Язык и сознание. Теория лингвистической относительности. Уровни (автономные механизмы) языка. Проблема значения языкового знака. Типы языковых значений

Язык формировался и развивался в тесной связи с развитием труда и общества. При этом одной из предпосылок его возникновения на биологическом уровне явились существующие уже у высших животных системы звуковой сигнализации. В языке с особой отчетливостью обнаруживает себя общественная природа сознания. Язык так же древен, как и сознание. Язык и сознание представляют собой органическое единство, не исключающее и противоречий между ними. Сущность языка обнаруживает себя в его функциях. Прежде всего язык выступает как средство общения, передачи мыслей, выполняет коммуникативную функцию. Мысль представляет собой идеальное отображение предмета и поэтому не может быть ни выражена, ни передана без материального обрамления. В роли материальной, чувственной оболочки мысли и выступает слово как единство знака, звучания и значения, понятия. Речь представляет собой деятельность, сам процесс общения, обмена мыслями, чувствами и т.п., осуществляемый с помощью языка как средства общения. Но язык не только средство общения, но и орудие мышления, средство выражения и оформления мыслей. Дело в том, что мысль, понятие лишены образности, и потому вы- разить и усвоить мысль значит облечь ее в словесную форму. Даже тогда, когда мы мыслим про себя, мы мыслим, отливая мысль в языковые формы. Выполнение языком этой своей функции обеспечивается тем, что слово - это знак особого рода: в нем, как правило, нет ничего, что напоминало бы о конкретных свойствах обозначаемой вещи, явления, в силу чего оно и может выступать в роли знака - представителя целого класса сходных предметов, т.е. в роли знака понятия. Наконец, язык выполняет роль инструмента, накопления знаний, развития сознания. В языковых формах наши представления, чувства и мысли приобретают материальное бытие и благодаря этому могут стать и становятся достоянием других людей.

Гипотеза лингвистической относительности Уорфа и Сепира. Эта теория базируется на зависимости языковой формы и семантики от этнических, классовых и культурных факторов. Гумбольдт подчеркивал связь языка и духа народа. Человек живет с предметами так, как их преподносит ему язык. Последователи Гумбольдта Уорф, Сепир тезис об особом видении мира взяли как основополагающий для своей теории. Они увеличили деятельностную теорию языка. 1) Переоценивается роль языка, который, с позиций этой теории непосредственно соотносится с действительностью, минуя мышление. 2) Если бы было такое своеобразие видения мира, то мы не смогли бы осуществлять перевод с одного языка на другой, а мы, при всем разнообразии значений языков, находим соответствие и проводим адекватный перевод.

В языковой системе следует различать ярусы, присущие ей как и др. знаковым системам, и ярусы, отсутствующие у других систем и называемые уровнями. В языке выделяются уровни – автономные механизмы, кот. имеют свою единицу .

Уровни: фонем

морфем

лексем,

сл/соч

предложений.

Значение языкового знака можно охарактеризовать как особое от­ношение между компонентами знаковой ситуации, а именно спе­цифическое отношение знака к предмету обозначения, зафиксиро­ванное адресатом. Число дефиниций значения знака велико и варьируется в связи с разным пониманием самого знака. Общим для всех дефиниций является то, что знаковым значением считается тот или другой элемент знаковой репрезентации или отношение между составляющими семиозис (знак, обозначаемый предмет, понятие, говорящий, слушающий). В силу этого значение определяется 1) как некая субcтанция (субстанциональное понимание значения знака), 2) как некое отношение между элементами знаковой ситуации, знаковой системы (функциональная интерпретация знакового значения). Определения значения знака как отношения представлены несколькими разновидностями: а) отношение между двумя сторонами знака; б) отношение означающего к обозначаемому предмету (предметная отнесенность); в) отношение формы знака к понятию о предмете (поня­тийная отнесенность); г) отношение между знаками внутри системы данного языка; при парадигматических отношениях зна­чение сводится к внутрисистемной значимости, при синтагмати­ческих связях — к комбинаторике знаков, к правилам их упот­ребления; д) отношение между знаком и деятельностью людей (операциональное понимание значения); е) отношение между го­ворящим и слушающим; значение определяется в терминах «сти­мул — реакция». В содержании словесного знака можно строго разграничить: конкретное содержание, свойственное индивидуальному знаку, ка­тегориально-семантическое содержание, присущее семантическим категориям слов, и грамматическое, свойственное самым крупным в языке классам слов.

9. ОППОЗИЦИЯ ЯЗЫКОВАЯ-лингв-ки существенное (выполняющ. семиологич. ф-ю) различие м-ду ед-цами ПВ, к-му соотв-ет различие м-ду ед-цами ПС. В этом смысле говорят о фонологич. оппозиции, например между русскими фонемами /k/ и /r/ (слова кот и рот -различия по звуч-ю и по знач-ю), или о семантич. оппозиции 'ед. ч.' – 'мн. ч.' (м-ду формами стола и столов – содержат. и формальн. различие). Подобное истолкование позволяет использовать понятие оппозиции, чтобы разграничить отношения между различными языковыми единицами – так называемые оппозитивные отношения – и отношения между различными вариантами одной и той же языковой единицы – неоппозитивные отношения (глухие заднеязычные согласные [k] и [x], первый - смычным, а второй фрикативным, – разные фонемы русского языка (ср. корь и хорь), тогда как соответствующие звонкие согласные [g] и [g], между которыми существует то же самое фонетическое различие, являются вариантами одной фонемы, т.к. замена одного другим не связана со смыслоразличением: ср. бо[g]атый наряду с более обычным бо[g]атый. Некоторые ученые, в том числе создатель теории фонологических оппозиций Н.С.Трубецкой, употребляли термин «оппозиции» не только по отношению к функциональным (значимым) различиям, но и к нефункциональным (незначимым), характеризуя первые как «дистинктивные», а вторые – как «недистинктивные» оппозиции. В отечественной литературе наряду с термином «оппозиции» используется термин «противопоставление». Оппозиция как специфический вид парадигматических отношений (корреляций) иногда противопоставляется контрасту как особому виду синтагматических отношений (реляций). Совокупность оппозиций, в которые вступает данная единица, играет решающую роль для идентификации (парадигматического определения) этой единицы, что ясно осознавалось уже И.А.Бодуэном де Куртенэ и Ф. де Соссюром. Идентификация единицы состоит в установлении тех признаков фонетической или семантической субстанции, которыми отличаются эти единицы одна от другой. Таким образом, оппозиция предполагает разложимость противопоставленных единиц на частью общие («основание для сравнения», частью различные элементы. Центральную роль понятие оппозиции играет в фонологической концепции пражской лингвистической школы, которая была развита Трубецким и Р.О.Якобсоном в 1930-х годах и в которой понятие фонемы является производным от понятия фонологической оппозиции. Первый опыт систематизации типов оппозиций принадлежит Трубецкому (1936), который классифицировал их по трем признакам: 1) по отношению данной оппозиции ко всей системе оппозиций (в т.ч. по «размерности» и «встречаемости»), 2) по отношению между членами оппозиции, 3) по объему смыслоразличительной силы оппозиции. С точки зрения «размерности» оппозиция может быть одномерной, если совокупность признаков, общих для обоих ее членов, не присуща больше никакому другому члену системы (например, оппозиция [t] : [d] в русском языке, поскольку эти фонемы являются единственными твердыми дентальными взрывными в русской фонологической системе), или многомерной, если «основание для сравнения» двух членов оппозиции распространяется и на другие члены той же системы (например, оппозиция русских [b] : [d], поскольку сочетание признаков «звонкость + взрывность», присущее одновременно обоим членам, повторяется еще и в [g]). С точки зрения «встречаемости» оппозиция может быть изолированной (члены находятся в отношении, которое не встречается больше ни в какой другой оппозиции, например, рус. [t] : [c]) или пропорциональной (отношение между членами тождественно отношению между членами другой оппозиции, например рус. [t]: [d] = [p]: [b] = [k]: [g]). С точки зрения отношения между членами оппозиция может быть: 1) привативной, когда один член отличается от другого наличием либо отсутствием различительной черты, которая называется коррелятивным признаком или маркой корреляции, члены же оппозиции называются соответственно признаковым и беспризнаковым или маркированным и немаркированным: [p] : [b], [t] : [d] и т.д.; 2) градуальной, или ступенчатой, когда члены отличаются друг от друга разной степенью одного и того же признака, например [a] : [o] : [u], характеризующиеся разной степенью открытости; 3) эквиполентной, когда члены логически равноправны (наиболее распространенный тип оппозиции), например [p] : [t], [f] : [k]. С точки зрения объема различительной силы оппозиция может быть постоянной, если действие различительного признака не ограничено и две единицы различаются во всех возможных положениях, например оппозиция по назализации [p] – [m], [t] – [n] в русском литературном языке, или нейтрализуемой, если в некоторых позициях данный признак лишается фонологической значимости, например оппозиция по звонкости в русском языке, так как на конце слова этот признак утрачивается. Позиция, в которой оппозиция не реализуется, называется позицией нейтрализации; в этой позиции выступает архифонема – совокупность смыслоразличительных признаков, общих для обоих членов оппозиции. В качестве представителя архифонемы может выступать либо один из членов оппозиции, либо некоторый промежуточный звук. Член, выступающий в качестве представителя архифонемы, считается беспризнаковым (немаркированным). В связи с этим он определяется как «архифонема + 0», а его маркированный коррелят как «архифонема + некоторый признак»; таким образом, оппозиция в целом признается привативной. Оппозиция, являющаяся одномерной, пропорциональной и привативной, получила название корреляции. В работах Якобсона и его коллег по Гарвардской школе была сделана попытка свести все типы фонологических оппозиций к бинарным привативным оппозициям. Каждый член такой оппозиции имеет однозначно предсказуемый противочлен (например, «звонкость» не существует без «глухости»). Такой тип отношений может связывать лишь элементарные единицы, принадлежащие к двучленной категории, так что оппозитивная значимость переносится с фонемы на неразложимый далее компонент – дифференциальный признак. Дихотомическая фонология вызвала оживленную дискуссию в 1950–1960-х годах. В Московской фонологической школе (А.А.Реформатский) оппозиции подразделяются на коррелятивные (по одному признаку) и некоррелятивные (по нескольким признакам, например [a] : [p] или [x] : [j]). Среди коррелятивных оппозиций выделяются замкнутые (исчерпывающиеся двумя членами) и незамкнутые (неисчерпывающиеся двумя членами). Незамкнутые оппозиции подразделяются на ступенчатые (градуальные) и неступенчатые (цепочки и пучки). Цепочечные оппозиции не предполагают ни нарастания, ни убывания степени признака, например [p] : [t] : [k] или [f] : [s] : [S] : [x]); наконец, пучковые оппозиции устроены не как последовательный ряд, а как многоугольник, например, рус. [t] : [s] : [c] или [d] : [n] : [l]). Развивая теорию оппозиций в русле Ленинградской фонологической школы, Ю.С.Маслов подразделяет оппозиции, кроме того, на следующие подклассы. (а) По количеству членов на бинарные (двоичные), например, /b/:/b'/, /b/:/p/, /b/:/m/, /b/:/v/, тернарные (троичные), например, /b/:/d/:/g/; и т.д. (б) По объему членов на оппозиции отдельных фонем друг другу (которые можно назвать элементарными или негрупповыми) и групповые – оппозиции, противопоставляющие целый класс фонем как единое целое другому классу фонем. Некоторые групповые оппозиции сводимы к серии пропорциональных (например, оппозиции всех звонких всем глухим). Другие сводимы к пропорциональным лишь частично: так, в русском языке представлена групповая оппозиция «взрывной шумный : носовой сонант», охватывающая не только «парные» по данному признаку согласные (/b/ : /m/, /d/ : /n/), но и «непарные» (тем самым в число дифференциальных признаков рус. /g/ включается, например, признак «неносовая», который, согласно А.А.Реформатскому, относится к интегральным признакам данной согласной фонемы). Иногда же групповая оппозиция вообще не сводима к серии пропорциональных. Так, в любом языке есть групповая оппозиция «гласный : согласный», противопоставляющая всю группу гласных всей группе согласных. (в) По содержанию – на чистые (простые) и смешанные (сложные). В чистых оппозициях (= «коррелятивным» оппозициям в МФШ) противопроставляемые члены различаются по какому-то одному признаку (например,/b/ : /b'/), а в смешанных – по нескольким (например, /b/ : /p'/). Якобсон, основываясь на пражской концепции фонологических оппозиций, на теории асимметрического дуализма С.О.Карцевского и на наблюдениях русских грамматистов относительно неравноправности членов грамматической категории (А.Х.Востоков, К.С.Аксаков, А.А.Шахматов, А.М.Пешковский), предпринял в 1930–1950-е годы попытку перенести понятие оппозиции, а также маркированности/немаркированности в область грамматики. Особенную популярность понятие грамматических оппозиций приобрело в аспектологии, где речь идет о видовых (аспектуальных) оппозициях. В 1960–1970-е годы понятие оппозиции распространяется также на сферу лексикологии (Д.Н.Шмелев и др.). Понятие лексической оппозиции используется главным образом для характеристики отношений между членами одной лексико-семантической парадигмы (микросистемы), особенно между антонимами (среди антонимических оппозиций выделяются контрарные (полярные), контрадикторные), между конверсивами (конверсные оппозиции) или между взаимоисключающими (взаимно дополнительными) когипонимами одного гиперонима. В последнем случае понятие оппозиции сближается с понятием «семантической категории». Вместе с тем вопрос о типе аналогии между фонологическими и семантическими (сигнификативными) оппозициями решается лингвистами по-разному. Значительные разногласия возникают в связи с понятием нейтрализации семантической оппозиции, под которой понимается то омонимия, то вынужденное употребление одной из форм (под давлением лексического либо грамматического контекста) независимо от выражаемого значения, то случаи недифференцированного употребления двух форм, семантически противопоставленных в других позициях.

Язык. Речь. Речевая деятельность. Язык как сложнодинамическая система (многоуровневость, иерархичность, открытость, саморегуляция). Парадигматика и синтагматика языка. Из истории изучения парадигматических и синтагматических отношений между языковыми единицами. Современные трактовки парадигматики и синтагматики.

Разграничение понятий «язык» и «речь» впервые в четкой форме было выдвинуто и обосновано Соссюром (1857—1913). Заметим, что под речью (у Соссюра «la parole») совре­менное языковедение понимает не только устную речь, но также и речь письменную. В широком смысле в понятие «речь» включается и так называемая «внутренняя речь», т. е. мышление с помощью языковых средств (слов и т. д.), осуществляемое«про себя», без произнесения вслух.

Отдельный акт речи, речевой акт, в нормальных случаях представляет собой двусторонний процесс, охватывающий говорение и протекающие параллельно и одновременно слуховое восприятие и понимание услышанного. При письменном общении речевой акт охва­тывает соответственно писание и чтение (зрительное восприятие и по­нимание) написанного, причем участники общения могут быть отдале­ны друг от друга во времени и пространстве. Речевой акт есть проявле­ние речевой деятельности.

В речевом акте создается текст. Не только записанный, зафиксированный так или иначе текст, но и любое кем-то созданное (все равно — записанное или только произнесенное) «речевое произведение» любой протяженности — от однословной реплики до целого рассказа, поэмы или книги. Во внут­ренней речи создается «внутренний текст», т. е. речевое произведение, сложившееся «в уме», но не воплотившееся устно или письменно.

Почему произнесенное (или написанное) высказывание в нормаль­ном случае будет правильно понято адресатом? Во-первых, потому, что оно построено из элементов, форма и зна­чение которых известны адресату. Во-вторых, потому, что эти элементы соединены в осмысленное целое по определенным правилам, также известным (правда, во многом интуитивно) собеседнику или читателю. Владение этой систе­мой правил позволяет и строить осмысленный текст, и восстанавливать по воспринятому тексту его содержание. Вот эти-то элементы высказывания и правила их связи как раз и являются языком наших участников общения, частями их языка, т. е. языка того коллектива, к которому данные индивиды принадлежат. Язык(у Соссюра «la langue») того или иного коллектива и есть находя­щаяся в распоряжении этого коллектива система элементов — единиц разных ярусов (слов, значащих частей слов и т. д.) плюс система пра­вил функционирования этих единиц, также в основном единая для всех, пользующихся данным языком. Систему единиц называют инвентарем языка; систему правил функционирования единиц, т. е. правил порождения осмысленного высказывания (а тем самым и правил его понимания),— грамматикой этого языка.

Язык и речь различаются так же, как правило грамматики и фразы, в которых использовано это правило, или слово в словаре и бесчислен­ные случаи употребления этого слова в разных текстах. Речь есть фор­ма существования языка. Язык функционирует и «не­посредственно дан» в речи. Но в отвлечении от речи, от речевых актов и текстов всякий язык есть абстрактная сущность.

РЕЧЬ ЯЗЫК

(речевая деятельность) (языковая система)

акты акты ______________________________

говорения понимания инвентарь + грамматика

(система единиц) (система правил)

тексты

(высказывания)

Системы различаются по свойствам входящих в нее элементов и по характеру отношений между ними. Системы, состоящие из неоднородных элементов, которые связаны между собой разнообразными отношениями, называются сложными (многомерными). Язык является сложной системой, состоящей из качественно разных элементов (фонемы, морфемы, слова, предложения и т.д.), отнош-я между которыми сложны и многогранны. Сложные системы обладают иерархической структурой.

Существуют системы динамические (подвижные) и статические (неподвижные). В динамических системах элементы меняют свое положение по отношению друг к другу, находятся в непрерывном движении. Язык является динамической системой, в отличие от таких систем знаков, как уличные вывески, условные обозначения на географ. карте и т.п. Динамические системы изменяются во времени.

Сложнодинамические системы, совмещающие характеристики сложных и динамических систем, отличаются многоуровневостью, иерархической структурой, способностью к адаптации, склонностью к саморегуляции, открытым характером.

В сложных знаковых системах, состоящих из качественно разных элементов, выделяются ярусы, основу которых составляют однородные элементы данной знаковой системы. Ярусы находятся в иерархических отношениях. Единицы более высокого яруса включают в себя единицы следующего за ним низкого яруса в качестве элементов, из которого образуются единицы этого более высокого яруса. В языковой системе следует различать ярусы, присущие ей как и др. знаковым системам, и ярусы, отсутствующие у других систем и называемые уровнями.

Центральной единицей знаковой системы является слово. Оно включает в себя в виде своих составных элементов незначимые единицы – фонемы, которые образуют нижний ярус языка, и в свою очередь слово входит в качестве составного элемента в предложение, которое является высшим ярусом системы языка, так как оно составляет законченный ком. акт. Слова образуют знаковый ярус языка, фонемный ярус м. определить как субзнаковый, а предложение, представляющее знаковое образование, относится к суперзнаковому ярусу.

В языке выделяются уровни – автономные механизмы, кот. имеют свою единицу . Уровни: фонем

морфем

лексем,

сл/соч

предложений

Элементами языка могут быть единицы и категории (с/о тип, морфологическая категория).

Адаптивный характер языковой системы обусловливает постоянные приспособительные ее изменения – изменения ее структурной организации или изменение способа функционирования. В частности, с адаптивной природой языковой системы связан ее незамкнутый, открытый характер, что является предпосылкой для процессов формирования новых языковых сущностей – единиц, отношений, подсистем. С др.ст., в языке возникают сохранительные тенденции ,которые удерживают изменения в границах, определенных психофизиологическими возможностями произнесения и слышания звучащей речи, возможностями оперативной и долговременной памяти ч-ка.

Способность языковой системы к саморегуляции проявляется в том, что определенные изменения в одной подсистеме обусловливает изменения в др. подсистеме. Так, было замечено, что: 1) чем больше в языке фонем, тем короче средняя морфема, 2) в языке, где есть однофонемный корень, д.б. более 40 фонем, 3) если в к/л. языке порядок слов допускает постановку субъекта действия после глагола и объекта перед глаголом, то в таком языке есть падеж. И т.д.

Элементы каждого уровня языка вступают между собой в определенные отношения. Это увидел еще Соссюр, который говорил о системности языка. Соссюр писал, что существует 2 вида отношений м/у ед. яз.: 1) ассоциативные отношения – они по Соссюру возникают в сознании человека, хранятся в его памяти и присущи языку как системе. Они очень широки и по сути являются составляющими всего языка человека. 2) Второй тип отношений принадлежит речи, возникает в ней. Это линейные отношения – отношения между единицами, которые стоят рядом. Соссюр назвал их – синтагматическими (обязательные отношения рядом стоящих единиц.

Современные лингвисты используют 2 термина – парадигматические и синтагматические отношения.

Парадигматические отношения – это отношения взаимной противопоставленности в системе языка между единицами одного уровня, так или иначе связанными по смыслу. Парадигма – это совокупность вариантов, объединенных одним общим инвариантом. В отличие от Соссюра, парадигматические отношения понимаются уже, но они присущи единицам всех уровней. Речь – реалия языка, поэтому парадигма есть и в языке, и в речи. (Ландыш – ландыша – ландышу; <т> и <т’> парадигма фонемы [т], суффиксы -ник, -тель, -щик, -ист имеют одинаковое содержание (лицо по профессии) и др. парадигмы).

Синтагматические отношения – это отн-я, в кот. вступают единицы одного уровня, соединяясь с друг другом в процессе речи или в составе единиц более высокого уровня. Имеется в виду, во-1х, самый факт сочетаемости (ворон кричит). Во-2х, имеются в виду смысловые отношения между единицами, совместно присутствующими в речевой цепи (старый ворон).

Реформатский: синтагма – сочетание двух единиц языка ,связанных отношениями неравноправности: одно главное, другое зависимое – подчинительные отношения. Щерба: синтагма обозначает отношения, которые возникают в высказывании как единице речи в результате взаимодействия его синтаксической структуры и реального содержания.

Синтагматика опирается на такое качество яз. ед-ц, как валентность – внутренняя возможность, потенциальная возм-ть сочетаться или не сочетаться с другими знаками.