Еще слишком рано скучать по тебе? Арчер. 6 страница

Он поднял брови:

— У тебя нет семьи, дома, с которыми ты поддерживаешь связь?

Я покачала головой:

— Пара друзей, но мой папа умер шесть месяцев назад и… нет, вообще-то никого нет.

— Господи, Бри, прости, — сказал он. На его лице отразилось беспокойство.

Я отмахнулась. Я отказывалась давать волю эмоциям на работе.

— Все в порядке. Я в порядке.

Я была почти в порядке, иногда в порядке. В последнее время лучше.

Секунду он смотрел на меня.

— Ну, я звонил спросить, захочешь ли ты поужинать со мной, как мы договаривались?

Я прислонилась бедром к стойке и улыбнулась ему.

— То есть, ты выследил меня, когда я не ответила на звонок?

Он ухмыльнулся.

— Ну, я бы не назвал это первоклассным шпионажем.

Я засмеялась, его слова напомнили мне об Арчере. По какой-то странной причине меня охватило чувство вины. Отчего бы? Понятия не имею. Наша дружба расцветала, но он был все еще закрыт во многих вопросах. Думаю, я понимала это. Но меня бесило, что весь проклятый город игнорирует его. Хотя на самом деле он невероятно умный, нежный мужчина, который, как я могу судить, никогда никому не делал ничего плохого. Это несправедливо.

— Эй, Земля вызывает Бри, — сказал Трэвис, вытаскивая меня из моих размышлений. Я отвела взгляд от окна.

Я тряхнула головой.

— Извини, Трэвис. Я задумалась на минуту. Иногда мой мозг еще та дыра. — Я смущенно рассмеялась. — В любом случае... конечно, я поужинаю с тобой

Он приподнял брови.

— Ну, постарайся скрыть свою радость по этому поводу.

Я рассмеялась, качая головой.

— Нет, извини, я просто… просто ужин, да?

Он ухмыльнулся.

— Ну, может быть, и немного спиртного… а может быть, даже десерт.

Я рассмеялась:

— Хорошо.

— Вечером в пятницу?

— Да, хорошо.

Я подняла палец паре, которая только села за один из моих столиков, и они улыбнулись.

— Мне нужно вернуться к работе, увидимся в пятницу?

Я нацарапала свой адрес на кусочке бумаги из блокнота для заказов и отдала ему.

— Что ж, я заберу тебя в семь?

— Отлично, — я снова улыбнулась. — Увидимся.

Я вышла из-за прилавка и направилась к столу. Я заметила, как он откинулся на стуле, чтобы полюбоваться моей задницей.

Глава

Бри

В пятницу я отработала утреннюю смену и поехала домой, чтобы подготовиться к свиданию с Трэвисом.

Я долго принимала горячий душ. Потратила на укладку и макияж больше времени, чем обычно. Я старалась получить удовольствие, чувствуя себя обычной девушкой, которую поведут на свидание.

А что, если он поцелует меня? Живот свело от нервного спазма. Странно, что снова я подумала об Арчере, и снова возникло необъяснимое чувство вины. Хотя это было глупо. Арчер был моим другом. Может быть, между нами и было что-то, но я понятия не имела, что это такое. Это была запутанная, странная, незнакомая территория. У него было красивое лицо — из того, что я могла рассмотреть под растительностью. Но нравился ли он мне? Я нахмурилась, глядя на себя в зеркало. Карандаш для глаз замер в воздухе. У него, несомненно, красивое тело, даже не просто красивое, а великолепное. По такому не грех попускать слюни. Я восхищалась им, но была ли я им увлечена? Как можно увлечься кем-либо, кто настолько отличается от остальных? Несмотря на это, я не могла отрицать — он очарователен. Когда я думала о нем, представляя его застенчивую улыбку, и то, как его глаза подмечают во мне самые мелочи, в моем животе порхали бабочки. Да, вероятно, между нами что-то было, но я не могла быть на сто процентов уверена в этом.

С другой стороны, Трэвисом было очень легко увлечься. У него было все, что понравилось бы любой девушке. Очевидно, я не в своем уме. Но, может, было необходимо немного подтолкнуть себя. Прошло уже больше шести месяцев...

Я закончила краситься. Не нужно все усложнять. Это просто свидание. С милым, симпатичным парнем.

И не стоит так нервничать. Я не девственница и не первый раз иду на свидание. В колледже у меня было три парня, с которыми у меня складывались достаточно серьезные отношения. Я даже думала, что влюбилась в одного. Оказалось, что он был влюблен в каждую девушку с нашего этажа в общежитии. Или, по крайней мере, ему нравилось залезать к ним в трусы за моей спиной. Ничем хорошим эти отношения не кончились.

Вообще, мне не стоило переживать по поводу Трэвиса Хейла. Это просто свидание. К тому же первое свидание. И если я не захочу больше с ним видеться, мне не придется. Все просто.

Трэвис постучал в дверь ровно в семь часов. Он выглядел великолепно в брюках и элегантной рубашке. Я выбрала черное обтягивающее платье, которое выгодно подчеркивало мои формы, и серебряные туфли на каблуках. Я оставила волосы распущенными, сделав плойкой легкие кудри. Он посмотрел на меня одобрительно и вручил мне букет красных роз уже в стеклянной вазе.

— Ты выглядишь великолепно, Бри.

Я зарылась лицом в розы, улыбаясь.

— Спасибо.

Я поставила вазу на стол у двери, взяла его за руку, и мы пошли к его большому темно-серебряному пикапу.

Он помог мне забраться внутрь. Пока мы ехали в ресторан, мы болтали о том, как я устроилась в Пелионе.

Трэвис привел меня в местечко по ту сторону озера под названием «Гриль Кассела». Я слышала, что это лучший ресторан в округе. Слухи оказались правдой. В ресторане царили полумрак и романтическая атмосфера. Через огромные окна открывался шикарный вид на побережье.

Когда мы сели за столик, и я заметила, как здесь красиво, Трэвис сказал:

— Очень скоро нам не придется ехать на другую сторону озера, чтобы сходить в такое место. У нас будет богатый выбор в Пелионе.

Я посмотрела на него поверх меню.

— То есть, тебе нравятся предложения по изменению города?

Он кивнул.

— Да, нравятся. Они не только сделают город современным, но еще и увеличат доход каждого жителя, включая нашу семью. Я думаю, большинство выиграет от этого.

Я кивнула, раздумывая над его словами. Исходя из того, что я слышала то тут, то там, большинство жителей не в восторге от идеи превратить Пелион в большое современное пристанище туристов.

— К тому же, — продолжил он, — вскоре я вступлю во владение землей, на которой стоит город. Мы с мамой уже разрабатываем проект перестройки.

Я с удивлением посмотрела на него.

— О, я не знала.

Он кивнул. На его лице появилось едва сдерживаемое самодовольное выражение. Он сделал глоток воды и сказал:

— Городская земля принадлежала моей семье со времен первых поселенцев в Пелионе. Ее всегда передавали от сына к сыну. Как только сыну исполнялось двадцать пять лет. Не в этом феврале, но в следующем я буду всем управлять.

Я кивнула. До моего переезда в Пелион я даже не задумывалась о том, что люди могут владеть целыми городами.

— Понятно. Ну, это здорово, Трэвис. И то, что ты пошел по стопам отца и стал полицейским. Я восхищаюсь тобой.

Трэвис выглядел довольным. Он поил и кормил меня, поддерживая непринужденный, веселый разговор. Я хорошо проводила время. В середине вечера он спросил, как я еще развлекаюсь в городе, кроме той вылазки с Мелани и Лизой. Я помолчала, а затем сказала:

— На самом деле, я провожу время с Арчером.

Он подавился водой и поднес салфетку к лицу.

— С Арчером? Ты ведь шутишь?

Я покачала головой и нахмурилась.

— Нет. Ты знаешь, что он владеет языком жестов?

— Хм. Нет, — сказал он, — он даже не взглянул на меня, когда я последний раз встретил его в городе.

Я внимательно посмотрела на него.

— Ну, он не самый общительный человек. Но, я думаю, у него есть на то причины. Может быть, тебе стоит чуть больше постараться.

Он посмотрел на меня поверх бокала с вином и сделал глоток.

— Может быть, — он помолчал. — Хорошо, и что же вы вдвоем делаете?

— Ну, — сказала я, — в основном разговариваем. Я тоже знаю язык жестов. Мой отец был глухим.

Секунду он выглядел удивленным.

— Вот это совпадение. И о чем конкретно вы говорите?

Я пожала плечами.

— Мы говорили о многом. Он милый, умный и... интересный. Мне он нравится.

Трэвис нахмурился.

— Ладно. Знаешь, Бри, будь с ним осторожней. Он не совсем... в своем уме. Я это точно знаю. Поверь мне, — он обеспокоенно посмотрел на меня. — Я не хочу, чтобы он навредил тебе.

Я кивнула.

— Я не боюсь его, — мягко сказала я.

Я не спрашивала Трэвиса о его отце и об отце Арчера, хотя и знала немного о предполагаемом соперничестве между ними. По какой-то странной причине я хотела услышать об этом от Арчера, а не от Трэвиса. Я не знала почему. Возможно, потому что у нас с Арчером сложились дружеские отношения, а с Трэвисом пока нет.

В любом случае, после этого Трэвис сменил тему и снова перевел разговор в непринужденное русло. Когда он оплатил счет, и мы сели в его пикап, он взял меня за руку и держал, пока мы ехали к моему дому.

Он довел меня до двери. В моем животе снова запорхали бабочки. Когда мы поднялись на крыльцо, и я повернулась к нему, чтобы попрощаться, он взял мое лицо в свои руки и прижал губы к моим губам. Его язык проник в мой рот, и я замерла на секунду. Но он продолжал, и через пару секунд я расслабилась. Он умел целоваться. Его руки скользили по моим плечам, затем оказались на моей спине. Я этого даже не заметила, пока он не сжал мою задницу и не прижал меня к себе. Я почувствовала его эрекцию сквозь брюки и прервала поцелуй. Мы оба тяжело дышали, я взглянула в его глаза, наполненные вожделением. Что-то произошло. Может, это из-за меня. Мне нужно было время. Тот последний раз, когда мужчина смотрел на меня такими глазами, стал самым травмирующим моментом в моей жизни. Мне нужно, чтобы все происходило медленно.

Я улыбнулась Трэвису.

— Спасибо за прекрасный вечер, — сказала я. Он улыбнулся в ответ и нежно поцеловал меня в лоб.

— Я позвоню. Спокойной ночи, Бри.

Он развернулся и спустился с крыльца. Когда Трэвис завел двигатель, я зашла в дом и закрыла за собой дверь.

***

На следующий день я проснулась рано утром от сильнейшего кошмара. Очевидно, свидания с милыми парнями тоже не помогают. Я вытащила себя из постели и направилась на кухню за чашкой горячего чая.

Когда я вспомнила, что сегодня день моего кулинарного урока у Арчера, мой живот сжался от счастья, прогоняя ужас ночного кошмара. Мне стоило задуматься о том, что мы будем учиться готовить. Сердце нервно стучало в груди, когда я снова подумала о кулинарии. Была ли это хорошая идея? Мне стоило продвигаться медленно в вопросах близких отношений; казалось, это относится и к приготовлению пищи. Вообще-то, я не собиралась готовить сложные блюда. Я собиралась показать Арчеру, как приготовить что-нибудь простое. Отлично. Мне это нравилось. Я с нетерпением ждала возможности провести с ним время.

Я стояла возле раковины, помешивая чайный пакетик и осторожно отхлебывая горячий чай. Я размышляла и чувствовала себя уже лучше. Это был ужасный кошмар, но я буду в порядке. До следующей ночи, когда он приснится снова. Я прислонилась к столу, стараясь отогнать приступ депрессии, который накатился на меня при мысли об этом.

Слава Богу, в закусочной было много работы, и время пролетело быстро. Я приехала домой, приняла душ, надела джинсовые шорты, топ на бретельках и села за стол, чтобы составить список необходимых ингредиентов. Когда я закончила, то схватила кошелек, ключи и засунула ноги в шлепки.

Через десять минут я уже парковалась у магазина. Я улыбнулась сама себе, когда проходила через двери. Я вспомнила последний раз, когда была здесь. Вспомнила свои ощущения, когда Арчер повернулся и жестами пожелал мне спокойной ночи. Я чувствовала себя человеком, который открывает дверь, чтобы выйти из дома, а там его ждет выигрыш в лотерею. Два слова от молчаливого парня — мое неожиданное счастье. Это меня взволновало.

На этот раз у меня в кошельке было достаточно денег (я позаботилась об этом заранее), я быстро расплатилась и поехала домой короткой дорогой.

Мужчины любят стейки и картофель. Арчер живет один. Я подумала, что научу его готовить идеальный стейк, запеченный картофель и обжаренную в пармезане стручковую фасоль.

Еще когда я рассматривала прилавок с фруктами для десерта, я вспомнила кусты ежевики возле пляжа. У меня не было никаких дел до встречи с Арчером. Я подумала, что сбор ежевики для фруктового пирога — отличный способ провести время в ожидании вечера. Я все подготовлю и доберусь до озера где-то в четыре тридцать. И у меня еще останется полчаса, чтобы собрать ягоды. Почему бы еще раз не насладиться этим чисто летним занятием, пока есть возможность? К тому же — это приятная, не требующая мыслительных затрат работа, которая приведет к замечательному результату в виде пирога. Мне нравилась такая идея.

Я упаковала все продукты в пластиковые контейнеры и положила их в холодильник. Придется все уместить в багажнике и на руле велосипеда. Ничего страшного. Фиби придется пропустить это путешествие. Но она переживет. Я выведу ее на долгую прогулку по побережью завтра.

Я вышла из дома и улыбнулась. Воздух был теплым и лишь слегка душным. Меня наполняло счастье. Почему предстоящий визит к моему странному молчаливому мальчику с целью научить его готовить для себя еду вызывает у меня большее волнение, чем свидание с самым горячим городским красавчиком прошлым вечером? Вау. Я остановилась и просто постояла возле велосипеда. Мой странный молчаливый мальчик? Полегче, Бри. Просто садись на велосипед и покажи своему другу, как приготовить обычную еду для себя.

Как обычно, я прислонила велосипед к дереву у въезда на пляж и зашла в лес на побережье. Я аккуратно раздвигала ветки и кусты в поисках ягод. Вот и они. Целая поляна кустов ежевики с сочными, созревшими плодами.

Я осторожно пробиралась сквозь заросли, стараясь не уколоться об острые ветки. Как только я их преодолела, заметила тропинку, по которой могла спокойно пройти к ежевичной поляне.

Я добралась до ежевики, сорвала одну мягкую, крупную ягоду с куста и закинула ее в рот. Я закрыла глаза, сладкий сок потек по языку, и я тихонько замычала. Боже, как вкусно! Получится отличный пирог.

Я начала аккуратно срывать ягоды и класть их в маленькую корзинку, которую принесла с собой. Спустя какое-то время я начала напевать. Здесь было прохладнее. Деревья не пропускали дневную жару, сквозь ветки проникали лишь тонкие лучики солнца. Когда я проходила под ними, тепло нежно ласкало мою кожу.

Я решила добраться еще до одного кустика в чаще, обильно усыпанного ежевикой. Я сделала один шаг, мои губы расплылись в улыбке... и вдруг моя лодыжка подвернулась подо мной, и меня резко и грубо обхватили сзади. Какие-то страшные конечности тянулись ко мне отовсюду, моя голова ударилась об землю, прежде чем мое тело не поднялось в воздухе.

Я кричала, и кричала, и кричала, но он меня не отпускал. Он нашел меня и пришел за мной. И на этот раз он убьет меня.

Я боролась, отбивалась и кричала. Но его хватка становилась все сильнее.

Это происходило снова. О, боже, боже, боже! Это происходило снова.

Глава

Арчер

Я уложил на место последние камни и отошел, чтобы оценить свою работу. Мне понравилось то, что я увидел. Круговая схема сначала казалась немного сложной, но в итоге все свелось к математическим расчетам. Я не уложил ни единого камня, пока не нарисовал схему на бумаге, вырисовывая каждый камень и промежутки между ними. Затем я использовал веревку и внешнюю прошивку, чтобы сделать сток для дождевой воды. Выглядело хорошо. Завтра я соберу немного песка на побережье и насыплю его в щели.

Но прямо сейчас мне нужно принять душ и приготовиться к приходу Бри. Бри. Мою грудь наполнило тепло. Я до сих пор не на сто процентов понимал ее намерения, но я позволял себе надеяться, что она хочет со мной подружиться. Почему со мной, я не знаю. Все началось с языка жестов. Может быть, для нее это что-то значит. Я хотел спросить, почему она хочет проводить время со мной, но не был уверен, что это уместно. Я мог разобраться в сложных схемах кирпичной кладки, но когда дело доходило до людей, здесь я полностью терялся. Было легче притворяться, что их не существует вовсе.

Конечно, все это началось очень давно. Я уже не помню, кто первый начал. Или жители города делали вид, что я невидимый, или я пытался всем показать, что хочу стать невидимкой. В любом случае, сейчас все именно так. И дядя Нейт точно приложил к этому руку.

— Все в порядке, Арчер, — говорил он, касаясь рукой моего шрама. — На Божьей земле нет ни одного человека, который бы стал мучить тебя ради получения информации. Ты покажешь свой шрам и сделаешь вид, что не понимаешь, и они оставят тебя в покое.

Я так и делал. Это было несложно. Никто и не думал, что могло быть по-другому. Никому не было дела.

И теперь, когда прошло столько времени, я чувствовал, что пути обратно нет. Я мирился с этим, пока она, вальсируя, не вторглась на мою территорию. И теперь в моей голове сотни сумасшедших, ненормальных идей. Что, если я зайду к ней в закусочную? Просто сяду за барную стойку и выпью чашку кофе, как обычный посетитель?

Как же я закажу чашку кофе? Буду тыкать пальцем в предметы, как трехлетний ребенок, а в это время люди будут качать головами и смеяться над бедненьким немым? Ни за что. Только одна мысль об этом приводила меня в бешенство.

Когда я выходил из душа, то услышал крик вдалеке. Я рванул, быстро надел джинсы, по пути к двери натянул футболку. Обувь... обувь... Я огляделся. Крик повторился. Голос как у Бри. Забудь про обувь. Я выскочил из дома босиком и побежал к лесу.

Сквозь кусты я бежал на звук ее мучительных криков вниз, по направлению к пляжу на самом краю моих владений. Когда я увидел ее, она была подвешена в сетке-ловушке. Она плакала и кричала, колотила руками и ногами. Ее глаза были крепко зажмурены. Мое сердце как будто разорвалось в груди. Дядя Нейт и его чертовы ловушки! Если бы он уже не умер, я бы убил его.

Я подбежал к Бри и положил свою руку на ее сквозь веревки. Она дернулась и начала хныкать. Она обхватила руками голову и сжалась в комок, насколько позволяла ловушка. Бри была как раненое животное. Мне хотелось издать злостный рык, потому что я не мог успокоить ее. Не мог сказать ей, что это я. Я освободил верх ловушки. Я знал, как она устроена. Я собрал таких достаточно, когда мы с дядей Нейтам сидели на камнях у озера, и он проверял надежность своих сооружений.

Теперь ее неистово трясло, она издавала редкие всхлипы и дрожала, когда я гладил ее. Я опустил ее на землю и выпутал из веревок. Потом взял ее на руки и пошел обратно к дому.

На полпути ее глаза открылись и уставились на меня, слезы градом стекали по щекам. Мое сердце громко стучало в груди, но не оттого, что я нес ее в гору, — она была легче перышка. Я был настолько переполнен адреналином от страха и опустошения, которыми были пронизаны черты ее лица. У нее на лбу был большой красный рубец. Видимо, она ударилась, до того как ловушка взметнулась вверх. Не удивительно, что она была в таком ужасном состоянии. Я стиснул зубы и снова поклялся себе, что я задам взбучку дяде Нейту в другой жизни.

Бри смотрела на меня и, казалось, начала меня узнавать. Ее широко распахнутые глаза следили за моим лицом. Затем выражение ее лица изменилось, и она разрыдалась, обхватив меня руками за шею и прижимая лицо к моей груди. Я прижал ее крепче и ступил на траву возле дома.

Я ногой открыл дверь и вошел. Внутри я сел на диван. Бри все еще была у меня на руках, она так сильно рыдала, что от ее слез у меня промокла футболка.

Я не знал, что делать, поэтому просто сидел и держал ее, пока она плакала. Спустя какое-то время я понял, что укачиваю ее, а мои губы прижаты к ее голове; так делала моя мама, когда мне было больно, или я был чем-то расстроен.

Бри плакала очень долго. Но наконец ее рыдания стали утихать, а ее тяжелое дыхание на моей груди превратилось в тихие вздохи.

— Я не боролась, — мягко сказала она через пару минут.

Я слегка отстранил ее, чтобы она увидела вопрос в моих глазах,

— Я не боролась, — повторила она, слегка покачивая головой. — Я бы не боролась, даже если бы он не убежал.

Она закрыла глаза, но через секунду открыла их снова и посмотрела на меня с глубокой печалью.

Я слегка приподнял ее и уложил на диван, головой на подушку. Мои руки затекли и болели, потому что я держал ее долгое время в одном положении, но мне было все равно. Я бы продержал ее до конца ночи, если бы знал, что нужен ей.

Я внимательно слушал ее. Она была красива даже в горе. Ее длинные золотисто-каштановые волосы свободными волнами струились по подушке. Ее зеленые глаза были наполнены слезами.

«Не боролась с кем, Бри?»

«С мужчиной, который пытался связать меня», — показала она жестами. Мое сердце на секунду остановилось, а затем забилось с бешеной скоростью.

«С мужчиной, который убил моего отца».

Я не знал, что думать, что чувствовать. И естественно не знал, что сказать.

«Я не боролась с ним», — повторила она.

«Ни тогда, когда я увидела, что он направил ружье на моего отца, ни в момент, когда он пришел за мной. Мой отец велел мне спрятаться. Я это и сделала. Я не боролась», — повторила она. На ее лице был написан стыд.

«Может, я могла бы спасти его, — сказала она. — Он убил моего отца и затем пришел за мной. Я все равно не боролась».

Я внимательно смотрел на нее, пытаясь понять. Наконец, я сказал:

«Ты боролась, Бри. Ты выжила. Ты боролась за жизнь. И справилась. Вот что тебе велел сделать твой отец. Разве ты не сделала бы того же для человека, которого ты любишь?»

Она моргнула, и ее лицо расслабилось. Ее взгляд блуждал по моему лицу. Я тоже почувствовал облегчение, хотя не совсем понимал, почему.

Бри снова начала плакать, но выражение давней муки в ее глазах, казалось, начало понемногу исчезать. Я притянул ее к себе и обнимал, пока она тихонько плакала. Спустя какое-то время я услышал глубокое дыхание. Она уснула. Я уложил ее на диван, сходил за одеялом и укрыл ее. Еще долго я сидел с ней, просто глядя в окно, наблюдая, как садится солнце. Я думал о том, какие мы с Бри разные... но в то же время такие похожие. Она несет в себе чувство вины за то, что не боролась, когда, по ее мнению, могла бы, а я несу шрам от того, что случается, когда ты борешься. В момент ужаса каждый из нас повел себя по-своему, и все же мы оба пострадали. Может быть, когда дело касается боли и ответственности за наши поступки, нет правильного или неправильного, нет черного и белого, только тысячи оттенков серого.

Глава

Бри

Я проснулась и открыла глаза. Я ощущала, что они очень опухшие. В комнате царил полумрак. Свет исходил от единственной лампы в углу, которая стояла возле одного из встроенных книжных шкафов. Я лежала на потертом кожаном диване. Напротив стоял старый деревянный журнальный столик. Шторы на окнах были раздвинуты, и я видела, что солнце уже полностью зашло.

Я откинула одеяло. Должно быть, Арчер укрыл меня им. Мое сердце сжалось. Арчер. Он позаботился обо мне. Он спас меня.

Я села. Несмотря на мои воспаленные глаза и рану на лбу, которая болела, если до нее дотронуться, я чувствовала себя достаточно хорошо и отдохнувшей. Это удивительно, так как с тех пор как я угодила в сетку, я ощущала себя диким животным. Я очень смутно припоминала, как Арчер пытался меня высвободить. Почему на его территории была установлена ловушка? Я не была уверена, но, скорее всего, это было связано с его дядей.

Боже, я учудила. Теперь мне было стыдно. Но отчего-то я ощущала спокойствие. Мне стало как-то... легче? Когда я поняла, что Арчер заботится обо мне и присматривает за мной, я почувствовала себя в безопасности. В конце концов, слезы иссякли.

Мои размышления прервали шаги Арчера — он вернулся в комнату.

Я повернулась, чтобы поблагодарить его, на моих губах играла смущенная улыбка. Но когда я смогла его рассмотреть, я застыла. Пресвятая дева, он зачесал волосы назад и побрился.

И он был… красив.

У меня перехватило дыхание.

Нет, не просто красив. Для меня это был предел мужской привлекательности. Мускулистое тело. Челюсть немного квадратная, но не слишком. Его губы были скорее широкие, чем полные, красивого светло-розового цвета.

Теперь, когда его волосы были зачесаны назад, а борода исчезла, я видела, как идеальны черты его лица. Почему он вообще его прятал? Я знала, что под его лохматой шевелюрой скрывается красивое лицо, но не настолько. Такого я даже не представляла.

Как только я собралась заговорить, он подошел ближе ко мне и оказался в круге света. И тогда я увидела шрам у основания его горла — розовый и яркий; где-то кожа была гладкая, а где-то виднелись рубцы. Он резко выделялся на фоне его красивого тела.

— Арчер, — выдохнула я, не сводя с него взгляда.

Он остановился, но ничего не сказал. Он просто стоял, неуверенность отражалась на его лице и в его позе. Напряженный и неподвижный. А я не могла ничего сделать, только пялилась на него, завороженная его красотой. Что-то внутри меня сжалось. Он даже понятия не имел об этом. Никакого.

«Присядешь?» — спросила, указывая на место рядом с собой на диване. Я развернулась, он обошел диван и сел рядом.

Мой взгляд блуждал по его лицу.

«Почему ты это сделал?»

Пару секунд он молчал, опустив глаза и прикусив губу. Потом поднял руки и сказал:

« Я не знаю».

Его лицо стало задумчивым, глаза встретились с моими, и он продолжил:

«Когда ты попала в ловушку, я не мог поговорить с тобой, чтобы успокоить тебя. Ты не могла меня слышать… Я не мог ничего изменить. — Он на пару секунд опустил глаза и снова посмотрел на меня. — Но я хочу, чтобы ты меня видела. — Выражение уязвимости исчезло с его лица. — Теперь ты можешь меня видеть».

Мое сердце сжалось. Я поняла. Таким способом он хотел помочь мне чувствовать себя в своей тарелке после того, как я открылась ему. Он сделал то же самое для меня — открылся мне. Я подняла руки и сказала:

«Да, теперь я могу тебя видеть. Спасибо, Арчер».

Мне казалось, я могу смотреть на него вечно.

Через минуту я выдохнула и снова заговорила:

«И спасибо за то, что ты сделал до этого».

Он слегка покачал головой.

«Нет, не благодари. Мне очень жаль, — сказал он. Его глаза сощурены. — Мой дядя расставил ловушки по всей территории. Я пытался найти их все, но пропустил одну, — он отвел взгляд, — это моя вина».

Я покачала головой:

«Нет, Арчер. Это не твоя вина, — я снова покачала головой, — нет. И в любом случае, я тоже прошу прощения за то, что потеряла самообладание».

Я смущенно рассмеялась. И Арчер улыбнулся.

«Может быть… мне это было нужно. Я не знаю».

Он нахмурил брови.

«Ты хочешь рассказать мне об этом?»

Я упала на диван и выдохнула. Я ни с кем не говорила о той ночи, кроме следователей, которые вели дело. Ни с одной душой. Даже с лучшими друзьями. Они только знают, что на моих глазах грабитель пристрелил моего отца. И все, больше ничего. Но по какой-то причине сейчас я чувствовала себя в безопасности, говоря об этом. Я была в безопасности с Арчером. Еще мне было проще рассказать свою историю с помощью жестов.

«Той ночью мы собирались закрываться, — начала я. — Парень, который обычно работал за стойкой в нашем кафе-магазине, уже ушел, и мой отец заполнял бухгалтерские документы. Я была на кухне, пекла хлеб для следующего дня. Я услышала дверной колокольчик. Мне понадобилась минута, чтобы помыть и высушить руки. Как только я закончила, я подошла к кухонной двери. Через маленькое окошко я увидела, как парень наставил на моего отца пистолет».

Глаза наполнились слезами, но я продолжала:

«Мой отец увидел меня краем глаза и все время жестами говорил «прячься». Мужчина орал на него, требовал отдать деньги. Мой отец не мог его слышать, поэтому и не отвечал.

Я глубоко вздохнула. Арчер наблюдал за мной. У него был взгляд, от которого не укроется ни одна мелочь, он внимал моим словам. Его молчаливая поддержка помогла мне продолжить.

«До того как я успела понять, что происходит, парень выстрелил».

Я снова замолчала, представляя тот момент. Затем я потрясла головой, возвращаясь в настоящее, к сочувствующим глазам Арчера.

«Позже я узнала, что пуля попала прямо в сердце. Он умер мгновенно».

Огромные слезы капали из глаз. Откуда у меня еще слезы? Я снова сделала глубокий вдох.

«Я пыталась спрятаться на кухне, но я была в шоке, споткнулась и упала. Должно быть, он услышал меня. Он пришел за мной. — Я содрогнулась при воспоминании об этом, но затем продолжила: — Его глаза были налиты кровью, широко распахнуты, его трясло… Очевидно, он был накачан чем-то. — Я замолчала, кусая губу. — Он смотрел на меня так, что я поняла, что он хочет сделать».

Я посмотрела на Арчера, он сидел неподвижно, его глаза следили за мной. Я снова сделал глубокий вдох.