя, который перевел стада Иакова через реку в благодарность за помощь с его собственным стадом, а когда они вернулись, чтобы проверить, не остался ли кто забытым, Он начал бороться. Но говорят также, что противником Иакова был не Бог, а Самаэль, небесный хранитель Едома, который хотел погубить Иакова, и небесные жители уже собрались было лететь вниз на помощь Иакову. Но Господь сказал: "Мой раб Иаков не нуждается в помощи; его праведность послужит ему защитой!" 3

[d] Но есть и такие, которые говорят, что противником Иакова был Михаил. Будто бы он крикнул: "Пойдем, потому что скоро рассвет!" И Иаков откликнулся: "Ты вор или мошенник, что боишься рассвета?" – "Нет, – ответил Михаил, – но на рассвете мы, ангелы, должны петь хвалы Господу". Обратив внимание на хромоту Иакова, Господь спросил Михаила: "Что ты сделал с моим первородным сыном?" И Михаил ответил: "В Твою честь я повредил жилу на его бедре". – "Вот и ладно, – сказал Господь. – С этих пор и во веки вечные ты будешь хранителем Израиля и его потомков! Царь ангелов должен хранить царя людей, как огонь хранит огонь и голова хранит голову!" 4

[e] Но считается также, что Михаил боролся с Иаковом, потому что Иаков не заплатил десятину, обещанную в Вефиле за двадцать лет до этого, и наутро Иаков, раскаявшись, принес нужные жертвы и посвятил своего сына Левия в священники Божий и сборщики десятины. 5

1 Бытие XXXII, 2-24.

2 Бытие XXXII, 25–33.

3 Gen Rab. 910; Yalkut Reubeni ad Gen. XXXII. 25.

4 Yalqut Gen. 132; PRE, ch. 37.

5 PRE, ch. 37.

1). Город Маханаим ("Два лагеря"), названию которого здесь даны два противоречивых объяснения, находился на берегу реки Иабук примерно в шести милях от Иордана и был одним из двенадцати главных городов Соломона.

2). Каждая стадия в скитаниях Иакова имеет свое мифологическое объяснение. На его пути встречаются Вефиль, Мицпа, Маханаим, Пенуэл и Сокхоф, получившие свои названия от поступков или слов Иакова, но переписчик забыл упомянуть, что и Иабук был назван в честь "борьбы" (yeabheq) Иакова с Богом. Комментаторы более позднего времени сделали так, что он стал провидеть дальний результат того, что делал или говорил. Таким образом, его приказ пастуху "оставлять расстояние от стада до стада" (Бытие XXXII, 16) было прочитано как совет потомкам всегда оставлять "выход" на случай критической ситуации. Говорят, он молился: "Господи, когда беда обрушится на детей Твоих, оставь между ними расстояние, как я сделал на берегу реки Иабук!"

3). Иаков говорит от своего лица и в единственном числе, когда обращается к своим родственникам (Бытие XXXII, 12; XXXIV, 30–31), но когда он получает новое имя (XLIII, 6, 11; XLV, 28), все более и более заметным становится его отождествление с израильским народом (XLVI, 1–4). Господь говорит ему: "Не бойся идти в Египет, ибо там произведу от тебя народ великий; Я пойду с тобою в Египет, Я и выведу тебя обратно". А в Книге Бытия XLVIII, 20 Иаков сам говорит "Израиль" вместо "детей Израилевых".

4). Взгляды мидрашей на борьбу Иакова и "человека", которого он потом называет "Богом", очень разные и, как правило, в них заметно праведное смущение. Бог, трансцендентальный Бог более позднего Иудаизма, никогда не мог опуститься до борьбы со смертным, да еще до просьбы отпустить Его. Как бы то ни было, если уж Он до такой степени любил Иакова и был столь же любим в ответ, то кому была нужна эта драка? А если противником был простой ангел, стоит ли его отождествлять с Гавриилом или Михаилом, а не с падшим ангелом Самаэлем? Тем не менее, то положение, что праведник может бороться с Богом и получить от него благословение, теологически приемлемо; Рахиль воспользовалась словами "борьбою сильною боролась я с сестрою моею", когда родился Неффалим.

5). Чтобы извлечь исторический смысл из этого мифа, необходимо задать следующие вопросы. В каком случае вступает в борьбу герой племени? В каком случае он меняет свое имя? Какова природа нанесенного Иакову повреждения? Каков был его волшебный результат? Какое отношение он имеет к табу на бедро? Почему этот эпизод вставлен в мифе о воссоединении Иакова и Исава? И если исторически верно, что поначалу "Израиль" включал в себя только племена Рахили, какую роль играет во всем этом сама Рахиль?

6). Ответы, вероятно, могут быть такими. Герой племени меняет свое имя, когда совершает убийство, бежит из своей страны и его принимает другое племя (однако это не имеет отношения к Иакову) или когда он восходит на трон, или когда завоевывает новую страну. Вероятно, последний случай подходит Аврааму, когда он поменял свое имя (см. 31. 3). То, что Иаков пересек Иабук, ознаменовывает великую перемену в его жизни: до тех пор он был наемным слугой Лавана, своего тестя, а тут стал независимым вождем, готовым ступить на землю предков и занять ее, защищенный благословением отца и божественным посулом.

7). Арабские лексикографы говорят, будто природа повреждения, нанесенного Иакову, неизбежно должна была привести к изменению походки, потому что он стал наступать на носок. Среди борцов такие повреждения не редкость, но впервые о них рассказал Гарпократ. Смещение костей приводит к укорачиванию ноги за счет напряжения бедра и спазма мускулов, что делает походку "перекатывающейся", а пятку постоянно поднятой, о чем писал еще Гомер в отношении бога Гефеста. Арабы верят в то, что контакт с джинном приводит к такому же изменению походки: вероятно, это память о "прихрамывающем" танце, исполнявшемся верующими, которые считали себя осененными божественным присутствием, например, взывавшими к Ваалу на горе Кармил (3 Царств XVIII, 26). Бейт-Хогла, что возле Иерихона, возможно, назван так по той же причине, ибо hajala по-арабски имеет значение "прыгать" или "скакать", а Иероним и Евсевий называют Бейт-Хоглу "местом хоровода". Тирейцы исполняли такие "хромающие" танцы в честь Геракла-Мелкарта. Следовательно миф о Пенуэле изначально, не исключено, имел отношение к "хромой" церемонии, которая знаменовала триумфальный въезд Иакова в Ханаан после борьбы с противником.

8). Объяснение имени "Израиль", как оно дано в Книге Бытия XXXII, 29, не более, чем популярная этимология. В теофорических титулах божественное имя является субъектом, а не объектом. Поэтому "Израиль" означает скорее "Эл борется", чем "он борется с Элом" (Судей VI, 32). В точности так же изначальная форма имени Иаков, Ya'gobel, означает "Эл защищает" (см. 38. 6), а изначальное значение имени "Иероваал" было не "он борется с Ваалом" (Судей VI, 32), а "Ваал борется". Цель таких имен – получить помощь Бога. Израиль, таким образом, имеет значение: "Эл борется против моих врагов".

9). Главным врагом Иакова, перешедшего через Иабук, был его брат Исав, от гнева которого он бежал за двадцать лет до этой встречи. Кстати, один из мидрашей представляет Исава в качестве неведомого противника Иакова в Пенуэле, причем идентификация основана на словах Иакова: "Прими дар мой от руки моей, ибо я увидел лице твое, как бы кто увидел лице Божие, и ты был благосклонен ко мне" (Бытие XXXIII, 10). Утверждение в мидраше, будто бы Рахиль боялась, как бы ей не стать женой Исава (см. 45 а), намекает на дополнительный мотив борьбы братьев-близнецов, то есть на соперничество из-за красивой женщины, которое уже было, согласно одной из версий, причиной борьбы Каина и Авеля (см. 16 d). Однако здесь задействовано больше, чем любовь смертной женщины. Если имя "Рахиль" означает племена Рахили, то борьба близнецов – мифическая борьба за главенство на территориях племен. Иаков выиграл и закрепил свою победу богатыми дарами Исаву, который должен был уйти с принадлежавших ему прежде земель в Сеир (Бытие XXXVI, 6–8). 10). Описание Моисея в Книге Исхода, второго из израильских героев, боровшегося с Богом, удивительно напоминает Иакова. Моисей убежал от египетского фараона в землю Мадиамскую и служил пастухом у Иофора, священника Мадиамского, за его дочь Сепфору, с которой он благородно обошелся возле колодезя, а потом возвратился домой с женой и сыновьями, когда ему было видение – по пути же на него напало некое сверхъестественное существо. Сепфора тогда сделала ему обрезание – как показывает контекст, обрезание было частью брачной церемонии. А потом он становится во главе мадиамско-израильской федерации.

11). Тем не менее, драки в ночных кошмарах, причиной которых является неспокойная совесть, довольно обычная метафора борьбы с Богом, Который, согласно Осии XIII, 7, обещал "как лев, как скимен, буду подстерегать при дороге" грешников. Божию руку не так-то легко отличить от руки дьявола. Вот и моровая язва, поразившая народ за грех Давида, по одной версии (2 Царств XXIV, 1), послана Богом, а по другой – Сатаной (1 Паралипоменон XXI, 1), что оправдывает отождествление в мидраше противника Иакова с Самаэлем. Его отказ назвать свое имя не обязательно говорит о том, что он Бог, хотя Бог позднее отказывается открыть Свое имя Моисею (Исход III, 14) или Маною, отцу Самуила (Судей XIII, 17–18), потому что все божества с осторожностью открывали свои имена, чтобы их не использовали с неправедной целью – в этом изначальный смысл "богохульства". Ведьмы и колдуны в Восточном Средиземноморье пользовались длинными перечнями священных имен, чтобы придать больше силы своим заклятиям. У римлян был обычай узнавать тайные имена вражеских богов, подвергая людей пыткам или подкупая их, а потом заставлять этих богов разрушать их города: этот обычай известен как elicio. Когда Иисус изгонял дьявола из безумца в стране Гадаринской, сначала он спросил его имя (Марк V, 9). 12). Бедренная часть в Греции и в Палестине посвящалась богам, а среди иудеев считалась царской частью (1 Царств IX, 24). У центральноафриканского племени багушу – как сообщает римский католический миссионер Терхурст – есть правило: "Не существует табу без послаблений". Хотя обычно багушу не занимаются каннибализмом, они все же съедают бедра своего умершего вождя или вражеского вождя, убитого в сражении, чтобы обрести их храбрость. Невозможно доказать, что такой обычай существовал в библейском Ханаане, однако то, как Самуил "пред Господом" разрубил священного царя Агага, прочитывается некоторыми учеными в качестве евхаристического жертвоприношения, соответствующего арабскому naqi'a.

Примирение Иакова и Исава.

[а] Взглянул Иаков и увидел, как идет Исав и с ним четыреста человек. И разделил Иаков детей Лии, Рахили и двух служанок. И поставил двух служанок и детей их впереди. Однако он нашел в себе мужество пойти первым и поклониться до земли семь раз, приблизившись к своему брату Исаву.

Исав же побежал навстречу Иакову, обнял и поцеловал его, и оба заплакали от радости. Потом взглянул Исав, увидел жен и детей и спросил:

– Кто это у тебя?

И Иаков ответил:

– Дети, которых Бог даровал рабу твоему.

Тут подошли и дети, и жены, и служанки. Все они низко склонились перед Исавом, а он спросил:

– Для чего у тебя это множество, которое я встретил, брат мой? Неужели это и вправду дары мне?

– Дабы рабу твоему приобрести благоволение в очах господина моего, – сказал Иаков.

Исав от всей души поблагодарил брата, но сказал:

– У меня много, брат мой; пусть будет твое у тебя.

Иаков стоял на своем:

– Нет, если я приобрел благоволение в очах твоих, прими дар мой от руки моей, ибо я увидел лице твое, как бы кто увидел лице Божие, и ты был благосклонен ко мне; прими благословение мое, которое я принес тебе, потому что Бог даровал мне, и есть у меня все.

Чтобы не обижать Иакова, Исав принял дары и сказал:

– Поднимемся и пойдем, и я пойду пред тобой.

На это Иаков ответил:

– Господин мой знает, что дети нежны, а мелкий и крупный скот у меня дойный: если погнать его один день, то помрет весь скот. Пусть господин мой пойдет впереди раба своего, а я пойду медленно, как пойдет скот, который предо мною, и как пойдут дети, и приду к господину моему в Сеир.

Исав предложил:

– Оставлю с тобою несколько из людей, которые при мне.

– К чему это? – возразил Иаков. – Только бы мне приобрести благоволение в очах господина моего!

Исав в тот же день возвратился в Сеир, а Иаков двинулся в Сокхоф и построил себе дом, а для скота своего сделал шалаши. 1

Но говорят также, что Иаков послал к Исаву вестников, чтобы они сказали ему: "Так говорит твой раб Иаков: пусть господин мой не думает, будто украденное благословение сослужило мне добрую службу! Лаван, которому я служил двадцать лет, много раз обманывал меня, уменьшал мое жалование, хотя я честно служил ему. Все же Всемилостивейший Господь не оставил твоего слугу скотом и рабами, и теперь я возвращаюсь в Ханаан, надеясь на прощение моего господина, когда он услышит мое покорное и честное слово".

Считается, что Исав ответил вестникам не без ехидства: "Сыновья Лавана известили меня о неблагодарном поведении вашего хозяина Иакова, о том, что он хитростью увел стада и рабов и сам бежал, не поставив никого в известность, уведя с собой моих двоюродных сестер Лию и Рахиль, словно военную добычу. И это не удивило меня: ведь со мной ваш хозяин поступил так же, хоть и давно это было. Тогда я страдал молча, но теперь я выйду ему навстречу с моими воинами и накажу его, как он того заслуживает". 2

[c] Говорят еще, что когда братья встретились, ими за владела искренняя любовь, и Исав все простил Иакову, когда они обнялись и поцеловались. С такой же искренностью встретились двоюродные братья и их дети. Но были и такие, которые считали, что Исав пал на шею своего брата, желая прокусить ему яремную вену, но шея Иакова стала твердой, как слоновая кость, и у Исава затупились зубы, которыми он скрежетал в бессильной ярости. 3

[d] Господь упрекнул Иакова за то, что тот назвал Исава "моим господином", а себя его "рабом". И еще он сказал:

– Сравнив лице Исава и Мое, ты забыл о том, что есть Божие!

Иаков ответил ему:

– Прости мою ошибку, Владыка вселенной! Ради мира между нами я польстил недостойному, чтобы он не убил меня и моих людей.

Господь вскричал:

– Тогда пусть будет, как ты сказал! Отныне Израиль станет рабом Едома в этом мире, но хозяином его в другом мире. И так как ты назвал Исава "господином" восемь раз, пусть восемь царей царствуют в Едоме прежде царствования у сынов Израилевых!

Так оно и было. Восемь царей Едома – Бела, сын Веоров; Иовав, сын Зераха; Хушам; Гадад, сын Бедадов; Самла; Саул; Баал-Ханан, сын Ахбора; Гадар. 4

[e] Иаков дал Исаву жемчуг и драгоценные каменья, не считая стад своих, ибо он знал, что нет правды в богатствах, взятых в чужих странах, и все дары возвратятся к его потомкам. А что осталось сверх того, Иаков продал и, собрав все золото, спросил

Исава:

– Продашь ли ты мне свою часть пещеры Махпела за это золото?

Исав согласился, и Иаков стал наживать богатства в благословенной земле Израильской. 5

[f] А еще Иаков предрек:

– Много веков будет Едом властвовать над Израилем, но в конце концов все народы восстанут и будут отбирать у него землю за землею, город за городом, пока, отброшенный на Беф-Губорим, не отыщет он лежащего в ожидании Мессию. Убегая в Восору, Едом будет кричать: "Разве не Ты, Господи, сделал Восору городом-убежищем?" Господь же, схватив Едома за волосы, ответит: "Мститель за пролитую кровь должен поразить убийцу!" И Илия заколет пророков Вааловых, пролив кровь Едома на одежды Божий. 6

1 Бытие XXXIII, 1-17.

2 Sepher Hayashar 106–107.

3 Sepher Hayashar 110; PRE, ch. 37.

4 PRE, ch. 37; Gen. Rab. 891; Бытие XXXVI, 31–39.

5 Tanhuma Buber Gen. 169.

6 Mid. Abkir, as quoted in Yalqut Gen. 133 (pp. 81b-83a).

1). Книга Бытия постоянно прославляет Исава за счет Иакова, и не только по современным этическим стандартам, но и по стандартам древней Палестины. Исав отказывается от мести и вражды, исполняет свой сыновний долг, поклоняется Богу Исаака и, отказавшись от дикой охотничьей жизни, становится таким добрым и мирным, что отказывается от щедрого дара своего брата в возмещение украденного благословения. Вместо того чтобы отказаться от признания проданного в голодную минуту первородства, он добровольно уводит свои стада с ханаанейских пастбищ, которые хитростью получены Иаковом, называет мошенника "братом", плачет от радости, что он возвратился домой и, хотя нечистая совесть подсказывает Иакову позорное угодничество, Исав от всего сердца прощает его, после чего скачет на гору Сеир готовить царский прием – хотя приглашение отвергнуто Иаковом.

Всем известно, что худшим днем в истории Израиля считается не тот день, когда Сеннахериб увел северные племена в рабство, не тот день, когда Навуходоносором был разрушен Соломонов храм, а тот день, когда семьдесят ученых перевели Священное Писание на греческий язык по приказу Птолемея II (285–246 гг. до н. э.). Эти книги, в которых были записи о злых делах предков и наказаниях Господа за постоянное отступничество, не должны были попасть к врагам Израиля. Миф об Иакове и Исаве наверняка смущал евреев Рассеяния больше, чем какой-нибудь другой, поскольку Иаков был инкарнацией Израиля, а они были наследниками его человеческих качеств и его злых дел. Даже пропуски в мидрашах, когда речь идет о Книге Бытия – об унижении Исава и прощении Иакова – не меняют ученый текст "Септуагинты".

2). Вновь встает интересный вопрос: каким образом израильтяне пришли к клевете на своего эпонимического предка и восхвалению национального врага? Единственный приемлемый ответ может заключаться в том, что миф изначально появился в Едоме, а потом был привезен в Иерусалим халевитами и кеназитами, довольно давно обосновавшимися в Иудее (см. 42. 4). Иуда был сыном Лии, которого традиционно противопоставляют и Вениамину – племени Рахили, царскую династию которого он сверг и территорию которого захватил, – и другим четырем племенам Рахили: Ефрему, Манассии, Гаду и Неффалиму, которые сформировали крепкую, основу Северного царства. То, что Лия ненавидела Рахиль, подтверждено Книгой Бытия; и традиционный "Израиль" как первоначально состоявший из племен Рахили, с которыми племена Лии поддерживали непрочный союз, наверняка побуждал едомскую аристократию Иудеи – Халев владел Хевроном и древним святилищем Махпелы – прославлять своего предка Исава за счет Иакова. Но к тому времени, когда писалась Книга Бытия, Южное царство Иудеи временно лишилось своей военной славы; и искусство терпеливого выживания Иакова – склоняться, но не ломаться, идти на переговоры и оттягивать военные действия, не принимать другой закон, кроме Моисеева закона – стало считаться высшей мудростью.

3). В I в. н. э. фарисеи выступили против постоянного проживания иудеев в чужих странах, объявив Италию и другие провинции Римской империи "нечистыми" и потребовав церемоний очищения от иудеев, когда они стали возвращаться домой. То, что Иаков отдал Исаву все свои богатства, вероятно, имеет отношение к огромным суммам, которые платили жившие вдалеке иудеи едомскому царю Ироду на украшение Храма.

4). Пророчество о несчастье Едома в Восоре – "Едом" имеет значение "Рима" – было заимствовано из кровавого мессианского пророчества Исайи LXIII, которое начиналось словами: "Кто это идет от Едома, в червленых ризах от Восора?" И еще было заимствовано из слов Иеремии XLIX, 13, в которых содержится пророчество о разрушении Восоры. Однако Восора Исайи была или Восорой в Хауране или Басрой в Персидском заливе, а не едомской "маленькой Восорой"; тогда как Восора Иеремии была Бецером, завоеванным Моавом, который во Второзаконии IV, 43 является городом-убежищем.

Бейт-Губорим – древнееврейское название Элевтерополиса в Южной Иудее.

5). Лишь четыре последних из восьми едомских царей, перечисленных в Книге Бытия, были историческими личностями.

Насилие над Диной.

[a] Когда Лия, родив шестерых сыновей, понесла вновь, она пожалела свою бесплодную сестру Рахиль и взмолилась:

– О Господи, сделай так, чтобы родилась у меня дочь, иначе моя сестра Рахиль вновь изойдет ревностью!

Бог изменил пол младенца во чреве Лии и сказал ей:

– Так как ты пожалела свою сестру Рахиль, то Я дам ей сына.

Так Лия родила Дину, а Рахиль – Иосифа. 1

[b] Иаков боялся, что Исав потребует Дину себе в жены, ведь это было его законным правом, по этому прятал Дину в сундуке во время примирения в Маханаиме. Господь попенял Иакову на это, сказав:

– Ты поступил не по-братски с Исавом, поэтому Дина будет рожать детей Иову Уцианину, который не родственник тебе. Более того, коли ты отверг обрезанного сына Авраама, она отдаст свою девственность необрезанному Ханааниту; а так как ты отверг законный брак, то она будет взята насильно. 2

[с] Дина была скромной и послушной и никогда не покидала без позволения шатер своей матери. Но однажды, когда Иаков пас стада у подножия горы Ефрем, ее увидел Сихем, первородный сын Еммора Евеянина, князя земли той. Он привел девиц, чтобы они плясали и били в барабаны возле израильского поселения. Дина стояла, смотрела на них, и тогда Сихем, прилепившийся к ней душой, увез ее в свой дом, спал с ней и сделал ей насилие. Иаков узнал о бесчестии Дины, когда его сыновья были в поле, и молчал, пока они не вернулись. Из-за того, что Сихем обошелся с Диной, как со шлюхой, ее братья воспылали гневом, однако спрятали свои чувства, когда пришел Еммор и сказал им:

– Сихем, сын мой, прилепился душою к дочери вашей; дайте же ее в жены ему; породнитесь с нами; я дам, что ни скажете мне, назначьте самое большое вено и дары. Отдавайте за нас дочерей ваших, а наших дочерей берите себе за сыновей ваших, и живите с нами, земля сия пространна, живите и промышляйте на ней и приобретайте ее во влад<