Нормальные и патологические формы культурной перцепции

Характер восприятия другой культуры, который иногда бывает враждеб­ным, накладывает отпечаток на межкультурное общение и взаимодействие. Если враждебность проявляется в поведении индивидов, то ее могут расце­нить, например, как проявление бытового расизма. Но когда нетерпимое от­ношение к другой культуре охватывает большие массы людей, возникают межнациональные конфликты и войны.

Однако даже при самом удачном стечении обстоятельств на бытовой по­чве между представителями разных национальностей всегда существуют тре-ния, конфликты, предубеждения и неприязнь. Причиной выступает так называемый этноцентризм — психологическая установка, ценностная ори­ентация, а также вытекающая отсюда особая модель поведения, которая при­суща индивидам, группам, народам, причем часто очень культурным. Так, древние греки и римляне называли «варварами» окружающие народы, обы­чаи и традиции которых сильно отличались от их собственных. Сегодня эт­ноцентризм служит признаком бескультурья, низкой образованности и вы­ступает источником национальных конфликтов.

Этноцентризм надо понимать не только как психологическую установку, но также как искаженное представление о культурных явлениях. Такие пред­ставления получили название стереотипов. В науку термин «стереотип» (от сте­рео... и греч. typos — отпечаток) ввел в 1922 г. американский журналист У. Лип-ман. Стереотип — синоним предвзятого представления или отношения к чему-либо, к кому-либо, а также предрассудка, «ходячего мнения». Стереотипы поведения просты и легко усваиваются массовым сознанием, особенно если

оно стихийное, нерациональное. Таково поведение агрессивной толпы, враж­дебно настроенной по отношению к «инородцам».

Люди часто относятся с пренебрежением или высокомерно к народам, обычаи которых им кажутся странными или непонятными. Племена, кото­рые украшают носы кольцами, представляются им дикарями; мужья, имею­щие четыре жены, считаются ими безнравственными; блюда из насекомых или человечьего мяса носителям европейской культуры представляются обы­чаями варваров. Они считают правильным только западный образ жизни.

Под этноцентризмом ученые понимают склонность представителей од­ного народа (этноса) оценивать другие культуры с позиций своей собствен­ной. Оценочные суждения выражаются обычно в терминах «неправильная куль­тура», «неистинная культура», «отста­лая, варварская культура», если речь идет о чужом этносе.

С этноцентризмом тесно связано дру­гое понятие — «ксенофобия». Оно обозна­чает боязнь и неприятие всего иностранного, а если шире — всего чужого. Шовинизм — разновидность ксенофобии и этноцентризма, крайне агрессив­ная форма национализма, принимающая политическую направленность.

От этноцентризма надо отличать принцип культурного релятивизма,вы­двинутый в 1906 г. американским социологом Уильямом Самнером. Согласно этому принципу культура может быть понята только в рамках ее собствен­ных ценностей и в ее собственном контексте. Самнер полагал, что канниба­лизм (людоедство) и инфатицид (детоубийство) имели смысл в контексте тех обществ, где подобные обычаи практиковались. Американский антрополог Рут Бенедит в 1934 г. дала широкую трактовку релятивизма, предположив, что любая культура должна пониматься не только из собственных предпо­сылок, но и только тогда, когда рассматривается в своей целостности. Она полагала, что ни один обычай, правило или ценность не могут быть адекватно поняты или оценены вне рамок своей культуры. Они относительны своей культуры. Термин «относительны» как раз и переводится как «релятивизм». Расовая и национальная нетерпимостьпредставляет собой бытовую разно­видность этноцентризма. Она не закрепляется законом страны, не поддер­живается судебными и карательными органами, но возникает стихийно в массовом сознании и поведении людей. В 1991 г. в немецком городе Хойер-сверда неофашисты и «бритоголовые», вооруженные ножами и газовыми пи­столетами, разгромили общежитие вьетнамских и мозамбикских беженцев. В еще больших масштабах это повторилось в 1992 г. Против вспышек наци­ональной и расовой нетерпимости резко выступили население страны, ве­дущие немецкие политики и печать. В ответ на вылазки неофашистов более 400 тыс. человек со свечами, факелами и карманными фонариками в руках образовали в Мюнхене 45-километровую цепь, выразив таким образом про­тест против расизма и насилия. Манифестацию поддержали сотни демонст­раций по всей Германии.

Особую разновидность культурных конфликтов представляют этнические конфликты. Большинство народов, даже те из них, что живут по соседству, имеют разные культурные ценности и культурные нормы. Но как бы объек­тивно ни различались народы (этносы), важнее то, как субъективно они вос-

принимают и оценивают подобные различия. Последние могут расцениваться как нечто естественное и служить основой гармоничного, т.е. терпимого к представителям иной культуры, сосуществования. Но они могут восприни­маться и как повод для вражды.

Предрассудкиотносят к формам ложного сознания. Это тоже разновидность культурной перцепции. Они не возникают на пустом месте. Предрассудки присущи, как правило, не одиночкам, а массам людей. Возможно, что пове­дение афро-американцев спровоцировало возникновение негативного отно­шения к ним, подобно тому, как негативное отношение москвичей к «лицам кавказской национальности» явилось только следствием их непомерного же­лания оккупировать столичные рынки, установить свою монополию, создать ма­фиозные формирования. В свою очередь, избирательные действия ОМОНа, про­верявшего документы только у предста­вителей кавказских этносов или арестовывавшего только их, можно квалифи­цировать как проявление расовой дискриминации.

Дискриминация— система коллективных действий, которые могут возни­кать стихийно в народных массах либо умышленно направляться и даже орга-низовываться властями. Провести разграничение между предрассудками и дискриминацией в жизни не всегда просто. Но совершенно очевидно, что предвзятость и предубеждение лежат в основе дискриминации — неважно, присущи они рядовым гражданам или политическим деятелям, узаконива­ющим их на уровне государственной политики. Примером служит отноше­ние русских к иностранцам — американцам, немцам, французам и др. До Ок­тябрьской революции 1917 г. перед ними откровенно заискивали, считая их влиятельными и богатыми. В советское время в каждом иностранце видели замаскированного врага и боялись заводить знакомство. Причина крылась в проводимой властями идеологической линии. В 1990-е гг. прежние стерео­типы частично сохранились, но на них наслоились новые. Сегодня с иност­ранцев стараются взять за проживание в гостинице или за авиабилет боль­ше, чем с соотечественников, полагая, что все иностранцы — богачи. На са­мом деле это не так — настоящие богачи к нам приезжают редко. Работающие консультантами или журналистами иностранцы —типичные представители среднего класса. Навеянные телесериалами вроде «Санта-Барбара» представ­ления об американцах как сплошь богачах неверные.

Отечественное телевидение практически не показывает фильмов о десят­ках миллионов бедствующих американцев — бедняках, чернокожих, неле­гальных рабочих, обанкротившихся бизнесменах. Созданный средствами массовой информации образ иностранца — тоже стереотип, но принадлежа­щий уже не рядовым телезрителям, а журналистам и продюсерам. В начале 90-х, когда в Россию направлялись инвестиции и гуманитарная помощь, от­ношение к иностранцам было более доброжелательным (на всех уровнях), не­жели в конце 90-х, когда денежные потоки сократились и нам пришлось рас­считывать на собственные силы. Многие русские стали относиться к иност­ранцам как к потенциальным захватчикам, готовым подешевле скупить наши земли и ресурсы. Но и иностранцы изменили свое отношение к нам: к каж­дому русскому за границей относятся как к потенциальному мафиози или просителю денег.

В отечественной этнопсихологии исследование культурной дистанции на материалах русских старожилов в Закавказье провела Н. Лебедева. Отличитель­ная черта этого исследования - теоретическая проработка понятия культурной дистанции и создание «батареи» методик для измерения субъективно воспри­нимаемой культурной дистанции, разделяющей культуру выхода и культуру поселения мигрантов: метод этнических стереотипов (количество совпадающих хагактепистик в авто- и гетеростереотипах); метод выявления межкультурных заимствований; шкала социально-психологической близости (на основе шка­лы социальной дистанции Богардуса). Они позволяют установить, насколько близкой или далекой воспринимается культура, к которой вынуждены адапти­роваться мигранты. Культурная дистанция -основной фактор, влияющий на успешность психологической адаптации к иной культурной среде. Восприни­маемая культурная отличительность может влиять на формирование негатив­ного социально-перцептивного образа соседней культуры .