Бог Творец вложил в человеческую природу нравственный закон, который проявляется через голос совести и может быть познан богодарованным разумом.

Грехопадение Адама не уничтожило благую природу человека, но лишь исказило ее ^[739] . Оказавшись во власти греховных страстей, усиливаемых диавольскими искушениями, человек сохранил черты образа Божия — разум и свободу духовнонравственного самоопределения, в силу которой человеку вменяются его волевые решения и поступки, как злые, так и добрые.

Апостол Павел так говорит о естественном нравственном законе: «Когда язычники, не имеющие закона, по природе законное делают, то, не имея закона, они сами себе закон: они показывают, что дело закона у них написано в сердцах, о чем свидетельствует совесть их и мысли их, то обвиняющие, то оправдывающие одна другую» (Рим 2:14-15).

Естественный нравственный закон является внутренней опорой каждого человека, стремящегося к правильному духовно-нравственному устроению. По слову святителя Иоанна Златоуста, «ни Адам, ни другой какой человек, никогда, кажется, не жил без закона естественного... Как скоро Бог сотворил Адама, Он вложил в него и этот закон, сделав его надежным сожителем для всего человеческого рода»^[740]. «Он общий для всего человечества и высечен на скрижалях нашей природы», — утверждает Тертуллиан^[741].

По словам святителя Григория Нисского, «в самой сущности и природе человека присутствует устремление к прекрасному и наилучшему»^[742].

Проявлением естественного нравственного закона является голос совести, который звучит внутри человека, указывая ему на нравственно предосудительные поступки и желания или побуждая к благим деяниям и исполнению нравственного долга.

«Когда Бог сотворил человека, — говорит преподобный авва Дорофей, — то он всеял в него нечто божественное, как бы некоторый помысл, имеющий в себе, подобно искре, и свет и теплоту; помысл, который просвещает ум и показывает ему, что доброе и что злое: сие называется совестью, а она есть естественный закон»⁸³³.

Однако в силу поврежденности человеческой природы грехом и подверженности человека различным порокам голос совести не всегда звучит достаточно ясно или бывает искаженным. В Новом Завете говорится, что совесть бывает благой, доброй, прекрасной, чистой, непорочной (Деян 24:16; Деян 23:1; 1Петр 3:16–21; 1Тим 1:5; 1Тим 3:9; 2Тим 1:3; Евр 13:18), но также может стать немощной, оскверненной, заблуждающейся, а порой, по причине греховного искажения, даже порочной и лукавой (1Кор 8:7–13; Тит 1:15; Евр 10:22).

Ветхозаветный закон и Закон Христов

Дарование Богом закона ветхозаветному Израилю имело целью подготовку к явлению в этом народе Спасителя Христа.

По слову апостола Павла, древние иудеи были «заключены под стражею закона, до того времени, как надлежало открыться вере», а закон был «детоводителем ко Христу» (Гал 3:22-23). После Боговоплощения ветхозаветный закон отчасти утратил силу, ибо «конец закона — Христос» (Рим 10:4). Ибо «закон дан чрез Моисея, благодать же и истина произошли чрез Иисуса Христа» (Ин 1:16-17).

Ветхозаветный закон содержал не только заповеди, касающиеся веры в единого Бога и нравственной жизни человека, но и различные предписания ритуального, бытового и общественного характера. Закон был обращен к избранному народу, который был «собственным Его народом из всех народов, которые на земле» (Втор 14:2).

Благовестие спасения во Христе обращено ко всем народам, ибо Бог «есть Спаситель всех человеков» (1Тим 4:10). Христиане, в отличие от иудеев, находятся «не под законом, но под благодатью» (Рим 6:14), то есть получают оправдание и прощение грехов по вере во Христа. Апостол Павел говорит: «Вы, братия мои, умерли для закона телом Христовым, чтобы принадлежать другому, Воскресшему из мертвых, да приносим плод Богу» (Рим 7:4).

Ветхозаветный закон предписывал совершение кровавых очистительных жертв для прощения грехов и примирения с Богом, но во Христе Бог заключил с верующими в Него Новый Завет — через искупительную жертву Христову.

Ветхозаветные жертвоприношения были выражением веры и верности Богу, но они требовали прежде всего внутреннего духовно-нравственного преображения, а не только внешнего исполнения. Устами пророка Осии Бог говорил Своему народу: «Ибо Я милости хочу, а не жертвы, и боговедения более, нежели всесожжений» (Ос 6:6). Пророк Амос возвещал волю Бога: «Возненавидьте зло и возлюбите добро, и восстановите у ворот правосудие... Ненавижу, отвергаю праздники ваши и не обоняю жертв во время торжественных собраний ваших» (Ам 5:15,21).

Евангелие отменяет предписания ветхозаветного закона, касающиеся храмового богослужения с принесением жертв, так как «закон, имея тень будущих благ, а не самый образ вещей, одними и теми же жертвами, каждый год постоянно приносимыми, никогда не может сделать совершенными приходящих с ними» (Евр 10:1).

В то же время многие ветхозаветные заповеди, касающиеся веры и нравственности, сохраняют свою силу в Новом Завете, так как в них выражена неизменная воля Божия о внутреннем устроении человека, в полноте открывшаяся в Богочеловеке Иисусе Христе. «Ныне, независимо от закона, явилась правда Божия, о которой свидетельствуют закон и пророки, правда Божия через веру в Иисуса Христа во всех и на всех верующих» (Рим 3:20-22).