Субкультуры и контркультуры
Разнообразие культур можно наблюдать и внутри общества. Во многих современных странах члены некоторых групп принимают участие в основной культуре общества, одновременно разделяя ряд уникальных ценностей, норм, традиций и жизненных укладов. Эти особые образцы культуры называются субкультурой. В России существует множество субкультур, которые находят выражение в различных религиозных, расовых, этнических, профессиональных и возрастных группах.
Характерным примером является религиозная секта “Свидетели Иеговы”, возникшая во второй половине XIX в. в США. Ее основатель Ч. Руссель предвещал близость прихода Иисуса Христа и гибель всех, за исключением иеговистов, в последней битве между Христом и сатаной – Армагеддоне. Для свидетелей Иеговы характерны отрицание веры в загробную жизнь, Троицу. Христос, по их представлениям, просто выполняет волю Иеговы. Руководство секты строго централизовано. Ее центр находится в Бруклине (США). Секта располагает хорошо организованным пропагандистским аппаратом, публикует журналы, рекламные листки. Поощряется миссионерство. Членам секты запрещается служба в армии, в больницах они отказываются от переливания крови. Они занимаются толкованием Библии и делят мир на “своих” и “чужих”, т.е. не познавших учения свидетелей Иеговы. Они не только не стыдятся своего несоответствия “мирским стандартам”, а даже гордятся тем, что они “особый народ”, знающий, что имя Бога – это Иегова.
Молодежная культура – еще один пример субкультуры. По причинам, связанным с экономикой и образованием, в современном обществе сложились условия, благоприятные для развития уникальных моделей молодежной культуры. Эти модели проявляются в увлечениях магнитофонными записями, звездами эстрады, украшениями и прическами, а также своеобразным жаргоном. Высокий приоритет имеют также стандарты, касающиеся атрибутов мужественности и женственности. Для юношей важными признаками мужественности являются физическая сноровка, спортивная подготовка, сексуальные победы, готовность пойти на риск, отвага перед лицом агрессии и стремление защитить свою честь любой ценой. У девушек самыми завидными качествами считаются физическая привлекательность, жизнерадостность, способность тонко манипулировать различными типами межличностных отношений и умение контролировать ситуации, связанные с сексом.
Иногда нормы, ценности и образ жизни в субкультуре приходят в ощутимое противоречие с нормами, ценностями и стилем жизни всего общества, образуя контркультуру. Контркультура отвергает многие из поведенческих стандартов и правил, имеющих силу в доминирующей культуре. Ориентация на “раскованность” у некоторой части молодежи западных стран в начале 1970-х гг. имела довольно много контркультурных обертонов. Молодые люди подвергали сомнению легитимность истеблишмента, отвергали этику упорного труда, свойственную старшим, искали новые ощущения в наркотиках и “выпадали” из образа жизни среднего класса. Другими примерами групп, принадлежащих к контркультуре, могут служить преступные шайки, сатанинские культы, правые и левые экстремисты.
Культурная эволюция
Культурная эволюция – непрерывный процесс развития культуры от простых форм к более сложным. Культурную эволюцию можно рассматривать как однонаправленный линейный процесс, прослеживая эволюцию человечества в целом; или как разнонаправленный многолинейный, изучая эволюцию каждой культуры или общества (или конкретных элементов культуры или общества) в отдельности. В XVIII и XIX вв. теория культурной эволюции заняла важное место в зарождающейся культурной антропологии.
Знакомство европейцев с “примитивными” (традиционными) культурами во всем мире способствовало формированию современной культурной антропологии. Ученые пытались объяснить существование этих культур в рамках теории эволюции европейского общества. Английский философ XVII в. Томас Гоббс описал первобытного человека как живущего “без искусства, письма и общества”, а его жизнь как “одинокую, нищую, ужасную, дикую и короткую”. Он предложил ставшую популярной концепцию “дикости”: все хорошее и цивилизованное – результат постепенного развития человечества от этого низкого состояния. Даже такие рационалистически мыслящие философы, как Вольтер, полагали, что просвещение явилось результатом постепенного движения человечества к прогрессу. Вместе с идеей прогресса возникло представление о фиксированных этапах, которые человеческие общества проходят в своем движении к прогрессу; обычно называли три этапа – дикое состояние, варварство и цивилизация, но иногда и гораздо больше. Кондорсе насчитал 10 таких этапов, или “эпох”. Последний начинался, по его мнению, с Французской революции, которой, как он полагал, было суждено стать провозвестницей прав человека и совершенства человеческой расы.
Теории культурной эволюции. Антропологи Э.Б. Тайлор (1832-1917) в Англии и Льюис Г. Морган (1818-81) в США – основные представители теории культурных стадий в эволюции человечества. (Правда, Морган использовал термин “этнический период”, а не “стадия”.) Их интересовала культура как целое, а не отдельные культуры, которые, за некоторыми исключениями, служили им в качестве иллюстраций к теории единого пути эволюции человечества и цивилизаций.
В работе Моргана “Древнее общество” (1877) отражена теория эволюционных стадий. Изучение жизни индейцев племени ирокезов подтолкнуло Моргана к исследованию отдельных культур во всем мире, особенно с точки зрения их родственных связей. В процессе изучения этих культур он пришел к выводу, что обнаружил их пережитки в современном обществе – традиции и обычаи, принадлежащие прежним векам, но сохранившиеся в некоторой остаточной форме. Так, по Моргану, человек в своем развитии проходил семь эволюционных стадий – от “низшей стадии дикости” до цивилизации. В своей книге он пишет:
“Поскольку человечество имеет единое происхождение, его развитие также шло по единому пути, двигаясь по различным, однако однородным каналам на всех континентах и, вполне вероятно, во всех племенах и нациях вплоть до одной и той же точки развития. Из этого следует, что история и опыт племен американских индейцев представляет, в более или менее точном приближении, историю и опыт наших собственных далеких предков, живших в тех же условиях, что и индейцы”.
В настоящее время подобный исторический подход оспаривается большинством антропологов.
Огромное влияние на развитие концепций прогресса и культурной эволюции оказало широкое признание во второй половине XIX в. теории биологической эволюции Чарльза Дарвина. Эта теория воспринималась как привлекательное решение проблемы происхождения и развития социального поведения. Действительно, представление об обществе как развивающемся организме – биологическая аналогия, подхваченная многими антропологами и социологами. Английский философ Герберт Спенсер разработал общую схему эволюции, включавшую в себя и человеческое общество. Он утверждал, что люди развились из менее сложных животных видов и сначала жили в недифференцированных первобытных стадах; позднее были выработаны различные социальные функции и появились священники, короли, ученые, рабочие и т.д.; произошло также разделение знаний на различные научные дисциплины. Таким образом, вместе с прочими изменениями происходила эволюция человеческого общества в направлении к современной цивилизации, посредством все более углубляющегося разделения труда.
В начале XX в. в США, а затем и в Европе теории стадий эволюции подверглись резкой критике. Было предложено все культуры рассматривать как уникальные образования. В США это направление возглавил антрополог Франц Боас (1858-1942), который совместно с Рут Бенедикт и Маргарет Мид отказался от спекулятивных интерпретаций и занялся полевыми исследованиями, изучая жизнь примитивных племен. Исследователи собрали множество фактов и артефактов в качестве эмпирических подтверждений культурных процессов, протекающих в отдельных обществах. Теория “культурной истории” доминировала в американской антропологии в первой половине XX в. и оказала столь сильное влияние на антропологическую науку во всех странах, что обобщения высокого уровня и “построение систем” стали гораздо менее популярными, чем в прошлом.
Однако во второй половине XX в. американские антропологи Лесли Уайт, Джулиан Стюард, Маршалл Салинс и Элман Сервис попытались возродить эволюционную теорию. Они отвергли универсальные стадии развития и стали рассматривать культурную эволюцию как разнонаправленный (многолинейный) процесс, состоящий из ряда прямых путей различного типа и протяженности. Они считают, что, хотя не существует единого процесса эволюции для всех народов, человечество в целом действительно развивается, причем некоторые народы осуществляют эволюционные прорывы, обеспечивающие всему человечеству более легкую адаптацию к условиям окружающей среды, а также открывают формы более сложной социальной организации. Только в этом контексте мировую человеческую цивилизацию можно рассматривать как продукт единого эволюционного процесса.
| Назад | Содержание | Вперед |
Глава 3. СОЦИАЛИЗАЦИЯ
По сравнению с животными человек вступает в мир удивительно “незавершенным”. Человеческие качества являют собой социальный продукт, результат социализации – процесса социального взаимодействия, в ходе которого люди приобретают знания, взгляды, принципы, усваивают правила поведения, необходимые для успешной жизни в обществе. Благодаря социализации простой биологический организм трансформируется в личность – истинно социальное существо. Без социализации возрождение культуры от поколения к поколению было бы невозможным. Человеческие существа полностью зависят от социального наследия, созданного бесчисленными поколениями своих предков в течение многих тысячелетий. Благодаря культурному наследию каждое новое поколение способно двигаться вперед, опираясь на достижения предыдущего. Без социализации общество не смогло бы просуществовать более срока жизни одного поколения. У индивидов не было бы тех общих навыков и представлений, которые необходимы им для того, чтобы координировать свои действия и объединять отдельные жизни в единой общественной системе.
ОСНОВЫ СОЦИАЛИЗАЦИИ
Значение социализации
Человеческая социализация предполагает наличие соответствующего генетического материала и адекватного окружения. Психологи научили шимпанзе и горилл множеству разных вещей, в том числе пользоваться символами. Однако методы научения животных совершенно отличаются от тех относительно естественных способов, с помощью которых дети осваивают речь и получают многие другие навыки. В эволюции шимпанзе и горилл не происходит ничего такого, что позволило бы им создавать собственные символы. Следовательно, у них отсутствуют уникальные способности к речи и мышлению, характерные для нормальных человеческих существ. Совершенно ясно, что для осуществления человеческой социализации необходима соответствующая генетическая основа.
Об этом свидетельствуют случаи с детьми, выросшими в условиях крайней изоляции.
В 1799 г. в лесах Аверона на юге Франции охотники нашли мальчика, который, по всей видимости, жил там один. Он передвигался на четвереньках, ел, как животное, и кусал тех, кто к нему приближался. Обоняние и слух были у него чрезвычайно развиты, но очень своеобразны; при малейшем треске ветки или звуке разгрызаемого орешка он подскакивал, тогда как хлопанье дверью не вызывало у него ни малейшей реакции. Он был способен ходить голышом в мороз или вытаскивать пищу из очень горячей воды, не испытывая при этом, по-видимому, никакой боли. Он издавал лишь нечленораздельные звуки, не пытаясь вступать в общение со своим новым окружением, которое он рассматривал скорее как препятствие к удовлетворению своих потребностей.
В начале XIX в. известный психиатр Пинель обследовал мальчика и заявил, что тот страдает неизлечимым слабоумием. Молодой врач Итар, специализировавшийся на лечении глухих детей, не согласился с таким диагнозом. По его мнению, поведение ребенка, которого назвали Виктором,– следствие очень ранней и длительной изоляции от людей. Итар был убежден, что путем надлежащего обучения он даст возможность мальчику вступить в лоно общества и жить нормальной жизнью. Он решил взять это на себя. Однако после пятилетних усилий Итар был вынужден признать, что ему никогда не удастся достичь поставленной цели. К юношескому возрасту Виктор научился узнавать различные предметы, понимал несколько слов и умел их произносить, мог написать и прочитать некоторые из них, не очень представляя себе их значение; но вскоре мальчик перестал делать успехи. Попытки приучить Виктора к общению потерпели полную неудачу: он так никогда и не смог научиться играть или вступать в какие-либо другие отношения с людьми, а его поведение в сексуальном плане было еще менее адекватным. Вплоть до смерти в возрасте 40 лет никаких заметных улучшений в его поведении не произошло.
История Виктора порождает серьезные вопросы относительно того, что составляет основу человеческой природы. Рождается ли человек с теми же признаками, которые отличают его от прочих живых существ, или же приобретает их в результате общения с себе подобными? Виктор “чувствовал” иначе; он “слышал” и “видел” не так, как нормальное человеческое существо. Его эмоции и его мотивации тоже были иными. Сделала ли его таким среда, в которой он жил, или у него изначально отсутствовал умственный багаж, необходимый для того, чтобы вести себя, как подобает человеку? Какова же роль врожденного и приобретенного в развитии индивидуума?
При рассмотрении истории Виктора встает еще один вопрос: почему он не смог полностью освоиться в человеческом обществе? Ведь впоследствии в разных частях земного шара находили и других таких детей. Большую часть этих “детей-волков” или “детей-газелей”, обнаруженных в Вест-Индии, а также пятилетнего Тарзана, перелетавшего с ветки на ветку в лесах Сальвадора, удалось перевоспитать. Создается впечатление, что чем они были моложе в тот момент, когда их находили и начинали с ними работать, тем легче удавалось вернуть их в общество. По-видимому, в процессе развития имеются некие оптимальные периоды для обучения определенным вещам, которые позднее не усваиваются, как в случае Виктора, начавшего обучаться лишь в 12 лет.(См.: Годфруа Ж. Что такое психология: В 2 т. М., 1992. Т. 1. С. 19-21.)
Приведем пример из не столь далекого прошлого. Социолог Кингсли Дейвис (1949) сообщает о двух случаях, относящихся к 1940-м гг. Анна и Изабелла были незаконнорожденными детьми, которых матери постоянно прятали от глаз людей в течение многих лет, не выпуская девочек из закрытых комнат. Дети получали уход, достаточный для того, чтобы не умереть. Когда местные власти обнаружили девочек, им было примерно по 6 лет. Они крайне отставали в развитии и демонстрировали всего несколько человеческих навыков или реакций. Анна была помещена в приют, а позднее в школу для умственно отсталых детей. Она сумела научиться разговаривать отдельными фразами, ходить, мыть руки, чистить зубы, выполнять простые указания, играть с куклой и участвовать в других видах человеческой деятельности. Неизвестно, насколько полно могли бы развиться способности этой девочки, потому что она умерла в возрасте 10 лет. Что касается Изабеллы, ее воспитание взяли на себя члены факультета университета штата Огайо. Через неделю новой жизни она уже начала делать попытки говорить. Изабелла сделала большие успехи в обучении и развитии, быстро пройдя все этапы, типичные для американских детей. В возрасте 14 лет она закончила шестой класс и, по отзывам преподавателей, была умной, жизнерадостной и хорошо ориентирующейся в жизни девочкой. Сообщалось, что Изабелла закончила среднюю школу, вышла замуж, у нее хорошая семья. Случаи с Анной и Изабеллой свидетельствуют о том, что большая часть человеческих черт, которые, как мы полагаем, присущи нам с рождения, не смогут развиться, если у ребенка не будет возможности общаться с другими людьми.
Сьюзан Кертисс (1977) сообщила о случае Джинни. Девочка провела чрезвычайно тяжелое и унизительное детство и была обнаружена социальными службами в возрасте 13 лет. С 20 месяцев девочку держали запертой в комнате, привязывая ее к детскому стульчику. Папаша часто бил Джинни, особенно когда она начинала издавать звуки. В таких условиях Джинни так и не научилась говорить. В 13 лет на девочку обратили внимание местные власти и Джинни была помещена в больницу. Ребенок был уродливым, рахитичным, с замедленными реакциями. Проверка навыков и умственных способностей показала, что уровень развития девочки соответствует годовалому ребенку. Специалисты из расположенного поблизости Калифорнийского университета разработали программу по реабилитации и обучению девочки.
Хотя Джинни достигла некоторых успехов в понимании речи и стала разговаривать сама, ее речь оставалась замедленной и чем-то напоминала рубленый слог телеграммы. Но дело было не только в этом. Ее поведение оставалось “неадекватным”. При встрече с понравившимся ей незнакомым человеком Джинни игнорировала все социальные нормы поведения. Она буквально вцеплялась в человека и отказывалась отпустить его. Она подходила к незнакомым людям, останавливалась перед ними и с любопытством заглядывала им прямо в лицо. Кроме того, она без конца мастурбировала, в любое время и в любом месте. В 1978 г. мать Джинни восстановили в родительских правах. Она забрала девочку и прервала ее лечение и обучение. Одна из гипотез, выдвинутых психологами в качестве объяснения языковых затруднений Джинни, состояла в том, что в развитии речевых способностей человека существуют критические периоды и пробелы, имеющие место в такие периоды, невозможно впоследствии с легкостью ликвидировать.
Случаи Анны, Изабеллы и Джинни подтверждают тот факт, что наш биологический аппарат не способен создать нормальную человеческую личность при отсутствии социального взаимодействия. Следовательно, человеческие качества являются продуктом как наследственности, так и факторов окружения.
Природа и воспитание
Человеческий организм не является пассивным объектом, запрограммированным внутренними генетическими силами или сформированным под влиянием внешнего окружения. Наследственные и окружающие факторы взаимопереплетаются и взаимоопределяют друг друга.
Приведем следующий пример.
Каждый год в феврале, с наступлением весны многие дети на средиземноморском острове Сардиния неожиданно впадают в апатию. В течение последующих трех месяцев их школьные занятия идут из рук вон плохо; они засыпают за партами и жалуются на головокружение и тошноту. В России подобное поведение объяснили бы весенней лихорадкой, скукой или коллективными попытками сорвать занятия. Но учителя на Сардинии хорошо знают, что дети и взрослые могут умереть от физического недуга, особенно в случае, если при мочеиспускании у них выделяются большие количества крови. По официальным оценкам, 35% жителей Сардинии страдают этим заболеванием.
В 1959 г. ученые обнаружили, что это наследственное состояние, связанное с недостаточным содержанием всего лишь одного фермента – глюкоза-6-фосфат дегидрогеназа (G-6-PD). Однако симптомы болезни проявляются у жителей Сардинии только весной, что позволяет предположить, что дефицит фермента G-6-PD не является единственным фактором, провоцирующим приступы болезни. Исследователи выдвинули предположение, что окружающая среда усиливает негативные эффекты дефицита фермента. Выяснилось, что виной всему один из сортов бобов – итальянские бобы “фава” – и восприимчивые сардинцы могут избавиться от приступов ужасной болезни, если перестанут употреблять в пищу это растение и продукты его переработки.
В последние годы исследования типа тех, что были проведены на Сардинии, подтвердили существование сложных взаимосвязей между наследственностью и окружающей средой. В свете этого старые дебаты о том, что важнее – природа или воспитание, не прекращавшиеся в течение веков, потеряли смысл. Еще древнегреческие философы спорили, являются ли идеи изначально присущими представителям человеческого рода или представляют собой результат накопленного опыта. Сначала ученые задавались вопросом, какой фактор – наследственность или окружение – играет более важную роль в формировании конкретной характеристики, будь то душевное заболевание или умственные способности индивида. Позднее они пытались определить, в какой степени различия, обнаруживаемые между людьми, могут быть приписаны различиям в наследственности и в какой степени – различиям в окружении. Совсем недавно многие ученые сформулировали этот вопрос по-другому: каким образом специфические наследственные и окружающие факторы взаимодействуют между собой так, что в результате формируются конкретные качества или модели поведения?
Самая первая формулировка вопроса скрывала в себе невысказанные противоречия. Если довести дихотомию наследственность – окружение до ее логического завершения, получается, что биологически врожденное поведение определяется как поведение, проявляющееся в отсутствие окружающей среды, а поведение, приобретенное в результате воспитания и обучения,– как не требующее существования биологического организма. Вопрос “в какой степени?” дает основания предполагать, что природа и воспитание соотносятся таким образом, что вклад одного из факторов приплюсовывается к вкладу другого. Однако в реальной жизни оба фактора оказывают взаимное воздействие друг на друга, что и приводит к конечному результату, как в случае с заболеванием жителей Сардинии.
По мере развития детей их поведение становится все менее и менее зависимым от созревания, т.е. изменений в организме, проистекающих более или менее автоматически в заданной необратимой последовательности за счет физических и химических процессов. На первый план все быстрее начинают выходить воспитание и обучение. Важный фактор состоит в том, что в процессе обучения человеческий организм претерпевает изменения путем реагирования: по мере взросления ребенка его ум не выявляется, а формируется.
Поэтому человеческие существа не являются замкнутыми в неизменном физическом теле или социальной системе и в мире, где постоянно происходят сложные взаимодействия, дающие толчок развитию, процесс и история приобретают первостепенное значение. Индивиды становятся активными агентами, формирующими как самих себя, так и окружающий мир. Своими действиями они изменяют мир, в котором живут, и в свою очередь формируются и изменяются в результате собственной деятельности. Такое динамическое взаимодействие между индивидом и его окружением составляет основу человеческого ума, знаний и культуры.