Текст одной древней молитвы по архиеп. Иоанну (Шаховскому)

Господи, Боже мой, удостой меня быть орудием мира Твоего,

Чтобы я вносил любовь туда, где ненависть,

Чтобы я прощал, где обижают,

Чтобы я соединял, где есть ссора,

Чтобы я говорил правду, где господствует заблуждение,

Чтобы я воздвигал веру, где давит сомнение,

Чтобы я возбуждал надежду, где мучает отчаяние,

Чтобы я вносил свет во тьму,

Чтобы я возбуждал радость, где горе живет.

Господи, Боже мой, удостой,

Не чтобы меня утешали, но чтобы я утешал,

Не чтобы меня понимали, но чтобы я других понимал.

Не чтобы меня любили, но чтобы я других любил.

Ибо кто дает — тот получает,

Кто забывает себя — тот обретает,

Кто прощает — тот простится,

Кто умирает — тот просыпается к вечной жизни.

Правильник. Архиепископ Иоанн (Шаховской)

Это — небесная арфа… Чистые, светлые аккорды в нем заключены. Утренние, вечерние молитвы, каноны Иисусу Сладчайшему, Пресвятой Богородице, ангелу хранителю, силам небесным, Иоанну Крестителю, Честному Кресту, апостолам. Покаянный канон и акафисты — два византийских акафиста тысячелетней музыки слова… Молитвы ко причащению и по причащении. Одна молитва принадлежит Василию Великому, другая Макарию Египетскому, третья Амвросию Медиоланскому, четвертая Симеону огненному — Новому Богослову…

Глубина премудрости и ведения, звук тихого сокращенного и ликующе-победного предстояния. Полнота славы и исповедания. Читаешь, перечитываешь, останавливаешься, созерцаешь, пьешь — и опять успокаиваешься словом и ведением. «Коль сладки гортани моему словеса Твоя, паче меда устом моим» (Пс. 118). Поистине, читаешь и словно струны перебираешь. И на струнах играешь скрытую в них мелодию, и ангелы в сердце тебе поют. Умолкнешь — и снова струны трогаешь, и ангелы песнь тебе поют. Закроешься от ангелов и сам запоешь правильник — арфу в руках держишь, даже не трогая струн, говоришь с Богом, и снова слышишь звучание каждой струны, даже не тронутой. Безмолвно, углубленно слушаешь песнь, скрытую в сердце.

Некоторые говорят, что «сухо» им читать правильник — наш церковный правильник со старинными славянскими молитвами… В нашем сердце сухо бывает, а не в правильнике. Выучиться надо чтению и пению молитвенному, проникнуть в эти «крюки» славянских слов и строк. И оживятся, запоют, задышат молитвенные страницы.

Неверно читают те, которые правильник читают, словно книгу. Правильник — не книга, это арфа и в ней живущие аккорды звуков и мелодий небесных. Не всякий прочтет ноты и земной симфонии, не всякий проникнет в глубину правильника. Это глубина — бездна многая, неисчерпаемый кладезь вечно новых переживаний.

Так нужно, чтобы человек, отходя от сна к своему дневному труду или возвращаясь к покою от своих дневных забот, брал в руки правильник и погружался в его мелодию. «Утренние молитвы»… «Вечерние»… От сладкого утреннего пения может на весь день в сердце остаться свет и направить все слова и поступки человека к свету. Вечернее пение сердца, представшего после трудов дневных своему Творцу, может снять всю пыль греха, осевшую на сердце за день, и уготовить человеку сон мира. Придет день, когда этот день будет последним. И так нужно для человека, чтобы этот день был свят. А святым он будет, лишь если начнется с молитвы.

Иногда люди, как дети, трогают одну или другую страницу — струну арфы молитвенника, не произнося никакой мелодии. Труд нужен, терпение и стремление, вера и надежда. Без них не раскрыть мелодии, таящейся в струнах. И не только в минуты предстояний, но и в самой жизни.

Каждую минуту хождения по земле «непрестанной молитвой в душе подготовляйся к предстоянию твоего моления и вскоре преуспеешь» (св. Иоанн Лествичник). Ищи эту небесную мелодию в своих чувствах, мыслях, устремлениях, в течение всего дня, и ночью, во сне — и «преуспеешь»: поймешь и прочтешь свои молитвы, когда восстанешь пред Лицом Владыки. Откроются очи твои для зрения сокровенности слов, и отверзутся вместилища твои для слышания небесных тайн.

Молитва уверовавшего воина

(Найдена в шинели солдата, убитого на Финском фронте в Великую Отечественную войну)

Послушай, Бог… Еще ни разу в жизни

С Тобой не говорил я. Но сегодня

Мне хочется приветствовать Тебя.

Ты знаешь… с детских лет всегда мне говорили,

Что нет Тебя… и я, дурак, поверил.

Твоих я никогда не созерцал творений.

И вот сегодня ночью я смотрел

Из кратера, что выбила граната,

На небо звездное, что было надо мной;

Я понял вдруг, любуяся мерцаньем,

Каким жестоким может быть обман.

Не знаю, Боже, дашь ли Ты мне руку?

Но я Тебе скажу, и Ты меня поймешь.

Не странно ль, что среди ужаснейшего ада

Мне вдруг открылся свет, и я узнал Тебя.

А кроме этого, мне нечего сказать.

Вот только что я рад, что я Тебя узнал.

На полночь мы назначены в атаку,

Но мне не страшно. Ты на нас глядишь.

Сигнал… Ну, что ж, я должен отправляться…

Мне было хорошо с Тобой… Еще хочу сказать,

Что, как Ты знаешь, битва будет злая,

И, может, ночью же к Тебе я постучусь.

И вот, хоть до сих пор я не был Твоим другом,

Позволишь ли Ты мне войти, когда приду?

Но, кажется, я плачу, Боже мой, Ты видишь,

Со мной случилось то, что ныне я прозрел.

Прощай, мой Бог… иду… и вряд ли уж вернусь,

Как странно — но теперь я смерти не боюсь.

Ал-др Зацепа 1944 г.

Прочтя эту «свою», неподражаемо искреннюю и простую молитву, кто может сомневаться в том, что Бог «его поймет», «даст ему руку», и «позволит войти» в Его светлое Небесное Царство и этому русскому воину, отдавшему жизнь ради Родины.